117581 (Алжир: от бен Бадиса до ВИГ)

Алжир от Бен Бадиса до ВИГ

Ассоциация алжирских улемов была создана в 1931 году; в её уставе было записано, что не следует ни коим образом вмешиваться в политику, на деле активно участвовала в политической жизни, вплоть до революции 54г. Ассоциация была идейно близка «Братьям мусульманам», один из её основателей Абд аль Хамид Бен Бадис выдвинул воодушевляющий лозунг: «моя родина – Алжир, мой язык – арабский, моя религия – ислам». В условиях идеологического кризиса в алжирском обществе его программа поддержки исламских ценностей была, могла бы быть единственной платформой, объединяющей всю страну. Он отчетливо видел алжирскую нацию и алжирское государство, ни имеющее ничего общего с Францией. Задачей улемов было сохранение исламской идентичности мусульман, подвергающихся тлетворному влиянию европейских колонизаторов, однако влияние ассоциации не распространялось на городские низы и сельские районы, где были традиционно сильны марабуты. Открытая борьба с французским господством не входила в планы ассоциации, но отсутствии влиятельной алжирской буржуазии и партии, которая могла бы сформировать соответствующую националистическую платформу, ассоциация в купе с коммунистами на Мусульманском Конгрессе 36 года выступила как антиколониальная сила, и в дальнейшем поддерживала выступления против французского господства, придавая им религиозную легитимность.

ФНО с начала своей работы декларировал построение суверенного социального государства на исламских принципах. Исламский социализм означал «третий путь», отличный от западного капитализма и советского коммунизма, одинаково угрожающих исламской идентичности народа. Ассоциация алжирских улемов полностью поддерживала ФНО, не смотря на сомнительную религиозность националистов. После победы освободительного движения многие члены Ассоциации интегрировались в новую власть.Тауфик аль Мадани стал министром по религиозным делам, Ахмад Хаммани – президентом Высшего исламского совета Алжира. При этом ФНО жестко пресекал попытки улемов влиять на свою политику.

В оппозиции социалистическому курсу осталась худосочная ассоциация ортодоксов «Исламские ценности» (аль Кыям аль ислямия). Реальной силы они не составили, протянув с 63 по 65 год в собраниях, митингах и лозунгах о незаконности отступлений от ислама, от которого режим на словах не отступал. Собственно, ничего другого в качестве фундамента национальной идентичности после отрицания всего французского у ФНО не осталось. Начатый с принятия в 76 г. Национальной хартии Алжирской Народной Демократической Республики правительственный курс на арабизацию и исламизацию требовал новых кадров и проверенных идей; отовсюду в Алжир стекались преподаватели арабского языка, среди которых египетские братья - мусульмане, изгнанные Насером, оказались в нужное время в нужном месте. Богобоязненные алжирцы, которые в скором времени бросят вызов гегемонии ФНО, получали этих учителей идеи аль-Банны, Маудуди и Кутба.

В начале 80-х радикальные джихадисты , такие как борец за свободу Мустафа Буяли его Вооруженное Исламское Движение(изначально называвшееся «читатели Сеййида Кутба»), еще не пользовались широкой поддержкой, в отличие от умеренных салафитов, каким был например Аббаси Мадани, один из основателей Исламского Фронта Спасения, не пытавшихся при помощи силы сменить существующий строй. Общей платформой всех исламских партий и движений был патернализм в экономике, арабский интегризм в политике и верховенство шариата в социальной сфере, основные различия между ними лежали в вопросе пути достижения исламского идеала общественного устройства.

Активное социалистическое строительство и экономический рост способствовали росту благосостояния народа, однако режиму ФНО были присущи все болезни авторитарных режимов: диспропорции в отраслях народного хозяйства, коррупция, неповоротливость и тупость. Пока рынок нефти обеспечивал режим деньгами, он мог оплачивать социальную стабильность, но с очередным витком мирового экономического кризиса проблемы обострились. Экономические трудности, афганский джихад и иранская революция подстегнули исламистские движения, постепенно набиравшие силу среди разочаровавшихся в общественно-политическом курсе слоях населения. В 82 г. в столице страны произошли антиправительственные выступления молодежи, вызванные активной агитацией против привилегий франкоязычных студентов, авторитетные улемы, такие как Ахмад Сахнун, Абд ал-Латыф Султани заявляли о том, что левый курс правительства угрожает нации и религии. Власти арестовали сотни активистов. Неуклюжие репрессии против участников и организаторов акций протеста заставляли молодых идеологов «чистого ислама» включаться в борьбу за умы сограждан. Идея справедливого общества, основанного на божественном законе, не могла не завладеть умами и сердцами масс. Многомерное расслоение общества по этническим, языковым, и религиозным признакам, бедность и безработица, неразвитость современных социальных институтов, несправедливое распределение национального богатства, приводили к характерным для всего региона негативным последствиям. Из интересов различных элит и групп, нужды обездоленных слоев свивался клубок политического противостояния, перевитый исламскими доктринальными идеями. Незаметно для власти, в стране образовались сотни мелких обществ и кружков, исповедовавших идею «исламского государства»

Не смотря на плотную опеку религиозной сферы государством, содержащим и контролирующим мечети и их имамов, повсеместно возникали «частные» мечети, в который «вольные» имамы проповедовали джихад. Многие функционеры ФНО открыто симпатизировали исламистским движениям. «Безбожному» режиму сложно было конкурировать с народными проповедниками из исламистской интеллигенции и студенчества, коль скоро он своими руками лишил собственных улемов авторитета, и был вынужден пригласить для благословения известных шейхов Мухаммада аль-Газали и Юсуфа аль-Кардави из Египта. Создание в 85 году университета имени Абд аль-Кадира, который должен был бы стать аналогом аль-Азхара в деле воспитания религиозных авторитетов, уже не могло вернуть власти симпатии масс.

Между тем из Афганистана возвращались гази, окрыленные победой над русскими, и одновременно разочарованные предательством саудитов, которые перестали их содержать, за ненадобностью. Эти бойцы в 90-х годх станут боевым авангардом Вооруженной Исламской Группы.

В 89 г. сформировался Исламский Фронт Спасения, один из лидеров, Ахмад Мадани (получивший образование в Лондоне на деньги государства) заявил, что можно пожертвовать двумя третями населения, чтобы оставшаяся треть жила в исламском государстве. ИФС объявил себя наследником Ассоциации улемов. Естественно что фронт декларировал построение подлинно исламского государства и общества, свободного от всех пороков, принесенных с модернизацией. Фронт объединял чаяния и надежды неимущих городских слоев, представителем которых был Али Бенхадж и лишенного доступа к политическим ресурсам, монополизированным ФНО, богобоязненного среднего класса, представителем интересов которого был Аббаси Мадани.

Во фронт не вошли представители всех организаций исламистского толка – в стороне остались братья-мусульмане, представителем которых был Махфуд Нахнах, джазаиристы Мухаммада Саида, партия интеллектуалов Возрождение и ее глава, известный улем Абдалла Джабалла, а так отдельные представители исламской интеллигенции, не сошедшиеся во взглядах с руководством фронта, как например старый шейх Ахмад Сахнун, член ассоциации улемов.

В том же году деятели ИФС их попутчики организовали «Лигу исламского призыва» для координации работы всех исламских организаций

Политика «легкой» демократизации, вызванная к жизни волнениями 88 г., принятие в 89 г. новой конституции, отступление ФНО от однопартийной системы – всё это позволило ИФС и другим близким уму по духу организациям приступить к воплощению своих идеалов на местах. Победа в 90 г. на выборах в местные органы власти открыла путь сторонникам «исламского возрождения» путь на политическую арену. Началась борьба за чистоту нравов, за добродетельное правление, за исламскую экономику, за власть.

Оглушительный успех ИФС испугал многих: франкоязычный городской средний класс, партийную элиту ФНО и армию, которая, не смотря на все попытки исламистов повлиять на неё, осталась непроницаемой. В 92 г. армия фактически останавливает политическую жизнь в стране: отправляет в отставку президента Шадли Бенджедида, как не справившегося с разгулом революционно настроенных масс, и разгоняет эти самые массы, оставляя им только один выход – джихад против «безбожного» режима. Военная верхушка действовала шаблонно - производились аресты десятков тысяч активистов, ликвидации руководства исламистских организаций, и агентурная работа по их разобщению. В результате этих действий разрозненные группы джихадистов ударялись в такфир (поскольку имущие классы были к ним враждебны, по понятным причинам) радикализировались и приобретали в своих городских анклавах еще больше сторонников из числа неимущих и пострадавших от репрессий.

В 93 г. на базе джихадистских групп, стремившихся в идеале к завоеванию исламского государства а в частности к защите своих анклавов (но лишенных реального руководства, поскольку элита ИФС сидела в тюрьме), сформировалась Вооруженная Исламская Группа. Платформой группы был, конечно «чистый ислам благочестивых предков». Её лозунгом был таков: «Никакого перемирия, никакого соглашения, никакого диалога». Естественно, столь «позитивная» программа не могла привлечь никого, кроме тех, кому нечего терять даже в нестабильной, находящейся на грани гражданской войны, стране. Эмиры ВИГ развязали кампанию террора против всех политических противников, в том числе и против бывших попутчиков по ИФС из числа имущих классов, не верящих в джихад, которые ответили созданием своего вооруженного авангарда – Исламской Армии Спасения. Часть сторонников ВИГ не приняла такфир, объявленный всему обществу, и вернулась к «истинному салафизму», создав «Салафитскую группу для проповеди и борьбы». Другим соперником ВИГ было движение Хамас(несколько раз менявшее свое название) Махфуда Нахнаха, верного умеренной платформе братьев-мусульман. ИАС была по сути политическим инструментом исламской буржуазии. Действуя где силой, а где убеждением, партия смогла наладить диалог с властью и включиться в политический процесс. Выполнив свою миссию, в 95 г. ИАС самораспустилась. При этом конституция Алжира, принятая в 96 г. запрещает создание исламских политических партий, которых в 89 г. было 10 из числа всех 49 партий, существующих в стране.

Гражданская война в стране на протяжении 90-х годов стоила жизни предположительно сотням тысяч человек. К 98 г волна насилия схлынула, оставив за собой спонтанные мелкие группы джихадистов, лишенных социальной базы.

Литература:

Долгов Б. В. Исламский вызов и алжирское общество. М.2004

Кепель Ж. Джихад. М.2004

Ланда Р.Г. Кризис колониального режима в Алжире. М.1980

Максименко В. И, Политические партии в переходном обществе. М.1985

Степанянц М. Т. Мусульманские концепции в философии и политике. М.1982