184387 (Инфляционные процессы в Российской Экономике), страница 2

Бурный рост цен, сопровождаемый резким сокращением производства и инвестиций. В 1992, 1993 и 1994 гг. Цены росли такими темпами, что за три года они увеличились более чем в 1000 раз. За это же время предложение товаров и услуг в реальном выражении сократилось более, чем наполовину. Валовой внутренний продукт России снизился в 1992 г. на 19%, в 1993 г. - на 12% и в 1994 г. - на 15%. Еще большими темпами падали инвестиции: в 1992 г. - на 40%, в 1993 г. - на 12% и в 1994 г. - на 26%. Падение физического объема реализованной товарной продукции было существенно перекрыто ростом цен на эту продукцию и услуги, то есть денежным фактором, что нашло отражение в росте ВВП и промышленной продукции в текущих ценах. В 1994 г. ВВП России достиг в номинальном выражении 629 трлн. руб., промышленная продукция - 339 трлн. руб. и капиталовложения - 103 трлн. руб. Таким образом формировалось предложение товаров и услуг. Платежеспособный спрос не успевал за ростом соответствующего предложения в денежном выражении. За короткое время были «съедены» накопления предприятий и сбережения населения. Это, в свою очередь, отрицательно повлияло на инвестиции и нормальное развитие рынка ссудных капиталов как в кредитной системе, так и на фондовой бирже, или рынке ценных бумаг. Повышение платежеспособного спроса у всех субъектов - государства, предприятий и населения - было возможно лишь путем кредитной экспансии ЦБР и коммерческих банков, что должно было найти выражение как в росте наличной, так и безналичной денежной массы, а также в скорости обращения денег. На начало 1992 г. налично-денежная масса (M0) составляла в России 165,9 млрд. руб. К концу 1992 г. она достигла 1678,4 млрд. руб., на конец 1993 г. - 13304,3 млрд. руб. и в 1994 г. - 36504,3 млрд. руб. Соответственно росла и безналичная денежная масса, о чем свидетельствует показатель M2, который на конец 1992 г. составлял 7140,3 млрд. руб., на конец 1993 г. - 36718,2 и в 1994 г. увеличился до 106403,1 млрд. руб. В то же время скорость обращения денег в 1992 г. несколько замедлилась: с 6,5 в I квартале до 4,6 в IV квартале, то есть в 1,5 раза. В 1993 г. скорость денежного обращения увеличилась с 7,0 в I квартале до 9,2 в IV квартале и в 1994 г. стабилизировалась на уровне 8,4 в I квартале и 8,7 в IV квартале. Но в начале 1995 г. этот показатель вновь возрос (10,4 за январь и февраль). Таким образом, ни со стороны объема денежной массы, ни со стороны скорости обращения денег нельзя объяснить колоссальный рост цен товаров и услуг в течение 1992-1995 гг. Напротив, денежной массы не хватало даже для обслуживания существовавшего платежеспособного спроса, что привело к двум явлениям: во-первых, к отсрочке платежей, а, следовательно, росту задолженности, во-вторых, к нарастанию неплатежей вообще. При этом в неплатежах было повинно как государство, не выполнявшее свои обязательства по утвержденному бюджету, так и предприниматели, задерживавшие платежи своим партнерам и банкам. Последнее создавало затруднения банкам, которые не выполняли обязательства ни перед своими клиентами, ни в сфере межбанковского кредитования. Неплатежи, составлявшие в начале 1992 г. 40 млрд. руб., уже в середине года возросли до 3,5 трлн. руб. После проведенного Центральным Банком России взаимозачета платежных требований сумма неплатежей сократилась на 1,7 трлн. руб., то есть более, чем в 2 раза. Это обошлось Центральному Банку примерно в 300 млрд. руб. дополнительных кредитов. Но уже в 1993 г. размеры неплатежей вновь начали быстро расти, и к концу года они достигли 30 трлн. руб., а к началу 1995 г. приблизились к 100 трлн. руб. Это подтверждает вывод о том, что увеличение денежной массы в результате кредитной экспансии не успевало за ростом суммарных предложений товаров и услуг, и платежеспособный спрос не удовлетворялся. В результате платежи либо переносились с согласия сторон на новый срок, расширяя задолженность, либо вообще прекращались указанными субъектами, что выражалось в принудительной отсрочке платежа и нарастании долга с учетом штрафных санкций.

