96557 (Советско-американские отношения 1917-1945 гг. в интерпретации современной историографии США)

Доклад

на тему:

Советско-американские отношения 1917-1945 гг. в интерпретации современной историографии США

Советско-американские отношения занимают особо важное место в истории внешней политики и дипломатии. Это понятно, так как обе страны являются лидирующими представителями двух мировых систем - социализма и капитализма. Отношения между СССР и США все активнее воздействуют на политику других стран, от них зависит ход мирового развития, особенно на современном этапе. Но понять сегодняшнее состояние этих отношений невозможно без глубокого анализа и значения их предыстории. За исследуемый период с 1917 по 1945 г. сложилась та историческая основа, на которой строились последующие взаимоотношения двух великих держав вплоть до настоящего времени.

Материалом для обзора послужили книги и статьи проблемно-обобщающего, конкретно-исторического и методологического характера, вышедшие в основном в США в 70-80-е годы, в которых на основе анализа широкого круга источников и литературы обсуждались тенденции развития отношений СССР - США в 1917 - 1945 гг.

Вскоре после победы Великого Октября началась иностранная интервенция 1918-1920 гг. против Советской России, в которой, как известно, участвовали американские войска. Буржуазия США не могла примириться с фактом рождения Советской республики. Правда, в американской историографии стараются всячески отмежеваться от этого "неприятного эпизода". В статье одного из ведущих американских "советологов", бывшего профессора Принстонского университета и бывшего посла США в СССР Джорджа Фроста Кеннана называется целый ряд "смягчающих" обстоятельств. Прежде всего, в виде небольшой исторической справки Кеннан пишет, что "до 1917 г. американцы имели довольно скудные сведения о России", да и те в основном сводились к "антипатии к монархическому режиму". Такая традиция и инерция "антипатий" якобы объясняет первую реакцию в США на революцию в России. Далее автор указывает на немногочисленность американских интервенционистских войск, на то, что эти войска находились слишком далеко от основного театра военных действий - в Архангельске и в Сибири. Введение войск на территорию России произошло-де не по инициативе лидеров США, а по требованию союзников, да и командовали ими не американские офицеры, а английские.

Как справедливо заметил Т. Фейнштейн, "любое изменение в политических отношениях между США и СССР незамедлительно сказывалось на их торговых связях", которые в свою очередь "явились своеобразным термометром политических колебаний". Сразу после Октябрьской революции большинство бизнесменов и политиков США пришли к выводу, что с новым государством не будет установлено ни дипломатических, ни экономических отношений. Как объясняют это в современной американской историографии, данное решение было продиктовано неверием в политическое и экономическое будущее России: большевизм был прямым вызовом американскому образу жизни, а возможность улучшения экономического положения в России казалась маловероятной.

По окончании военной интервенции отношения двух стран приняли характер резкого идеологического противоборства. Кеннан утверждает, что Россия вела необъявленную войну против США, острота которой с течением времени постепенно притуплялась. Идеологическая борьба США и СССР, по его мнению, имеет и имела свою динамику с максимальной амплитудой в 1919-1920 гг. Каким бы сильным ни было желание одной из сторон разбить своего идейного оппонента, цель остается недосягаемой.

Каждая надеется выиграть бой, но реальность всегда одна признать факт существования противника и так или иначе уживаться с ним. Это, по мысли Кеннана, есть "закон мирного сосуществования", который не зависит от позиции по данному вопросу. Кеннан выдвинул и тезис о сосуществовании общих и антагонистических точек зрений, интересов, единстве положительного и отрицательного в международных отношениях. Не может быть только дружественных отношений или только непримиримых противоречий между странами. Другими словами, автор подводит к мысли о невозможности дружественных отношений между странами одной, а тем более разных социальных систем.

