158769 (Русская философия первой половины XX столетия), страница 2

Булгакову близка классическая концепция естественного права, несущего с собой представления о незыблемых, абсолютных нормативно-ценностных основаниях человеческого существования. Эта концепция привлекает прежде всего тем, что возводит человека, человеческую личность и ее достоинство и свободу в ранг высших и абсолютных ценностей. Государство, попирающее эти нравственно-правовые предписания, становится похожим на евангельского бесноватого, а картины его жизни могут быть сравнимы с тем, что изобразил Достоевский «Бесах». Так произошло с Россией, пережившей несколько революций, отвергнувшей Христа, а с ним и нормы естественного права и в результате теперь сотрясающейся в конвульсиях от вошедших в ее тело бесов.

Требования государственных законов, совпадающие с библейскими заповедями, не воспринимаются личностью как покушение на ее достоинство и свободу. Напротив, человек с внутренней готовностью принимает их к исполнению. В тех же случаях, когда явно обнаруживаются расхождения между правом и нравственностью, в человеческом «Я» возникает чувство протеста против аморальной системы правосудия и насаждающего ее государства.

Как вера в высшие и абсолютные начала бытия нужна индивидуальному духу, так религия в целом необходима государству, чтобы оно могло успешно существовать и развиваться. Только религия способна предложить ему возвышенные нравственные цели и направить его энергию в русло созидания, а не разрушения. Только она поможет успешно сочетать абсолютное с относительным и тем самым откроет путь к решению самых сложных проблем человеческого существования.

Иван Александрович Ильин (1883-1954) - выдающийся философ и правовед. После окончания юридического факультета Московского университета начинал как правовед школы П. Новгородцева и Е. Трубецкого. Исследовал три круга проблем, касающихся государственного суверенитета, сущности монархии и республики и природы международного права. В 1922 г. был отправлен в изгнание и жил в Германии и Швейцарии, занимаясь теоретическими исследованиями и читая лекции в европейских университетах.

Главной книгой всей жизни для Ильина стал труд «О монархии и республике», над которым он работал в течение сорока шести лет. Концепция исследователя изложена с позиций принципа антитезы: два типа правосознания, монархическое и республиканское, противопоставляются друг другу по философским, социологическим, юридическим, этическим и психологическим позициям.

Ильин опровергает известный трюизм, определяющий монархию как форму наследственного единовластия, а республику - как строй с выборными на ограниченный срок властями. Он предлагает выйти за пределы внешнеформальных определений и заглянуть глубже. В ходе анализа ему удается обнаружить глубочайшие культурно-исторические корни у обеих форм правосознания.

Раскрывая природу монархического правосознания, Ильин указывает на то, что у его истоков обнаруживается потребность людей иметь того, кто бы олицетворял для них все государство как целое, кто был бы единым, живым центром всей государственной жизни. Подобное олицетворение имеет религиозную природу, что заставляет народ воспринимать власть государя как некую священную данность. Не случайно в древности повсеместно существовала вера в божественность фараонов, императоров, царей. Монарх выступал как воплотившаяся частица божества. Отсюда следовало его право повелевать и быть верховным судьей.

Ильин обнаруживает корни монархической идеи в патриархальной психологии, для которой непререкаема власть отца как высшего авторитета в вопросах семейного быта и хозяйства. Монарх — такой же отец, но только большего масштаба. Сам Бог — это тоже отец, но уже высшего ранга, являющийся прародителем всего сущего. Религиозная, теоцентрическая и мифологическая природа монархического сознания проявляется в его особом, иррационально-интуитивном восприятии мира, жизни, истории, политики не как игры случайностей, но как следствий воздействий провиденциальных, неземных сил. Монархическое правосознание иерархично, т.е. его носители чтут культуру ранга и субординации в человеческих отношениях. За признанием иерархии стоит потребность искать качественные преимущества и по достоинству оценивать их. Наивысшее качество — это совершенство. Именно совершенство как абсолютную степень качества человек чтит в Боге. В прошлом все воспитание устремлялось к тому, чтобы научить человека мерить абсолютным совершенством Бога собственное несовершенство. Это предостерегало людей от чрезмерной гордыни, самоуверенности и самовлюбленности.

Люди по своей природе и по своим духовным свойствам не равны и полностью уравнять их никогда никому не удастся. Монархическое правосознание признает разнокачественность людей и считает, что и права у них должны быть разными. Если индивиды различаются характером наследственности, одаренности, интеллекта, воли, воспитания, то для лучших должны существовать справедливые привилегии.

Монархическое правосознание выступает против всеобщего избирательного права, поскольку, с его точки зрения, существует много глупых и необразованных людей, чьи голоса и непродуманный выбор принесут только вред государству.

Монархическое правосознание изначально консервативно. Оно дорожит древними традициями, стремится к новаторству, не склонно к радикальным формам и идет на них лишь тогда, когда они действительно назрели.

Монархическое правосознание исполнено достоинства и самоуважения, что позволяет ему повиноваться высшим и лучшим без унижения. Оно добровольно приемлет необходимость дисциплины и правовых ограничений своей деятельности. Жизнь для него - не раболепная служба, а творческое служение.

Там, где в силу тех или иных причин в народе слабеет потребность в олицетворенном, освященном восприятии государственной власти, монархический склад правосознания перестает доминировать и уступает место республиканскому.

Республиканское правосознание тяготеет к растворению личности индивидуального начала в коллективном. Ему во главе государства нужна не персона, а рядовой политик из числа обывателей, избираемый на определенный срок премьером или президентом.

Республиканское правосознание тяготеет к рассудочному толкованию мира, истории, государственности. В отличие от геоцентрического монархического сознания оно антропоцентрично, рационалистично и убеждено, что человеческая воля выше «природы» и «судьбы». Не случайно оно, как правило, презирает тех, кто склонен к религиозному поклонению.

В школе монархическое правосознание устанавливает строгий порядок с непререкаемым авторитетом преподавателей, военной гимнастикой и суровыми взысканиями. Республиканское же правосознание предпочитает субординации «координацию», пытается внести максимум товарищеского духа в отношения учеников с учителями. При этом если у детей высокий нравственный уровень, а у преподавателей - много жизненного опыта, культуры и такта, это дает хорошие плоды. Но если ничего этого нет, школьное дело гибнет.

В армии принцип монархического единовластия уместнее, чем где бы то ни было. Без подчинения, субординации, дисциплины армия не боеспособна. Когда в России в феврале 1917 г. на армейские структуры попытались перенести принципы республиканской идеологии, ограничив права командиров, учредив их избирательность и подотчетность солдатам, армия молниеносно разложилась.

Отдавая в своем труде явное предпочтение монархическому правосознанию, Ильин не считает подобную ориентацию архаичной. Он убежден, что за ней стоят тысячелетние традиции мировой цивилизации.

Отмечая патриархальный характер монархических принципов, Ильин утверждает, что пока в социальной жизни народа будет существовать парная моногамная семья во главе с отцом, в психологии и ценностных ориентациях людей неизменно будут проявляться монархические настроения, ибо семья - это микромодель монархии.

Исследование Ильина показывает, сколь глубокое содержание, сколь мощные пласты культурно-исторического, цивилизационного опыта кроются за привычными политико-юридическими категориями. Оно вскрывает подспудные бессознательные тяготения в человеческой психике, стимулирующие у одних людей монархические, а у других — республиканские привязанности. Эти ориентации присутствуют внутри человека в виде душевных склонностей и ищут реализации во всех доступных сферах. Когда им удается вторгнуться в область отношения к государственной власти, они обретают форму либо монархического, либо республиканского правосознания.

Литература

1. Бачинин В.А., Чефранов В.А. История философии права. – Харьков, 1998

2. .Рачков П.А. Закономерность формирования и развития общественных отношений. – М., 2003

3. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992

4. Чинакова Л.И. Социальный детерминизм. – М., 2001