157096 (Роль воображения в Критике чистого разума), страница 2

Разбирая способность воображения, прежде всего стоит определиться, что есть сама эта способность: «Синтез вообще, как мы увидим это дальше, есть исключительное действие способности воображения, слепой, хотя и необходимой функции души.» (стр. 85) Таким образом, воображение, согласно Канту, есть прежде всего синтез вообще. «Под синтезом в самом широком смысле я разумею присоединения различных представлений друг к другу и понимание их многообразия в едином акте познания» (стр. 85). Следовательно, способность воображения есть присоединение различных представлений и понимание их многообразия. Более того, можно заключить, что именно единый акт познания требует: «просмотрения, восприятия и связывания» (там же) многообразного посредством действия синтеза, т.е. способности воображения (фигурный синтез, стр. 110). Зависимость от единого акта познания может служить объяснением определения воображения как слепой функции души, кроме того позволяет характеризовать несамостоятельность этой функции. Но согласно определению синтеза, единство акта познания можно понимать и как следствие действия самого синтеза, ведь единство акта познания есть необходимое условие самого синтеза. Способность воображения поэтому выступает двояким образом, с одной стороны это самостоятельная способность присоединения различных представлений друг к другу, а с другой - это «понимание» многообразия представлений в рамках единства акта познания.

Теперь следует определить границы рассуждений, исходя из II издания «Критики чистого разума». Согласно Канту эмпирические знания сами по себе не обладают всеобщностью и самодостаточностью и следовательно основанием возможности существования опыта должны служить априорные, строго всеобщные знания. «Следовательно, если какое-нибудь суждение мыслится как строго всеобщее, т.е. так, что не допускается возможность исключения, то оно не выведено из опыта, а есть безусловно априорное суждение» (стр. 33). Априорные принципы сами есть действие способности рассудка и следовательно должны быть отделены от эмпирического «эмпирическое нам дано только посредством чувственности» (стр. 46).

Возможность существования априорных принципов познания таким образом

покоится на разделении чувственности и рассудка, которое позволяет объяснить используемые в опыте принципы всеобщности, сами, в свою очередь, из опыта не вытекающие. В противном случае, при отождествлении чувственно рассудочных принципов познания, формируется юмовское заключение: «Говоря коротко, существует два принципа, которые я не могу согласовать друг с другом и ни одним из которых в то же время не в силах пожертвовать, а именно: наши отдельные восприятия, суть отдельные предметы и наш ум никогда не воспринимает реальной связи между отдельными предметами» (Ф. Н. т. 125 Д. Юм стр. 326).

Отделив априорные принципы рассудка от эмпирических, а рассудок от чувственности, Кант приходит к выводу и об априорных принципах чувственности в форме Пространства и Времени, которые сами по себе ощущениями не являются. Воображение в структуре априорных принципов познания относится к чувственным созерцаниям и само поэтому является чувственным. Но каким образом чувственная способность может определятся как «синтез вообще»? Действие синтеза по отношению к чувственности есть действие по отношению к соединению только чувственных представлений (друг с другом). Сам синтез не может быть только чувственным, ведь единство опыта познания, опирающееся на априорную способность рассудка в самом своем единстве, необходимо подразумевает синтез понятий. «Всякая связь - сознаем ли мы ее или нет, будет ли она связью многообразного в созерцании или в различных понятиях, и будет ли созерцание чувственным или нечувственным - есть действие рассудка, которое мы обозначаем общим названием синтеза» (стр. 99).

Таким образом, с одной стороны синтез есть чувственное воображение, а с другой - действие рассудка как по отношению к чувственности, так и к понятиям. Причем один и тот же синтез по отношению к чувственности, не может быть одновременно и действием способности воображения и действием рассудка, ведь воображение не может быть чувственно-рассудочной функцией, так как чувственность и рассудок отделены друг от друга согласно исходной посылке «Критики». Следовательно, синтез воображения является отличным от синтеза рассудка, точно так же как рассудок отличен от воображения. Но как синтез может отличаться от синтеза, ведь не может быть, чтобы он отличался сам от себя? Образуется нарушение тождественности понятия синтеза, либо речь идет о разных аспектах действия этого понятия и таким образом сохраняется его тождественность.

Часть II. О синтезе вообще

Синтез многообразного данного а priori называется чистым, а «чистый синтез, представленный в общей форме, дает чистое рассудочное понятие» (стр. 85). Чистые рассудочные понятия являются категориями, которые тождественны логическим функциям рассудка (параграф 20). Более того, знания могут быть возможны, согласно Канту, лишь благодаря сведению синтеза к понятиям. Причем, если чистый синтез в общей форме дает (согласно определению) чистое рассудочное понятие, то чистое рассудочное понятие является следовательно и общей формой чистого синтеза. Таким образом, сколько существует категорий, как логических функций рассудка, столько существует и чистых форм синтеза - количество, качество, отношение и модальность. Но указанная общая форма синтеза может быть определена либо как форма синтеза как такового, либо как общий синтез многообразного, что вытекает из определения всеобщности. А priori общая форма синтеза как форма может быть только синтетическое единство синтезируемого, а общий синтез многообразного - есть «соединение представлений друг с другом и «понимание» их многообразия, т.е. способность воображения. Но способность воображения не может быть чистым рассудочным понятием, ведь воображение является чувственной способностью. Поэтому, общей формой чистого синтеза может быть лишь единство синтезируемого, чем и являются категории. Следовательно, синтез не обладая собственной формой, (так как единство синтезируемого основано на трансцендентальной апперцепции), не может являться и самостоятельной способностью (рассудка).

