56346 (Новгородская земля в XII - начале XIII в.), страница 3

Два этих сообщения интересны тем, что к этому времени относится один из традиционных договоров Новгорода с Любеком, Готским берегом и немецкими городами, то есть южным берегом Балтики, который в это время принадлежал Германии. В договорах обычно шла речь о мире, о посольских и торговых отношениях и о суде, поскольку судебные традиции в разных землях и городах различались. Любек оставался одним из главных торговых центров на Балтике, и он еще в документах XIV века помещался “в Руссии”. “Готский берег” являлся транзитным для купцов по Волго-Балтийскому пути, и там находились торговые базы практически всех народов, вовлеченных в торговлю на этом пути. Что касается городов “Хоружек” и “Новоторжец”, то достаточно ясна их славянская этимология, но вопрос об их локализации остается спорным.

Целый комплекс проблем, характеризующих новгородское общество, представляют события 1227–1230 годов, отмеченные летописями (прежде всего Новгородской Первой и Никоновской) несколькими обрывочными и противоречивыми фразами. В литературе существуют и разные прочтения, и разные оценки происшедшего. А проблемы трудно понять вне контекста всей новгородской и древнерусской истории.

Судя по отдельным летописным фразам, в 1227 — 1230 годах в Новгороде были голодные годы и “недород” сказывался на протяжении трех лет (в 1230 году более трех тысячах новгородцев заполнили “студельницы” с трупами, а собаки не могли поедать разбросанные по улицам трупы). Голодные годы порождали множество проблем. Прежде всего — откуда и за чей счет доставить в город недостающие продукты. И сразу возникали противоречия, о характере которых и спорят историки: классовые, или внекласовые. В 1227 году начало “голодных лет” ознаменовалось появлением вроде бы уже забытых волхвов. Древние волхвы напрямую увязали явления природы с природой власти: “недород” считался признаком неумелой и недееспособной власти, которую можно было подвергнуть любому наказанию.

В итоге же наказали проповедников-волхвов: впервые в истории Руси (в отличие от Западной Европы) загорелись костры; четверо волхвов были сожжены на костре. Летописец, возможно даже современный событиям, осудил эту акцию, заметив, что в окружении князя Ярослава Всеволодовича (занимавшего в то время Переяслаль Залесский и исправлявшего функции новгородского князя) к карательной акции новгородцев отнеслись отрицательно. Поскольку сожжение проходило на Софийском дворе, можно предполагать, что инициаторы казни находились именно в канцелярии архиепископа. В итоге, архиепископ Антоний вынужден был уйти “по своей воле”, а на его преемника Арсения обрушился гнев новгородцев.

Сменилась и светская власть. Князь Ярослав оставил новгородский стол и вернулся в Переяславль, в Новгороде же появился князь Михаил Черниговский, который “целова крест на всей воли новгородской” и прежних грамотах, и “вьда свободу смьрдем на 5 лет дании не платити, кто сбежал на чюжю землю”. Иными словами освобождались от даней на пять лет те, кто бежали либо от насилий, либо от голода. Те же, кто оставался на своих местах, платили дани в прежних объемах.

1228 год отмечен и еще одним проявлением новгородской демократии. Пришедшего на смену Антонию архиепископа Арсения “простая чадь” не приняла. Более того, против него было выдвинуто обвинение на вече “на княжи дворе”, что он устранил Антония, “давши князю мзду”. Арсения обвиняли и в том, что слишком долго стояло тепло. Его выгнали, едва не растерзав на площади перед Софийским собором, и от смерти он спасся, лишь затворившись в храме. На кафедру вновь был возвращен Антоний, а дворы светских правителей города разграбили. С приходом в город Михаила Черниговского был создан еще один прецедент: кандидата в архиепископы избирали жребием из трех кандидатур, отказавшись от ранее избранных и утвержденных. В результате оказался избранным архиепископом оказался Спиридон — дьякон Юрьевского монастыря.

Страшный голод 1230 года вызвал новый всплеск протестов и возмущений в социальных низах Новгорода. Дворы и села посадника, тысяцкого и их окружения были разграблены. Были избраны новые посадник и тысяцкий, а имущество убитых и изгнанных делится “по стом” (то есть по “сотням”). “Сотенная” система, традиционная для славянства, долго будет сохраняться на севере Руси. И она оставалась формой самоуправления, в том числе и в организации не всегда понятных “беспорядков”.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru