27970-1 (Страны Балтии и Россия – геополитическая ситуация)

Страны Балтии и Россия – геополитическая ситуация

Экономика и политика всегда тесно переплетены. Если политика хорошо просчитана и разумна, она несет и экономические выгоды; и наоборот, если страна достигла крупных успехов в экономике, то это является важным фактором и в политике. Такая закономерность, естественно, действует и в обратном направлении; к сожалению, в последние годы ярким примером этого становится Россия. Потому никогда, а особенно в настоящее время “победившего рынка”, нельзя забывать, что геополитические провалы страны – не только удары по ее международному престижу, но и потери многомиллиардных экономических выгод.

После развала СССР, США и их союзники продолжили наступление – теперь на Россию, причём оно велось, так сказать, по всем фронтам: США всячески пытаются усилить роль Узбекистана в Средней Азии, Азербайджана и Грузии в Закавказье, чтобы не допустить возвращения российского влияния в эти евразийские регионы. Используются все методы – и экономические, и политические – для обособления от России Украины. И уж совсем нечистоплотная игра ведется в Прибалтике, где в угоду политическим целям западными политиками и так называемыми правозащитными организациями закрываются глаза на такие явления, как апартеид, геноцид русскоязычного населения, грубейшие нарушения прав человека. Надо заметить, что Россия в начале 90-х годов под мощным напором извне и изнутри отступала практически на всех направлениях. Этот откат был тем более обиден, что в самой стране он преподносился как победа либерально-демократических ценностей.

Проблема отношений со странами Балтии, наверное, не самая значимая для России. Но и история этих отношений, и их современное состояние наиболее рельефно показывают и реальное отношение Запада к России, и европейско-американскую политику “двойных стандартов”, и, что самое главное, то, к чему может привести бездумная и угодливая внешняя политика.

Главной линией внешней политики всех стран Балтии на протяжении 90-х годов было как можно более быстрое сближение с Западом, вступление во все основные евроатлантические структуры: в Совет Европы, ОБСЕ – на начальном этапе, в ЕС и НАТО - в настоящее время, с одновременным дистанцированием от России. При этом западные страны всячески поддерживали такую политику: по линии МВФ, МБРР и других международных финансовых организаций давались многомиллионные “стабилизационные” кредиты на закупки энергоносителей, покрытие импорта из России и другие цели [1,с.1, 2, с.1, 3, с.20].

Страны Балтии в отношениях с Россией, по меткому выражению обозревателя ИМЭМО РАН К. Воронова, искусно разыгрывали “роль обижаемого малыша” [4, с. 151]. Используя давление Запада и безвольность высшего политического руководства России, они добились скорейшего (в Литве – к 31 декабря 1993 г., в Латвии и Эстонии – к 31 декабря 1994 г.) вывода российских войск без каких-либо гарантий невхождения во враждебные России организации или каких-либо отдельных уступок с их стороны. Наоборот, высшие политические круги прибалтийских стран открыто заявляли о своем намерении войти в НАТО, и только понимание западных стран, что это существенно обострило бы ситуацию в регионе, было сдерживающим фактором. Однако это не мешало всем их соседям по Балтийскому региону пытаться, и не безуспешно, вовлечь новые независимые государства (ННГ) Балтии в свое силовое поле. Подобного рода действия проводились (в том числе и самими ННГ Балтии) в отношении Калининградской обл. – к ним относятся и резолюция Балтийской Ассамблеи, включающей парламентариев трёх ННГ Балтии от 13 ноября 1994 г. “О демилитаризации Калининградской области и дальнейшем ее развитии”, в которой было заявлено, что будущее Калининградской обл. - проблема всей Европы и для ее решения требуются совместные действия, а также содержался призыв к Балтийскому Совету министров провести международное совещание по вопросам демилитаризации области и дальнейшего ее развития [5, с. 9], и представленный конгрессменом США К. Кацом проект резолюции, в котором предлагается превратить эту область в демилитаризованную зону, передать управление над ней некой “Международной инстанции”, чтобы в дальнейшем восстановить интегральность края с его окружением [5, с. 10], и многие другие провокации со стороны западных политиков.

Наиболее активным субъектом геополитических действий в Прибалтике является ФРГ, пытающаяся за счет ослабления России усилить свои позиции в Европе, осуществить новый, ныне экономический “Drang nach Osten”. Причем это касается и Калининградской обл., где она ведет активную, пока еще в основном культурно-гуманитарную и информационно-пропагандистскую деятельность. Надо заметить, что немцы добились определенных успехов в Прибалтике, особенно после российского экономического кризиса в августе 1998 г.: по итогам 1998 г. ФРГ заняла первое место во внешнеторговых связях Латвии (на её долю пришлось 16,9% импорта и 15,7% экспорта [6, с. 5]), обогнав Россию, бывшую до того бессменным лидером; второе место после России в торговле с Литвой (11,6% экспорта и 16,8% импорта [7, с. 3]) и третье – четвертое место, почти догоняя Россию, после Финляндии и Швеции – в торговле с Эстонией (5,6% экспорта и 10,8% импорта [8, с. 5]). В случае с Эстонией показателен факт, что эстонская национальная валюта – крона - жестко привязана к немецкой марке.

Надо сказать, что, помимо ННГ Балтии, прочны позиции ФРГ и в Калининградской обл. Во внешней торговле области она уже более пяти лет прочно удерживает второе после Польши место [5, с. 130].

Но ФРГ – не единственный игрок на этом поле “Дания, пытаясь повысить свой вес в Прибалтике, также ведет активные политические и экономические действия. Так, датчане отстаивают постепенную интеграцию прибалтов в НАТО “с черного хода”” [9, с. 23], путем практического участия в командовании Объединённых вооружённых сил НАТО в зоне балтийских проливов КОМБАЛТАП, расположенном в Дании. Заметны и попытки втянуть ННГ Балтии в орбиту своего экономического влияния – в 1998 г. Дания заняла первое место по объему иностранных инвестиций в экономику Латвии (16,7% от общего объема иностранных инвестиций [10, с. 1]).

Активную позицию занимает и Польша, ставшая форпостом НАТО; правда, она ведет политические действия только в отношении своих непосредственных соседей – Калининградской обл. и Литвы.

И, конечно, ведущую роль в формировании внешней политики стран Балтии играют США, которые, обещая обширную и разнообразную помощь, на деле пытаются загребать жар чужими руками, взвалив гарантии безопасности в регионе на Швецию и ФРГ. Именно этим можно объяснить, что Швеция и отчасти Финляндия, хотя и ведут широкое экономическое сотрудничество с прибалтийскими республиками, особенно с Эстонией, в политике придерживаются более осторожной линии поведения, не выступают открыто против России.

Как же действуют в таких условиях сами ННГ Балтии? Нужно отметить, что политическая часть их действий зачастую противоречит экономическому смыслу, принципу извлечения каких-то долгосрочных выгод, да и здравому смыслу вообще. Особенно это касается Латвии и Эстонии. Дело в том, что, сколько бы высшие политические круги прибалтийских республик ни заявляли о полной экономической независимости от России или стремлении к таковой, реальность все равно отличается и в силу многих причин, например географических, будет резко отличаться от этих заявлений. Так, в Латвии доля транзитных услуг в ВВП выросла с 7% в 1991 г. до 25% в 1998 г. [11, с.1], а по некоторым данным даже до 30% [10, с.1]. Причем 85 – 90% этого транзита приходится на российские грузы (там же). В Эстонии транзит формирует до 20% ВВП , в Литве – около 10% .

Всего Россия оставляет в ННГ Балтии в качестве платы за транзит свыше 1 млрд долл. [9, с.20], а по некоторым данным даже 1,6 – 2 млрд. долл. [12, с.1]. Последняя цифра, конечно, завышена, но недалек день, когда может быть достигнут этот уровень: уже сейчас российские организации провозят транзитом через прибалтийские республики свыше 50 млн т. грузов [13, 14], оставляя в качестве платы примерно 20 долл. за тонну [15, с. 2]. А ведь по прогнозам в 2005 г. объем транзита через ННГ Балтии достигнет 100 млн т. [9, с. 19]. 2 млрд долл. – немалая цифра для стран, чей ВВП лишь в 3 – 4 раза больше. Кроме того, во внешней торговле Россия или остается до сих пор главным партнером, или до недавнего времени им была и только сейчас отступила на второе (Латвия), или третье место (Эстония).

В Литве в первом квартале 1999 г. около 17% экспорта и около 22% импорта приходилось на Россию [16, с. 16]. Важность России для неё проявляется и в том, что 93% ее потребностей в топливе, 90% - в цветных металлах, 80% - в сырье для химической промышленности и 50% - в электроэнергии удовлетворяется за счет импорта из России [17, с. 144]. Для Латвии Россия также была главным партнером вплоть до 1998 г., когда Россией против нее были введены экономические санкции, а позже разразился кризис. Еще в 1997 г. на Россию приходилось около 20% латвийского внешнеторгового оборота [18, с. 2], а в 1998 г. – лишь около 12% [6, с. 5]. Но и в настоящее время Латвия полностью зависит от поставок топлива из России. У быстро переориентировавшейся на Запад Эстонии уже с 1993 г. главным внешнеторговым партнером стала Финляндия, но и Россия занимает важное место во внешнеторговых связях – в 1998 г. на нее приходилось свыше 13% эстонского экспорта и около 11% импорта [8, с. 5]. Очевидно, что увеличению этих цифр мешает и то, что до не ратифицирован подписанный еще в 1992 г. договор о взаимном предоставлении режима наибольшего благоприятствования в торговле. Поэтому многие сделки ведутся через третьи страны, так что, по оценкам экспертов, реально доля внешнеторгового оборота Эстонии, приходящаяся на Россию, достигает 30% (там же).

В общем, Россия формирует от трети до половины ВВП ННГ Балтии [9, с. 22], и российский рынок крайне важен для их продукции. Это и неудивительно, с учетом того, что за долгие годы сложилась разветвленная система хозяйственных связей, обмена и ее сложно быстро изменить “волевыми” политическими решениями, так ее можно лишь разрушить.

Тем не менее прибалтийские политики ведут себя так, как будто все вышеизложенное несущественно, так, будто Россия является не основным партнером, а главным врагом. Иначе сложно объяснить многочисленные провокации на границе, поддержку чеченских сепаратистов и террористов, суды над бывшими советскими партизанами, объявление (в Латвии) дня создания легиона СС национальным праздником, многочисленные провокационные заявления в адрес Калининградской области и многое другое. Но в наибольшей степени это проявляется в последовательной политике апартеида в отношении русскоязычного населения. Лишь Литва, имеющая наибольший, сравнимый с российским, стаж государственности, признала себя вновь образовавшимся государством и дала гражданство всем, кто проживал в тот момент на ее территории. А правительства Латвии и Эстонии объявили, что в 1940 – 1991 гг. были оккупированы СССР, и разделили граждан на “сорта”. Русский язык запрещается для изучения в школах, русским в Латвии запрещено заниматься 23 профессиями; преследуются русские общественные и религиозные организации, даже православная церковь. И речи нет, чтобы признать русский язык вторым государственным, несмотря на то, что доля русскоязычного населения в Латвии составляет 45%, в Эстонии в целом – 35%, а в некоторых районах (северо-восток Эстонии, Латгалия и даже Рига) русскоязычных больше, чем эстонцев или латышей (для сравнения: в Финляндии, где шведский язык – второй государственный, шведов всего 9%).

Это похоже на то, что рубят сук, на котором сидят… Однако в ННГ Балтии полагают, что нет; просто вступление в структуры ЕС и НАТО считается в них единственным путем решения “вопроса безопасности”, задач социально-экономического развития. Все взоры латвийских, эстонских и в меньшей степени литовских политиков устремлены на Запад. Естественно, что им хочется выслужиться перед новыми “друзьями”; они так и делают, демонстрируя свою враждебность по отношению к России.

Конечно, все это очень неблагоприятно для России в геополитическом смысле. В случае вступления ННГ Балтии в НАТО подлетное время до Москвы составит для ракеты 1,5 – 2 мин., а сами эти страны могут стать хорошими плацдармами, тем более, что построенные и развивающиеся на российские деньги прибалтийские порты могут пригодиться для быстрой переброски большого количества людей и техники. Нельзя забывать, что в данном случае “дуга нестабильности”, состоящая из нестабильных и враждебных России государств, охватывающая нашу страну с юга (Средняя Азия и Афганистан, Грузия, Азербайджан) и юго-запада (Украина, Молдавия), замкнется и на северо-западе. Таким образом, опять будет реализована стратегия удушения России в “кольцах анаконды”, успешно примененная для развала СССР, когда последний почти по всему периметру был окружен и отделен от теплых морей враждебными ему государствами и их блоками (АНЗЮС, СЕНТО, АСЕАН и др.) – стратегия, описанная еще Мэхеном в его концепции “морской силы”. Россия будет еще дальше отодвинута от своих потенциальных союзников – Ирана и Индии, а на Балтике Калининградская обл. станет островом среди окружающих ее стран НАТО, а у России останется лишь один, не очень удобный и замерзающий выход на Балтику – Санкт-Петербург. Сейчас с Калининградской обл. есть какая-то связь – через Белоруссию и Литву; в случае принятия ННГ Балтии в НАТО она будет очень затруднена. Конечно, не обойдется и без экономических минусов – будет потеряна часть прибалтийского рынка, вырастет плата за транзит и т.д. На Западе это хорошо понимают, и потому неудивительно, что западные межгосударственные и правозащитные организации сквозь пальцы смотрят на любые нарушения прав человека в ННГ Балтии, на откровенно пронацистские высказывания прибалтийских политических лидеров и многое другое.

Но зададим вопрос – так ли уж ждут прибалтов на Западе? Пойдет ли в ближайшее время дело дальше громких деклараций, хартий и т. п.? Большинство из этих заявлений делаются в целях извлечения выгоды. Яркий пример тому – приватизация литовского нефтекомплекса, при которой крупный пакет акций получила американская компания “Williams international”, а не также претендовавший на этот пакет “Лукойл”, причем первые же действия нового американского владельца в отношении объектов комплекса вызвали серьезное недовольство как предпринимателей, связанных с ним, так и его рабочих. Схожая ситуация сложилась и при приватизации наиболее прибыльных предприятий Латвии: “Латвэнерго”, “Латтелеком”, “Латвийское пароходство” – крупные пакеты их акций оказались у фирм из стран, наиболее громко провозглашавших свою заинтересованность в сближении с Латвией – Швеции, ФРГ, Финляндии. Так что за свои декларации эти страны получают вполне ощутимую отдачу, чего не скажешь о ННГ Балтии. Во время кризиса и санкций 1998 г. ни одна из стран Западной Европы не поспешила с финансовой помощью Прибалтике. Более того, в начале 1999 г. ЕС закрыло свой рынок для части прибалтийских товаров, главным образом продуктов питания, которые совсем незадолго до этого с трудом туда пробились [11, с. 37]. А ведь в условиях, когда промышленное производство сократилось в 2 – 3 раза (от уровня 1999 г.: Литва – 27 %, Латвия – 42%, Эстония – 57% [19, с. 55]), а оставшееся производство может быть конкурентоспособно лишь на российском рынке (парадокс – от такой “зависимости” так хотят избавиться), агропродовольственная специализация Прибалтики была, как казалось многим, единственным путем вхождения в европейскую систему разделения труда. Но так было в период независимости 1918–1940 гг., а с тех пор конкуренция на продовольственном рынке Западной Европы выросла настолько, что вряд ли прибалтийские производители смогут в него серьезно вклиниться. Что же остаётся? Промышленность, пришедшая в упадок, жизнеспособные части которой работают на российском сырье и в основном для СНГ; АПК, перспективы вклинивания которого в европейский рынок очень неочевидны, особенно в суровых условиях европейского протекционизма, и транспорт, большая часть мощностей которого работает на обеспечение российского транзита. Конечно, есть ещё призрачная надежда на вступление в НАТО и ЕС. Но вряд ли ННГ Балтии скоро в них примут: в первую - в основном по политическим причинам, ибо это вызвало бы резкое обострение ситуации во всем Балтийском регионе, что не очень-то пока выгодно и США, к тому же в НАТО только что были приняты Польша, Чехия, Венгрия и на очереди гораздо более реальные кандидаты – Словения и Болгария. В ЕС ННГ Балтии не принимают по причинам экономического характера. Лишь Эстония является в настоящее время ассоциированным членом ЕС и включена в первую очередь на полное вступление (в 2006 г.). Ни Латвия, ни Литва не “тянут” по своим экономическим показателям на членство в объединенной Европе. Так, в 1997 г. ВВП на душу населения в Эстонии составил 6500 долл., в Латвии – 4300 долл., в Литве – 4200 долл. [20, с. 531, 535, 548], а по другим данным и того меньше – 3360, 2430 и 2260 долл. соответственно [21, с. 271, 481, 495] (для сравнения: ВВП на душу населения в одних из наиболее бедных стран ЕС – Греции и Португалии - в том же году равнялся 13 и 15 тыс. долл. соответственно [20, с. 509, 593]). Так что вступление в ЕС откладывается… А пока прибалтийские республики стремительно переходят из одной зоны влияния – российской – в другие. И во внешней торговле, и в сфере инвестиции – наиболее тесными партнерами стали их соседи – Финляндия, Швеция, Дания, Норвегия и ФРГ. Уже сейчас рынок топлива в Эстонии контролируется (за исключением небольшой доли, занимаемой “Лукойлом”) финской “Несте” и норвежским “Статойлом”. Нельзя сказать, что это хорошо для ННГ Балтии. Например, Финляндия - их основной конкурент в борьбе за российский транзит и использует все средства, в том числе и членство в ЕС, для проталкивания своего варианта. ФРГ и Дания являются конкурентами прибалтийских государств на европейском рынке по производству мяса, молока и молочных продуктов. Так что при сохранении современных тенденций ННГ Балтии могут превратиться в придаток этих стран, в котором будут развиваться “грязные”, низкорентабельные и т. п. производства.