157106 (Суицидальное поведение молодежи: масштабы, основные формы и факторы), страница 4

Обнаружены также более интенсивные установки на совершение суицида в семьях с неблагоприятным психологическим климатом. Там, где внутрисемейные и прежде всего родительско-детские отношения характеризуются самими респондентами как теплые, доверительные или нормальные, субъективная приемлемость суицидального поведения намного ниже средних значений. Реже здесь возникают и мысли о самоубийстве. В семьях, где доминируют дисфункциональные отношения, царит эмоциональная холодность или систематически возникают конфликты, эти показатели резко повышаются. Если характер внутрисемейных интеракций в меньшей степени сказывается на морально-психологическом состоянии "взрослых" молодых (старше 18 лет), то для подростков и людей раннего юношеского возраста данный фактор имеет первостепенное значение (табл. 10). Суицидальное поведение — это ответ на глубинные переживания человека, и чем он моложе, чем выше степень его семейной интеграции, тем в большей мере своим суицидом он "полемизирует" с семьей.

Еще один мощный фактор суицидального поведения молодежи — пьянство родителей. Результаты опроса показывают, что у молодых людей, живущих в семьях, где отец и особенно мать систематически злоупотребляют алкоголем, чаще возникают суицидальные мысли и намерения, чем у их социально благополучных сверстников (табл. 11). Они в среднем чаще предпринимают и реальные попытки самоубийства (табл. 12).

Таблица 11

Доля молодых людей, имевших суицидальные мысли, по возрастным группам в зависимости от частоты употребления алкоголя родителями, %

* р<0,05. ** р<0,1.

Таблица 12

Доля молодых людей, осуществивших попытки суицида, в различных возрастных группах в зависимости от частоты употребления алкоголя родителями, %

* р<0,05. ** р<0,1.

Данная закономерность прослеживается, как видим, в обеих выделенных нами возрастных категориях респондентов, а также по молодежи в целом, но наиболее явно она обнаруживается в группе подростков, для которых пьянство близких людей и особенно матери является очень сильным психотравмирующим фактором. Полученные нами данные подтверждают вывод О.-Й. Скога и С. Элекес о том, что молодежные самоубийства часто провоцируются пьянством "значимых других" и в первую очередь родителей [24, р. 40].

Алкоголь и самоубийства. По данным статистики вызовов Ивановской городской станции "Скорой помощи", 42,5% молодых людей, покушавшихся на свою жизнь, находились в состоянии алкогольного опьянения. При этом число зарегистрированных попыток алкогольных суицидов в молодежной группе даже несколько выше, чем в старших возрастных категориях (р=0,014). В целом это весьма типичная картина. Связь между злоупотреблением алкоголем и самоубийствами давно зафиксирована патологоанатомами и отмечается многими исследователями и практикующими суицидологами [40, с. 458]. Исследования, проведенные, например, в Венгрии, показали, что 43% покончивших с собой мужчин были алкоголиками; еще большая доля самоубийц страдала хроническим циррозом печени, развившемся на почве систематического злоупотребления алкоголем [24, р. 34]. Даже среди суицидентов-подростков, как свидетельствуют О.-Й. Ског и С. Элекес, около 25% имели патологические изменения печени, а в возрастной группе от 40 лет и старше подобная патология встречалась в 50–100% всех наблюдений [24, р. 43]. По оценкам российских судмедэкспертов, алкоголь присутствует в крови примерно у 40% всех обследуемых самоубийц. По данным обзора, подготовленного О. Сестренским, этот показатель сегодня достигает уже 60%. При этом в 40% всех случаев содержание алкоголя соответствует средней и сильной степени опьянения [41].

Вряд ли можно утверждать, что связь между алкоголем и самоубийством носит прямой каузальный характер; чаще всего пьянство и алкоголизм — это факторы, сопутствующие суициду, провоцирующие самодеструктивное поведение. Алкогольная интоксикация усиливает существующие аномические тенденции, приводит к эрозии средств реализации потребностей или наоборот, стимулирует нереалистические притязания [24, р. 44]. Вместе с тем, полученные нами данные не подтверждают бытующее среди обществоведов мнение о том, что "алкоголизм выступает компенсатором суицидального настроения… и в какой-то мере защищает от суицида, а не провоцирует его, в отличие от наркотиков" [25, с. 92]11.

Роль психических заболеваний. "Психотический" тип самоубийств, составляющий, по оценкам специалистов, примерно 25% от общего числа добровольных смертей и попыток суицида вне зависимости от возраста суицидентов [22, с. 54], в структуре незавершенных молодежных суицидов, как свидетельствует статистика, занимает очень скромное место (всего 0,8%). Более 56% всех покушений на собственную жизнь совершается нормальными, здоровыми людьми, не имеющими явно выраженных психических отклонений и склонности к злоупотреблению алкоголем. Тот факт, что в молодежной среде, судя по результатам наших исследований, практически не встречаются самоубийства на почве ментальных заболеваний, подтверждается и материалами милицейской статистики. По данным Ивановского областного УВД, в 2000–2001 гг. в городах и районах области покончили с собой 17 подростков в возрасте от 14 до 17 лет. Шестеро из них (35,3%) имели те или иные патохарактерологические особенности личности (легкая возбудимость, неуравновешенность, упрямство, агрессивность), некоторые замечены в употреблении алкоголя, но ни один из суицидентов на момент совершения самоубийства не страдал психическими расстройствами болезненного характера. За три первых месяца 2002 г. в области было зарегистрировано еще 10 случаев подросткового суицида, однако ни в одном из них у суицидентов при жизни также не были диагностированы ментальные заболевания12.

Между тем не исключено, что данные, свидетельствующие о незначительном удельном весе самоубийств, совершаемых психически больными людьми, сильно занижены в силу известных сложностей в диагностике многих видов ментальных болезней. Так, по мнению профессора психиатрии и радиологии Колумбийского университета в Нью-Йорке Дж. Манна, "лишь один из шести пациентов, страдающих депрессией, имеет правильный диагноз" [43]. Тем не менее фактор психических расстройств вряд ли является доминирующим в структуре условий и обстоятельств, приводящих к самоубийствам.

Заключение

Суицидальное поведение молодежи, принимающее в последнее время все более угрожающие масштабы, — результат взаимодействия различных факторов и сил: экономических и социальных, культурных и экологических, демографических, психологических и проч. Имущественное расслоение и социальное неравенство, бедность и безработица, маргинализация и политическое отчуждение широких слоев молодежи, распад семейных и групповых связей — таковы глубинные предпосылки формирования девиантности в молодежной среде.

Суицидальное поведение обусловлено не отдельно взятыми экономическими, демографическими или семейными факторами. Устойчивый комплекс социальных переменных, характеризуемый как "синдром суицидальности", ответственен за усиление аутоагрессивных тенденций среди молодежи. В данной статье мы затронули лишь некоторые из них. За рамками нашего рассмотрения остался ряд важных составляющих механизма суицидального поведения. Влияние религиозных и национально-этнических, социокультурных и личностных переменных также заслуживает самого серьезного и внимательного изучения. Анализ всего комплекса факторов суицидогенного риска позволит сфокусировать усилия общества на их минимизации и предотвращении.

1 Кроме авторов статьи в исследовании участвовали старшие преподаватели кафедры социологии ИГЭУ М.В. Григорьева и канд. социол. наук Т.В. Подсухина. Руководитель исследования — профессор А.Ю. Мягков.

2 Авторы выражают признательность заместителю главного врача по медицинской части Ивановской городской станции "Скорой помощи" Е.А. Тычковой за возможность работать с первичной базой данных.

3 В подготовительной работе по созданию компьютерной базы участвовала студентка кафедры социологии ИГЭУ Г.В. Трусова.

4 Думается, что эти сведения также занижены в силу существования латентной суицидальности — попыток самоубийства, не имевших летального исхода и не потребовавших экстренного медицинского вмешательства.

5 В данном случае мы не имели возможности погодичных сравнений из-за неполноты статистической базы, в которой отсутствовали данные за январь–февраль 2000 г. и за ноябрь–декабрь 2002 г.

6 Этот вывод полностью согласуется с данными криминальной статистики по завершенным самоубийствам. По сведениям, любезно предоставленным подполковником милиции Н.А. Борягиной, начальником Отдела по организации работы и предупреждению правонарушений несовершеннолетних (ООРППН) УВД по Ивановской области, в 60% всех случаев самоубийств, совершенных подростками области в первые 3 месяца 2002 г., суициденты в качестве средства ухода из жизни использовали те или иные медицинские препараты (таблетки).

