117323 (Понимание власти и мифы о ней)

Понимание власти и мифы о ней

Клод М. Стайнер ( Claude M. Steiner), соорганизатор (вместе с Э. Берном) и первый руководитель Международной ассоциации транзактного анализа (ITAA).

Физическая власть — мощность — хорошо исследована учеными. Она поддается точному измерению и может быть вычислена с точностью до долей эрга — единицы измерения физической энергии. Мощность двигателя или энергетический потенциал, заключенный в плотине, электрической батарее, витой пружине или водяном паре, может быть легко определен с помощью формул и вычислений, которыми владеет любой старшеклассник. Однако человеческая власть не столь хорошо изучена. Мы знаем, что одни люди более влиятельны, чем другие, и имеем некоторое, весьма смутное представление о том, почему это так, однако переменные, ответственные за эти различия, понимаются нами плохо: они не поддаются точным измерениям и вычислениям.

Мы знаем, что в физике мощность зависит от силы и расстояния, на которое распространяется эта сила. Вероятно, именно это знание и ответственно за тот факт, что мы склонны рассматривать человеческую власть в аналогичных терминах: мы определяем ее тем, насколько далеко мы можем двигать что-то (или кого-то), что находится вокруг нас.

До того как Исаак Ньютон вывел количественные законы движения и разработал научную механику, люди использовали механические устройства, лишь руководствуясь своей интуицией — подобно тому как большинство людей обращается с механическими приборами и до сих пор. Если нам нужно передвинуть крупный объект, например ствол дерева, мы поднимаем один его конец и толкаем его от себя, а затем отходим в сторону и смотрим на результат своих усилий. Таким образом нам обычно удается приблизительно определить, сколько человек и какое оборудование потребуется, чтобы переместить этот объект туда, куда нам нужно. Информация о том, как производить такие вычисления, нам доступна, и этому знанию можно обучать других и обучиться самому, поскольку переменные, связанные со сферой физических сил и мощностей, известны и поддаются измерению.

Мы верим, что в будущем власть людей, и не только физическая, станет настолько же ясно понимаемой, как физическая сила сегодня. На сегодняшний день, однако, понимание человеческой власти является чисто интуитивным; некоторые люди превосходно чувствуют ее, но никто не понимает ее феномен как научный.

Помимо того факта, что власть не поддается четкому научному пониманию, существует еще ряд мифов, касающихся власти, которые очень прочно укоренились в сознании людей и которые мешают ясному пониманию вопросов власти. Существует три основных мифа о власти.

Миф о том, что большинство людей обладают равной властью.

Миф о том, что люди практически лишены власти.

Миф о том, что люди имеют полную власть над своим собственным жизненным опытом и судьбой.

Миф 1. Все мы обладаем равной властью

Большинство людей верят в эффективность системы управления своей страной, призванной распределять власть между гражданами в более или менее равных количествах. Действительно, чрезмерному накоплению богатств препятствуют законы против монополий, ранжированный подоходный налог, налоги на наследство. Корпорации вынуждены отчитываться перед людьми и открывать информацию о своих счетах, а также проводить заседания акционеров. Деятельность политиков регулярно подвергается оценке со стороны общественности. Все эти механизмы являются примерами многочисленных имеющихся в нашем распоряжении гарантий, препятствующих сосредоточению чрезмерной власти в руках как отдельных людей, так и групп людей. Мы знаем, что одни люди обладают большей властью, чем другие, но мы верим в то, что эти различия не столь уж велики. В конце концов, мы живем в демократическом обществе, где все равны перед законом.

Эту идею однажды облек в слова один регулировщик в ответ на мои изощренные аргументы, преследующие цель отделаться от штрафа: «Извините, но если бы президент Соединенных Штатов проехал мимо меня с превышением скорости, мне пришлось бы оштрафовать их точно так же, как и вас. В этой стране все имеют равные права. В этом и состоит суть демократии».

Пока полицейский произносил свою речь, я осознал, что он действительно верит в то, что говорит. И многие другие люди в это верят. Колоссальный дисбаланс власти остается скрытым для него. Если бы я спросил его, считает ли он, что существует правящая элита, принимающая большую часть глобальных решений, затрагивающих каждого из нас, он, вероятно, счел бы меня параноиком. Этот урок по теме «мифология власти» обошелся мне в восемьдесят долларов.

Тем не менее все же существует такой феномен, как правящая элита. Это группа мужчин (и небольшое число женщин), большинство из которых не является политиками на выборных должностях, но которые негласно управляют нашей жизнью без нашего ведома и которых, вне всяких сомнений, никто не штрафует, хотя они ездят по нашим дорогам на очень больших скоростях.

Эти мужчины и очень небольшое число женщин понимают, как добиться желаемых результатов за счет своих взаимодействий с другими людьми. В своих личных взаимоотношениях, на внутригрупповых совещаниях, а затем в процессе взаимодействия с более широкими кругами потребителей, избирателей, политических оппонентов или сторонников они используют свое знание власти и добиваются своего, поскольку представляют себе, какие переменные (факторы) и силы участвуют в манипулировании людьми.

Одни называют их «элитой власти», другие — «правящим классом», третьи — «олигархами».

Один из пробелов в имеющейся у нас информации о сверхвлиятельных людях состоит в том, что мы склонны думать о тех, кто обладает властью и деньгами, как об одной и той же группе людей: как о богатых. Большинство из нас представляет себе при этом годовые доходы, максимум в сто или двести тысяч долларов. Однако двести тысяч долларов — ничто для сверхбогатого человека. Эти люди не задумываясь могут купить себе часы за сумму, которую большинство людей считает фантастически большой даже для машины, а машину могут купить за сумму, которую мы с вами вкладываем в дом. Нас приводит в ужас число длиной с товарный вагон, тогда как для этих людей числа длиной с локомотив лишь возбуждают аппетит. Нам так же трудно постичь размеры этого богатства и власти, как было трудно понять в три года, что можно купить на тысячу долларов. Масштабы сумм (а следовательно, и власти), которыми ворочают руководители крупнейших корпораций, поистине находятся за пределами понимания среднего человека. Представьте себе: менее 5% жителей США зарабатывают больше, чем 85% низкооплачиваемых слоев населения.

В монархической или в демократической стране, в султанате или при фашистском режиме сверхбогатые ведут себя так, словно отдать власть народу — безумная идея, которую нельзя воспринимать всерьез, и исключение можно сделать лишь для самых малозначимых вопросов.

Примером того, как сверхвлиятельные люди принимают наиболее значимые решения без нашего участия или согласия, может служить вьетнамская война. В те годы, как и сегодня, большинство происходящих событий скрывалось от американской общественности. Миллионы людей, не одобрявших войны, становились жертвами вопиющего обмана. Их детей посылали на смерть, обрекали на безумие и увечья и заставляли убивать всех без разбора. В течение многих лет ничто не могло остановить происходящего. Народные экономические и финансовые ресурсы были присвоены и использованы для ведения совершенно бессмысленной войны. Тех немногих, кто восставал против этого бесчинства, подвергали преследованиям, бросали за решетку, избивали, отправляли в эмиграцию или делали жертвами заговоров, направленных на их уничтожение. В конечном итоге мы пришли к демократическому решению этого конкретного вопроса, и я отчетливо помню, что, когда Никсон подал в отставку, мы считали себя победителями.

Сегодня, в 2004 году, события в Ираке разыгрываются по практически идентичному сценарию. От американского народа опять скрывается большая часть происходящих событий. Миллионы людей, не одобряющих войны, снова подвергаются вопиющему обману. И снова их сыновей и дочерей посылают на смерть, безумие и увечья и заставляют убивать всех без разбора. Народные экономические и финансовые ресурсы в очередной раз присваиваются и используются для ведения совершенно бессмысленной военной операции. Те, кто принимает ключевые экономические и политические решения мирового масштаба, будут защищать власть, которая находится в их руках, и беспрестанно тайком расширять ее в отношении всего, чего только можно, и всякий раз, как только представится шанс. Единственное различие между событиями тридцатилетней давности и сегодняшним днем состоит в том, что средства массовой информации, в особенности Интернет, не столь жестко контролируются власть имущими. В результате ложь и другие злоупотребления чаще становятся предметом пристального внимания и освещаются в общедоступных источниках. Информация, находящаяся в распоряжении демократического электората, может стать мощным средством против злоупотреблений властью со стороны власть предержащих.

Миф 2. Мы лишены власти, и с этим ничего нельзя сделать

В течение любого обычного дня нашей жизни нас ожидают многочисленные разочарования и препятствия, по отношению к которым мы как отдельные социальные единицы чувствуем себя совершенно бессильными. Когда мы сталкиваемся с повышением цен на бензин или застреваем в автомобильной пробке, когда нас выводят из себя соседские ребятишки или смятение собственных мыслей, когда нам приходится выстаивать в длинных очередях на почте или когда мы не можем найти работу, когда нам отключают поставку коммунальных услуг или когда все наши счета в банке резко переходят в задолженности, когда мы становимся жертвой карманников, терпим злоупотребления со стороны владельцев магазинов или гигантских корпораций, мы по вполне понятным причинам чувствует себя абсолютно беспомощными. В такие моменты люди, как правило, склонны винить себя и полагать, что они не достойны нормальной жизни, потому что они недостаточно умны, не обладают силой воли или работают недостаточно усердно. Мы начинаем терзать сами себя. Нас охватывает безнадежность. Мы сдаемся. Когда мы испытываем такие приступы депрессии, мы можем решить, что полностью лишены власти, что весь расклад изначально был не в нашу пользу и ничего исправить уже нельзя. Когда мы поддаемся таким умонастроениям, мы склонны отстраняться от других людей и стыдиться собственной неадекватности; мы чувствуем себя совершенно беспомощными, лишенными всякой власти.

Если же это чувство беспомощности преследует нас достаточно долго, оно может стать нашей второй натурой. Ощущение безнадежности, неспособности изменить ситуацию, в которой мы оказались, несомненно, хорошо знакомо бедным людям и жителям третьего мира, где люди живут в трущобах и гетто. Из приблизительно шести миллиардов человек, составляющих население земного шара, половина — три миллиарда — живет меньше чем на два доллара в день. Ощущение безнадежности преследует этих людей неотступно, безжалостно, и ситуация кажется абсолютно непоправимой.

Однако сходные переживания можно обнаружить во всех слоях общества в форме фатализма и нигилизма: это глубоко укоренившееся убеждение, что ничего невозможно предпринять для того, чтобы изменить положение вещей, и что события и дальше будут происходить абсолютно независимо от того, что мы предпринимаем.

Истина же состоит в том, что человек, оказавшийся за гранью безнадежности, практически не может самостоятельно вытащить себя из болота, в котором он увязает. Дополнительный приток энергии должен поступать из внешних источников. Следует признать, что человек не может полагаться лишь на помощь свыше — помощь должна исходить от других людей. Мы нуждаемся в помощи друг друга, и нет ничего постыдного в том, чтобы признать этот факт, — однако мы не приучены видеть эту потребность. Свойственная нам склонность «самому нести свой крест» способствует ощущению своего бессилия и мешает нам видеть, какой огромной властью мы в действительности можем обладать.

Истина состоит в том, что бессилие и изоляция идут рука об руку. Даже если мы лишены власти как индивиды, мы можем обрести власть, если соединим с другими людьми свои усилия, чтобы изменить положение вещей. Люди, действующие организованно, обладают поразительными возможностями. Те, чьей функцией является контроль других людей, хорошо осознают ту власть, которой обладают организованные люди. Именно поэтому в тоталитарных государствах предпринимаются столь жестокие меры, препятствующие скоплению людей (за исключением спортивных соревнований, на которых их внимание отвлечено от ощущения собственного бессилия), а также направленные против профсоюзов и политических партий, предоставляющих людям столь пугающие возможности для объединения.

В ощущении своего безвластия всегда присутствует компонент, оправдывающий это чувство, однако отчасти наше чувство безвластия всегда остается ничем не обоснованным. Даже учитывая тот факт, что все мы в определенной степени бессильны противостоять событиям и людям, угнетающим нас, мы все равно обладаем достаточной властью для того, чтобы изменить ситуацию. Там, где бессилен один человек, восемь единомышленников уже имеют шанс на победу, двенадцать способны повернуть ход событий, а сто могут сдвинуть горы. Достаточно задуматься о том, чего смогли достичь Иисус Христос и его двенадцать апостолов.

Основным средством против безвластия являются коллективные действия. Миф о безвластии живет лишь до тех пор, пока люди не сорганизуются для прихода к власти.

Миф 3. Мы можем иметь столько власти, сколько захотим

Наряду с мифом о нашем безвластии существует и другой миф, согласно которому наша жизнь является именно такой, какой мы сами ее выбираем. Если мы по-настоящему хотим достичь успеха, мы можем добиться его, и сумеем ли мы это сделать или нет, зависит исключительно от нас самих. Мы единолично распоряжаемся собственной судьбой; короче говоря, мы творим нашу собственную реальность.