В начале 20-х годов американская администрация не видела возможности для сближения интересов США и Советского государства. "Мирясь с существованием Советской Республики, Америка воздерживалась от ее признания". Последующие 13 лет в истории отношений США - СССР принято называть периодом непризнания. США не могли смириться с потерей своих капиталовложений в России, а также "намерениями большевиков подорвать американский строй". Последнее было официально зафиксировано в пресловутой "ноте Колби". В ней также говорилось о "дружеском отношении к русскому народу, а не к их лидерам", о "вере в то, что народ преодолеет анархию". Этот документ, фиксируя суть отношений правящих кругов США к СССР в 20-е годы, оставлял, однако, по утверждению американского исследователя Дж. Вильсона, возможность установления торговых отношений с СССР. "Но протяжении всех 16 лет американские администрации подчеркивали идеологические антагонистические противоречия двух держав. Помощник госсекретаря Норман Дэвис заявлял: "Это невозможно, чтобы две системы, базирующиеся на диаметрально противоположных принципах, существовали в мире и согласии".

В 20-е годы, наблюдая кардинальные сдвиги в хозяйстве СССР, многие бизнесмены США постепенно отходили от "экономического непризнания". Однако сотрудники государственного департамента и министерства торговли отказывались изменить официальную политику по отношению к СССР. Вильсон пишет: " Отказ правительства признать недостаточность координации между экономической и политической дипломатией и различие в позициях бизнесменов по вопросу о торговле с "непризнанным" государством отвратило многих из них от участия в процессе, который привел к установлению дипломатических отношений с СССР".

Необходимо отметить, что в 1918-1923 гг. экономические связи не упали до нулевой отметки: существовало ряд концессий и контрактов. С 1923 г. экономические отношения активизировались. Позиция официальных кругов не мешала отдельным предпринимателям иметь деловые контакты с Россией. Кеннан даже трактует экономическую помощь Гувера в 1921-1922 гг. как решающий фактор, спасший Страну Советов от неминуемой гибели. В целом 20-е годы были крайне благоприятны для американской экономики. "Период "просперити" породил гордость за свою страну и капитализм в целом, пишет Файлин, Непризнание СССР было естественным для тех лет". Введение нэпа в СССР расценили в США как "отступление от коллективизма, принципов социализма", что якобы вызвало ослабление враждебности к большевизму и интенсифицировало экономические контакты двух стран. "Социальный прогресс в СССР находил понимание и поддержку в США, а политика диктатуры пролетариата - неприязнь и враждебность".

В то время как считает Кеннан, Россия остро нуждалась в дипломатическом признании, внешней торговле и кредитах. К середине 20-х годов Россия в основном достигла этих целей. Поэтому для СССР необходимость в установлении отношений с США уменьшилась. К тому же республиканские администрации продолжали требовать выплаты долгов Временного правительства. Таким образом, отношения зашли в тупик.

Следующий этап развития советско-американских отношений совпал по времени с сильнейшим экономическим кризисом в США и успешным претворением в жизнь планов первой пятилетки. Пример успешного планового развития хозяйства имел колоссальный резонанс на Западе. Многие высказывались в пользу экономического планирования, налаживания торговых и политических отношений с СССР. Крупнейшие профобъединения, часть бизнесменов требовали от правительства отказа от принципов laissez-faire.

В 1930 г. США превратились для СССР в экспортера № 1, 3% внешней торговли Америки приходилось на Россию. Это не так мало, если учесть, что до революции было 5%. В 1931 г., по сведениям Дж. Вильсона, торговые связи достигли своего апогея - 4, 3%. Вместе с тем, по его мнению, экономические контакты начала 30-х годов не имели прямых политических последствий. Вильсон приходит в противоречие со многими его коллегами, когда утверждает, что бизнес, как и общественное мнение, не оказывали непосредственного побуждающего влияния на процесс установления дипломатических отношений между двумя странами в 1933 г.. Решение об установлении отношений трактуется как "чисто рузвельтовский шаг", вызванный усилением Германии и Японии. Того же мнения придерживается и Дж.Кеннан, который расценивает этот акт как " переворот Рузвельта во внешней политике".

