39037 (Формирование книжной культуры сибирских народов в условиях многонационального Российского государства)

Формирование книжной культуры сибирских народов в условиях многонационального Российского государства

(вторая половина XVI - начало XX вв.)

В.Н. Волкова, Государственная публичная научно-техническая библиотека СО РАН

Современная этнокультурная ситуация в России, обострение национального самосознания народов, поиски ими идентичности в условиях полиэтнического Российского государства вызывают потребность в осмыслении глубинных многовековых историко-культурных процессов, протекавших на обширных территориях страны. В этом плане значительный интерес представляет такая тема, как формирование книжной культуры коренных народов Сибири. При кажущейся локальности данной проблемы она является ключевой для понимания их социокультурной эволюции. Наличие собственной письменности, а затем и книги на национальном языке - важнейший культурообразующий фактор, признак зрелости народа, способного формулировать, определенным образом фиксировать, хранить, обогащать и передавать во времени и пространстве основополагающие духовные ценности, выработанные на протяжении веков. "В сложном процессе становления и развития человеческой культуры, - отмечает Ю.А. Петросян, - рождение книги - вначале рукописной, а затем и печатной - сыграло, пожалуй, не меньшую роль, чем появление орудий материальной культуры" [1]. По утверждению ученых, возникновение книги знаменовало собой переворот в отношениях человека с окружающим миром, обозначило "новый этап не только в коммуникативной сфере, но и в формировании нового типа сознания, предопределив общий информативно-книжный тип культуры Нового и Новейшего времени" [2].

Широко проявляющийся сегодня интерес к истории национальных культур сибирских народов включает и книжные аспекты. Требуется еще долгая и кропотливая работа, чтобы с достаточной полнотой восстановить реальную картину бытования книги в определенной этнической среде. Однако наряду с этой конкретно-восстановительной работой важно понять и общие закономерности становления книжной культуры коренных народов зауральских территорий, последние три - четыре столетия развивающихся в составе России.

В статье делается попытка обозначить некоторые аспекты проблемы. Первое ключевое положение, из которого важно исходить при разработке темы, - это понимание этнического бытия народа, нации не как застывшей, закрепленной на века данности, а как процесс непрерывных межэтнических контактов и взаимовлияний, разрушения этнических границ, существования в условиях той или иной государственной или даже цивилизационной системы или выпадения из нее, обретения, а иногда и утраты языка, письменности, книжности. Состояние книжной культуры народа на конкретном отрезке времени необходимо рассматривать не только как итог сиюминутной политической, экономической, социальной ситуации, но и в контексте более широких исторических и общеинтеграционных явлений. Второй момент, который важно учитывать при изучении темы, заключается в том, что зарождение или распространение письменности и книжной культуры на конкретной этнической почве, как правило, связаны с включением народа в систему определенных государственных отношений. Именно это обстоятельство, требующее более сложной, чем в условиях патриархально-общинного уклада, регламентации административной и хозяйственной деятельности, вызывает необходимость письменной фиксации правовых и этических норм.

У истоков письменности и книжности современных народов стоит обычно одна из мировых религий - буддизм, христианство, ислам. Именно они были способны сплотить в едином государственном образовании большое число разноязычных, разноплеменных, политеистических народов и этнических групп, включить их в определенную цивилизационную систему, дав тем самым толчок для дальнейшего развития.

Предки сибирских народов познакомились с мировыми религиями, а через них и с книжной культурой, за много веков до их официального утверждения на данной территории. В период существования ранних средневековых государств - тюркских и Уйгурского каганатов (VI - IX вв.), Кыргызского ханства (VI - XIII вв.) - в Центральную Азию и Южную Сибирь проникают индуизм, буддизм, зароастризм, христианство [3]. Одним из высших достижений тюркской культуры этого времени было создание уйгурской и енисейской рунической письменности. Вместе с буддизмом из Индии и Тибета к предкам бурят и других народов приходят книги, научные знания, фольклорные и литературные сюжеты [4].

Впоследствии, при распаде тюркских государств (IX - XIII вв.), многие этносы утратили зачатки письменности и книжности, но память о них продолжала сохраняться в преданиях и эпических сказаниях народов. Так, в фольклоре хакасов - потомков енисейских кыргызов - можно встретить упоминания о высокой грамотности их далеких предков, наличии у них письменности и книги [5]. По утверждению специалистов, корни образного мышления якутов, ярко проявившегося в их устном народном творчестве, следует искать прежде всего в орхонских рунических памятниках письменности. Перекочевав в IV - XII вв. из северного Прибайкалья в районы средней Лены, предки якутов утратили письменность, но сохранили в исторической памяти элементы тюркской культуры [6].

В конце XIV в. появились первые книги в среде сибирских татар. Они были привезены за Урал мусульманскими проповедниками [7]. Принятие предками сибирских татар ислама способствовало объединению их в крупном феодальном государстве - Сибирском ханстве. В XVI в. при хане Кучуме ислам становится официальной государственной религией [8]. Вместе с ним начинают распространяться арабский и персидский языки, письменность на арабском алфавите, мусульманская книжная культура.

Фольклорные источники свидетельствуют о существовании письменности и у предков алтайцев, входивших в состав различных кочевых государств, в частности Джунгарского ханства. С принятием в первой трети XVII в. ламаизма (центрально-азиатской разновидности буддизма) в качестве государственной религии, Джунгария восприняла вместе с ним и письменность. В эпических сказаниях алтайцев упоминаются разного рода "письма", посылаемые фольклорными героями друг другу, предания говорят о священных книгах, привозимых местными проповедниками буддизма из Тибета и Монголии [9]. После падения в 1755 - 1758 гг. Джунгарского ханства связь алтайских племен с ламаистским миром была ослаблена, а письменность и зачатки книжной культуры утрачены.

Во второй половине XVI - начале ХХ вв. политическая и этнокультурная палитра Сибири резко меняется. Движение России на восток, освоение ею зауральских территорий приводят к существенным переменам в этническом составе населения. Все более четко определяются задачи Империи по управлению разноязычным населением края. Естественным проводником государственных интересов становится официальная религия России - христианство, которая на протяжении текущих столетий активно внедряется в сознание и быт аборигенных народов. Вместе с христианством за Урал приходят русская письменность и русская книжная культура.

Одновременно с христианством на локальных участках азиатской России со второй половины XVII в. усиливается влияние двух других мировых религий и их книжных культур - ислама в среде сибирских татар и казахов и ламаизма среди бурят Забайкалья. В XVIII в. последние приобщаются к старомонгольской письменности, которая в дальнейшем получает в этом крае широкое распространение. Сибирские народы оказываются на уникальном скрещении путей трех мировых религий и культур, глубинное влияние и взаимодействие которых на территории региона до сих пор еще недостаточно изучено. Однако нельзя не отметить, что большинство местных этносов к моменту появления здесь русских не было восприимчиво к достижениям книжных цивилизаций. Они представляли собой в основном кочевые и полукочевые племена и народности тюркской, монгольской, финно-угорской, тунгусо-маньчжурской, самодийской языковых групп в стадии патриархальных родоплеменных или феодальных отношений. Их социальная, культурная и религиозная жизнь чаще всего обеспечивалась на уровне языческих верований, шаманизма, устных преданий и табу, фольклорных традиций. Этих социальных институтов было достаточно для поддержания равновесия внутри этноса и при его взаимодействии с окружающей средой.

Письменность и книга вошли в жизнь подавляющего большинства коренных народов Сибири именно на волне российской государственности. При этом в качестве доминантной (государствообразующей) естественно складывалась книжная культура европейского (христианско-православного) типа.

Большая часть сибирских народов вошла в состав России уже в конце XVI - XVIII вв. В середине XIX столетия в основном завершился длительный процесс присоединения к Империи казахских степных и дальневосточных территорий. На протяжении XVI - начала ХХ вв. резко нарастала русская промышленная и земледельческая колонизация края. К началу ХХ в. в Сибири проживало 8 млн. человек, из них русских - не менее 6 млн. (75%), коренных народов - 2 млн. (25%) [10]. К наиболее многочисленным из них принадлежали казахи, буряты, якуты, алтайцы.

