21702-1 (Оборонительные сооружения Новгорода)

Оборонительные сооружения Новгорода

Археологическое и историко-архитектурное исследование оборонитель­ных сооружений Великого Новгорода позволило заново пересмотреть исто­рию их возникновения, дать целостную картину развития и реконструкции системы городской обороны от XII до XVI—XVII в. Наиболее интерес­ной, является характеристика впервые открытых монументальных каменных стен и башен Окольного города, сооруженных в XIV столетии.

Освещены три линии оборони­тельных сооружений Новгорода: детинец (кремль), острог (“окольный город”, или, как он назывался в XVII в., “Большой зем­ляной город”) и “Малый земляной город”. Во избежание терминологической путаницы необходимо учесть следующее: “окольный город” означает внешний, вокруг лежащий, окружающий. Окольный город летописи упоминают в Пскове, в Москве. Однако та­кое название не совсем точно для Новгоро­да, так как Новгородские летописи внеш­нюю оборонительную линию Новгорода всегда называют “острогом” и никогда “окольным городом”. Точно так же надо помнить, что новгородский кремль назывался детинцем, и что мы употребляем слово “кремль” по отношению к новгород­ской крепости как установившееся обще­русское название, а не как наименование данного памятника.

Изучение укреплений Новгорода Великого проводилось в период работы в Нов­городе археологической экспедиции ИИМК в 1947—1948 гг. При этом детально обсле­дован был лишь внешний оборонительный пояс. Что же касается детинца, то был исследован небольшой участок между двумя круглыми башнями, в остальном же пользовались материалами рестав­рационных работ, проведенных в детинце Специальными проектно-реставрационными мастерскими в 1945—1947 гг. Материалы эти не полны, так как целью этих работ было восстановление памятника, а не его специальное научное исследование. Работы охватили лишь отдельные объекты и участ­ки, не дав возможности ответить на ряд вопросов, касающихся памятника в целом. Полное археологическое, и историко-архитектурное изучение детинца является еще задачей будущего. Однако собранные материалы позволяют уже сейчас по-ново­му взглянуть на новгородские укрепления и сделать ряд выводов, которые, вероятно, будут подтверждены дальнейшими иссле­дованиями.

Под 1044 годом в летописи помещено первое достоверное известие о строительстве новгородских укреплений. “Ходи Ярослав на Литву, а на весну заложи Новгород, и сделати”. Речь идет, очевидно, о постройке кремля. Раньше других так понял это изве­стие составитель III Новгородской летопи­си, который передал его в следующих сло­вах: “...а на весну заложи Новгород, и сде­ла на Софийской стороне каменной город”. Недостоверность III Новгородской летописи в древнейших частях делает ее ненадежным источником. Позже некоторые историки усомнились в том, что в 1044 г. был построен каменный кремль. Одним из аргу­ментов для этого служила ссылка на частые известия новгородских летописей о пожарах детинца. Однако выражение лето­писи “детинец сгоре город” может отно­ситься не к стенам, а к внутренним дере­вянным постройкам. Да и пожар самих стен, если они были каменные, не так уж невероятен: каменные стены всегда допол­нялись деревянными частями, например на­весами над ходовыми частями стен, кото­рые и могли сгореть во время пожара. В пользу того, что в1044 г. был сооружен каменный кремль, говорит выражение лето­писи “заложи”, а не “сруби” или “постави”, как обычно говорится о деревянных по­стройках. В самом факте постройки камен­ных стен нет ничего противоречащего исто­рической обстановке. В это время строились укрепления с каменными башнями в Киеве; сооружались в Киеве, Чернигове, Новгороде грандиозные каменные храмы, по сравне­нию с которыми строительство каменных стен не представляется слишком сложной строительно-технической задачей. Эпоха расцвета Киевского государства была вре­менем больших успехов русского каменного зодчества, и постройка в одном из важней­ших городов каменных укреплений весьма вероятна.

Каков был этот кремль, каковы его раз­меры, каково его соотношение с поздней­шим кремлем — сейчас решить невозмож­но. Никаких следов постройки XI в. не сохранилось.

При постройке стен и башен избегали прямых или острых углов, являющихся выгодными пунктами атаки и более чувствительных к ударам осаждавших. Расположение, близкое к кру­гу, облегчало и наблюдение за операциями противника. Поэтому естественно сложив­шаяся округлая форма поселения была со­хранена и при постройке укреплений. Так новгородский кремль в его современном виде представляет неправильный овал, вытянутый с севера на юг и вогнутый со стороны реки. Внешний же оборонительный пояс приближается к правильному кругу.