Итак, в результате приведенного анализа можно сделать вывод: обесценение денег в России происходит не по причине «избытка» денежной массы, а в результате монопольного взвинчивания цен в условиях, когда отсутствуют конкуренция и государственное регулирование инфляционного процесса. Основное бесконтрольное увеличение цен осуществляется главным образом не столько производителями, сколько перекупщиками в сфере оптовой и розничной торговли, где особенно сильны мафиозные структуры. В результате конечная цена на товары и услуги, предложенные потребителю, зачастую в несколько раз превышает цену производства. Создание дополнительного платежеспособного спроса за счет кредитной экспансии поддерживает уже существующую инфляцию и вызывает дополнительную эмиссию денег, которая является не причиной, а следствием безудержного роста цен. Рестрикционный курс правительства в этих условиях провоцирует неплатежи и сокращение производства товаров и услуг, что ведет к дальнейшему углублению экономического кризиса и стагфляции. Поэтому экономический кризис вызван и обостряется несоответствием между «чрезмерным» предложением товаров и услуг в искусственном денежном выражении и «узким» платежеспособным спросом как следствием нехватки денежной массы.

Особое место в инфляционном процессе занимает государство, и не только по причине своей рестрикционной денежно-кредитной политики и либерализации цен, но и как обладатель части национального дохода, перераспределяемого через государственный бюджет. В расходной части государство не ограничивается доходами, а создает дополнительный платежеспособный спрос путем займов для покрытия дефицита бюджета. Таким образом, государство дополняет рассмотренную инфляцию издержек инфляцией спроса. Налоговые поступления составляют 11-13% ВВП, а расходы федерального бюджета - 20-25% и, следовательно, его дефицит - 8-10%. В западных странах этот показатель не превышает 5-6%. Дефицит государственного бюджета увеличивается из года в год. Если в 1992 г. он составлял 3,5 трлн. руб., то в 1993 г. - уже 15,3 трлн. руб., а в 1994 г. приблизился к 60 трлн. руб. Этот дефицит более, чем на 80% покрывался за счет централизованных кредитов Центрального банка, а следовательно, носил инфляционный характер. В бюджете на 1995 г. были предусмотрены иные формы покрытия дефицита, хотя размеры его вновь увеличивались до 70 трлн. руб. Задолженность по кредитам федеральному бюджету за 1994 г. возросла с 13 трлн. руб. до 66 трлн. руб. В I квартале 1995 г. было предоставлено еще 5 трлн. руб. кредитов на покрытие бюджетного дефицита.

Важное место занимал и внешний фактор инфляции, связанный с процессом долларизации. Курс доллара влиял на инфляцию, как и другие товары, на которые растут цены. Этот фактор относится к виду импортируемой инфляции. Приобретаемые в России доллары увеличивают величину суммы цен товаров и услуг в стране, а следовательно, нуждаются в дополнительном платежеспособном рублевом спросе со стороны предприятий, банков и населения. Только в 1994 г. расходы в России на покупку валюты составляли примерно 50 трлн. руб. Если купленный за рубли валютный товар - доллары или (или другие валюты) находится в запасах как внутри страны, так и за ее пределами, то его эквивалент (рубли) остается во внутреннем денежном обращении, усиливая инфляционный процесс. Иностранная валюта в России официально не выполняет денежные функции средства обращения и платежа (за исключением валюты на «черном» рынке). Следовательно, в стране нет законного параллельного обращения других валют, кроме рублей. Вывоз долларов за границу равносилен экспорту других товаров, что обостряет инфляционные процессы внутри страны.

Итак, это были основные черты российской инфляции. Как же можно преодолеть эту ситуацию, близок ли выход из нее? Что можно предпринять для выхода из создавшейся ситуации. Основные меры по преодолению инфляции рассматриваются в следующей главе.

Альтернативные пути преодоления инфляции в России.

Начиная с 1992 г. в стране непрерывно звучали официальные заявления о начинающейся или близкой стабилизации экономического положения. Но эти заявления не находили какого-либо серьезного практического подтверждения. Говоря о стабилизации, чаще всего ссылались на замедление инфляционных процессов. Но такое замедление с учетом следующих важных моментов, не является достаточным основанием для предположения о стабилизации.