7 Различие значимо для р=0,001.

8 Термин Д. Лестера [21, р. 197].

9 Установлено несколько исключений из этого правила. В частности, в одном из исследований, проведенных в 1950-е годы, уровень самоубийств в сельских районах штата Мичиган оказался в два раза выше, чем в городах [5, р. 437].

10 Термин М. Ярош [5, р. 439].

11 Подобные заключения часто базируются на превратном истолковании известного дюркгеймовского тезиса о нерелевантности такой переменной, как алкоголизм, для объяснения природы суицидальности. Говоря об ограниченном влиянии алкогольных злоупотреблений на совершение самоубийств, Э. Дюркгейм, на наш взгляд, имел в виду отсутствие каузальной связи между этими переменными, но не отрицал "социально-экологического" характера алкогольного фактора. С другой стороны, по мнению О.-Й. Скога, обсуждаемый тезис у самого Э. Дюркгейма не получил сколь-нибудь серьезного и последовательного теоретического обоснования и не подтверждается его собственными эмпирическими данными [42].

12 Авторы признательны подполковнику милиции Н.А. Борягиной, которая любезно предоставила данные о подростковых суицидах.

Список литературы

Тихоненко В.А. Жизненный смысл выбора смерти // Человек. 1992. N 6. С. 19–29.

Трегубов Л.З., Вагин Ю.С. Эстетика самоубийства. Пермь: КАПИК, 1993.

Freeman D.G. Determinants of youth suicide: The easterlin-holinger cohort hypothesis re-examined // American Journal of Economics and Sociology. 1998. Vol. 57. No. 2. P. 183-199.

McCall P.L., Land K.C. Trends in white male adolescent, young-adult, and elderly suicide: Are there common underlying structural factors? // Social Science Research. 1994. Vol. 23. No. 1. P. 57-81.

Jarosz M. Suicide as an indicator of disintegration of the Polish society // Polish Sociological Review. 1999. No. 3. P. 427-444.

Дюркгейм Э. Самоубийство: социологический этюд / Пер. с франц. А.Н. Ильинского. СПб.: Союз, 1998.

Fernquist R.M., Cutright P. Societal integration and age-standardized suicide rates in 21 developed countries, 1955–1989 // Social Science Research. 1998. Vol. 27. No. 2. P. 109-127.

Poppel van F., Day L.H. A test of Durkheim’s theory of suicide — without committing the "Ecological Fallacy" // American Sociological Review. 1996. Vol. 61. No. 3. P. 500-507.

Easterlin R.A. Birth and fortune. New York: Basic Books, 1980.

Holinger P.C., Offer D. Prediction of adolescent suicide: A population model // American Journal of Psychiatry. 1982. Vol. 139. No. 3. P. 302-307.

Girard C. Age, gender and suicide: A cross-national analysis // American Sociological Review. 1993. Vol. 58. No. 4. P. 553-574.

Makkai T., Mcallister I. Measuring social indicators in opinion surveys: A method to improve accuracy on sensitive questions // Social Indicators Research. 1992. Vol. 27. No. 2. Р. 169-186.

Мягков А.Ю. Обеспечение анонимности в социологическом опросе: аналитический обзор зарубежных исследований // Социологические исследования. 1999. N 5. С. 107–114.

Мягков А.Ю. "Запечатанный буклет": альтернативный метод сбора данных в опросах по сенситивной проблематике // Социологический журнал. 2001. N 4. С. 14–30.

Мягков А.Ю. Социально-демографические переменные в социологическом исследовании: Проблемы достоверности самоотчетов респондентов. М.: Флинта, Наука, 2002.

Bradburn N.M., Sudman S. Improving interview method and questionnaire design. San Francisco: Jossey-Bass, 1979.

Давыдов А.А., Чураков А.Н. Модульный анализ и моделирование социума. М.: ИС РАН, 2000.

Возрастной состав населения Ивановской области: Стат. сб. Иваново: Ив. обл. ком. гос. стат., 1998.