Необходимость хозяйственного, культурного и просто бытового взаимодействия, а также управления разноязычным населением восточных территорий требовала со стороны царской администрации и русских поселенцев создания условий для межнациональных контактов. Важной предпосылкой для подобных контактов становилось приобщение коренных жителей края к русскому языку и русской грамоте. Однако практика показала, что выполнить эту задачу можно было лишь при создании письменности и книги и на языках самих народов.

Большой вклад в создание письменности на языках аборигенного населения, разработанной на основе русского алфавита, внесли отечественные ученые - лингвисты и этнографы, участники многочисленных сибирских экспедиций, населявшие северный край политические ссыльные. Первопроходцами же в деле создания книги для самих коренных жителей края и ее распространения в инородческой среде стали православные миссионеры. Они шли в Сибирь вместе с первыми русскими землепроходцами и поселенцами, выполняя важный государственный заказ Империи - сделать "дикого номада средней Азии ... русским человеком по вере, языку и образу жизни" [11], воспитать его "в духе православия, самодержавия и русской народности" [12].

На фоне этих широких общеполитических задач русская православная миссия и проводила свою кропотливую работу по просвещению коренных народностей Сибири, орудием которого должно было стать миссионерское печатное слово. В первые периоды миссионерской деятельности (XVII - XVIII вв.) необходимых для этого изданий еще не было. Миссионеры несли коренным жителям "слово Христово" на русском языке, одновременно пытаясь обучить их русскому языку и грамоте. Однако очень скоро миссионерская проповедь на русском языке зашла в тупик, и возникла необходимость перевода основных догматов веры, священных и богослужебных книг на языки просвещаемых народностей. За эту работу и принялись миссионеры, жившие в самых разных уголках Сибири. За Уралом возникает и действует большое число православных духовных миссий - Алтайская, Киргизская, Обдорская, Забайкальская, Камчатская, Иркутская, Амурская, Гольдская и др. На протяжении XIX - начала ХХ вв. миссионерами издаются книги на алеутском, алтайском, бурятском, казахском, мансийском, нанайском, ненецком, ороченском, селькупском, татарском, хантыйском, чукотском, эвенкийском, эвенском, якутском и других языках. Выпускаются азбуки, грамматики, словари, материалы для первоначального чтения, молитвенники, богослужебная и религиозно-нравственная литература, переводы основных священных книг. Для татар, приобщенных к исламу, выходят книги на арабском и русском алфавитах, для бурят - в старомонгольской и русской графике. Одновременно накапливаются многочисленные письменные и печатные тексты фольклорных произведений, фиксируемые учеными и миссионерами, переписка этнографов и лингвистов с грамотными представителями коренных народов на их языке, переводы работ с одного языка на другой. Все это способствует накоплению того "культурного пласта", который необходим для возникновения и функционирования национальной книги.

Однако взаимодействие "книжного пласта", привнесенного в инонациональную среду православными миссионерами и русскими исследователями, с самой народной средой протекало медленно и слабо, что было обусловлено как свойствами самой книги, так и особенностями этносов. Миссионерская книга при своем продвижении в массы коренного населения испытывала явное "сопротивление материала". Сам дух христианского вероучения не соответствовал особенностям социального сознания большинства сибирских народов. Отсюда и огромные трудности при переводе христианских книг на их языки, тесно связанные с укладом жизни населения и мало приспособленные для выражения абстрактных религиозно-этических категорий. Нельзя не учитывать и условий бытования миссионерской книги среди коренных народов, мизерного количества самих изданий, находящихся в обращении. Никакие самые энергичные усилия миссионеров не могли насытить огромные пространства Сибири с ее кочующим населением ощутимым количеством книг. Издания доходили до миссионерских станов иногда в единственном экземпляре. К самим представителям коренных народов религиозные и учебные книги на их языках попадали крайне редко [13].