Во-первых, замедление инфляции в значительной степени связано с ослаблением после 1992 г. действия такого специфического фактора, как установление налога на добавленную стоимость. По некоторым оценкам, первичное введение этого налога привело к половине прироста цен в 1992 г. Во-вторых, масштабы замедления инфляции в 1993-1994 гг. скрывают за собой крайне усредненные и потому односторонние процессы. Например, в 1994 г. рост цен на преобладающее большинство предметов первой необходимости либо заметно превышал средний темп роста потребительских цен, либо примерно равнялся ему. Если все потребительские цены в 1994 г. возросли в 3,2 раза, то хлеб в этом году подорожал более, чем в 4 раза, картофель - в 5 раз, масло животное - в 8 раз, молоко - примерно в 4 раза, электроэнергия для населения - более, чем в 8 раз, квартплата - в 20 и более раз и т.д. Исходя из этого не ясно, за счет каких товаров и услуг, чье удорожание в 1994 г. должно было бы быть значительно ниже официального среднего роста потребительских цен, этот рост за год удержался на уровне, немного превышающем трехкратный размер. По этому вопросу есть некоторые предположения. Например, в 1994 г. рост потребительских цен в 3,2 раза может объясняться тем, что в расчеты индекса потребительских цен не попали некоторые товары и услуги, цены на которые повысились в наибольшей степени, такие как квартплата, и наоборот, оказались включенными наименее удорожавшие в 1994 г. товары не массового, а узкоэлитного спроса. В-третьих, специфические условия инфляционных процессов в России, о которых указано выше, обусловили огромные издержки на их замедление. В результате использования антиинфляционных мер, преимущественно направленных против инфляции спроса в этих специфических условиях России сложился своеобразный механизм замедления инфляционных процессов. И инфляция спроса, и инфляция издержек производства имеют в своей основе нарушения денежного обращения, однако механизм их образования различен. В инфляции спроса денежная масса выступает как ее основа, и как активная причина. Поэтому антиинфляционные меры ортодоксально-монетаристского характера, ведущие к сокращению и платежеспособного спроса, и денежной массы, действуют против подобной инфляции довольно эффективно. Но в инфляции издержек деньги, являясь ее основой, выступают в иной, пассивной роли; в инфляции этого типа первоначальный толчок росту цен дают не денежные, а производственные и рыночные факторы; вызванное данными факторами повышение цен требует подтягивания денежной массы к возросшему уровню цен. В условиях современной рыночной экономики с ее развитой и гибкой кредитно-денежной сферой такое подтягивание происходит автоматически. В случае отсутствия такого подтягивания возникает острая нехватка платежных средств, и инфляция издержек реализуется не столько в росте цен, сколько в кризисном сокращении производства. Именно такой механизм и действует сейчас в России. Ортодоксально-монетаристская антиинфляционная политика ведет не к подавлению или сдерживанию мощных факторов инфляции издержек, а лишь к острой нехватке платежных средств, в результате чего предполагаемое повышение цен частично или полностью переводится в кризисное сокращение производства и другие отрицательные явления, например неплатежи по зарплате. Иными словами, обеспечиваемое таким образом замедление роста цен достигается за счет падения производства, что в конечном счете делает крайне непрочным и само замедление инфляции.

На основе этих рассуждений очевидно, что неудача «шоковых» мер по ортодоксально-монетарист-ской программе МВФ определяется прежде всего неадекватностью этих мер реальным условиям России.

Каковы же перспективы российской экономики в случае дальнейшего преимущественного следования ортодоксально-монетаристской программе? Для ответа на этот вопрос можно использовать различные прогнозы. Так, эксперты Венского института сравнительных экономических исследований на основе сопоставления ситуации в странах Восточной Европы, с одной стороны, и в России и на Украине как ведущих странах СНГ, с другой, делают следующий прогноз о том, что в рассматриваемых странах СНГ не предвидится в ближайшем будущем выхода из длительного экономического и политического кризиса. Институт прогнозировал на ближайшие 2-3 года для России продолжающийся спад производства и рост безработицы и продолжающийся высокий рост цен, хотя и при некотором дальнейшем его замедлении.

В ноябре 1994 г. на основе ежемесячных опросов предприятий, проводимых группой сотрудников Института мировой экономики и международных отношений, выявилось, что 25% руководителей российских предприятий полагали, что экономический кризис в России закончится в ближайшие 3 года, а 1/3 ждали конца этого кризиса не раньше, чем через 7 лет. Таким образом можно отметить пессимистические ожидания предпринимателей.

Неблагоприятный прогноз об экономическом развитии России представлен в статье А. Лившица (Известия. - 1994. - 11.11): Россия выйдет из экономического кризиса к 2000 году, после чего проявится медленный экономический рост. К концу экономического кризиса Россия, по этому прогнозу, потеряет большую часть своей промышленности; сохранятся лишь сырьевые и связанные с ними отрасли и часть военно-промышленного комплекса.

На основе вышесказанного можно сделать вывод об антиинфляционной политике России: наряду с использованием гибких монетаристских методов необходимо использовать на базе восстановления управляемости экономики комплекс гетеродоксно-немонета-ристских мер, чтобы сдержать инфляцию не за счет снижения производства, а за счет его реальной стабилизации, оживления и подъема. Но применительно к России с учетом ее современного кризиса и еще более опасных перспектив одного этого общего вывода недостаточно. В более конкретном плане для России сейчас важен учет японского опыта выхода из того кризиса, в который эта страна была вовлечена в результате поражения во второй мировой войне. Рассмотрим основные черты соответствующей японской модели: