69667 (Значение деяний святых братьев Кирилла и Мефодия)

Значение деяний святых братьев Кирилла и Мефодия

Кириллин В. М.

1. Жизнь созидателей.

Как ни странно, греческая книжность мало информативна. Несмотря на заметную роль, которую братья, близкие к императору Михаилу III и патриарху Фотию, играли в жизни византийского общества и государства, современные им историографы-соотечественники совершенно о них не упоминают. Важные сведения о них содержатся только в относительно поздних источниках. Прежде всего, в «Житии святого Климента Охридского», написанном во второй половине XI в. Охридским архиепископом Феофилактом, и в краткой проложной повести о Клименте Охридском, созданной в первой половине XIII в. Однако в этих литературных памятниках достоверные сведения смешены с легендарными.

Более содержательны и надежны латинские источники. Многие из них возникли как непосредственный отклик на просветительные труды Кирилла и Мефодия. Среди них главное значение принадлежит письмам известного западного писателя, историографа и богослова, лично и достаточно долго знавшего их, Анастасия Библиотекаря (800-880 гг.) к папе Адриану II, Веллетрийскому епископу Гаудериху и императору Карлу Плешивому. Весьма важным источником является также «Житие и перенесение мощей святого Климента, папы Римского», написанное в 70-е гг. IX в. упомянутым Гаудерихом. Однако и этим, современным деятельности учёных греков, источникам присущи идеализация и даже идеологизация ряда фактов в духе папской политики. Большое документальное значение имеют буллы пап Адриана II, Иоанна VIII, Стефана V.

Наиболее многочисленную группу источников о просвещении славян составляют славянские памятники письменности. Среди них самыми достоверными историко-литературными документами считаются «Жития» святых братьев, ибо они созданы были уже в IX в. непосредственными учениками последних и при их создании были использованы как свидетельства очевидцев, так и собственные сочинения первоучителей. Но при этом наиболее ранний список «Жития» святого Мефодия датируется только рубежом XII-XIII вв., а список «Жития» святого Кирилла — XV в. К сожалению, использование данных источников осложняется тем, что по отношению друг к другу они, как и прочие более поздние славянские известия, прежде всего, по причине их появления в разное время и в разных обстоятельствах, а также из-за длительной их переписки, содержат ряд противоречий и несогласованностей, разрешение которых требует научной критики. Этому посвящена огромная исследовательская литература.

Оставив здесь без внимания слишком хорошо известные подробности биографии первоучителей словенских, а также связанные с историей их жизни спорные вопросы, нужно, однако, отметить главное. Святые братья были истинные служители христианской Церкви, неустанно трудившиеся как проповедники Слова Божия, как учители веры и знания. Биограф Константина Философа в своём рассказе, не забывая о его духовных достоинствах, с большим тщанием тем не менее говорит о его подвигах учёности. Константин отстаивает иконопочитание в споре с бывшим Константинопольским патриархом Иоанном Грамматиком, поражает своей эрудицией представителей исламской образованности во время дипломатической миссии в арабский Халифат, переводит грамматику еврейского языка, предпринимает в Крыму поиски святых останков первого епископа Рима и мученика Климента, доказывает превосходство учения Христа иудейским и мусульманским богословам в Хазарии, обращает к христианству язычников. Наконец трудится над просвещением славян. Биографа Мефодия интересует прежде всего его жизнь в Паннонии и Моравии после смерти брата. Это преодоление притеснений со стороны немецкого духовенства, архиерейское служение, непрестанное учительство, литературные труды, народное признание. Оба при духовной склонности к созерцанию и молитве были деятелями и созидателями, тяготея к уединённому самоуглублению, были работниками во благо людей.

2. Создание славянской азбуки.

Появление письменности у древних славян было обусловлено рядом культурно-исторических факторов.

В течение VI-X вв. по Р. Х. славянские племена расселились на огромной территории Европы от Альпийских склонов и Балканского полуострова до Балтийского моря, от устья реки Эльбы до Днепра, Дона, Оки и Волги, освоив в ходе соприкосновения с другими культурами и этносами новые — протогородские и протогосударственные — формы общественной жизни. Ещё в начале VII в. на месте пребывания современных чехов, словаков, лужицких сербов и словенцев возникло первое славянское государство под руководством князя Само. К концу того же столетия на Балканах появилось Протоболгарское государство, основатели которого волжские булгары, тюрки, затем полностью ассимилировались с местными славянами. Имеются сведения о таких раннеславянских государствах, как Карантания (часть современной Австрии), княжество Людевита (современные Босния и Герцеговина), княжество Борны (современная Далмация), некие социально-политические общности — Славинии (Македония, Фессалия, Сербия). С 30-х гг. IX в. по начало X в. существовала Великая Моравия (частично современные Бавария, Венгрия, Чехия, Словакия, Польша). Почти одновременно в Среднем Поднепровье образуется славянский политический союз во главе с загадочными «русами». В X в. на арену истории выступают мощные Древнепольское и Древнерусское государства. Весь этот процесс неизменно сопровождался христианизацией славян, и, хотя источники подчёркивают самостоятельный характер выбора славянскими вождями новой веры, такой выбор определялся, конечно же, мощным культурным влиянием либо Каролингской империи, либо Священной Римской империи, либо Византии. Но очевидно, что приобщение к государственной форме общественного бытия и христианской культуре наиболее эффективно могло быть обеспечено только письменностью.

Согласно, к сожалению, фрагментарным и иной раз трудно поддающимся исторической критике данным, славяне в период с VI по IX вв. пользовались какой-то системой письма, главным образом, вероятно, в сфере разных деловых отношений. Это бесспорно подтверждается общими для всех современных славянских языков словами «писать», «читать», «письмо», «книга». Кроме того, сохранилось свидетельство древнеболгарского писателя черноризца Храбра. В начале X в. он писал, что, будучи язычниками, «славяне не имели букв, но читали и священнодействовали с помощью черт и резов» («Сказание о письменах»). Затем, приняв христианство, они стали пользоваться латинским и греческим алфавитами, но делали это «без устроения», ибо двадцати четырёх знаков того и другого не доставало для адекватной передачи, например, таких славянских звуков, как звонкий согласный [b] (б), шипящие согласные [ž’] (ж), [š’] (ш), [št’] (щ), аффрикаты [č’] (ч), [c] (ц); назальные или ослабленные гласные. По утверждению Храбра, «так продолжалось много лет, пока, наконец, не явился Константин Философ». Созданные им 38 букв («одни по образцу греческих письмен, другие же в соответствии со славянской речью») точно обозначали все фонетические особенности славянского языка.

В древних источниках обнаруживаются и другие, менее определённые, известия. Так, по свидетельству Жития святого Кирилла, Константин Философ в 861 г. в Херсонесе видел и изучал Евангелие и Псалтирь, написанные «рушьскими письменами», то есть русскими (предмет больших научных споров) буквами. Почти одновременно, в 866 г., согласно Константину Багрянородному, некий архиепископ, посланный на Русь византийским императором Василием Македонянином, крестив русов (так называемое первое Крещение), ввёл у них видоизменённое греческое письмо на основе тридцати пяти букв (трактат «Об управлении империей», X в.). Довольно поздний и компилятивный болгарский апокриф — «Солунская легенда» (не ранее XII в.) — утверждал, что ещё в конце VII в. греческий святой подвижник Кирилл Каппадокийский пытался распространить среди солунских славян тридцатибуквенное греческое письмо. Подобное предание существовало и у древних хорват, которые были убеждены, что их алфавит — глаголицу — создал ещё в V в. святой Иероним Блаженный, епископ Стридонский (на этом в 1248 г. настаивал некий сенгский епископ в послании к папе Римскому Иннокентию IV).

Таким образом, какой-то разновидностью письма славяне, несомненно, пользовались ещё в эпоху родоплеменного строя и язычества. «Черты» и «резы» — это, видимо, пиктографическое или руническое письмо, употребляемое в узко практических или культовых целях. Его наличие подтверждается археологическими материалами, например, древней славянской посудой, а также письменными свидетельствами, в частности, арабских писателей X в. Ибн-Фадлана, ель-Массуди, Ибн-ель-Недима или немецкого хрониста епископа Мерзебургского Титмара (976-1018). Однако все подобные знаки не поддаются расшифровке. «Неустроенное» письмо посредством греческих или латинских букв имело у славян, вероятно, более широкий диапозон употребления. Замечательным подтверждением этому являются «Эммерамские глоссы», записи латиницей отдельных славянских слов на полях латинского канонического сборника конца IX в., а также знаменитые «Фрейзингенские отрывки» (X в.), несколько воспроизведённых латиницей христианских покаянно-учительных и молитвенных текстов, которые были, возможно, переведены на славянский язык ещё в IX в.

