15053-1 (Семейный роман великих людей)

Семейный роман великих людей

"Если, с одной стороны мы видим фигуру великого человека, которая увеличивается до невиданных пропорций, то, с другой стороны, мы все же должны вспомнить, что отец тоже когда-то был ребенком".

Легенды нам рассказывают об этом детстве. Нас поражает то, что они следуют по пути, который мы только что обнаружили. Они проецируют на экран психологии толп эпизоды семейного романа, которые восхваляют величие героя и объясняют, как он стал таким, каков он есть. Итак, Моисей.

Каково его происхождение? Библия, как мы знаем, говорит о том, что он родился в семье рабов у родителей-евреев. Но Фрейд утверждает, что он появился на свет в семье египетских фараонов, то есть он - не еврей. В связи Фрейд подчеркивает, что его имя - Моисей, бесспорно египетского происхождения. Но его основной аргумент опирается на анализ легенды о рождении. Герой описывается как сын знатной или королевской четы. Его рождению предшествовали кризис, голод, война. Тогда отец, чувствуя угрозу со стороны наследника, который мог бы в будущем воспользоваться ситуацией или оказать услугу его противникам, приказывает бросить, подкинуть или убить его. На детоубийство он решается в последнюю очередь, чтобы предотвратить судьбу, которой ему не удалось избежать.

Среди тех, кто был, согласно легендам, брошен - Кир, Ромул, Геракл и, разумеется, Моисей. Но новорожденного, приговоренного к смерти, спасает человек из народа. И он выживает, вскормленный бедной женщиной или самкой животного (волчица у Ромула). Доброта обездоленных мешает осуществиться преступлению власть имущих и приходит на помощь судьбе.

Воспитанный этой заимствованной семьей, ребенок вырастает, становится сильным и смелым. Затем начинется жизнь, полная опасностей и рискованных приключений, в процессе которых раскрывается его героическая натура. В итоге он заставляет истинную благородную семью признать себя. Потом он мстит своему отцу и вновь воссоединяется со своей родиной. Он поднимается на трон, который ему принадлежал с самого рождения. Именно потому, что сын бросает вызов отцу и побеждает его, он и становится героем. Его генеалогия одинакова во всех легендах: "первая из двух семей - та, где рождается ребенок,-это семья знатная, обычно королевская, вторая семья та, что принимает ребенка,-скромная и бесправная, смотря по обстоятельствам, которые выдвигает интерпретация".

Однако столь типичный сценарий имеет два исключения: истории Эдипа и Моисея.

Согласно эллинской традиции, Эдип, брошенный своими царственными родителями, попадает в семью также царственную. Все эпизоды его трагической жизни - инцест со своей матерью, изгнание своих детей - разворачиваются в этом золоченом кругу полубогов. Но идентичность двух семей лишает его всех испытаний, которые раскрывают исключительный характер, воспламеняют воображение и подчеркивают героическую природу великого человека.

В библейском тексте контраст между двумя семьями существует, но обратный. Моисей рождается в семье рабов, он - сын презренных евреев. Не имея средств содержать его, семья делает то, что всегда делали бедняки: она бросает его. Новорожденного спасает египетская принцесса и воспитывает как собственного сына. Таково искажение легенды: первая семья предстает скромной, а вторая - знатной. Моисей растет в кругу детей египетских фараонов. Став взрослым, он находит своих настоящих родителей.

Вместо того, чтобы мстить им, он спасает их вместе со всем еврейским народом. Он становится пророком и вождем этого народа. Все это хорошо известно.

Рождение и жизнь Моисея представляют собой исключение из правила: последовательность событий описана так, как если бы она развивалась наоборот. Нужно вернуть все согласно правилу, чтобы найти истину, распыленную в легенде, - это рассуждение Фрейда. Перемещая библейский мотив в серию аналогичных рассказов, он заключает: как все великие люди, Моисей должен родиться у царственных родителей и быть египтянином. Чтобы сделать из этого египтянина еврея, Библия прибегла к уловке инверсии: "Тогда как обычно герой, - пишет Фрейд, - в течение своей жизни поднимается над своими скромными истоками, героическая жизнь человека Моисея началась с того, что он спустился со своего высокого положения на уровень детей Израиля".

В сущности, израильтяне не бунтовали, они были освобождены. Их бунт пришел сверху, а не снизу. Придерживаясь мысли о том, что Моисей был египетским принцем, Фрейд говорит евреям:

"На самом деле вы никогда не восставали против авторитета, это иллюзия. Вы просто последовали за египетским принцем и выполнили замысел фараона, вашего властелина. Вы реализовали идеал, перед которым его собственный народ потерпел поражение: приняли монотеистическую религию".

Бесполезно в очередной раз говорить о хрупкости рассуждений Фрейда и приводить данные, на которые он опирается. Переиначивая смысл библейского рассказа, который имеет исторический характер, не раскрывая истинности легенды, он создает другую легенду для двадцатого века: "В каждом поколении еврейского народа, - писал Ahad Haam, - пробуждается Моисей". Фрейд дает сигнал к пробуждению великого человека в своем поколении.

"Итак наше предварительное заключение. Сначала мы констатировали, что для объяснения формирования образа героя, в легенде повествуется об истории его рождения и взросления, связанной с существованием двух семей, коренной и благородной, и трудностями, с которыми он сталкивается при переходе из одной семьи в другую. Как машина , которая работает лишь тогда, когда есть разница между теплым и холодным источниками энергии, так и индивид выковывает свои качества, которые сделают из него исключительное существо, но только при наличии разницы между социальными уровнями двух семей. Все должно разворачиваться таким образом. В истиной семье он рождается, в заимствованной семье он рождается вновь или заставляет себя рождаться в воображении. Не утверждают ли индийцы, что индивиды, принадлежащие к высшим кастам, "рождены дважды"?

То же мы можем сказать об ислючительных индивидах. Только они рождаются дважды, но в разной среде. Двойное родство делает из ребенка большого человека в его глазах и в глазах других.

"Одна из семей, - пишет Фрейд, - истинная, в ней действительно рождается великий человек, в ней он растет. Другая - вымышленная, изобретенная мифом... Вообще скромная семья должна быть истинной, а благородная - воображаемой".

Приближение ограничено, но оно высвечивает то, чем отличается этот человек и что делает из него человека разделенного.

Затем нужно поинтересоваться теми двумя исключениями, которые были указаны в типичной схеме легенды: об Эдипе и Моисее. Первый рождается и взрослеет в двух семьях, между которыми нет никакой разницы: они королевские. Напротив, второй, согласно Ветхому завету, рождается у бедных родителей, а затем его усыновляют богатые люди. Сын рабов возрождается в мире своих властелинов.

Оба эти исключения предлагают нам в воображаемой форме (поскольку они касались уникальных людей) решения, которым мы придаем общий психологический смысл. Вот они. В самом деле, каждое из этих решений может рассматриваться как аналогия одного из исходов, которые я наметил ранее по отношению к семейному роману. С одной стороны, роман поглощается семейным комплексом, идеальный вымысел сведен к реальности. С другой стороны, происходит обратное: вымысел человеку навязывается, формирует его реальную жизнь и стремится стать правдой. Аналогия делает из Эдипа пример человека тотального, simplex, а из Моисея - пример человека разделенного, duplex.

Первому известен риск нарушения социальных запретов, инцеста, отцеубийства, но он не знает драмы разрыва, противостояния между двумя человеческими мирами. Эдип - наследник: он восстанавливает и продолжает. Второй живет в этом разрыве, он формирует себя сквозь напряжение двух противоречивых миров, верхов и низов общества. Принадлежит ли он к знатной семье или нет, он будет мятежником и узурпатором, чужим среди своих. А всякая узурпация есть подмена: молодой мстит и заменяет старика, раб - хозяина.

Чтобы узаконить себя, он должен изобрести себе надлежащее родство, стать избранником богов, если он пророк, сын короля или императора, если он политический вождь, и так далее. Моисей - основатель народов и символических структур. Эдип - это другое. Сюда добавляется новый элемент. Развязка в пользу семейного романа, тожествующего над семейным комплексом, раноценна сдвигу от духовности к чувственности. Эдип известен очевидностью чувств, а Моисей - созданием духа, основанного на дедукции и наблюдении.

Легенды и исключения из них обеспечивают различным народам именно то, в чем они нуждаются, чтобы объяснить, почему они состоят из двух классов людей, и оправдать различия между ними".

Список литературы

Титанов А.Р. Семейный роман великих людей.