Русские в Киргизии: социокультурная динамика межэтнических отношений

История русско-киргизских отношений - лишь капля в океане мировой истории. Поэтому тема данной статьи на первый взгляд может быть отнесена к разряду проблем местного значения. Однако эта периферийность кажущаяся. В любой, даже самой частной человеческой проблеме, как правило, присутствуют некоторые универсальные, общечеловеческие аспекты, поскольку и сам мир культуры представляет собой двуединство партикуляризма и универсализма. История русско-киргизских отношений - не исключение, ее также можно трактовать как версию одной из универсальных мировых проблем - проблемы межэтнических отношений.
     Сегодня она входит в "горячую десятку" актуальных проблем, занимающих социологов, политологов, экономистов, психологов. При этом многообразие прочтений аспектов межэтнических отношений является не столько результатом научной несогласованности или конфликта мнений, сколько многомерным характером самой структуры процессов межэтнической коммуникации. Различные измерения этих процессов открывают разные плоскости их сложной организации. Содержанием одной из таких плоскостей является культура как система нравственно-ментальных детерминант межэтнических отношений. Анализ этих детерминант представляет особенный интерес не только потому, что до настоящего времени они находились на периферии научных исследований, но и в силу их ведущей роли в процессах межэтнических взаимодействий. История русско-киргизских отношений в качестве материала такого анализа может быть не только интересна, но и поучительна, поскольку наряду с уникальными, присущими только ей характеристиками, содержит и значительное количество типических черт.
     Процессы межэтнической коммуникации мультикаузальны по своей сути, поэтому теоретические обобщения и выводы относительно их природы могут базироваться на различных методологических фундаментах. Фокусация исследования на изучении культурных регулятивов межэтнических отношений может квалифицироваться как процедура социокультурной редукции, в результате которой возникает специфически со-циокультурный способ обобщения исторических фактов. В чем его суть?
     Во-первых, исходное условие социокультурного исследования истории - выделение в ее континууме двух уровней: внешнего - эмпирического, фактуального и внутреннего — смыслового, аксиологического. Исторические факты в таком прочтении предстают как артефакты, т.е. продукты семантически мотивированных действий.
Во-вторых, важнейшим механизмом социокультурного исследования истории становится процедура экспликации культурной семантики исторических фактов. Движение мысли ученого, таким образом, направлено вглубь - от исторической феноменологии к порождающим ее культурным истокам (ценностям, смыслам, нравственным идеалам, поведенческим образцам).
     Наконец, в-третьих, в результате компаративного анализа и синтеза выявленных в процессе социокультурного исследования истории ценностно-смысловых единиц высвечиваются определенные закономерности, общие тенденции и связи, рождается специфический взгляд на историческое развитие, который можно назвать социокуль-турным видением истории. Применительно к проблеме русско-киргизских отношений этот способ генерализации исторической феноменологии примечателен не только своей неординарностью и новизной, но и практической значимостью. Анализ культурных, нравственно-ментальных детерминант русско-киргизских отношений актуален уже из-за огромного удельного веса этих детерминант в процессах межэтнической коммуникации русских и киргизов.

Категории социокультурного анализа

     Методология социокультурного исследования - дисциплина сравнительно молодая, ее научный аппарат находится в стадии становления. Однако сегодня усилиями российских ученых, в первую очередь А. Ахиезера, сформирован определенный набор категорий, применение которых открывает возможность систематизированного изучения культурных регулятивов социальных процессов. В числе ключевых категорий этой методологии можно назвать концепт "программа" [I].
     Попытаемся осмыслить, что означает эта категория применительно к сфере межэтнических взаимодействий. Начнем с констатации того, что любая этническая культура как система ценностей и смыслов содержит в своем багаже определенные представления о строении мира культуры в целом, о месте своей культуры среди других, о единстве и многообразии культурного универсума. На основе этих представлений формируются определенные стратегии социального воспроизводства межэтнической интеграции и дифференциации. Эти стратегии являются одновременно и поведенческими образцами межэтнических отношений. Например, абсолютизация своей этнической культуры, ограничение мира культуры ее рамками рождают стратегию воспроизводства локализма как модели культурного универсума и как эталона поведения в ситуации межэтнической коммуникации.
     Каждая культура продуцирует свои собственные, оригинальные программы межэтнической коммуникации. Вместе с тем программы, сформированные разными культурами, структурно единообразны, изоморфны, поскольку изоморфны и отдельные культуры, составляющие культурный мир. Анализ различных культурных текстов .дает возможность выявить универсальные для всех культур идеальные типы программ межкультурной коммуникации, классифицировать и систематизировать их. В результате чего складывается следующая типология.
     1. Традиционный тип:
     - программа "монолог-изоляционизм", основанная на идее ограничения мира культуры рамками своей этнической культуры, иные этнические культуры квалифицируются как антикультуры;
- программа "монолог-ассимиляция", ориентированная на абсолютизацию своей этнической культуры и поглощение других культур.
     2. Гибридный тип:
     - программа "плюрализм-единство", конституирующая культурный мир как антиномию идеалов межэтнического единства и отдельности;
- программа "плюрализм-изоляционизм", структурирующая мир культуры как набор локальных, закрытых этнических культур.
     3. Утилитарный тип:
     - программа "умеренный утилитаризм", при абсолютизации своей этнической культуры квалифицирующая другие культуры как источник благ;
- программа "развитый утилитаризм", несущая идею межэтнической интеграции в позитивной, прагматической сфере. 4. Либеральный тип:
- программа "диалог", интерпретирующая межэтническую интеграцию как процесс культурного синтеза.
     Предлагаемая типология может служить методологической основой социокуль-турного исследования межэтнических отношений. С ее помощью история русско-киргизских отношений может быть прочитана как культурный текст, эксплицирована как процесс реализации заданных культурой программ.

Социокультурный пролог

     История русско-киргизских отношений охватывает сравнительно небольшой временной отрезок - около двух с половиной столетий, от середины XVIII века до наших дней. Однако семантическая фабула межэтнической эпопеи берет свое начало задолго до первых контактов и присоединения Киргизстана к России. Ее истоки - в культуре этносов, которая продуцирует первые программы межэтнической коммуникации.
     Анализ киргизской культуры позволяет выделить два основных присущих ей типа коммуникационных программ: "монолог-изоляционизм" и "умеренный утилитаризм". Остановимся на их краткой характеристике.
     Ценностным фундаментом программы "монолог-изоляционизм" является тради-ционалистский пласт киргизской культуры. Потенциальные возможности межэтнической коммуникации, заложенные в нравственной системе киргизского родоплемен-ного традиционализма, чрезвычайно низки. Дуальная мифологическая система, разделяющая мир на "своих" и "чужих", окрашивает в негативные тона все, что не вписывается в систему кровного родства, не освещается сакральным покровительством духа предков. "Чужие" оцениваются как враги, "нелюди", по отношению к которым "насилие и жестокость оказывались даже благом, заслуживающим восхваления и воспевания" [2]. Представления о превосходстве "своих" над "чужими" лежали в основе военного стиля жизни киргизских племен. Набеги, захват скота, людей у других племен - "барымта" - были делом обычным и даже почитались как акты героизма, силы, удали.
     Племя как локальное сообщество людей, как образ большой патриархальной семьи, будучи в целом замкнутым организмом, не исключало контактов с другими племенами. Военно-политические союзы племен были делом обычным. Но, как правило, такие альянсы оказывались недолговечными и непрочными и, несмотря на формальное освящение их родственными связями, достаточно легко распадались. Ментальность "мы" реально распространялась только на членов своего рода-племени. Попытки экстраполяции племенных ценностей на надплеменные образования не давали длительных позитивных результатов. При малейшем дискомфортном состоянии вступали в действие инверсионные механизмы мышления, "родичи" становились "чужими", "друзья" - "врагами", консенсус сменялся конфликтом, отличающимся, как правило, чудовищной жестокостью. Последствия такой схватки описывает П. Семенов-Тян-Шанский, наткнувшийся во время экспедиции в горах на "мертвое поле" вмерзших в лед трупов - жертв столкновения рода сарыбагыш с обедневшими родами кыдык и джельден [3J.
     Семантический фундамент коммуникационной программы "умеренный утилитаризм" составляет нравственный идеал утилитаризма. В его основе лежит идея квалификации повседневных человеческих потребностей в статусах смыслов жизни. Критерий оценки окружающего мира для носителя утилитарных идеалов - мотив пользы. В смысловом контексте программы "умеренный утилитаризм" развивается потребительское отношение к другим этносам как источникам жизненных благ.
     Даже приблизительно трудно определить время, когда в киргизском традиционном обществе появился утилитарный нравственный идеал. Можно только констатировать, что к XIX веку он просочился во все сферы киргизской культуры, вызывая коррозию традиционализма. Среди признаков утилитарных нравственных ориентации можно выделить, например, появление эксплуатации внутри родовой общины. Утилитарное отношение к соплеменникам выражалось в захвате их имущества, скота, пастбищ, в присвоении результатов их труда и постепенном превращении "родичей" в работников. Важнейшее следствие развития утилитаризма - равное потребительское отношение к "своим" и "чужим", в результате чего происходит изменение самой племенной структуры, включение в нее представителей других племен. Кровные связи как организационный принцип начинают вытесняться территориально-хозяйственными.
     Ведущие коммуникационные стратегии русской культуры можно эксплицировать как программы утилитарного типа, а также как программу "монолог-ассимиляция". Последняя - одна из типичных коммуникационных стратегий русских. С позиций российского просвещенческого монополизма малые народы, входящие в состав России, -"инородцы", "туземцы" - рассматривались как объект, который необходимо окультурить, обезопасить, определив его нишу в большом полиэтническом пространстве России. Сам факт колонизации воспринимался как явление положительное не только в силу определенных выгод для России, но как акт цивилизации "отсталых" и "диких" народов.
     Другими, не менее актуальными в арсенале коммуникационных стратегий русских были программы утилитарного типа, которые достаточно органично вписывались в общие ассимиляционные установки. Цели колонизаторской политики России в Средней Азии были большей частью утилитарными. Сам регион и его население оценивались как средства решения множества проблем - политических, экономических, социальных. Носителями утилитарного нравственного идеала были практически все слои русского общества - от представителей государственной субкультуры до массовой народной культуры.
     Помимо названных программ в багаже русской культуры были и другие коммуникационные стратегии, например программа "монолог-изоляционизм", но в русско-киргизских отношениях они составляли периферийный план культуры. Завершая экспозицию коммуникационных программ русской и киргизской культур, можно констатировать, что каждая из них располагала определенным набором коммуникационных стратегий, реализуя которые этносы конституировали свое и общее историческое бытие.