На протяжении веков создавались и перестраивались части укреплений, причем сам детинец на протяжении всей истории Новгорода ни разу не подвер­гался осаде. Поэтому улучшения и пере­стройки детинца вызывались общим разви­тием военно-инженерного искусства, а не практикой использования его для обороны.

Еще в 1936 г. Б. К. Мантейфель произвел обследование новгородского вала и обмеры обнаженных частей каменной кладки в на­сыпи вала, которые он считал основаниями башен. За годы Великой Отечественной войны вал на многих участках был разрушен, и в разных местах обнаружилась незамеченная раньше каменная кладка. В связи с этим было произведено новое обследование вала. Важным результатом обследования явилось установление того факта, что каменная кладка в насыпи вала представляет собой не только фундаменты башен, но и отдель­ные части большой каменной стены.

В 1116 г. детинец был несколь­ко расширен и перестроен: “В то же лето Мьстислав заложи Новъгород болии пьрваго”. Это сообщение дает основание пред­полагать, что в данном случае значительно расширилась площадь кремля. Возможно, что встречающееся в XIV—XV вв. обозна­чение южной части кремля — “околоток” передает более древнюю традицию.

В 1116 г. речь, несомненно, шла о камен­ном городе. В этом году строилась уже ка­менная крепость новгородского пригоро­да—Ладоги. В 1195 г. на городских воротах, выходивших к Волхову, была зало­жена каменная церковь: “Заложи [архиепи­скоп Мартирий] церковь камяну на городьных воротех... в имя святые богородиця положение ризы и пояса”. По этой церкви позже ворота и башня назывались Богородицкими, или Пречистенскими. Дальнейшие сведения о новгородском детинце так же отрывочны. Мы узнаем лишь о каменных церквах, сооружаемых над воротами. В за­писях на протяжении десятков лет нет ни строчки о перестройке укреплений, которая, конечно, производилась. Но зато: в 1233 г. “заложена бысть церковь, на воротех от Неревьскаго конця, святыи Феодор”; в 1296 г. архиепископ Климент “постави... церковь камену святого Въскресениа на во­ротех” ; в 1297 г. “архимандрит Кирилл... постави церковь камену святого Преобра­жение на воротех от Людина конца”; в 1305 г. “постави Семеон Климович церковь камену на градных воротех от Пруськой улици” ; в 1311 г. архиепископ Давыд “по­стави церковь камену на воротех от Неревьского конца, во имя святого благовер­ного князя Владимира”.

На конец XIII и на XIV в. приходится развитие торговли Новгорода с Западом и с “Низовской землей” (северо-восточными княжествами). Это эпоха расцвета Новго­рода, особенно ярко выделяющегося на фоне общего разгрома Русской земли Ба­тыем. Новгород, который избег непосред­ственного разгрома, был хранителем завое­ваний русской культуры и продолжал ее развивать даже в тягчайшие годы татар­ского ига. Новгородское зодчество XIV в. отражало успехи в развитии культуры. К сожалению, мы не знаем кремля этой эпохи: детинец в его современном виде — это сооружение московского времени. Бла­годаря археологическим исследованиям найдены каменные стены окольного города XIV в., но не найдены еще башни и стены кремля этого времени, кроме участка стены у звонницы, в позднейшее время облицо­ванного кирпичом. Поэтому реконструиро­вать облик укреплений XIV в. в настоящее время невозможно. Нужны специальные архитектурно-археологические исследования, вскрытие отдельных частей памятника, которые дадут точные данные об этой отда­ленной эпохе его строительства. Во всяком случае, хотя основное внимание в XIV в. было уделено сооружению валов и стен окольного города, кремль также подвергся значительным перестройкам.

Лишь под 1331 годом записаны конкрет­ные сведения о перестройке кремля: “зало­жи владыка Василий город камен от свято­го Володимера до святой богородици, а от богородици до Бориса и Глеба”. Таким образом, была возобновлена каменная сте­на вдоль Волхова. Как выше было сказано, на отдельных участках эта стена сохрани­лась до наших дней и может служить свое­образным эталоном для определения строи­тельства при архиепископе Василии. По­стройка продолжалась два года, а в 1334 г. “владыка и каменный город по­крыл”. За этим следует постройка камен­ной стены окольного города и многочислен­ные постройки каменных городов — Ореш­ка, Луги, Порхова.

