138191 (Библейско-богословская деятельность профессора Н.Н. Глубоковского в эмиграции), страница 2

В первой части данного труда раскрывается учение апостола Павла о смысле закона в истории ветхозаветного Израиля, содержащееся в Послании к галатам. Подробный анализ этого учения позволяет отвергнуть как несостоятельную точку зрения некоторых исследователей о "непроисхождении христианства из [ветхозаветного] иудаизма", согласно которой новозаветная Церковь в силу отвержения обрядовых постановлений Моисеева закона принципиально чужда Ветхому Завету. Приведенное Глубоковским объяснение учения апостола Павла позволяет однозначно утверждать, что христианство не только является преемником ветхозаветного иудаизма, не только "происходит" из него, но и может быть утверждаемо как его смысл, цель и логическое завершение.

Вторая часть трилогии Глубоковского (объемом около 3000 страниц) не была опубликована полностью. Ее фрагменты выходили в "Ежегоднике богословского факультета Софийского университета" в 1927–37 гг. В тех фрагментах, что были напечатаны, Николай Никанорович затрагивает отдельные вопросы, связанные с Посланием к евреям, но в ряде случаев эти проблемы не менее значимы и принципиальны для судеб русской библейской науки, чем бывшее до революции противостояние ученого скептической бауровой школе.

В частности, в статье "Послание к евреям и историческое предание о нем" профессор нашел в себе мужество досконально и всесторонне рассмотреть вопрос об авторстве этого Послания. Дело в том, что к тому моменту западная библейская наука отрицала его принадлежность апостолу Павлу. Этот вопрос в высшей степени актуален и сейчас, когда современные русские библеисты активно знакомятся с зарубежными исследованиями корпуса апостола Павла и сталкиваются с широко распространенной скептической точкой зрения.

На основании свидетельств большого числа восточных церковных писателей II–V вв. Глубоковский показывает, что на Востоке "Павлово авторство было засвидетельствовано издавна и считалось непререкаемым" , причем литературные отличия Послания к евреям от других посланий апостола были хорошо известны и объяснялись стилистической обработкой либо переводом на греческий язык с еврейского кем-то из его ближайших учеников (например, апостолом Лукой или святителем Климентом Римским). Церковные писатели предполагали также, что отсутствие имени апостола в Послании могло быть связано с тем, что, проповедуя среди язычников, он не претендовал называться апостолом евреев, а те, в свою очередь, относились к нему настороженно.

На Западе в указанный период Послание к евреям признавал принадлежащим апостолу Павлу ряд церковных писателей; в большинстве же случаев оно считалось "авторитетно-церковным документом, но апостольское имя за ним не было закреплено. … [Поэтому] оно не вносилось в канонический каталог, поскольку туда не могли включаться анонимные произведения". Блаженный Августин (†430 г.) объяснял это тем, что в силу несходства его литературной формы с другими Павловыми посланиями "некоторые побоялись принимать его в канон Священных Писаний, и оно не попало в разряд апостольских посланий, которые приемлет церковный обычай". Как следствие, для блаженного Августина был важен факт признания авторства Павла со стороны Восточной Церкви .

Глубоковский показывает причины возникновения и существования анонимности этого послания в Западной Церкви в указанный период, проистекавшие прежде всего из особенностей церковной ситуации. В течение V в. и позднее Западная Церковь окончательно признает за Посланием к евреям авторство апостола Павла. Продемонстрировав это, Глубоковский показывает, что и спорные внутренние моменты Послания также вполне могут быть интерпретированы в пользу авторства апостола язычников.

Третья часть трилогии вышла посмертно в 1966 г. в Джорданвилле и была посвящена толкованию "самой таинственной книги во всем новозаветном каноне" — Откровения святого Иоанна Богослова. Весьма интересной является предложенная Глубоковским методология изучения пророческой книги Нового Завета. По его мнению, апостол Иоанн Богослов "не искал подробного раскрытия и общепонятного истолкования" виденного им откровения. "Он только приподнимает завесу и лишь показывает для созерцания постепенно сменяющиеся картины, наблюдает их и отмечает свои впечатления, но обычно не комментирует их. В таком случае и нам святой Иоанн предоставляет возможность наглядного созерцания, а вовсе не рационального уразумения, обеспеченного авторскими описаниями и научениями".

