96557 (Советско-американские отношения 1917-1945 гг. в интерпретации современной историографии США), страница 2

К сходным выводам приходит автор другой работы - Хью де Сантис. Де Сантис - известный исследователь, сотрудник Госдепартамента, занимающийся проблемами региональной политики и вопросами безопасности в Западной Европе. В своей Монографии, вышедшей в 1980 г. под названием "Дипломатия молчания", автор использует междисциплинарный подход для Изучения динамики развития взглядов американских дипломатов в период зарождения " холодной войны". Выдвигается своеобразный способ объяснить формирование официальной позиции в отношениях с СССР. Оказывается, на " поведение дипломатической элиты" влиял целый комплекс культурных, социальных, государственных и психологических факторов.

Так, например, де Сантис пишет, что "конформистские отклонения в госдепартаменте оказывали непосредственное влияние на взгляды американских дипломатов. Такие наблюдения позволила сделать обширная источниковедческая база, в которую вошли интервью и архивы руководителей внешнеполитического ведомства США. Книга претендует на углубленное толкование "холодной войны" через определение четырех различных подходов американской дипломатии к проблеме отношений США - СССР. Суть первого сводилась к поддержке "идеологического сотрудничества", политики компромиссов. Второй заключался в проведении "идеологической конфронтации". Такая позиция объяснялась угрозой со стороны Советского Союза "демократическим идеалам" Запада. Третий, наоборот, не видя угрозы демократическим основам США, проповедовал "реалистическое сотрудничество" с Россией. Наименее популярный из всех четырех был последний. Дипломатические работники, отнесенные к этой группе, высказывались за "реалистическую конфронтацию".

Анализируя поведение выделенных группировок, де Сантис указывает на то, что внешнеполитический курс делают определенные люди. Они действуют не в вакууме, а в конкретной исторической обстановке. Автор скатывается на экзистенциалистские позиции, когда заявляет, что дипломат это в первую очередь "человек", т. е. существо биологическое и социальное, имеющее ярко выраженные индивидуальные особенности. К этому утверждению, в сущности, сводится "междисциплинарный" анализ внешней политики автором.

Изложение материала базируется на хронологическом принципе. Первая глава кратко описывает "историческое прошлое" госдепартамента, принципов его функционирования. Анализируются факторы, обусловившие падение морали служащих департамента в 30-е годы. Во второй и третьей главах с экзистенциалистской точки зрения объясняются мотивы профашистских настроений и антикоммунистических тенденций в иностранной службе. В четвертой и пятой главах говорится о трансформации отношения дипломатов к СССР после 1942 г.

Об усилении противоположных взглядов на отношения с СССР - шестая, седьмая главы. После 1946 г. побеждает тенденция к ухудшению отношений. Последняя глава написана в виде резюме, в котором автор выделяет еще раз основные факторы, которые формировали отношения дипломатических группировок по вопросам отношений с СССР. Эпилог заканчивается описанием принятия на вооружение американской внешней политики "доктрины Трумэна".

Характерная черта данного исследования - психологизм в трактовке событий. Один из главных выводов автора заключается в признании ошибочности оценок американских специалистов внешнеполитических целей СССР, которые, как оказалось, "не были глобалистскими, какими их видели в США".

Исследованиям в области истории дипломатии посвящена также статья Фредерика Пропаса, опубликованная в 1984 г. в журнале "Дипломатическая история" под заголовком "Создавая жесткую пинию в отношениях с Россией: подготовка экспертов-советологов для государственного департамента ". Данная статья ставит своей целью проанализировать начальный период в деятельности восточноевропейского отдела госдепартамента, характер подготовки специалистов по СССР и их роль в выработке внешнеполитического курса в 20-30-е годы.

После Октябрьской революции внешнеполитическое ведомство США очутилось перед необходимостью создания специально обученной группы специалистов - экспертов по Советской России, которые смогли бы официально обосновать политику изоляции. В 1918-1923 гг. в департаменте в рамках восточноевропейского отдела создается сектор, занимающийся Россией. В 20-е годы во главе восточноевропейского отдела встал известный исследователь русской истории, антисоветчик Роберт Келли. Отдел Келли, опасаясь, что возможность увеличения торговых контактов с СССР вызовет в предпринимательской среде движение за признание молодого государства, работал в направлении сохранения экономической и политической изоляции. Более того, отдел занимался обработкой и формированием необходимого для его целей общественного мнения в тесном контакте с газетой "Вашингтон пост" и Американской федерацией труда. Пропас в своей статье детально останавливается на проблеме организации учебного центра для подготовки советологов. Такой центр был создан на базе университета в Париже в 1927 г.

Важным моментом для понимания отношений США - СССР после 1933 г. является то, что отдел Келли не был упразднен после установления дипломатических контактов. Более того, теперь Келли и его люди рассматривали их как потенциальное средство ведения антисоветской пропаганды и организации подрывной деятельности. Но и прислушиваться к рекомендациям отдела при Рузвельте стали все реже. В 1937 г. в условиях нарастающей фашистской опасности отдел был распущен, Келли послан в Анкару, в 1945 г. поступил на службу в ЦРУ. Автор статьи делает следующий вывод из анализа работы по подготовке антисоветских экспертов для госдепартамента: "Отношения США - СССР с приходом к власти администрации Ф.Д. Рузвельта были пересмотрены и бесспорно улучшились".

Таким образом, на примере работ Д. Ричмана, Т. Маддекса, X. де Сантиса и Ф. Пропаса мы сталкиваемся с различными подходами к анализу и трактовке советско-американских отношений 20-30-х годов. Но как бы авторы не пытались исказить объективную истину, подлинные причины и предпосылки установления дипломатических отношений между двумя странами, ясно одно - 1933 год явился важной исторической вехой для обеих стран. Историческая необходимость, целый комплекс политических и экономических причин привели Америку к столу переговоров.

После установления дипломатических контактов какого-либо заметного сближения двух стран не произошло. Напротив, как утверждает Маддекс, в 1934-1935 гг. наступило охлаждение, явившееся реакцией на изоляционистские настроения в США. Отношения СССР - США вступили в период "замедленного развития". Причиной тому, по мысли автора, была занятость Рузвельта вопросами, связанными с предстоящими выборами 1936 г. и другими внутриполитическими проблемами.

Государственный департамент ограничивался регулированием торговых связей с Россией.

Энергичные попытки Ф. Рузвельта расширить контакты между государствами в 1937-1938 гг. наткнулись на серьезную оппозицию со стороны американских дипломатов и средств массовой информации. "Ошибочное недоверие к Сталину не позволило создать антигитлеровскую коалицию в 30-е годы". Не менее существенным фактором, по мнению Маддекса, "охладившим двусторонние отношения, была жесткая внутренняя политика Сталина". В 30-е годы "в США впервые начинают отождествлять фашизм Гитлера и коммунизм Сталина".

Недоверчиво отнеслись на Западе к предвоенным внешнеполитическими приготовлениям СССР. Подписание советско-германского пакта о ненападении вызвало негативную реакцию в США. Война СССР с Финляндией и "захват Прибалтийских государств еще больше осложнили положение".

Вхождение Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР трактуется в историографии США не иначе, как их насильственное присоединение, позволившее Сталину создать буферную зону накануне Великой Отечественной войны. "Акт присоединения не решил вопроса о независимости Прибалтики и не снискал международного одобрения", - пишет Дэвид Кроуэ в статье " Американская внешняя политика и вопрос о судьбе Балтийских государств ". Автор указывает, что именно отказ США признать такое присоединение помог сформировать мировое общественное мнение по этому вопросу.

Война СССР с Финляндией рассматривается в работе Д. Кроуэ как прямое продолжение все той же "экспансионистской политики" Советского государства, США намеривались пойти на разрыв дипломатических отношений, но их беспокоила перспектива " квазиизоляции" перед лицом угрозы со стороны Германии и Японии. 23 июля 1940 г. заместитель госсекретаря США Уэллес послал в Москву заявление об осуждении "аннексии Прибалтики". Одновременно в США были заморожены все золотые запасы Литвы, Латвии и Эстонии. Нарком иностранных дел В. М. Молотов охарактеризовал сложившиеся отношения СССР и США как "ухудшившиеся".

Осенью 1940 г. американская сторона пригрозила отозвать свои дипломатические представительства из Прибалтийских государств и сократить консульские миссии, но дальше угроз дело не пошло. Вашингтон предпринял также попытку опереться на Англию, но благодаря дальновидности английского руководства опять безуспешно.

Таким образом, по мнению Д. Кроуэ, американо-советские " споры" по вопросу о судьбе Прибалтийских государств были одной из многих проблем, которые ухудшили отношения СССР и США накануне войны и вынесли на поверхность противоречия, сказавшиеся уже в ходе ее. Тем не менее, с началом Великой Отечественной войны, пишет Кеннан, "их забыли так, как будто их никогда не было".

Сходную характеристику отношений двух стран в начале войны можно найти в монографии М. Бальфура "Соперники. Америка, Россия и открытый мир ", вышедшей в 1981 г. Книга состоит из введения и восьми глав, из которых интересующий нас период рассмотрен в первой главе. Бальфур трактует историю международных отношений 40-60-х годов как конфликт двух систем, в котором обе лидирующие державы стремятся перекроить мир в свою пользу. Повествование начинается с того исторического момента, когда, по мнению автора, становится, очевидно, поражение Германии во второй мировой войне. Тогда, подчеркивает М. Бэлфор, США "никоим образом не находились в оппозиции стране, от которой зависели их свобода и процветание". Американцы совершили две крупные ошибки: "Они недооценили готовность России сотрудничать с ними и переоценили размеры своей задачи". Поэтому "к 1947 г. они были на грани краха".

Следующий период в истории отношений - это годы войны. Необходимо отметить, что в отличие от большого многообразия точек зрения по поводу любого предшествующего этапа советско-американских отношений, на данный период сложилась практически единая точка зрения. Главное содержание ее можно сформулировать так: в годы совместной борьбы с фашизмом между США и СССР установились самые хорошие отношения за весь исследуемый в обзоре период. Причем, это просматривалось и на государственном, официальном уровне, и на уровне мнения широких народных масс. Например, Кеннан пишет, что "без народной веры в то, что русские и американцы сражаются за общее дело, невозможно было поддерживать энтузиазм" в США в оказании всяческой помощи России.

В военно-политических целях работала и пропагандистская машина США. "Для военного времени вообще характерно оправдание всяких средств для достижения поставленных конечных задач. Это включает в себя и манипулирование общественным мнением, за что, правда, приходится потом расплачиваться".

Говоря о событиях времен второй мировой войны, Кеннан отмечает, что, хотя русские проявляли небывалый героизм, освобождая свою Родину, в их военно-политическом арсенале также имелись "захватнические цели". Большинство американских исследователей полагает, что без помощи союзников, в том числе США, СССР бы не одержал победы над фашистской Германией.

Ричард Кольер назвал вторую мировую войну "войной, которую выиграл Сталин". Под таким же заголовком его книга вышла в 1983 г. в Лондоне. Автор - бывший контрразведчик, американский корреспондент на Дальнем Востоке, последние 30 лет своей жизни посетил 36 стран, где успешно собирал материал для своих книг. "Война, которую выиграл Сталин, - последний том из трилогии о войне. Первая книга "Мир в огне", вышедшая в 1940 г., и вторая -"Армагеддон" повествуют о начале войны. Заключительная книга посвящена последним 750 дням войны. Она состоит из двенадцати частей и справочного аппарата. В основе текста - сотни интервью очевидцев событий, богатые архивные материалы Великобритании и США, собственные взгляды автора.

В центре внимания Кольера - "европейский хаос", наступивший по вине Ф. Д. Рузвельта. Ошибочное представление президента США о том, что Россия после войны станет партнером

Запада, не оправдалось, что привело к "порабощению более чем 100 млн. людей за "железным занавесом". В результате в выигрыше оказался один Сталин, который, начиная с Тегеранской конференции в ноябре 1943 г. до взятия Берлина в апреле 1945 г., " всячески стремился диктовать ход войны". Другими словами, автор пытается не только объяснить события последних лет войны, но и выделить предпосылки послевоенной конфронтации и " холодной войны между США и СССР, вина за которую якобы полностью лежит на СССР и политически близоруком Рузвельте.

Завершая обзор, представляется необходимым изложить некоторые общие соображения. Советско-американские отношения прошли несколько этапов своего развития за период 1917-1945 гг. Однако, говорить о каких-то кардинальных сдвигах в лучшую сторону, исходя из рассмотренного материала, к сожалению, не приходится. Используя традиционные и "новые" методы исторических исследований, все приведенные выше авторы стремятся оправдать " жесткую" политику правящих кругов США в отношении СССР, даже если на каком-то этапе эта политика потерпела крах. В этих целях соответствующим образом группируются, трактуются, а где этого недостаточно, то и искажаются исторические факты. Слабой стороной всех исследований является их тенденциозность, субъективизм, односторонность в трактовке событий. Подчас получается, что в "каком-то крупном историческом событии "виноват" один Рузвельт или Сталин. Не только в конкретной истории, но и в методологии американских авторов можно найти серьезные просчеты.

Взгляды исследователей иногда приходят к взаимоисключающим выводам, к противоположным оценкам. Нам представляется, что данное явление можно объяснить не только принадлежностью к различным историческим школам, но и конъюнктурой политической ситуации. Работы, вышедшие в 70-х годах впитали в себя "оттепель" в отношениях США - СССР; наоборот, монографии конца 70-х - начала 80-х годов отразили поворот вправо администрации Соединенных Штатов Америки.