9357-1 (Сальников Владимир Валерьевич)

Сальников Владимир Валерьевич

Заслуженный мастер спорта СССР, четырехкратный Олимпийский чемпион, четырехкратный чемпион мира, пятикратный чемпион Европы, двадцатикратный рекордсмен мира, сорокакратный чемпион Советского Союза

Родился 21 мая 1960 года в Ленинграде. Отец - Сальников Валерий Владимирович (1932 г. рожд.), капитан дальнего плавания. Мать - Сальникова Валентина Михайловна (1936 г. рожд.). Супруга - Сальникова (Басова) Марина Николаевна (1957 г. рожд.). Сын - Сальников Владимир Владимирович (1988 г. рожд.).

Имя Владимира Сальникова в истории плавания, отечественного и мирового спорта - особое. "Монстр в воде", "железный человек", "человек без нервов", "машина для рекордов", просто "великий Сальников" - подобных эпитетов за свою спортивную карьеру он заслужил немало. А начиналось все в небольшой новгородской деревушке на реке Мста, где каждое лето Володя отдыхал у бабушки, маминой мамы, Таисии Андреевны. Тайком от нее он бегал с деревенскими мальчишками на дикие пляжи, где не было надзора взрослых. Плавать тогда он еще не умел, поэтому плескался на мелководье, около берега и очень завидовал своим одногодкам, которые и плавать умели, и грибные и ягодные места знали, и коров не боялись, и даже умели их доить.

Когда бабушка догадывалась, что Володя без ее разрешения был на речке, она, по старинной русской традиции, воспитывала внука крапивой. Старики в деревне говорили, что после знакомства с крапивой кожа становится дубленой, крепкой, как панцирь. Потому ребята иногда по собственной воле залезали в жгучие заросли и скакали, вопя от раскаленного жала зубастых зеленых листов и проявляя силу воли, чтобы остаться среди крапивы как можно дольше. До сих пор Владимир Сальников с удовольствием вспоминает раскованность деревенской жизни.

В школе Володя учился хорошо, но пай-мальчиком никогда не был. Случалось, прогуливал с ребятами уроки, участвовал в большинстве мальчишеских начинаний, которые часто заканчивались взысканиями от взрослых. После этого его всегда мучили угрызения совести, поэтому уже тогда он старался приучать себя думать о последствиях поступка до того, а не после, когда уже все сделано.

Одним из самых нелюбимых уроков будущего великого спортсмена была физкультура. Он воспринимал этот предмет просто как необходимость, с которой надо мириться. Вместе с тем его не покидала затаенная мечта научиться плавать и сделать это вдали от речных деревенских просторов, чтобы раз и навсегда доказать своим деревенским друзьям, что переплыть туда и обратно недосягаемую Мсту ему все равно что раз плюнуть.

Судьбе было угодно, чтобы именно тогда в школу пришел тренер по плаванию - Глеб Георгиевич Петров и предложил всему классу стать пловцами. Правда, записывать всех подряд он не спешил, а предложил выполнить ряд упражнений. Сальников успешно с ними справился и был зачислен. Первоначально все складывалось не слишком удачно. После второго занятия Володя простудился, потом подхватил воспаление среднего уха и пропустил несколько недель. До сих пор странным кажется то, почему Петров не сказал ему тогда: "Мальчик, спасибо, но ты можешь больше не приходить".

"Первый раз я поплыл, когда мне было 8 лет, - вспоминает Владимир Сальников. - Это был эпохальный день в моей жизни: я понял, что летом в деревне наконец-то сбудется моя мечта - наконец-то преодолею речку Мсту".

Под руководством Глеба Петрова Сальников познавал плавательную науку с 1968 по 1973 год. Затем целых 12 лет его наставником был великий тренер Игорь Кошкин, приведший своего воспитанника к трем олимпийским медалям московской Олимпиады, высшим наградам мировых и европейских чемпионатов и 20 мировым рекордам на дистанциях 400, 800 и 1500 метров вольным стилем.