Как сказано выше, архитектурно-археологический анализ новгородского кремля в целом затруднен тем, что мы не имеем, ис­черпывающих данных о памятнике. Обмеры кремля — неполные. Нет обмеров круглых башен, Княжой башни, многих прясел сте­ны. Что еще важнее — это отсутствие об­щего сводного плана кремля, его точной то­пографической съемки. Нет данных о харак­тере кладки и перестройках отдельных ча­стей кремля.

Как памятник московского зодчества XV— XVII вв. новгородский кремль является исключительно целостным в военном отно­шении сооружением. Каждое прясло стены образует с прилегающими башнями военно-оборонительный комплекс. Башни новгородского кремля расположены таким образом, что участки стен между ними прострелива­ются их фланговым огнем из пушек и пи­щалей. Для этого они выступают за пери­метр стен. Однако башни рассматриваются и как узлы обороны, способные оказывать сопротивление в случае прорыва врага внутрь крепости. Поэтому часть бойниц, хо­тя и меньшая, расположена и с внутренней стороны. Самостоятельно и военно-архитек­турное решение каждой башни. В зависимо­сти от назначения и положения ее в систе­ме обороны каждая башня имеет свой осо­бый облик и свои технические детали. К слабым сторонам новгородского кремля следует отнести указанную выше недоста­точность обороны проезжих башен, а также несовершенное устройство бойниц в неко­торых башнях, дававшее возможность обстрела только по прямой, без достаточно­го радиуса поворота пищалей. Впрочем, этот последний недостаток компенсировал­ся наличием большого числа боевых отвер­стий. В остальном новгородский кремль на­ходится на уровне самых совершенных со­временных ему сооружений, таких, как мо­сковский и нижегородский кремли.

В связи с участием итальянских зодчих в строительстве многих русских кремлей, со­здалась легенда о том, что эти постройки якобы копируют итальянские образцы. Пы­тались видеть руку итальянского мастера (хотя для этого нет никаких исторических данных) и в строительстве отдельных участ­ков новгородского кремля, в частности По­кровской башни. Между тем простое сравне­ние облика русских и итальянских крепостей, даже без глубокого анализа, покажет их резкие отличия. Изучение укреплений Новгорода пока­зывает, что основная городская территория его уже в XII в. достигала пределов, кото­рые служили границей города в позднейшее время. Сохранившаяся доныне линия валов окружала Новгород уже в XII в.

Изучая укрепления, нельзя отрывать их от социальной и политической истории горо­дов. Расцвет новгородского фортификацион­ного зодчества связан с его особой ролью как центра обороны против шведско-немецкой агрессии, со временем наивысшего экономического и политического расцвета Новго­родской республики. Второй период успехов в этой области связан с включением Новго­рода в Московское государство и с меро­приятиями общерусского правительства по созданию опорных крепостей в пограничных районах.

Средневековая стратегия, рассчитанная не на штурм, а на длительную осаду горо­дов, давала преимущества обороняющимся за такими укреплениями, как новгородские. Они рассчитаны на длительную оборону. Кольцо монастырей вокруг Новгорода вслед­ствие особых местных условий не могло служить целям обороны и чаще создавало лишь опору осаждающим.

Новгородский кремль был каменным уже в XI в. Его древние части не сохрани­лись: дошедшие до нас стены и башни явля­ются памятниками московского зодчества. Анализ конструкции и планировки новго­родского кремля показывает, что он при­надлежит к выдающимся памятникам рас­цвета русского градостроительства.

Белая башня.

Белая башня — круглая, ее окружность по наружной стороне (у основания) равна 53,6 м, диаметр 15,45 м. В нижних частях толщина стен достигает 2,2 м. Бойницы имеют сложное устройство: внутри находит­ся довольно большая перекрытая коробовым сводом печура, в которой устанавливалось орудие, она тремя уступами сужается внутрь стены и выходит наружу узким боевым отверстием. Башня имела три яруса. Ход на III ярус сделан в виде кирпичной лестницы в толще стены. Остальные ярусы сообщались между собой при помощи деревянных лестниц, вед­ших на деревянные же помосты. Изучение кладки Белой башни (из булыги на извест­ковом растворе, с облицовкой кирпичом) и устройства бойниц и ниш приводит к за­ключению, что она построена одновременно с участком кремлевской стены между Федо­ровской и Митрополичьей башнями и одно­временно с этими башнями, т. е. в конце XV в. Постройка Белой башни на валу и круглых башен в кремле относится к рекон­струкции новгородских укреплений, предпринятой московским правительством в кон­це XV в.

При подготовке данной работы были использованы материалы с сайта http://www.studentu.ru