159859 (Русская идеалистическая философия. Н.А. Бердяев)

Николай Александрович Бердяев (1874-1948)

Россия - а вместе с ней и весь цивилизованный мир - обретают сегодня утраченное духовное богатство - русскую идеалистическую философию, расцвет которой пришедшийся на конец XIX - начало XX века принято называть русским религиозно-философским ренессансом. Одна из наиболее ярких фигур этого ренессанса - Николай Александрович Бердяев.

Отпрыск старинного дворянского рода, Бердяев родился в Киеве 6 (18) марта 1874 года. Отец, офицер, хотел видеть сына военным и отдал его в кадетский корпус. Но сын пробыл там недолго. Увлекся философией. В четырнадцать лет он читал не только Шопенгауэра, но Канта и Гегеля. Следующее увлечение - Маркс. Бердяев становится марксистом. "Маркса я считал гениальным человеком и считаю сейчас", - пишет он в посмертно изданной автобиографии 1949 года. Бунтарь по натуре, Бердяев активно включается в революционное движение. Г.В. Плеханов - его наставник, А.В. Луначарский - товарищ по борьбе. Разрыв с окружающей средой, выход из мира аристократического в мир революционный сам Бердяев рассматривает как основной факт своей биографии. Арест, тюрьма, ссылка - через все это Бердяеву пришлось пройти.

Вернувшись в Киев из вологодской ссылки, где он находился в 1898 - 1901 гг., Бердяев сближается с С.Н. Булгаковым. Вместе они переживают новый духовный кризис - возвращение в лоно церкви. В 1904 г. Бердяев женится на Лидии Трушевой, которая, как и он, участвовала в революционном движении, а затем прониклась идеями православия. В том же году - переезд в Петербург, чтобы стать редактором журнала "Новый путь", а затем - журнала "Вопросы жизни". В журналах сотрудничали Д.С. Мережковский, В.В. Розанов, Вяч.И. Иванов, Ф.К. Сологуб, А.А. Блок, В.Я. Брюсов, А. Белый, Л. Шестов, С.Л. Франк, П.И. Новгородцев, А.М. Ремизов - цвет литературы и философии "серебряного века". Сначала в Петербурге, а затем в Москве Бердяев посещает Религиозно-философское общество (петербургское основано по его инициативе).

Преобладающее влияние на формирование зрелых убеждений Бердяева оказал Ф.М. Достоевский. "Я - сын Достоевского", - говорил он, имея в виду духовное родство. И еще одно имя следует назвать, отыскивая истоки бердяевских идей - немецкого мистика XVII в. Якоба Бёме. От Бёме Бердяев воспринял идею "становящегося Бога", который не вечен и не всемогущ. До Бога был Ungrund - некая бездна, не имеющая основания, по Бердяеву, изначальная свобода "сама по себе". Что касается всемогущества, то, по Бердяеву, Бог им не обладает: у любого полицейского больше власти. Бог не управляет миром, а открывается ему в свободном творчестве человека.

Бердяев - философ религиозный, но далекий от ортодоксии, еретик. Впрочем, он себя называет иначе - "верующий вольнодумец". Живи Бердяев на исходе средних веков, верно заметил Ф.А. Степун, не миновать бы ему костра. Религиозная философия испокон веку была занята теодицеей (т.е. оправданием, обоснованием Бога), внимание Бердяева приковано к антроподицее - оправданию человека.

Огромный интерес в этом плане представляет первая крупная самостоятельная работа Бердяева "Философия свободы" (1911), в которой он решительно отверг западноевропейскую рационалистическую традицию. Лишь в акте веры познается реальность. Но и вера вере рознь. Протестантизм рационалистичен, его апогеем является философия Канта, для которой характерны индивидуализм и отвлеченная духовность. Между тем подлинная духовность - это соборность.

Рассуждения Бердяева о соборности свежи и актуальны сегодня. Слишком часто приходится слышать уверения в том, что соборность - это отсталость, недоразвитый индивидуализм, рудимент стадности. Даже такой высокообразованный автор как Г. Померанц настаивает на страницах массового журнала: "Соборность компенсирует недостаточную оформленность личности". А по Бердяеву, весь ход мировой культуры, все развитие мировой философии ведет к осознанию того, что истина открывается не индивидуальному, а соборному сознанию. Последнее не следует путать с сознанием массовым, коллективным! Позднее Бердяев пояснит: коллективизм это не соборность, а сборность. В соборности личность не исчезает, наоборот, она наиболее выразительным образом выявляет свою полноту, обретая ее в взаимодействии с другими личностями. Это как конкретное понятие у Гегеля, где всеобщее не теряет богатства единичного. Гегель в своей диалектической логике предвосхитил постановку идеи соборности у русских мыслителей, начиная с Хомякова.