Отдельного внимания заслуживает работа Д. Ричмана " Соединенные Штаты и Советский Союз: решение признать", изданная в Северной Каролине в 1980 г. Книга состоит из вступления и 13 глав, последняя из которых является одновременно заключением и эпилогом. Издание снабжено хорошим справочно-библиографическим аппаратом. Повествование идет об американском внешнеполитическом курсе по отношению к СССР в первые годы президента Ф. Д. Рузвельта. Это история не только дипломатических отношений, но и история Америки и ее внутриполитических проблем. По мнению Ричмана, Рузвельт пришел к власти с твердым намерением " признать" СССР, несмотря на усилившуюся оппозицию в госдепартаменте. Он хотел наладить хорошие отношения с Россией, в чем ему мешали его собственные дипломаты и после 1933 г. Автор пишет, что с тех пор прошло половина столетия, а отношения двух стран лишены взаимного доверия. Но в работе не чувствуется сожаления. Напротив, Ричман задается вопросами: почему "золотой век Америки" ушел в историю, нет былого мирового могущества и влияния, какие ошибки повлекли за собой данные изменения.

Предлагаемое объяснение содержит в себе комплекс причин. С одной стороны, для автора неприложная истина, что СССР всегда стремится расширить свое собственное влияние и контроль во всем мире. С другой - налицо политические просчеты Рузвельта. Ричман раскрывает, как президент и госдепартамент работали над выработкой политики по отношению к СССР, придерживаясь каждый своей линии. "Результатом этого внутриправительственного столкновения начала 30-х годов явились ошибки, которые сказываются до сих пор". Рузвельт и госдепартамент олицетворяют собой две тенденции в политической жизни Америки: одна -сотрудничество с СССР, другая - конфронтацию.

Рузвельт не внял рекомендациям своих советников, которые с самого начала высказывались против всякого признания. Отказ Советской страны выплачивать дореволюционные долги укрепили их в правильности выбранной позиции. Между тем "русские" эксперты заблуждались, предполагая, что президент идет навстречу экономическим и политическим требованиям определенных кругов в США. В реальности, продолжает Ричман, президент создал эти группировки для поддержки собственного курса.

Далее автор вступает в противоречие со своими собственными утверждениями, говоря, что "идя на признание СССР, Рузвельт не поступал вразрез с общественным мнением; он лишь изменил внешнеполитический курс, который был одобрен электоратом, несмотря на известную оппозицию".

Сотрудники госдепартамента всячески препятствовали, оттягивали подписание договора. Рузвельт якобы считал, что они его просто не понимали, а после подписания договора окончательно перестал считаться с мнением "русских" экспертов. Джон Ричман объявляет установление дипломатических отношений в 1933 г. " роковой ошибкой". Пророчески звучит его предостережение современникам: "Урок для тех, кто будет иметь дело с этой страной в будущем, ясен" ".

Центральное издательство научной литературы университетов Флориды опубликовало в 1980 г. исследование Томаса Маддекса, посвященное советско-американским отношениям 1933-1941 гг. Книга состоит из вступления, 11 глав, приложения, библиографического обзора, в конце дается традиционный алфавитный указатель.

Угол зрения исследования во многом был предопределен источниковедческой базой. Труднодоступность для Т. Маддекса советских архивных документов сделала монографию более "американской", поставило на первый план творцов американской внешней политики и, прежде всего, Ф. Рузвельта. Тридцать второй президент США предстает энергичным и инициативным государственным деятелем, который безуспешно ищет дружеских и конструктивных связей с СССР. Он демонстрирует прекрасное умение манипулировать общественным мнением своих сограждан, однако большую часть рассматриваемого в монографии периода ему не удается сформировать необходимую поддержку для налаживания сотрудничества с СССР.

Мешает этому, по мнению автора, отсутствие контакта со специалистами госдепартамента, поверхностное понимание Рузвельтом истинных намерений СССР. Маддекс указывает на "обстановку подозрительности, царившую в госдепе и Посольстве США в Москве, многих государственных ведомствах США, критическое отношение многих обозревателей и специалистов к внутренней политике Сталина" - все это препятствовало наладить связи с Кремлем. Подводя итоги Отношений двух стран до 1933 г., Маддекс делает смелый для него вывод: "Политика непризнания провалилась".