ref-18263 (Собственность: содержание и формы), страница 2

В государстве экономические отношения собственности неизбежно получают юридическое закрепление. Это выражается как в системе правовых норм, регулирующих указанные отношения и образующих институт права собственности, так и в закреплении определенной меры юридической власти за конкретным лицом, являющимся собственником данной вещи. В первом случае говорят о праве собственности в объективном смысле, а во втором – в субъективном смысле или о субъективном праве собственности.

Определяя содержание права собственности в субъективном смысле, ст. 209 Гражданского кодекса РФ (ГК) устанавливает, что собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник в праве по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Право по владению, пользованию и распоряжению, как и субъективное право собственности в целом, представляют собой юридически обеспеченные возможности поведения собственника. Они принадлежат ему до тех пор, пока он остается собственником. В тех случаях, когда собственник не в состоянии эти правомочия реально осуществить (например, когда имущество арестовано), он не лишается ни самих правомочий, ни права собственности в целом.

Раскрытие сущности каждого из принадлежащих собственнику прав необходимо для понимания и определения права собственности как в субъективном, так и в объективном смысле.

Право владения – это юридически обеспеченная возможность лица осуществлять хозяйственное господство над вещью. При этом вовсе не требуется, чтобы собственник находился с вещью в непосредственном соприкосновении. Например, владеть дачным участком собственник может, и постоянно проживая в городской квартире.

Право пользования – это юридически обеспеченная возможность лица извлекать из принадлежащей ему вещи ее полезные свойства путем ее личного или производительного потребления. Нередко одна и та же вещь может использоваться как для личных, так и для производственных целей. Так, компьютер может использоваться как для игры, так и для разработки программ, имеющих промышленное применение. Зачастую право пользования опирается на право владения вещью. Однако возможны ситуации, когда право пользования существует отдельно от права по владению. Так происходит, например, при пользовании игральными автоматами.

Право распоряжения – это юридически обеспеченная возможность лица определять правовую судьбу принадлежащей ему вещи путем совершения в отношении нее юридических актов вплоть до уничтожения. Распоряжение вещью происходит при ее продаже, дарении, завещании, внесении в качестве вклада в уставный (складочный) капитал хозяйственного общества или товарищества и т.д. Несколько сложнее определиться в том, какое из своих прав реализует собственник, когда он уничтожает вещь, ставшую ему ненужной, либо выбрасывает ее или когда вещь по своим свойствам рассчитана на использование лишь путем однократного акта производства или потребления. «Если собственник уничтожает вещь или выбрасывает ее, то он распоряжается вещью путем совершения односторонней сделки, поскольку воля собственника направлена на отказ от права собственности. Но если право собственности прекращается в результате однократного использования вещи (например, Вы съедаете яблоко или сжигаете дрова в камине), то воля собственника направлена вовсе не на то, чтобы прекратить право собственности, а на то, чтобы извлечь из вещи ее полезные свойства. Поэтому в указанном случае имеет место осуществление только права пользования вещью, но не права распоряжения ею» ¹.

Определение права собственности путем указания на триаду прав собственника (владение, пользование и распоряжение) является характерным исключительно для российской цивилистической традиции. Впервые в научный оборот указанное определение ввел в 1813 г. известный русский юрист В.Г.Кукольник.

Указание закона на то, что собственник вправе совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, позволяет говорить об абсолютности его прав, т.е. неисчерпаемости перечнем конкретных действий, которые собственник может совершить в отношении своего имущества. В то же время, несводимость права собственности к конкретным действиям совершенно не означает невозможность его определения посредством конкретных прав собственника. Для определения права собственности посредством правомочий необходима и достаточна менее дробная их структура, каковой и является разделение на права по владению, пользованию и распоряжению. По замыслу законодателя элементы триады как наиболее крупные структурные образования права собственности призваны впитывать в себя все возможные более глубоко дифференцированные права собственника. Права владения, пользования и распоряжения бесконечны сами по себе, как бесконечно составляемое ими право собственности. Триада включает в себя все возможные действия собственника, лишь условно разбитые по трем направлениям. Положение закона о том, что собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, означает лишь то, что совершение любого из них происходит в рамках осуществления прав по владению, пользованию и распоряжению имуществом.

Выделение триады имеет как теоретическое, так и практическое значение. Теоретическая ценность такого рода разграничения прав состоит в возможности глубокого анализа содержания и каналов реализации права собственности. Безусловно, триада не является единственно возможным перечнем правомочий собственника. Их количество в законодательстве и праве различных государств колеблется от двух (владение и пользование в ст. 544 Гражданского кодекса Франции и распоряжение и устранение других лиц от воздействия на вещь в § 903 Германского гражданского уложения) до двенадцати (англо-американская правовая система)². Как бы ни был мал или велик круг правомочий, установленных в законе, основным своим назначением он имеет лишь условное разграничение всех возможных действий собственника, а следовательно, объем этих правомочий фактически беспределен. Если же идти по пути указания лишь на абсолютность права собственности, его бесконечность, то при раскрытии содержания права собственности придется ограничиться лишь общей характеристикой данного права.

Не менее важно и практическое значение выделения в составе права собственности конкретных правомочий. Оно способствует более четкой характеристике в законодательстве той или иной формы собственности.

Раскрытие содержания права собственности не завершается, однако, исследованием содержания субъективных правомочий собственника. Дело в том, что одноименные правомочия могут принадлежать и лицу, обладающему имуществом на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, доверительному управляющему, арендатору и т.д. Это обстоятельство заставляет искать тот критерий, который бы отграничивал право собственности от иных, так называемых вторичных, вещных прав. Этот критерий установлен самим законодателем и уже упоминался при цитировании легального определения права собственности. Дело в том, что в отличие от всех прочих третьих лиц, могущих оказывать фактическое и правовое воздействие на вещь, собственник осуществляет принадлежащие ему правомочия по своему усмотрению. Власть собственника в отношении вещи первична и опирается только на закон. Власть же всех третьих лиц в отношении вещи опирается не только на закон, но и на власть собственника и немыслима без этой власти. Особенно наглядно указанное различие можно проследить на примере различия права собственности и права доверительного управляющего в отношении имущества, переданного ему в доверительное управление. Осуществляя доверительное управление имуществом, управляющий вправе совершать в отношении этого имущества в соответствии с договором доверительного управления любые юридические и фактические действия в интересах выгодоприобретателя (п. 2 ст. 1012 ГК). Таким образом, у управляющего возникают столь широкие правомочия по владению, пользованию и распоряжению указанным имуществом, наводящие на мысли о характерной лишь для права собственности абсолютности, что законодатель вынужден был в одном и том же нормативном акте дважды указать, что передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности к управляющему (п. 4 ст. 209 и п. 1 ст. 1012 ГК). При этом анализ норм ГК о доверительном управлении позволяет подтвердить такое указание законодателя. В отличие от права собственности:

1. Правомочия доверительного управляющего в отношении переданного ему в доверительное управление имущества опираются не только на закон, но и на договор доверительного управления с собственником этого имущества.

2. Доверительное управление осуществляется управляющим не по своему усмотрению, а в интересах выгодоприобретателя.

3. Доверительный управляющий может поручить управление имуществом другому лицу лишь в случаях, предусмотренных законом.

4. Распоряжаться недвижимым имуществом доверительный управляющий может лишь в случаях, предусмотренных законом.

5. Правомочия доверительного управляющего в отличие от правомочий собственника носят временный характер, ограниченный договором доверительного управления.

Приведенный пример позволяет утверждать, что даже в тех случаях, когда правомочия других лиц в отношении вещей очерчены законом весьма широко, они все же производны от власти собственника, опираются на нее. Определение же права собственности посредством указания на осуществление собственником своих правомочий по своему усмотрению является не каким-либо «довеском» к триаде его правомочий, оно составляет ее суть.

Однако власть собственника в отношении вещи не беспредельна. Она ограничена законом. Об этом свидетельствует уже само содержание ст. 209 ГК. Легальные пределы осуществления собственником принадлежащих ему правомочий столь же органично присущи триаде, сколько и личное усмотрение собственника при ее осуществлении. Так, собственник не может осуществлять свое право исключительно с намерением причинить вред другому лицу (ст. 10 ГК); собственник несет бремя содержания имущества и риск его случайной гибели (ст. 210, 211 ГК); в случаях, предусмотренных законом, он может быть обязан допустить третьих лиц к пользованию своим имуществом т.д. В рамках же указанных пределов собственник вправе делать все, что угодно, или ничего не делать, делать что-либо так или иначе.

Исходя из сказанного, можно уточнить содержащееся в законе определение субъективного права собственности. Это юридически обеспеченная возможность лица в пределах, установленных законом, владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению.

Опираясь на определение субъективного права собственности, можно определить право собственности в объективном смысле. Это система правовых норм, регулирующих общественные отношения собственности, т.е. отношения по владению, пользованию и распоряжению собственником принадлежащей ему вещью по своему усмотрению.

ГЛАВА 2. ФОРМЫ СОБСТВЕННОСТИ И ИХ КЛАССИФИКАЦИЯ.

Формой собственности называют ее вид, характеризуемый, прежде всего тем, кто является собственником. Форма собственности определяет принадлежность разнообразных объектов собственности субъекту какой-либо одной, единой, общей природы, скажем, человеку, семье, группе, коллективу, населению. Нельзя разобраться в экономике, если не научиться классифицировать собственность. То есть надо уметь распределять отношения присвоения по классам и соподчиненным им видам, конкретным формам в зависимости от их общих признаков.

Классификация присвоения во многом затруднена из-за того, что имеются два типа отношений собственности – в экономическом и юридическом смысле. Отсюда возникают два отличающихся друг от друга основания классификации.

Основанием для классификации собственности в ее экономическом понимании служит степень развития кооперации труда и производства. Этот критерий показывает, сколько людей объединено в процессе труда и на деле присваивают средства и результаты производства. Тем самым определяет уровень реального обобществления имущества.