Соборное отношение к сознанию необходимо ведет к "космической церковной гносеологии". Человечество - космический центр бытия, высшая точка его подъема, душа мира, которая соборно отпала от Бога и соборно должна вернуться к Богу, обожиться. Христос - абсолютный центр космоса. Смысл жизни, смысл истории, смысл мировой культуры - обретение бессмертия. Бердяев признает сходство своих идей с учением Н. Федорова, но настаивает на самостоятельном их характере: они были сформулированы прежде, чем Бердяев познакомился с творчеством Н. Федорова.

Еще одно важное обстоятельство, мимо которого не может пройти читатель "Философии свободы" - "особая и великая" роль России. Конечно, западная Европа не "сгнила", мировая история разрешится лишь совместными усилиями Запада и Востока, каждый народ имеет свою миссию, но "только Россия может соединить восточное созерцание Божества. с западной человеческой активностью, с исторической динамикой культуры".

Бердяев убежден, что истории человечества определен "счастливый конец": преодоление зла и обретение свободы. Проблема эсхатологии (учения о "конце света") занимает центральное место в работе "Смысл творчества" (1916). Смысл любого творческого акта - не в накоплении культурного потенциала самого по себе, а в приближении "конца", или, точнее, преображения мира. "Творческий акт в своей первоначальной чистоте направлен на новую жизнь, новое бытие, новое небо и новую землю". О новом небе и новой земле речь идет в Апокалипсисе. Вслед за Н.Ф. Федоровым Бердяев толкует "Откровение святого Иоанна" как предостережение человечеству: "конец мира" должен обернуться не гибелью его, а восхождением на новую ступень, достичь которую призвано человечество своими усилиями, но по воле Господа.

Тем временем история обрушила на Россию апокалиптические ужасы в виде мировой войны и революции. В годы войны Бердяев выступил с серией статей о русском национальном характере, которые затем собрал в книге "Судьба России" (1918). Бердяев говорил об "антиномичности" России: это самая анархичная, самая безгосударственная страна и одновременно самая бюрократическая, обожествляющая государство и его носителей; русские - самый "всемирноотзывчивый", нешовинистический народ и одновременно именно у русских дикие проявления национальной ограниченности. Наконец, - свобода духа; русские вольнолюбивы и чужды мещанской ограниченности, и вместе с тем Россия - "страна неслыханного сервилизма". Загадочную антиномичность России можно проследить и во множестве других аспектов, всюду сплошные тезисы и антитезисы. Конечно и в других странах можно найти все эти противоположности, но только в России тезис оборачивается антитезисом, крайности переходят друг в друга. И еще одно обстоятельство: устремленность к крайнему, предельному.

Бердяев мыслит национальными категориями: национальное единство, по его мнению, глубже, прочнее единства партий, классов и всех других преходящих исторических образований. Национальность мистична, таинственна, иррациональна, как и всякое индивидуальное бытие. А индивидуальность, личность для Бердяева главное.

Мировая война потрясла человечество, но она способствовала краху социального и утверждению космического мироощущения. Все социальные учения XIX в. были лишены того сознания, что человек - космическое существо, а не обыватель. Мировая война, потрясшая человечество, по мнению Бердяева, показала тщетность и бессмысленность всех попыток насильственного социального переустройства. Как ни перекраивай человеческий муравейник, он муравейником и останется. Между тем у человека есть более высокое предначертание: творческий труд, расширенный до космического размаха, имеющий мировые перспективы.

Февральскую и октябрьскую революции Бердяев встретил в Москве. В это время он вел интенсивную духовную работу. Писал книгу "Смысл истории" (1918). Создал Вольную Академию духовной культуры (зарегистрированную в Моссовете). В 1920 г. он был избран профессором Московского университета. В том же году он был арестован. На Лубянке Бердяева допрашивал сам Дзержинский. Не дожидаясь вопросов, Бердяев прочитал целую лекцию о своих взглядах. Говорил он минут сорок пять. Дзержинский внимательно слушал. Затем приказал Менжинскому освободить Бердяева и доставить домой на автомобиле. В 1922 г. - новый арест. На этот раз дело обернулось высылкой из страны. Осенью в числе большой группы ученых (не только философов) Бердяев выехал за границу. Два года провел в Берлине, затем перебрался в Париж, в пригороде которого - Кламаре обзавелся собственным домом. В обеих столицах он собирал вокруг себя философскую и религиозную элиту (среди его знакомых - Макс Шелер, Жак Маритен, Габриэль Марсель). В Берлине написано "Новое средневековье" (1923) - работа, которая принесла Бердяеву европейскую известность. Бердяев создает Религиозно-философскую академию (по образцу московской ВАДК), сотрудничает с Христианской ассоциацией молодежи (занимает пост главного редактора издательства ассоциации ИМКА-пресс - до последних дней своей жизни), редактирует журнал "Путь". Он слывет "левым" среди эмигрантов.

