9674-1 (Трубецкой Александр Александрович)

Трубецкой Александр Александрович

Князь.

Родился 14 марта 1947 года в Париже, в семье русских эмигрантов. Отец - князь Трубецкой Александр Евгеньевич (1892-1968). Мать - княгиня Голицына Александра Михайловна (1900-1991). Супруга - урожденная княжна Ниеберидзе Екатерина Алексеевна (1958 г.рожд). В семье четверо детей: сын Александр (1980 г.рожд.), студент коммерческого института, дочь Ксения (1982 г.рожд.), изучает коневодство, сыновья Владимир (1985 г.рожд.) и Николай (1991 г.рожд.) учатся в школе.

Александр Трубецкой является прямым потомком князей Трубецких, а по линии матери - князей Голицыных. Свою родословную эти две фамилии ведут от князя Гедимина Литовского, который происходил от князя Владимира Красное Солнце. Правнук Гедимина Михаил получил в княжение город Трубчевск на Брянской земле. Игра букв и звуков, характерная для россиян, привела к тому, что его стали называть "князем Трубецким". От него уже пошли другие ветви. Одна из них была связана с именем декабриста князя С.П. Трубецкого. Но предки Александра считали его "черным пятном" всего древнего рода. Был в роду известен и Дмитрий Трубецкой, сыгравший немалую роль в освобождении Москвы от поляков, но внимание историков тогда было сосредоточено на Минине и Пожарском. Тем не менее в конце смутного времени он был одним из претендентов на российский престол.

Еще один Трубецкой - князь Иван Юрьевич (1667-1750) будучи в плену в Швеции, имел там незаконного сына Ивана Бецкого (1704-1794), который вступил в незаконный брак с княжной Анхальт Зербет. У них родилась дочь София. Приняв православие, она стала женой Петра III под именем Екатерины (Екатерина II Великая).

По рассказам родителей, по старым фотографиям Александр живо представляет себе образ своего деда - Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). Он был философ и профессор юридического факультета Московского университета. Большую роль в культурной, интеллектуальной жизни страны играли и два его брата. Сергей Николаевич (1862-1905) был первым избранным ректором этого университета, философом, сторонником учреждения конституционной монархии, о чем он прямо говорил императору Николаю II. Григорий Николаевич (1873-1929) был посланником России в Сербии в годы первой мировой войны, был одним из тех, кто в 1918 году убедил Синод восстановить пост патриарха, который был ликвидирован Петром I, когда главой церкви стал царь.

Отец Александра - Александр Евгеньевич (1892-1968) родился в Ярославле, где дед преподавал в Демидовском лицее. Он учился в Московском университете, хотел стать юристом. Детские и юношеские годы проводил в имении родителей, недалеко от Калуги, где увлекался конным спортом, охотой и фотографией (сохранились альбомы фотографий удивительного качества с видами имения, семьи, коня Донца и любимой собаки - сеттера Ральфа). Когда началась мировая война, его, как и многих сверстников, чувство долга перед Родиной позвало на фронт. Он хотел пойти туда простым солдатом, но его уговорили поступить на ускоренные офицерские курсы, так как военные действия лишили русскую армию многих кадровых офицеров, героически отдавших жизнь во время первых наступлений.

Александр Евгеньевич поступил в Николаевское кавалерийское училище, и, окончив его с "гвардейским баллом", был направлен в лейб-гвардии Конно-гренадерский полк. Присягу А.Е. Трубецкого и его однокурсников принимал в Петергофе Николай II. После этого молодой офицер принимал участие во всех военных действиях с начала 1915 года и заслужил на немецком и австрийском фронтах ордена Святого Станислава III и II степени, Святой Анны III степени.

В 1918 году полк был расформирован. На глазах А.Е. Трубецкого солдаты подняли на штыках несколько офицеров. Ему повезло. Один из солдат сказал: "Его не трогать, он хорошо обращается с нашим братом!" Оторвали только штабс-ротмистровские погоны. Александр Евгеньевич возвратился в Москву. Там принимал участие в уличных боях, командовал защитой главного почтамта. Затем пришлось спрятать оружие под пол семейного дома князей Щербатовых (дом находился на месте нынешнего Американского посольства). Тогда же он вступил в одну из тайных офицерских организаций для борьбы с большевиками. Эти организации входили в контакт с Добровольческой армией, которая начинала создаваться на юге России. Было решено отправить группу офицеров в Тобольск, чтобы спасти царскую семью. В 1930-х годах А.Е. Трубецкой описал свое участие в этой экспедиции в журнале "Часовой", который издавался в эмиграции. Эта статья была вторично опубликована в книге "Князья Трубецкие" - Россия воспрянет" (М.: Воениздат, 1996). История доказала обреченность этой попытки... "И все-таки, - писал он в статье, - осталось хорошее воспоминание о пережитом подъеме и сознание того, что мы на деле проявили готовность послужить своему государю и остались верными данной ему присяге". После этой экспедиции А.Е. Трубецкому удалось прорваться на юг в белую армию, где создалась сводная часть Конно-гренадерского полка. Эта часть уже не именовалась лейб-гвардейской. Сами добровольцы не называли себя "белогвардейцами". Это понятие распространилось не у них, но было узаконено Булгаковым в романе "Белая гвардия". Сначала А.Е. Трубецкой воевал у Деникина, затем у Врангеля.

Он очень мало рассказывал об этом тяжелом периоде жизни. От его однополчан сын - Александр Александрович - узнал, что отец всегда находился на передовой. Последний раз вел конную атаку у Перекопа. При нем погиб двоюродный брат - Константин Трубецкой (будучи раненым, он отдал коня более тяжело раненному солдату, сам остался на месте, и его тело потом не нашли). На фронте Александр Евгеньевич узнал о кончине отца от тифа в Новороссийске.

В ноябре 2000 года президент России Владимир Путин посетил русское кладбище под Парижем, называющееся Сент-Женевьев-де-Буа. Там он возложил венки к могиле русской героини Движения сопротивления гитлеровским оккупантам Вики Оболенской и известному русскому писателю Ивану Бунину. Он остановился перед могилами тех, кого называли белогвардейцами, а потом сказал: "Мы дети одной матери - России, и для нас настало время объединяться". Тогда до объединения было еще далеко.

Началась эпопея белой эмиграции. Был Константинополь, потом Прага, где А.Е. Трубецкой окончил прерванную учебу в 1914 году на юридическом факультете (в Праге тогда действовал филиал Московского университета). Как и большинство эмигрантов первой волны, он жил бедно. Через Красный Крест он нашел мать, старшего брата и сестру, которым удалось уехать во Францию. Перебрался к ним. Там работал кондуктором трамвая, водителем такси, переводчиком, так как российское образование не признавалось во Франции.

В эмиграции А.Е. Трубецкой встретился с будущей женой - Александрой Михайловной Голицыной. Она родилась в Тульской губернии, где находилось имение Голицыных. Ее дед был губернатором Москвы. Голицыны не эмигрировали после революции, и тяжелая судьба семьи описана младшим братом А.М. Голицыной Сергеем Михайловичем в книге "Записки уцелевшего", которая была опубликована в Москве в 1980-х годах.

Мужем Александры Михайловны в первом браке был офицер лейб-гвардии Конно-гренадерского полка Георгий Михайлович Осоргин, и у них родились дочь Марина и сын Михаил (ныне протоиерей - настоятель русского православного прихода в Риме). Вскоре Г.М. Осоргин был арестован и сослан на Соловки, где прошел то, что описал в "Круге первом" А.И. Солженицын. Александре Михайловне удалось навестить мужа благодаря ходатайству жены Максима Горького (Пешковой). Это происходило в то самое время, когда в Соловецком лагере под предлогом попытки бегства некоторых заключенных было принято решение приговорить к расстрелу 400 человек, в том числе Г.М. Осоргина. Казнь была отложена на несколько дней из-за появления на Соловках его жены. Сам Г.М. Осоргин, по-видимому, знал о своей предстоящей судьбе, но скрыл это от супруги. Жена Горького сыграла важную роль, добившись высылки за границу Александры Михайловны с двумя малолетними детьми. Так она оказалась в Париже в 1931 году. Среди родственников и знакомых, которые помогли ей, был А.Е. Трубецкой, так как знал погибшего на Соловках однополчанина. Они сблизились и вскоре поженились. Александр Евгеньевич Трубецкой воспитал детей Осоргиных как своих. Прошли тяжелые времена второй мировой войны, оккупации Франции, необходимости жить в провинции, где было легче решать вопросы с питанием.

В 1947 году у Александры Михайловны и Александра Евгеньевича родился сын Александр. Его детство прошло бедно, но радостно. Семья жила в трехкомнатной квартире без лифта, ванны и горячей воды. Дети не всегда понимали, что родители многим жертвовали, чтобы они не чувствовали нужды. Учился Александр неохотно, а интересовался разным ремеслом, любил что-то строить, и его лучшими игрушками были пила, молоток, гвозди и доски.

С родителями дети проводили лето в деревне, у знакомых или снимали какую-нибудь скромную комнату на ферме. Александру полюбились прогулки в лесу, катание на велосипеде, рыбалка, простые деревенские игры со сверстниками. Зимнее время он не очень любил, так как кроме французской школы, все свободное время посвящалось русской школе для изучения русского языка, истории и Закона Божьего.

Кроме того, родители записали его в русскую консерваторию на уроки фортепиано. Несмотря на определенные способности к музыке, он довольно быстро бросил это занятие из-за ненависти к учению нот и гармонии. Он предпочитал по слуху наигрывать любимые песни, и это удавалось легко. Позже он совсем бросил пианино и увлекся игрой на балалайке и на гитаре, участвовал в любительских народных ансамблях, ездил на гастроли по Франции, Испании, Бельгии и Голландии, что позволяло иметь небольшой заработок.

С детства Александр увлекался морем, с упоением читал рассказы о разных экспедициях. Позже ему посчастливилось плавать на парусных яхтах и даже участвовать в регатах. Когда он стал материально независим от родителей, увлекся спортивным пилотажем на маленьких самолетах.

С детства родители водили его в церковь, и это навсегда привязало Александра к православной вере. Теперь его сыновья прислуживают на литургии, а он поет в хоре церкви, построенной в память погибшего Константина Трубецкого.

Большое влияние оказали на Александра встречи отца с однополчанами из Конно-гренадерского полка, участниками гражданской войны. Рассказы старых офицеров приготовили его к тому, что ему было поручено хранение после их смерти небольшого полкового архива, собранного офицерами в эмиграции. До сих пор, как и многие дети и внуки офицеров царской или Добровольческой армии, он ходит на собрания полковых объединений, и каждый год в день полкового праздника лейб-гвардии Конно-гренадерского полка он с братом служит панихиду в память офицеров и солдат полка.

Это воспитание вызвало у Александра интерес к истории вообще и русской истории особенно. Когда ему исполнилось 18 лет, он выиграл конкурс, проводившийся лицеями Франции, по изучению похода А.В. Суворова в Швейцарии. Он должен был написать отчет об этом походе, и в августе 1965 года отправился один с палаткой за спиной по "стопам великого генералиссимуса". Он прошел весь путь суворовских чудо-богатырей через Альпы.

Когда Александру исполнилось 20 лет, он поступил во французскую армию, чтобы отслужить тогдашний срок в 16 месяцев. Он попал в интересную часть - 24-й егерский батальон, который находился во французской зоне оккупации Германии (Шварцвальд). Полк имел древние традиции как гвардейский полк наполеоновского времени. Егерский мундир отличался от общего военного цвета и был темно-синим с желтыми лампасами и аксельбантами. Конечно, это придавало молодым солдатам известную гордость. Жизнь в таком элитном полку была непростой: постоянные маневры, ночные походы через горы и переправы, вброд через реки. К тому же, как потом узнал Александр, отец написал командиру полка письмо с просьбой сына не щадить, чтобы армия пошла ему на пользу. Тогда же произошел любопытный эпизод в полковой жизни Александра. Ему хотели присвоить офицерский чин, но он, с юношеской дерзостью, при всех сказал, что русский может быть офицером только в русской армии. Все сгладилось тем, что без всякого чина он успешно командовал минометным подразделением, а благодаря игре на балалайке выступал на всех праздниках полка и дивизии.

После армии Александр хотел продолжить учение, но во Франции начались студенческие беспорядки 1968 года, от которых власть пошатнулась и привела через некоторое время к отставке президента республики - генерала Де Голля. Все учебные заведения были закрыты почти до конца года, и поступать было некуда.

В это время Александр узнал, что на судостроительную верфь города Нант (у Атлантического океана) поступил крупный заказ на поставку рефрижераторных судов для Черноморского рыболовного флота СССР. Ему удалось поступить на работу на верфь переводчиком. Затем он стал заместителем коммерческого директора. Таким образом осуществилась мечта детства - плавать по океану во время ходовых испытаний новых судов. Однажды он даже пережил шторм в 11 баллов в Бискайском заливе, впечатления от которого сохранились на всю жизнь. Эта работа оставила самые приятные воспоминания, а также многих российских друзей. Она определила его дальнейшую карьеру, связанную с деловыми отношениями с СССР и после с Россией и странами СНГ.

Одновременно с работой на верфи Александр окончил вечерние курсы коммерческого института. По окончании контракта на строительство судов он вернулся в Париж, поступил на фирму, которая поставляла системы сварки автомобильных кузовов, в том числе для ГАЗ-24. Затем он провел три года в Ираке, Сирии и Ливане, где занимался поставкой оборудования для нефтяных месторождений северного Ирака. О том времени у Александра также остались замечательные воспоминания о путешествиях в пустынях, знакомстве с восточным миром, опасные эпизоды, когда, например, он попал под обстрел из автомата со стороны палестинцев или когда его схватили курды, приняв за советского агента.

Оказавшись в разгар гражданской войны в Ливане, Александр решил вернуться в Париж, где ему предложили работу на фирме "Томсон", чтобы заниматься рынком СССР. В 1975-1994 годах он работал на этой фирме, поставляя компьютерные системы связи для Академии наук, ТАСС, Морфлота, РАО "ЕЭС России" и Газпрома. Это не мешало ему продолжать работать с другими странами в Арабском мире, Африке, Южной Америке и на Дальнем Востоке.

С 1980 года он в основном работал с Газпромом, поставляя различное оборудование, и не только для добычи и переработки газа, но и для функционирования ряда других структур, занимавшихся лесным хозяйством, виноделием. Александр занялся организацией консалтинга в винодельных хозяйствах Дона и Кубани совместно с французскими винодельными институтами. Качество продукции с каждым годом растет.

Все это Александр Трубецкой старается сочетать с семейной жизнью, воспитанием детей, которым он всегда старается открыть окружающий мир, совершая с ними поездки по Франции, Италии, Швейцарии, Испании, США и, конечно, России.

Большую роль в жизни А.А. Трубецкого сыграло знакомство с В.М. Гурычевым в то время, когда он был заместителем председателя РАО "ЕЭС России". Они быстро стали друзьями. Сошлись, прежде всего, на том, что вместе увлеклись организацией разных мероприятий, способствующих сохранению памяти о славных ратных делах России. Началось это, когда по случаю 120-летия освобождения Болгарии в ходе Русско-турецкой войны 1877-1878 годов было задумано издать книгу В.А. Золотарева, начальника Института военной истории Министерства обороны РФ. Александр сказал, что у него хранится неопубликованный материал - воспоминания офицера лейб-гвардии Конно-гренадерского полка, участвовавшего в этой войне. Он передал этот редкий документ, который был включен в книгу.