Поэтому "мы не должны искать в Апокалипсисе того, что там не имеется и чего не может быть в отношении автора" , поскольку "сам созерцатель больше восхищался и потрясался, недоумевал, спрашивал о непонятном смысле виденного и не всегда слышал ясный ответ или же получал новые таинственные вещания. …У него немыслимо намерение дать связную драму прозрачного для всех содержания, поскольку последнее сообщалось в независимом от него движении видений, которых ему нельзя предусмотреть ни материально, ни хронологически". Руководствуясь этим методологическим принципом, Глубоковский предлагает толкование основных картин Апокалипсиса.

Другим направлением деятельности ученого в эмиграции стало продолжение изучения Евангелий. До революции исагогические и богословские вопросы, связанные с Евангелиями, он затрагивал в своих лекциях по Священному Писанию Нового Завета, читавшихся в Санкт-Петербургской духовной академии. В эмиграции профессор публикует отдельный труд "Евангелия и их благовестие о Христе Спасителе и Его искупительном деле" . Как и в лекциях, Николай Никанорович вначале затрагивает общие вопросы, касающиеся термина "Евангелие", четверичного числа, историко-догматического и законоположительного значения Евангелий , а также разбирает синоптическую проблему и предлагает ее решение, согласующееся с церковной традицией . Далее он описывает особенности изображения Христа и Его искупительного дела в каждом из четырех Евангелий. Евангельскую тему Глубоковский продолжил в монографии "Святой апостол Лука, евангелист и дееписатель" , в которой рассматривает личность апостола Луки, а также различные вопросы, связанные с происхождением, целью написания и богословской характеристикой Евангелия от Луки и книги Деяний.

Глубоковскому принадлежит также ряд экзегетических очерков, написанных в эмиграции и посвященных толкованию различных фрагментов новозаветных текстов .

* * *

Одной из последних работ, завершенных Н. Н. Глубоковским в эмиграции, является публикуемый ныне "Объяснительный библейский словарь". Судьба этого произведения во многом разделила нелегкую судьбу ученого. Осознавая острую потребность русской библейской науки в справочном издании энциклопедического характера, Глубоковский начал работу над словарем еще летом 1905 г. За основу им была взята "Иллюстрированная полная популярная библейская энциклопедия", изданная в Москве в 1891–1892 гг. в четырех выпусках архимандритом Никифором (Бажановым, 1835–1895), настоятелем Высокопетровского монастыря.

Вновь к идее словаря Глубоковский вернулся в 1915 г., когда он в качестве члена Училищного совета при Святейшем Синоде предложил издать словарь, который должен был стать общедоступным пособием для церковных и церковно-приходских школ. Предложение было принято, и в течение 1915 г. профессор полностью переработал словарь. В конце 1916 г. рукопись была передана в типографию, но из-за неблагоприятных условий военного времени и начинавшейся революции не было набрано ни строчки . Выезжая заграницу, Глубоковский взял с собой и рукопись словаря. Возможность окончательно завершить работу представилась лишь в 1930 г., а в 1932–1933 гг. профессор собственноручно переписал словарь начисто.

После смерти Глубоковского и его супруги часть рукописных материалов ученого, включая словарь, перешла к его душеприказчику Ивану Кондратьевичу Пучкову. Протопресвитер Георгий Шавельский в письме, отправленном из Софии 13 сентября 1945 г. профессору Свято-Тихоновской духовной семинарии Владиславу Альбиновичу Маевскому, пишет, что И. К. Пучков "хранит эти рукописи, как зеницу ока. Хотели их приобрести московцы. Обещали значительную сумму, за которую Пучков, как будто бы, соглашался уступить их, правда, не все, а значительную часть их. Но потом Москва смолкла и, по-видимому, разговорами закончилось дело". Далее Шавельский высказывает опасения, что "о судьбе этих рукописей… столковаться с ним (с И. К. Пучковым – прот. Л. Г. и свящ. Д. Ю.) будет очень трудно". Автор письма особо упоминает "Толкование на Апокалипсис", "Библейский словарь" и "Воспоминания", сообщает о том, что обширная личная библиотека Глубоковского, "с множеством его заметок на полях книг, приобретенная здешним Синодом у вдовы покойного, в 1944 году во время бомбардировки вся погибла" и высказывает опасение, что могут затеряться и рукописи.

И. К. Пучков завещал рукописи Ирине Михайловне Посновой (1914–1997) — дочери бывшего коллеги и друга Глубоковского Михаила Эммануиловича Поснова (1873–1931) . Судя по всему, они перешли к ней, поскольку в 1962 или 1963 г. супруга М. Э. Поснова Елена Григорьевна (1888–1966) передала часть рукописного наследия Глубоковского митрополиту Николаю (Еремину, 1892–1984), бывшему тогда экзархом Патриарха Московского в Западной Европе. Он, в свою очередь, передал их в Свято-Троицкий монастырь Русской Зарубежной Церкви в Джорданвилле. Ректором Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле с 1952 г. являлся один из учеников Глубоковского по богословскому факультету Софийского университета, выпускник 1930 г. , архиепископ Аверкий (Таушев, 1906–1976). Под его руководством в 1966 г. было осуществлено издание "Благовестия христианской славы в Апокалипсисе", намеревались издать и "Объяснительный библейский словарь".

Словарь выходит только сейчас, в начале XXI в., ровно 70 лет спустя после кончины Глубоковского и более чем через столетие после того, как он начал работу над ним. В связи с этим встают вопросы: каких принципов придерживался при работе над словарем составитель и какова ценность этого труда для нынешней русской библейской науки? Перерабатывая для словаря материал "Иллюстрированной полной популярной библейской энциклопедии" архимандрита Никифора, Глубоковский выработал вполне определенный подход:

1) был введен ряд новых словарных статей (составляющих примерно 20 % от общего объема словаря), преимущественно — для объяснения терминов и идиоматических выражений церковно-славянского перевода Библии;

2) во многих статьях добавлен анализ библейского текста на языках оригинала или в древних переводах (Септуагинта, Вульгата, церковно-славянский, иногда сирийский и древнеиталийский переводы);

3) даны новые этимологии еврейских слов и названий;

4) добавлено немало новых сведений естественнонаучного характера;

5) приведены ссылки и цитаты из древних авторов (Геродота, Диодора Сицилийского, Платона, Плиния, Птоломея, Светония, Страбона, Тацита, Иосифа Флавия, Цицерона и др.), отцов и учителей Церкви (Епифания Кипрского, Климента Римского, Тертуллиана, Иустина Мученика, Василия Великого, блаж. Иеронима, Евсевия Кесарийского и др.);

6) ко многим статьям составлена библиография (в основном по русской богословской литературе XIX — первой трети XX вв.).

Некоторые статьи Глубоковским были полностью переработаны, так что из разряда популярных они перешли в число научных. Например, статья "Библия" не является переделкой статьи "Писание Священное" из "Энциклопедии" архимандрита Никифора, а написана заново, причем Глубоковский не ограничивается простой систематизацией и исчислением канонических книг. Он дает подробный обзор оригинального текста и переводов Священного Писания, сопровождая их различными историческими сведениями.

В силу своего популярного характера словарь не в полной мере отражает стиль и характер богословских и экзегетических работ Глубоковского, но ценность этой книги в другом. Будучи прекрасным дополнением к научным монографиям и статьям профессора Глубоковского, он позволяет прикоснуться к библейско-богословскому мировоззрению великого ученого, выраженному в доступной и понятной форме. Принципиальные библейские понятия и методы остаются незыблемыми, и знакомство с ними для современного читателя особенно ценно в связи с тем, что они изложены одним из выдающихся православных исследователей Священного Писания XX в.

В основу данного издания положена машинопись "Объяснительного библейского словаря", хранящаяся в архиве Свято-Троицкой духовной семинарии в Джорданвилле. Издатели старались как можно более бережно воспроизвести авторский текст, но в то же время не могли оставить без исправлений очевидные ошибки, которые возникли в результате многочисленного переписывания, дешифровки рукописи и машинописного набора. Ряд фактических сведений, содержащихся в словаре, при подготовке настоящего издания был уточнен и обновлен.