За время спортивной карьеры Владимир Сальников преодолел дистанцию равную длине экватора. С 1977 по 1986 год он не проиграл ни одного старта в мире на дистанции 1500 метров вольным стилем, а на Олимпиаде в Москве первым в мире преодолел 15-минутный рубеж на этой дистанции, показав время 14:58.27. Рекорд мира, установленный спортсменом в 1983 году, продержался 8 лет, а рекорд Европы - с 1983 по 2000 год. Другое высшее достижение - рекорд СССР на дистанции 1500 метров вольным стилем, установленный Сальниковым в 1983 году, не побит и по сей день.

Владимир Сальников стал четырехкратным чемпионом мира, пятикратным чемпионом Европы. Но самое трудное испытание и настоящее самоутверждение было впереди.

В 1984 предстояли Олимпийские игры в Лос-Анджелесе. К тому времени, имея опыт выступлений на Олимпийских играх в 1976 году в Монреале, где он установил свой первый рекорд Европы, и побед в 1980 года в Москве, Владимир, находясь на пике своей спортивной формы, готовился завоевать золотые олимпийские медали на дистанциях 1500 и 400 метров вольным стилем и с триумфом завершить свою спортивную карьеру.

Однако этому не суждено было сбыться из-за бойкота XXIII Олимпийских игр советским правительством.

Многие ведущие спортсмены ушли из спорта, так и не осуществив свою мечту - выступать на Олимпийских играх.

Результаты, показанные на соревнованиях "Дружба-84", проходивших в тех же числах, что и Олимпийские игры, хотя и были выше, чем у победителей в Лос-Анджелесе, но никакого удовлетворения Владимиру не принесли.

Занявшись подготовкой сборной командой страны, его прежний тренер И.Кошкин считал, что продолжать тренировки дальше не имеет смысла, так как, по его мнению, Сальников свои возможности исчерпал.

Чувство неудовлетворенности, "нереализованности" не давало покоя и постоянно мучило. Тогда и возникла дерзкая мечта, несмотря ни на что, готовиться к следующим Олимпийским играм.

Осуществить эту мечту можно было только открыв новые пути в системе подготовки. Старые методы уже не годились, а новых еще не было, их предстояло открыть.

Итак, место на бортике бассейна заняла жена Марина, ставшая его тренером и свято верившая, что разрабатываемая ими методика тренировок рано или поздно даст плоды. Решение работать вместе далось нелегко.

К тому времени Сальниковы были женаты два года. Владимир окончил Институт физической культуры и имел диплом тренера. Марина, окончив ГЦОЛИФК с дипломом тренера, работала в Научно исследовательском институте физической культуры и спорта.

Мастер спорта СССР по легкой атлетике, в прошлом чемпионка СССР в беге на 200 метров, она имела богатый опыт работы со сборной командой СССР по легкой атлетике, а позднее - и со сборной страны по плаванию в качестве биохимика.

Марина также изучала и применяла на практике новейшие методики в области педагогики и психофизиологии.

Одновременно поступив в аспирантуру и продолжая тренироваться, Сальниковы верили в свой успех. Маринин папа - Н.В. Басов, руководитель научного центра Олимпийской подготовки в Тушино, оказывал им всяческую помощь и поддержку в реализации этого дерзкого плана, вселяя уверенность и оптимизм.

Часто, вымотанная нечеловеческими психологическими нагрузками, Марина плакала, когда Владимир не мог видеть ее слез, но была несокрушима тверда, когда чувствовала, что муж вот-вот взорвется категоричным "нет!". В те минуты, в душе кляня себя на чем свет стоит и безумно его жалея, Марина говорила: "Мы вместе, а значит, мы сможем добиться победы, иначе ты будешь жалеть об упущенном шансе и чувствовать неудовлетворение всю жизнь, и сам себе никогда не простишь этой минутной слабости".

В 1986 году пришел первый успех совместной работы - рекорд мира на первых играх "Доброй воли".

Два последних сезона перед Олимпийскими играми 1988 года в Сеуле Сальников попал в полосу болезней и прочих неудач, практически ничего не выигрывая на крупных международных соревнованиях, хотя в Союзе оставался непобедим.

Да, перед ним, великим Сальниковым, по-прежнему преклонялись его старые и новые соперники, но как реального соперника в расчет уже не принимали. А он с каким-то потусторонним упорством переплывал километры водных дорожек, храня молчание перед прессой.

Это было время, когда он никому не верил, иногда даже самому себе. Когда, казалось, судьба решила уравновесить все предыдущие годы счастливого чемпионства, и его, опытного мастера, испытать на прочность. Возможно, что только пройдя через эти испытания, Сальников и стал Личностью.

Решение выступать или не выступать в Сеуле руководством олимпийской команды было оставлено за самим Сальниковым. Когда его недоброжелатели узнали, что Владимир все-таки будет плыть свою коронную 1500-метровую дистанцию, их комментарий свелся к следующему: "Безумец! В Сеуле он окончательно похоронит свою непобедимость, из "знамени" советского спорта превратится в лохмотья. Если о себе не думает, подумал бы о стране..."

Сальников отправился в Сеул выигрывать. А Марина осталась в Москве с недавно родившимся Владимиром Сальниковым-младшим.

...Наступило 24 сентября - предварительный заплыв на 1500 метров вольным стилем, который решал многое. Погода в тот день в Сеуле из солнечной превратилась в предгрозовую. Небо заволокло тучами и где-то вдали, за рекой Хан, явно прогромыхало. Владимир мысленно поблагодарил природу: чуточку везения она ему уже одолжила. В Москве, на Играх-80, во время финального заплыва за стенами творилось невесть что, и громовые разряды перекрывали крик трибун. И сейчас, не спеша, передвигаясь по направлению к бассейну, Сальников представлял себя на стартовой тумбе не иначе как в образе грома, и ожидал выстрела стартового пистолета, чтобы начать метать молнии.

О том, что произошло потом, лучше Владимира Сальникова не расскажет никто.

"...Выстрел я "поймал", не засиделся на тумбе. Полностью контролировал ход заплыва. Отработал километр. По ходу нюансировал технику гребка, благо самочувствие позволяло и это. До того занялся собой, что несколько "сотен" прошел без контроля по табло. Когда очнулся и бросил взгляд вверх, то не поверил: плыву слишком быстро. Нужно сбросить скорость, иначе не успею восстановить силы к финалу. Это удавалось плохо, что в моей практике ранее не встречалось: никак не мог замедлиться!

А вот и финиш. Пришел к нему дистанционным ходом, хотя видел, что Дасслер начал свой знаменитый финишный рывок. 15 мин.07,83 сек! Быстрее, чем в предварительном заплыве Игр-80.

Похоже мой результат и для соперников, и для тренеров прогремел громом отнюдь не местного значения. Допускаю, что они "обалдели", не зная, на каком пределе я заставил себя именно так выступить в предварительном заплыве. Только вышел из воды, как нахлынула волна поздравлений. Спортсмены, тренеры, болельщики, мои вчерашние и сегодняшние соперники - все желали успеха. Конечно, было приятно, но пришлось срочно заставить себя втиснуться в антиэмоциональный корсет. Чересчур многое было поставлено на карту. Практически вся моя спортивная судьба - 20 лет, отданных плаванию. Еще в Москве я решил: олимпийский старт в Сеуле станет последним в моей биографии действующего спортсмена. Очень хотелось уйти достойно, и в те минуты, за 36 часов до финала, готовил себя к борьбе.

Объявили наш выход. Шум неимоверный. Но ни аплодисментов, ничего другого уже не слышал. Мозг блокировал все, что могло отвлечь.

Итак, по 1-й дорожке плывет мой старый знакомый, югослав Петрич; по 2-й - юный поляк Подкошельны; по 3-й - Пфайфер; по 4-й - Цетлински; по 5-й - я; по 6-й - Дасслер; по 7-й - Хенкель; по 8-й - англичанин Бойт. Чувствую, как поднимается пульс. Стараюсь всеми силами сохранить спокойствие.

Спасает старт. Ощущаю приятную свежесть воды. Первая мысль - только не зачастить, сохранить ясность восприятия происходящего. А то иногда попадаешь в "колею" - не прибавить и не убавить, хоть ты тресни! Главные задачи - оптимальная тактика прохождения дистанции, и максимально экономичная техника, чтобы хватило сил на все полтора километра, абсолютный контроль, все то, что многократно отрабатывалось на тренировках. А о победе не думал. Вообще не думал о том, какое место займу. Знал, что отдам все силы, всего себя в этом заплыве, решающем заплыве всей моей жизни.

Как и предполагал, с первых же метров дистанции вперед ушел Цетлински. Пропустил его на полкорпуса вперед, сохраняю короткую дистанцию чтобы сразу отреагировать, если он предпримет рывок. Чуть-чуть отстал Дасслер.

Позади 500 метров дистанции. Скорость чувствую. По электронному табло проверяю себя, расхождений нет. Даже повороты - моя ахиллесова пята - пока получаются как надо.

После 600 метров начинаю "доставать" Мэтта Цетлински. Он упирается, не хочет сдавать позиции. Я его понимаю. Сколько раз бывал в подобных ситуациях, и не вспомнить. Их психологически трудно пережить. В мозгу замыкаются какие-то оголенные провода, и ты, ломая тактику и технику, рубишься насмерть. И напрочь забываешь, что еще плыть и плыть! И в конце концов "убиваешь" сам себя. Но мне важно оторваться от преследователей как можно дальше. Сколько метров этой гонки выдержит Мэтт, я не знаю. Дай-то бог, чтобы он "отвалил" побыстрее!

700 метров. Выигрываю совсем чуть-чуть. Неужто переоценил себя? Мне тяжело. Знаю, Цетлински тяжелее во сто крат. Он ломается и начинает медленно отставать.

После 900 метров продолжаю наращивать скорость и вижу, как сдает американец. Корпус преимущества - это лишь начало. Потерял из виду Пфайфера. Не слышу Дасслера. Он где-то позади, но у него свой план. Начинаю чувствовать усталость. Теперь - повышенное внимание технике. Наступает момент, когда необходимо большее расслабление: или в самом гребке, или в проносе рук.

Штефан Пфайфер "подбирает" Цетлински. Погоня за мной не прошла для Мэтта бесследно, этого и следовало ожидать.

1000 метров. Нервы правой руки будто обнажены. Чувствую каждую клеточку. Это первый звонок к тому, что скоро обрушится страшная усталость. Надо поспешить. Отрыв в два корпуса от Пфайфера -конечно, неплохо, но хватит ли его? Если на финише Штефан или Уве Дасслер окажутся в непосредственной близости, то мои шансы будут равны нулю. У этих ребят на порядок выше скоростной запас, и они, конечно, им воспользуются не задумываясь. Главное - не дать им этого шанса.

1300 метров. Началось. К ногам и рукам привязали по гире. Это уже не плавание - это вспахивание целины. Скоро наступит критическая точка. Только бы не подвело тело. Начинаю терять на поворотах. Усталость обрушилась, как южная ночь, - мгновенно становится темно. Твержу себе: техника, техника, техника. Изменяю траекторию проноса рук и их движение в воде. Акцентирую нагрузку то на одну группу мышц, то на другую. Помогает. Вес гирь уменьшается. Жаль, что не надолго. Ничего не слышу и не вижу вокруг - ни трибун, ни преследователей. Хотя и помню, что Пфайфер где-то рядом. Интересно, где Дасслер? Мозг плавает в тугой, звенящей тишине. Но я пока еще соображаю. Итак, придется сделать два, а то и три финиша.