Тихоненко В.А. Классификация суицидальных проявлений // Актуальные проблемы суицидологии. Труды Моск. НИИ психиатрии / Отв. ред. А.А. Портнов. 1978. Т. 82. С. 59–73.

Гилинский Я.Ю., Румянцева Г. Основные тенденции динамики самоубийств в России [online]. Обращение к документу: 02.02.2003.

Lester D. The influences of society on suicide // Quality and Quantity. 1993. Vol. 27. No. 2. P. 195-200.

Амбрумова А.Г., Постовалова Л.И. Мотивы самоубийств // Социологические исследования. 1987. N 6. С. 52–60.

Stack S. Suicide among artists // The Journal of Social Psychology. 1997. Vol. 137. No. 1. P. 129-130.

Skog O.-J., Elekes Z. Alcohol and the 1950–90 Hungarian suicide trend — is there a causal connection // Acta Sociologica. 1993. Vol. 36. No. 1. P. 33-46.

Обидина Ю.С. Проблема суицида в современных научных исследованиях и в реальной жизни // Государственное управление: Центр — регион (проблемы экономики, социологии и права): Мат-лы Всерос. школы-семинара "Национальные отношения и современная государственность". Йошкар-Ола, 28–29 июня 2000 г. Вып. 2. Йошкар-Ола: Марийский гос. пед. ин-т., 2000. С. 88–93.

Taylor S. Durkheim and the study of suicide. New York: St. Martin’s Press, 1982.

Сорокин П.А. Самоубийство как общественное явление // Социологические исследования. 2003. N 2. С. 104–114.

Schroeder W.W., Beegle J.A. Suicide: An instance of high rural rates // Rural Sociology. 1953. Vol. 18. N 3. P. 374-387.

Gibbs J.P. Suicide // Contemporary social problems / Ed. by R.K. Merton, R.T. Nisbet. New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1971.

Кондричин С.В. Региональная дифференциация электоральных установок, уровня самоубийств и смертности от насильственных причин: к вопросу об этногенезе социального поведения // Социологический журнал. 2000. N 3/4. С. 98–117.

Yang B. The economy and suicide: A time-series study of the USA // American Journal of Economics and Sociology. 1992. Vol. 51. No. 1. P. 87-99.

Давыдов А.А. Модульный анализ и конструирование социума. М.: ИС РАН, 1994.

Platt S. Unemployment and suicidal behavior // Social Science and Medicine. 1984. Vol. 19. No. 1. P. 92-115.

Жезлова Л.Я., Скуратович Г.А., Чомарян Э.А. О соотношении некоторых видов девиации поведения и суицида в детско-подростковом возрасте // Актуальные проблемы суицидологии. Труды Моск. НИИ психиатрии / Отв. ред. В.В. Ковалев. 1981. Т. 92. С. 133–141.

Kosky R. Childhood suicidal behavior // Journal of Child Psychology and Psychiatry. 1983. Vol. 24. No. 4. P. 457-468.

Hamermesh D.S., Soss N.M. An economic theory of suicide // Journal of Political Economy. 1974. Vol. 82. No. 1. P. 83-98.

Wasserman I.M. A longitudinal analysis of the linkage between suicide, unemployment, and marital dissolution // Journal of Marriage and the Family. 1984. Vol. 46. No. 4. P. 853-859.

Жезлова Л.Я. Сравнительно-возрастные аспекты суицидального поведения детей и подростков // Актуальные проблемы суицидологии. Труды Моск. НИИ психиатрии. Т. 92 / Отв. ред. В.В. Ковалев. М., 1981. С. 124–133.

Решетникова О. За гранью отчаяния: интервью с Е. Вроно [online]. Обращение к документу: 02.02.2003.

Гилинский Я.И. Самоубийство (суицид) // Российская социологическая энциклопедия / Под. ред. Г.В. Осипова. М.: НОРМА-ИНФРА, 1999. С. 457–458.

Демоскоп Weekly. Электронная версия бюллетеня "Население и общество" [online]. Обращение к документу: 02.02.2003.

Skog O.-J. Alcohol and suicide — Durkheim revisited // Acta Sociologica. 1991. Vol. 34. No. 2. P. 193-206.

Манн Дж. Профилактика самоубийств [online]. Обращение к документу: 02.02.2003.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://knowledge.isras.ru/