157106 (Суицидальное поведение молодежи: масштабы, основные формы и факторы), страница 2
Описание файла
Документ из архива "Суицидальное поведение молодежи: масштабы, основные формы и факторы", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "философия" из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе "остальное", в предмете "философия" в общих файлах.
Онлайн просмотр документа "157106"
Текст 2 страницы из документа "157106"
Таблица 2
Способы самоубийства в зависимости от пола и возраста суицидентов, %
Группы | Способы самоубийства | |||||
I | II | III | IV | V | VI | |
Пол: Мужчины Женщины Возраст: 11–13 лет 14–19 лет 20–29 лет 30–59 лет 60–87 лет | 27,7 65,9 84,6 54,6 44,3 39,9 51,2 | 1,4 3,3 0,0 3,0 2,0 6,8 7,3 | 59,2 28,3 7,7 39,7 45,1 36,7 21,2 | 4,0 2,5 0,0 1,3 4,1 4,6 4,1 | 4,3 0,3 7,7 0,9 2,9 9,4 10,6 | 3,4 0,0 0,0 0,4 1,6 2,6 5,7 |
I. Медикаментозные отравления (уксусной эссенцией, аммиаком, бытовым газом и т п.). II. Прочие отравления. III. Самотравмирование (умышленное самонанесение ножевых ран, вскрытие вен). IV. Падение с высоты, переломы. V. Самоповешение. VI. Прочие (утопления, ожоги, сотрясения мозга и т п.).
Среди женщин намного чаще встречаются самоотравления (69,2%), среди мужчин — умышленное самокалечение: нанесение ножевых ран, вскрытие вен и др. (59,2%)7. По способам добровольного прерывания жизни незавершенные самоубийства, таким образом, существенно отличаются от завершенных. Если самоаннигиляция значительно чаще совершается с использованием "активных методов"8 (самоповешение, смертельные ранения и т. п.) [20], то суицидальные попытки — с применением "щадящих" средств, оставляющих человеку надежду на продолжение жизни.
Социально-демографические характеристики суицидентов
Пол. По данным общероссийской статистики, индекс завершенных самоубийств у мужчин в возрасте до 30 лет в среднем в 6 раз выше, чем у женщин этих же возрастных категорий [20]. Что же касается покушений, то ситуация здесь, как показывают наши исследования, совершенно иная. Статистика вызовов экстренной медицинской помощи в связи с суицидальными действиями пострадавших свидетельствует, что молодые мужчины и женщины совершают попытки самоубийства примерно с одинаковой частотой. При этом наблюдаемое расхождение в итоговом индексе, составляющее в пользу мужчин всего 8 пунктов, вряд ли можно считать существенным. В старших возрастных группах по этому показателю лидируют мужчины, хотя и не со столь значительным отрывом, как обычно предсказывается (табл. 3). Полученные нами результаты, таким образом, не подтверждают часто высказываемое в литературе мнение (иногда даже со ссылкой на региональные исследования) о том, что женщины, особенно молодого возраста, покушаются на свою жизнь значительно чаще, чем мужчины [20; 22, с. 58].
Таблица 3
Индексы незавершенных самоубийств для мужчин и женщин отдельно по возрастным группам в пересчете на 100 тыс. населения г. Иваново
Пол | 14–29 лет | 30 лет и более | В среднем (11–87 лет) |
Мужчины Женщины | 249,7 241,8 | 117,8 81,8 | 134,9 110,7 |
Результаты опроса, проведенного среди молодежи Ивановской области, показывают также, что мысли о самоубийстве значительно чаще возникают у женщин (р=0,001), но мужчины при этом, как мы уже видели, чаще предпринимают реальные суицидальные действия. Вполне вероятно, что среди мужчин сегодня выше доля так называемых "импульсивных" самоубийств, сопровождаемых острым пресуицидом. Кроме того, как свидетельствуют материалы опросного исследования, молодые мужчины 14–29 лет в среднем совершают и большее число покушений на собственную жизнь (табл. 4).
Таблица 4
Соотношение мужчин и женщин в общей численности первичных и рецидивных попыток суицида, %
Число покушений | Мужчины | Женщины |
Одно Два Три и более Среднее значение | 28,6 57,1 75,0 1,62 | 71,4 42,9 25,0 1,25 |
Возраст. По возрасту совершения первой попытки самоубийства респонденты, имеющие суицидальный опыт, распределились следующим образом. 15,2% впервые попытались покончить с собой, будучи детьми, то есть когда им еще не исполнилось 14 лет. На подростковый период (14–17 лет) приходится наибольшее число всех первичных суицидальных поступков (54,6%), причем здесь явно выделяются молодые люди в возрасте 15 лет (27,3%). Период юношества также весьма суицидоопасен: в возрасте от 18 лет до 21 года пытались уйти из жизни, по их собственному признанию, 30,3% суицидентов. К тому же когорта восемнадцатилетних дает второй по силе всплеск попыток самоубийства.
Регистрационные данные Ивановской городской станции "Скорой помощи" за 2001 г. позволили рассчитать стандартизированные коэффициенты незавершенных самоубийств для 16 возрастов в границах молодежной группы (табл. 5).
Таблица 5
Индексы незавершенных самоубийств для различных возрастных групп молодежи в пересчете на 100 тыс. населения г. Иваново соответствующего возраста, 2001 г.
Возраст | Уровень | Возраст | Уровень | Возраст | Уровень |
14 лет 15 лет 16 лет 17 лет 18 лет 19 лет | 112,3 192,5 233,7 277,6 306,8 248,4 | 20 лет 21 лет 22 лет 23 лет 24 лет 25 лет | 310,6 189,1 351,1 216,1 256,6 288,6 | 26 лет 27 лет 28 лет 29 лет | 245,3 303,0 216,4 259,7 |
С 14 до 18 лет включительно наблюдается неуклонный и весьма интенсивный рост числа покушений на самоубийство. В группе 19–29 лет явно выделяются три основные когорты: 20 лет, 27 лет и особенно 22 года, дающие резкий взлет уровня суицидальности.
Социально-профессиональный статус. В ряде работ зафиксирована взаимосвязь уровня самоубийств и социально-профессиональной принадлежности суицидентов. По сообщению С. Стэка, к совершению суицида более склонны представители творческих профессий. Риск самоубийства среди художественной интеллигенции США в три раза выше, чем среди других профессиональных категорий населения, а среди художников, скульпторов и фотодизайнеров он в четыре раза превышает среднеамериканский уровень [23, р. 130]. В Венгрии самые высокие показатели самоубийств наблюдаются у сельскохозяйственных рабочих. Далее следуют ремесленники, торговцы и крестьяне. С другой стороны, церковнослужители и представители интеллектуальных профессий имеют самый низкий уровень суицидальности [24, р. 34]. По данным Я. Гилинского и Г. Румянцевой, сегодня в России среди суицидентов преобладают лица с невысоким образовательным уровнем и относительно низким социальным статусом (рабочие, безработные, неработающие и неучащиеся). К группе повышенного суицидального риска относятся также, по их мнению, военнослужащие срочной службы, заключенные, офицеры в отставке и лица, вышедшие на пенсию [20]. А.Г. Амбрумова и Л.И. Постовалова наиболее "суицидоопасными популяциями" считают студентов и учащихся [22, с. 53].
По результатам нашего исследования, 40% респондентов, признавшихся в совершении неудачной попытки самоубийства, учатся, 50,3% — работают и 6,7% не учатся и не работают. Уровень самоубийств в первой из указанных групп составляет 4,6%, во второй — 8,8%, в третьей — 6,1%. В общем числе всех покушавшихся на свою жизнь действительно преобладают студенты вузов, но лишь в силу их повышенного удельного веса в составе опрошенных, уровень же незавершенной суицидальности в студенческой среде не намного превышает средний по массиву (6,8%). Такой же показатель зафиксирован и в группе учащихся техникумов и ПТУ, в то время как среди школьников он еще ниже — 3,4% (табл. 6).
Таблица 6
Показатели суицидальности в разных социально-профессиональных группах респондентов, % ответивших
Социально-профессиональные группы | Доля группы среди суицидентов | Доля группы в выборке | Суицидальные намерения | Попытки суицида |
Учащиеся школ Учащиеся ПТУ, техникумов Студенты вузов Рабочие Представители интеллигенции Служащие-неспециалисты Военные и сотрудники милиции Торговые работники Предприниматели Не учащиеся и не работающие Иные категории | 8,8 8,8 26,5 17,6 5,9 2,9 0,0 17,6 6,0 5,9 0,0 | 18,0 9,1 27,4 12,2 8,3 1,2 3,5 7,9 3,9 6,7 1,8 | 16,1 17,5 21,9 18,6 24,4 50,0 4,0 32,5 21,1 17,6 12,3 | 3,4 6,8 6,8 10,2 4,9 16,7 0,0 15,8 10,5 6,1 0,0 |
В целом по массиву | 100,0 | 100,0 | 20,2 | 6,6 |
С другой стороны, очевидно, что к числу молодежных групп с повышенным суицидальным риском могут быть отнесены служащие-неспециалисты (уровень суицидальности — 16,7%), работники сферы торговли (15,8%), предприниматели (10,5%) и рабочие (10,2%). Эти социально-профессиональные категории дают и по-вышенный процент суицидальных намерений: каждый второй опрошенный служащий и каждый третий торговый работник думали о совершении самоубийства. Самый низкий показатель суицидальных действий наблюдается, напротив, у представителей интеллигенции (4,9%) и учащихся школ (3,4%), а в группе военных и сотрудников правоохранительных органов сообщения о попытках самоубийства вообще отсутствуют.
Место жительства. Данный фактор, определяющий принадлежность индивида к тому или иному (городскому или сельскому) типу сообщества, издавна считается сильной детерминантой суицидального поведения. В соответствии с классической социологической традицией некоторые исследователи и по сей день рассматривают самоубийство как преимущественно (или даже исключительно) городское явление [25, с. 90; 26, р. 26]. Э. Дюркгейм, У. Томас и Ф. Знанецкий, М. Хальбвакс и др., наблюдавшие в своих исследованиях феномен городской сверхсуицидальности, объясняли его в терминах аномии и социальной дезорганизации. Повышенный уровень самоубийств в городах они считали закономерным следствием "урбанистского стиля жизни", неизбежно приводящего к росту социальной изоляции, ослаблению семейных и соседских связей, а также снижению эффективности системы социального контроля. Такой же позиции придерживался и П.А. Сорокин, усматривавший главную причину "эпидемии самоубийств", охватившей Россию в начале прошлого столетия, в усилении социальной дезинтеграции городских сообществ [27, с. 111–113].
Все эти процессы действительно были характерны для городской жизни многих стран Европы и США в период их индустриальной модернизации. Неслучайно, что на протяжении целого ряда десятилетий эмпирические исследования неизменно подтверждали правомерность сделанных классиками выводов9. Однако начиная с середины XX в., в мире неожиданно обнаруживается иная тенденция — к интенсивному исчезновению городской сверхсуицидальности. К 1950 г., по данным У. Шредера и Дж. Бигля, индексы самоубийств для городского и сельского населения США практически сравнялись, составив 11,9 и 10,6 соответственно [28]. Это позволило Дж. Джибсу спрогнозировать дальнейший рост числа самоубийств среди жителей сельских районов не только в Америке, но и в других странах мира [29, р. 244]. В 1960–1970-е годы эта тенденция проявилась, в частности, во Франции и Финляндии [11, р. 557], Югославии и Польше [5, р. 438], а затем (в середине 1980-х годов) была обнаружена и в Советском Союзе. По сообщению М. Ярош, в конце 1990-х годов в польских деревнях и селах самоубийств совершалось на 40% больше, чем в городах, в то время как в 1950-е годы это соотношение было обратным [5, р. 435].
Что же касается нашей страны, то данные относительно территориальной структуры самоубийств, имеющиеся в отечественной литературе, весьма противоречивы. Исследования Я. Гилинского, например, показали, что уже в 1986 г. в СССР уровень завершенных самоубийств в сельской местности был почти на 30% выше, чем в городах. Индексы суицидальности были тогда равны 27,5 и 21,2 соответственно. К середине 1990-х годов этот разрыв еще больше усилился: превышение числа сельских суицидов над городскими достигло 36,4%, а коэффициенты смертности от самоубийств равнялись, соответственно, 50 и 36,6 [20]. Вместе с тем, С.В. Кондричин в своем исследовании, базирующемся на статистике самоубийств по 40 регионам России, зафиксировал обратную корреляцию между удельным весом сельского населения и индексом суицидальности (–0,379 для р=0,016). Следовательно, чем менее урбанизирован регион, тем реже там случаются самоубийства, и наоборот [30, с. 103].