Как бы то ни было, но все известные по древним источникам факты говорят, по крайней мере, о том, что славяне издревле испытывали потребность в письменности. И создание Константином Философом славянской азбуки в 863 г. всецело удовлетворило эту потребность.

Средневековые славянские грамотники пользовались двумя азбуками — глаголицей и кириллицей. Это не графические варианты одного письма, а именно две азбуки, в чём-то содержательно и структурно сходные, в чём-то существенно различные. В науке издавна ведутся споры об их генетической связи. Относительно происхождения и прототипа глаголицы единого мнения нет. Очевидно только, что это — нарочито изобретённая, системно продуманная азбука. Кириллица же, бесспорно, связана с греческим алфавитом и возникла как продукт его приспособления к славянской фонетике через дополнение необходимых буквенных знаков. Что бы ни думать относительно происхождения и связи этих азбук, одну точно создал Константин-Кирилл Философ, и затем она была усовершенствована в среде его ближайших последователей.

Достоинство и превосходство полученной славянами системы письма признаются всеми учёными XIX-XXI в. Главное её свойство состоит в том, что на момент её создания каждая буква в ней строго предназначалась для передачи имеющегося в древней славянской речи определённого звука. В значительной степени эта особенность сохраняется и ныне, хотя за сотни лет фонетическая система славянских языков сильно изменилась. Превосходство славянской азбуки легко обнаруживается при её сравнении с тем, как позднее латинский алфавит был приспособлен к разным европейским языкам (французскому, немецкому и др.). Особенно показательно сравнение славянских кириллических текстов со славянскими же текстами, но переданными посредством латиницы, например, с польскими (чарка — czarka; шаль — szal; щека — szczęka). Для обозначения ряда свойственных указанным языкам звуков ныне обычно употребляются либо группы букв, либо дополнительные, диакритические, над- или подстрочные значки, что делает сам процесс письма более громоздким.

3. Создание основы общеславянского литературного фонда.

По свидетельству Жития, Константин Философ создал славянскую азбуку в Константинополе, отозвавшись на личное обращение к нему византийского императора Михаила III, озабоченного просьбой Моравского князя Ростислава прислать в Моравию учителя для мораван. Однако есть основания думать, что автор Жития сконцентрировал своё внимание лишь на итоговом результате предшествующей подготовительной работы. Национальная значимость свершившегося деяния подчёркнута Житием святителя Мефодия в пересказе послания Ростислава к Михаилу: «…суть въ ны въшьли учителе мнози крьстияни из Влахъ, и из Грькъ, и из Немьць, учаще ны различь, а мы Словени проста чадь и не имамъ, иже бы ны наставилъ на истину и разумъ сказалъ, то, добреи владыко, посъли такъ мужь, иже ны исправить вьсяку правьду…». В Житии же святого Кирилла, в пересказе ответного послания Михаила к Ростиславу, отмечен международный смысл сделанного: «…Богъ, иже велить всякому, дабы въ разумъ истинный пришелъ и на больший ся чинъ подвизал, видевъ веру твою и подвигъ, створи и ныне в наша лета, явль букви въ вашь языкъ, его же не бе дано было, токмо въ первая лета, да и вы причтетеся велицехъ языцехъ, иже славятъ Бога своимъ языкомъ…». Таким образом, изначальное предназначение азбуки Константина Философа сопряжено было с идеями самостоятельности и равенства приобщившихся к Христианству славян по отношению к соседним христианским народам и вместе с тем явилось средством крушения довлевшей тогда в Церкви идеологии сохранения Священного Писания и славления Бога только на трёх языках: еврейском, греческом и латинском. Сам Константин, споря в Венеции с латинскими сторонниками этого учения, «триязычниками», говорил: «Мы же знаем многие народы, что владеют искусством письма и воздают хвалу Богу каждый на своём языке. Известно, что таковы: армяне, персы, абхазы, грузины, согдийцы, готы, авары, турки, хазары, арабы, египтяне, сирийцы и иные многие», — и далее то, что это угодно Господу, подтвердил рядом цитат из Священного Писания Ветхого и Нового Заветов.