Годы войны Бердяев провел в оккупированной Франции, ненавидел захватчиков. Остро переживал судьбу России, радовался ее победе. Одно время намеревался вернуться на родину, но разгул сталинизма отпугнул его. Умер в Кламаре 23 марта 1948 г. (сидя за письменным столом).

Еще в 1937 г. на немецком и английском языках вышла книга Бердяева "Истоки и смысл русского коммунизма". Русское издание было осуществлено впервые посмертно в 1955 г. Эта работа завершает цикл произведений, направленных против идеологии большевизма, неприятие которой всегда отмечало Бердяева.

Бердяев - противник революции. Всякая революция - беда, смута, неудача. Удачных революций не бывает. Ответственность за революцию несут и те, кто ее совершил, и те, кто ее допустил. Успех революции и ее подавление одинаковы по последствиям: упадок хозяйства и одичание нравов. В стихии революции нет места для личности, в ней господствуют начала безличные, это стихийное бедствие, как эпидемия и пожар. Все революции заканчивались реакциями. Это неотвратимо. Чем яростнее революция, тем ужаснее реакция. Но реакция не возвращает к старой жизни. Нарождается что-то третье, новое. Главное значение французской революции в том, что она вывела к жизни мощное католическое и романтическое движение, оплодотворившее всю мысль XIX века. Жозеф де Местр важнее Робеспьера.

Так и в России. Возврата к старому нет и быть не может. Невозможен для России и "западный" вариант. Не может хотеть русский человек, чтобы на место коммуниста пришел европейский буржуа. Между тем именно коммунисты толкают страну в объятия буржуазного образа жизни. Страшно именно то, что в коммунистической революции Россия впервые делается буржуазной, мещанской страной. Ловкие, беззастенчивые и энергичные дельцы мира сего выдвинулись и заявили свои права быть господами. В России появился новый антропологический тип. Дети этих молодых людей будут вполне солидными буржуа. Эти люди свергнут коммунистическое господство, и дело может "обернуться русским фашизмом". Позднее Бердяев признал, что фашизм в России уже наступил. Сталинизму "присущи все особенности фашизма". Бисмарк когда-то высказал пожелание, чтобы нашлась страна, которая испытала бы опыт социализма, в надежде, что после этого пропадет охота повторить этот опыт. Такая страна нашлась и осуществила опыт социализма в колоссальных размерах.

Бердяев удручен тем, что испытательным полигоном социализма оказалась его родина. Он начинал свою деятельность как марксист, затем стал ярым его противником. Апогей бердяевского антисоциализма - "Философия неравенства" (1923), написанная под свежим впечатлением насильственной эмиграции.

Бердяев говорит здесь об иерархичности бытия. Равенство - в куче песка. В государстве не может быть равенства: правят всегда немногие - лучшие или худшие. Государство существует не для устройства ватер-клозетов. И это не машина угнетения. Государство - некая ценность, оно преследует большие цели в исторической судьбе народов. В дальнейшем в убеждениях Бердяева возобладал своеобразный антиэтатизм. Государство он стал оценивать как "состояние падшести". Любая власть нехороша. Господствовать - удел плебеев. Подлинный аристократизм обнаруживается по ту сторону господства и подчинения. Любое государство - зло, но, к сожалению, неизбежное. Пока без него нельзя. Поэтому не правы анархисты.

Весьма чувствителен Бердяев по отношению к национальной проблеме. Здесь ему удалось нащупать слабое место в программе революционеров. Обращаясь к ним, он говорил: "Вы неспособны проникнуть в интимную тайну национального бытия. Вы готовы признать национальное бытие и национальные права евреев или поляков, чехов или ирландцев, но вот национальное бытие и национальные права русских вы никогда не могли признать. И это потому, что вас интересовала проблема угнетения, но совершенно не интересовала проблема национальности". Национальный вопрос в русской революции действительно рассматривался только с точки зрения того, что он может дать для борьбы за власть. Революция изначально носила антирусский характер, вылилась затем в чудовищное подавление всего русского. "Русская революция антинациональна по своему характеру, она превратила Россию в бездыханный труп".

Бердяев - сторонник консерватизма и аристократизма. Консерватизм поддерживает связь времен. Истинный консерватизм - борьба вечного, нетленного с преходящим. Смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вверх и вперед, а в том, что он не допускает падения вниз и назад, к хаотической тьме. Что касается аристократии, то это управление лучших. От сотворения мира всегда правило, правит и будет править меньшинство. Весь вопрос в том, что это за люди. Есть только два типа власти - аристократия и охлократия, власть лучших и власть худших. Одно меньшинство сменяется другим. Революционная бюрократия обычно бывает хуже старой, свергнутой. Кучка мошенников и убийц из отбросов общества может образовать новую лжеаристократию.