Чем же является тогда синтез, не обладая собственной самостоятельностью? Во введении, объясняя задачу «Критики чистого разума» Кант говорит о воздержании от расчленения понятий и производных от этих понятий, потому, что «оно не связано с затруднениями, встречающимися в синтезе, ради которого предпринята вся эта критика» (стр. 45), а полнота анализа и выводов из априорных понятий возможна «если только сначала будут установлены эти понятия как разработанные принципы синтеза и если в отношении этой основной цели ничего не будет упущено» (стр. 46). Следовательно, под синтезом Кант понимает вообще всю априорную способность познания. И поэтому главной задачей является определение того, каким именно образом возможен сам синтез, при условии, что понятия есть разработанные принципы этого синтеза. Именно поэтому Кант практически при каждом упоминании синтеза приводит и определение того, что он подразумевает под данным синтезом. Таким образом, способность воображения теперь можно определить как чувственную априорную способность познания, где понятия являются принципами этого познания.

Рассмотрим дедукцию категорий. Вне воображения есть чистые категории без чувственности прилагаемые к вещам вообще, и имеющие только логическое значение единства представления без предмета. Чистые категории основаны на синтетическом единстве апперцепции, заключающей в себе синтез многообразного. Данный синтез как синтетическое единство всех возможных представлений есть априорное тождество мышления «Я мыслю» с многообразным вообще. Синтетическое единство апперцепции есть трансцендентальная характеристика мышления, позволяющая воспринимать опыт. Но само синтетическое единство апперцепции не зависит от опыта и не связано с ним. Данное единство относится к вещам вообще. Единство трансцендентальной апперцепции основано на акте «Я мыслю», сопровождающим любые представления. Мыслить же любые представления есть мышление, выражающее себя посредством логических функций, т.е. «Я мыслю» уже есть проявление логических функций мышления. Мышление само по себе есть лишь способность мыслить, мышление как акт «Я мыслю» представления есть логическая форма рассудка посредством категорий, которая только и позволяет мыслить (познавать). Тождество и синтетическое единство апперцепции есть трансцендентальная характеристика способности мыслить, но еще не само познание. Ведь говоря «Я мыслю», всегда подразумевается «Я мыслю» представление (стр. 241), что уже является формой мышления. Из самого «Я мыслю» (вообще) ничего нельзя получить: «-анализ осознания меня самого в мышлении вообще не дает никакого знания обо мне самом как об объекте» (стр. 245). Таким образом, говоря о мышлении, мы всегда говорим о форме мышления как акте мыслить (другие представления). Формами мышления являются категории как логические функции рассудка в основании имеющие синтетическое единство многообразного по отношению к тождеству самосознания. Но является ли именно эта структура основой априорного познания? «Положения, составляющие концептуальное ядро дедукции категорий из «Пролегомен», имеют очевидное сходство с - вариантом «достаточной» дедукции из II издания «Критики». И там, и здесь Кант выявляет условия отнесения наших субъективных представлений к объектам, и там, и здесь априорные условия мыслимости объективной связи представлений отождествляются им с категориями» («Подвалы кантовской метафизики» Васильев В. В., стр. 94). Следовательно, рассудочный синтез сознания, основанный на синтетическом единстве многообразного а priori, выраженного в категориях, есть основоположение «Критики чистого разума» об априорной способности познания («интеллектуальный» синтез»).