Киргизы в составе Российской Империи

     Каркас истории русско-киргизских отношений досоветского периода складывается из двух этапов. Первый - встреча двух культур - был окрашен нравственным идеалом утилитаризма. Как итог реализации программ утилитарного типа можно интерпретировать эпизод присоединения Киргизстана к России. Сама акция присоединения обеими сторонами осмысливалась в категориях пользы, выгоды. Для киргизской стороны альянс с Россией был способом решения целого ряда проблем. Например, посольства и послания царю с просьбами о покровительстве диктовались желанием обрести "покой и благоденствие" [4], возникшим как следствие усталости от собственных междоусобиц и раздоров. Идея создания государства в середине прошлого века приобрела у киргизов необычайную актуальность. Однако неоднократные усилия по формированию своими силами централизованной власти терпели крах. Консолидирующий принцип родоплеменного единства, основанный на догосударственных по своей сути ценностях кровнородственных связей, не срабатывал, а иные ценности не успели пустить прочные корни. Выход из ситуации виделся в прибегании к услугам (охранительным, организационным) другого государства, и Россия оценивалась как источник благ - порядка, мира, государственности.
     С момента превращения Киргизстана в колонию России киргизская культура стала объектом активной преобразовательной деятельности русских. Программа "монолог-ассимиляция" реализовывалась правящей российской элитой в стратегический план преобразования традиционной культуры киргизов. Важнейшими его пунктами стали административные меры, направленные на искоренение родоплеменных отношений, просветительство и русификацию. Такой типично просвещенческий метод культурной модернизации был противоречив и едва ли существенно затрагивал основания киргизской ментальности. На последнюю значительно большее воздействие оказали различные формы русско-киргизского экономического сотрудничества, культурным импульсом которого как для русских, так и для киргизов становятся программы утилитарного типа. Утилитарные нравственные ориентации определяли специфику культурного обмена (благами цивилизации), его приоритетную направленность от технологически более развитой культуры России к менее развитой местной культуре. В рамках первого этапа прослеживалась тенденция прогрессивного развития нравственного идеала утилитаризма от умеренного к развитому, от простейших форм заимствования материальных благ русской переселенческой культуры к некоторым совместным формам хозяйственной деятельности, например к совместной обработке земли -"уртачеству".
     Тем не менее динамика межэтнических процессов досоветского периода - это динамика возрастающего дискомфорта. Скрытый конфликт, существовавший изначально как несовместимость коммуникационных программ, которые можно структурировать в дуальную оппозицию "монолог-ассимиляция (русская культура) - монолог-изоляционизм (киргизская культура)", начал прорываться наружу. Развитие утилитаризма от умеренного к развитому, его наложение на традиционалистские монологи затушевывали эту несовместимость, размывали границы киргизского изоляционализма, корректировали ассимиляторские установки русских, создавали зыбкое основание коммуникационного поля. Однако это неустойчивое равновесие было нарушено.
     Второй этап русско-киргизских отношений досоветского периода характеризовался изменением политики России в Киргизстане. Революция 1905 года, аграрная реформа, Первая мировая война перестраивают коммуникационные стратегии русских. Направленная на экономическое сотрудничество программа "развитый утилитаризм" стала вытесняться более примитивным, потребительским вариантом утилитарных стратегий - программой "умеренный утилитаризм". В исторической реальности это выражалось в таких акциях, как ужесточение налоговой политики, призыв мужского коренного населения на тыловые работы, изъятие земель настолько жесткое, что на участках, отведенных киргизам, случалось "не было ни воды, ни земли, так как вся площадь представляла собой скалистые вершины гор" [5]. Такие меры вели к кризису программы "умеренный утилитаризм" в киргизском массовом сознании. Россия нс квалифицировалась больше как источник пользы, а стала оцениваться как носительница зла, вреда. На лидирующие позиции в коммуникационных стратегиях киргизов выдвинулась программа "монолог-изоляционизм". Следствием таких перемен стало восстание киргизов в 1916 году. Ответные репрессивные меры России создали эффект взаимного отталкивания.
     Регрессивные изменения коммуникационного поведения русских выражались в постепенном сжатии утилитарных стратегий и усилении стратегий монологических, изоляционистских. Движение от программы "умеренный утилитаризм" к ценностям родоплеменного сепаратизма киргизов создало симметричную схему взаимного отторжения. Кризис утилитаризма как интеграционной основы межэтнических отношений стал источником их деградации и упадка.