Часть III. О связи категорий с явлениями

Согласно исходной посылке, Кант разделяет рассудок и чувственность для доказательства возможности существования априорного знания. Но в единстве акта познания необходимо должна существовать связь между рассудком и чувственностью, в противном случае нельзя говорить о единстве самого акта. Рассудочная связь (синтез) представлений есть синтетическое единство многообразного в категориях через действие трансцендентальной апперцепции. В чувственности априорное единство многообразного созерцания определено лишь самими формами созерцания, а именно Пространством и Временем, так как единство многообразного содержания явлений может быть дано лишь посредством единства трансцендентальной апперцепции. «Единство его я называю трансцендентальным единством самосознания, чтобы обозначить возможность априорного познания на основе этого единства» (стр. 100). Пространство, являясь чистым условием внешнего созерцания, само ограничено этим внешним (созерцаемым). Время же есть условие созерцания а priori всех явлений вообще (трансцендентальная эстетика). Явления нам даны как представления, посредством синтеза рассудка форм чувственности, следовательно чистый синтез рассудка как синтетическое единство соотносится с чувственно данной формой. Это соотношение в априорном (чистом) созерцании есть рассудочный синтез как действие категорий только по отношению к условиям созерцания (предметов). Синтетическое единство представлений вообще, является возможностью самого созерцания этих представлений. Таким образом, синтетическое единство апперцепции предстает как априорное правило всеобщности, заключенное в категориях, которое посредством чувственных форм соотносится с явлениями как с конкретностью. Это и есть действие априорного правила всеобщности рассудочного синтеза в отношении к эмпирически-частному восприятию. Формы чувственности являются условиями созерцания и поэтому, являясь только условиями, они пассивны. Мышление это всегда действие рассудка (апперцепции) по отношению к многообразному и, следовательно, оно всегда спонтанно как действие. Если бы не было бы разделения чувственности и рассудка, то посредством действия данной спонтанности можно было бы объяснить априорное единство акта познания, как чувственно рассудочное единство. Но Кант жестко разделяет рассудок и чувственность трансцендентального субъекта. Тогда возникает проблема объяснения действия спонтанности рассудка по отношению к чувственности. Следовательно, разделенность чувственности и рассудка a priori может быть сохранена лишь при наличии связи между ними (в едином акте познания), позволяющей объяснить единство синтеза представлений в познании, не отождествляя при этом рассудок и чувственность. Эта «третья» способность души должна определять категории к чувственному созерцанию.

Обратимся к схематизму чистых рассудочных понятий как пояснению о применении категорий к явлениям. Чистые рассудочные понятия есть всеобщие правила синтеза (формы) и их нельзя встретить ни в одном созерцании (чувственном). Отсюда следует, что необходимо нечто третье, однородное, не только с явлениями, но и с чистыми рассудочными понятиями. «Это посредствующее представление должно быть чистым (не заключающим в себе ничего эмпирического) и тем не менее, с одной стороны, интеллектуальным, а с другой - чувственным. Именно такова трансцендентальная схема» (стр. 123). Итак, посредством трансцендентальной схемы, логические функции рассудка связаны с чувственным созерцанием и объясняют связь посылок о невозможности познания до опыта, и обосновании необходимости существования априорного знания для возможности опыта (Введение, стр. 32). Схемой является «формальное и чистое условие чувственности, которым рассудочное понятие ограничивается в своем применении» (стр. 124). Следовательно, синтез (чувственный), как соединение представлений друг с другом в чувственном созерцании возможен лишь в рамках чистых понятий, как принципов этого синтеза, посредствам трансцендентальных схем. Соединение представлений созерцания есть действие рассудочной связи. Поэтому данный синтез, как было указанно выше, обладает теми же функциями, что и категории (понятия) (количество, качество и т.д.). С другой стороны, если целью «Критики» является объяснение самого синтеза (его правил), то исчезает неясность в определении синтеза (I ч.) между соединением представлений друг с другом, уже подразумевающее в себе единство данного соединения, и единением представлений как основанием этого единства, т.е. внесением единства в само соединение представлений. Чистые формы чувственного созерцания (Пространство и Время) сами по себе не есть проявление спонтанности и данная способность является действием рассудка (по отношению к чувственности) посредством трансцендентальных схем рассудочных понятий (категорий). Схема понятия есть, согласно Канту, то, посредством чего, всеобщность данного понятия соотносится с предметами созерцания, внося в них свою всеобщность. В приведенном примере понятия собаки (стр. 125) Кант определяет это как априорное правило при помощи воображения рисовать четвероногое животное в общем виде без ограничений частным обликом данным в опыте: «образ есть продукт эмпирической способности воображения, а схема чувственных понятий (как фигур в пространстве) есть продукт и как бы монограмма чистой способности воображения а priori» (стр. 125). Способность выражения Кантом отождествляется со схемой понятия в условиях чистого созерцания. «она представляет собой лишь чистый, выражающий категорию синтез сообразно правилу единства на основе понятий вообще, и есть трансцендентальный продукт воображения…» (стр. 125), в таком случае следует рассмотреть механизм данной схемы, как определение чистого воображения. Согласно Канту, связь есть представление реальности в понятиях, как величины, выраженной в количественном отношении степени ощущений и форме созерцания (времени) как условие восприятия явлений вообще. Все представления возникают через величину ощущений, заполняющей одну и ту же форму (время). Созерцание представлений возможно только при действии рассудка по отношению к чувственности. Действие рассудка есть действие рассудочных понятий (категорий), выражающих синтетическое единство трансцендентальной апперцепции. Следовательно, связь является действием единства категорий по отношению к форме внутреннего чувства. Величина ощущений, как степень однообразного восприятия явлений, наполняет априорную временную форму созерцания под действием чистого синтетического синтеза единства (категорий). Таким образом, чистые формы синтеза, тождественные категориям по отношению к чувственности содержат: схему количества - синтез самого времени, схему качества - синтез ощущения с представлением о времени, схему отношения - отношение восприятий во всякое время, схему модальности - само время как коррелят определения предмета (стр. 127). Способность воображения выступает как чувственный синтез многообразного, где чувственный синтез есть проекция чистого синтеза рассудка на внутреннее чувство (время).