76133-1 (Концепция сознания вне основного вопроса философии)

Концепция сознания вне основного вопроса философии

Шадрин Юрий Борисович

"...Марксизм требует видеть и учитывать большую роль общественного сознания и его воздействия на развитие самого общественного бытия. Абсолютное противопоставление этих двух сторон жизни людей действительно лишь в рамках основного вопроса о том, что первично и что вторично. За пределами этого вопроса такое абсолютное противопоставление теряет смысл...".

("Философский словарь" Розенталя)

Спрашивается, а какой смысл взаимоотношение сознания и бытия находит за пределами "основного вопроса"? Что вообще остаётся за рамками основного вопроса? Как логически обосновать большую роль общественного сознания и его воздействие на общественное бытиё, когда самим марксизмом ему отводятся "вторичность" и лишь "относительная самостоятельность". И можем ли мы ответить на эти вопросы, оставаясь в рамках исторического материализма?

Из названия "Исторический материализм" ясен его философский базис – материализм, утверждающий первичность материи к сознанию в процессе познания и в причинности возникновения. Безусловно, материализм поставил с головы на ноги методологию научного познания, заставляя находить понимание исторического процесса в объективных, независимых от сознания историолога процессах общественного бытия. Однако, ничего большего, хотя и это громадный шаг для науки, материализм для содержания теории исторического процесса дать уже не мог. Сама картина истории из того понятия, что она есть объективный процесс материи, а не субъективный процесс мышления никак не вырисовывается, так же как из теории познания не вытекает строение атома. Формирование исторического мировоззрения должно исходить из особенных принципов. Во-первых, рассмотрение и всей истории и её отдельных эпох не должно быть замкнутым в себе, ибо история есть продолжение общей эволюции материи и теория исторического процесса есть частное приложение теории эволюции материи. Во-вторых, оно должно исходить из анализа бытия как такового, а не отношения бытия и сознания, наличествующего только на исторической фазе эволюции, и являющегося только гносеологической проблемой истинности познания. Теория исторического процесса, как часть учения о бытии, не может строиться на определениях отношения к сознанию, поскольку бытиё в общем случае не предполагает присутствия сознания, в отличие от теории познания, в котором позиция сознания является основополагающей. Вся предшествующая появлению сознания эволюция материи происходила по определению без участия сознания, но её общие законы, приведшие к появлению человеческого общества, должны распространятся и на его историю. Появление сознания вносит специфику в эволюцию материи на этой фазе, но не может быть основополагающим моментом.

Ни первое, ни второе Марксом учтено не было. Исторический материализм не является частным случаем общей теории эволюции материи и строится не на основе учения о бытии, а на положениях теории познания. Само название "исторический материализм" говорит о том, что это в первую очередь материализм и лишь во вторую – исторический, т.е. о его эпистемологичности. Марксизм объявил гносеологическое решение отношения бытия и сознания основным вопросом философии и распространил его материалистическое решение на исторический процесс, посчитав это достаточным для формирования его понимания.

Основополагающее, исходное, фундаментальное положение исторического материализма, состоящее в том, что "не сознание людей определяет их бытиё, а, наоборот, их общественное бытиё определяет их сознание", неоспоримо для теории познания. Если сознание будет определять познаваемое бытиё, то мы не получим адекватной истины. И если не бытиё, то, что ещё (Бог?) может определять сознание? Для индивидуального сознания это может быть другое сознание. Но если мы возьмём общественное сознание как совокупность сознаний индивидов, то только их общественное бытиё остаётся фактором детерминирования.

Вопрос в другом. Правомерно ли распространение указанного гносеологического положения на сферу онтологии и, в частности, на теорию исторического процесса в качестве формирующего её содержание принципа? Такое было бы корректно, если бы предметом познания был сам процесс познания или единственным, определяющим моментом и сознания индивида и сознания общества было познание окружающей материи, и мы все были бы сплошь учёные. Однако цели человеческого общества иные и если сознание определяется бытиём, то разве это отрицает логическую возможность обратного действия? Любые два взаимодействующие предмета взаимно определяют друг друга, а мы должны признать лишь одностороннее воздействие бытия на сознание? В таком случае сознанию остаётся исключительно созерцающая функция: материя существует, развивается сама по себе, а сознание регистрирует это развитие, но не влияет, не воздействует, не определяет его!? Известное определение материи, в котором упоминается только её существование и воздействие на сознание, подтверждает такое толкование материализмом функции сознания в отношении материи. Но возникает вопрос: кто тогда целеполагает развитие материи на благо человека, создавая всё известное общественное бытиё, если снова не Бог? Далее: зачем вообще природой создан некий ни что не определяющий, созерцающий субъект? Таким образом, следуя первому тезису основного вопроса философии, мы приходим в случае онтологического рассмотрения к тупику. Уясним ситуацию другим образом – от жизненного примера.

Вот замерзающий путник бредёт по лесу. В его сознании родился план разжечь костёр и согреться, созрела "технология" достижения поставленной цели. Сказано – сделано. Что было в голове – горит на земле - путник спасён. Благодаря своему уму? Нет, возразят материалисты, это его счастливое спасение определено не его сознанием, а его прошлым бытиём, потому что из него он взял образы своего сознания, даже если разжёг первый костёр на Земле. Нельзя отрицать, что элементы устройства костра были познаны путником в исходном состоянии материи. Но костёр – это совершенно новое качество, возникшее благодаря уже не материи, а сознанию человека. Не будь сознания, не произошло бы здесь чудесного превращения сучьев в спасительный огонь. Гносеологи хором с эпистемологами скажут, что как была объективная реальность, данная нам в ощущениях, так и осталась, ничего не изменилось. Но наш путник с ними не согласится - его бытиё изменилось принципиально: было одно – для него смертельно опасное, стало другое - спасительное. Изменилось качество материи и это изменение было определено сознанием.

Изменение качества материи при этом было определено качеством сознания. Один человек устроил бы такой костёр, другой же совсем иной, третий построит и шалаш, а четвёртый не сделает ничего. Таким образом, качественное изменение материи однозначно определяется деятельностью сознания, производящего это изменение. То же самое можно утверждать и об соотношении общественного бытия и общественного сознания. Откуда взялся в целом весь этот "искусственный мир вещей" нашего бытия, откуда наша цивилизация, которой не было 40 тысяч лет назад, но человеческое сознание уже возникло? Ответ очевиден: они плод творения этого сознания, и значит наше современное бытиё определено общественным сознанием, построившим его на протяжении своей истории.

Резюмируя, сформулируем онтологическое решение соотношения общественного бытия и сознания: общественное бытиё определяет в познавательном процессе общественное сознание, а общественное сознание в своей целеполагающей деятельности определяет общественное бытиё. В таком определении сознание получает новый смысл и значение как высшей, полагающей эволюцию материи субстанции, а не жалко созерцающей её со стороны. Сознание – это функция высокоорганизованной части материи (мозга), обеспечивающая дальнейшую её эволюцию. Одностороннее отношение материи к сознанию имеет место лишь в части обеспечения физического существования сознания, как воздух полагает существование жизни, но вовсе не определяет её конкретного развития во всём многообразии. Материя полагает существование сознания (и его возникновение), а сознание не полагает существования материи в том смысле, что исчезни сознание – материя останется. Однако сознание полагает развитие материи на высшем, известном нам уровне. Если исчезнет сознание, развитие материи на этом уровне прекратиться. Данное онтологическое определение отношения сознания и материи раскрывает роль сознания как самоотрицания материи. Исходное состояние материи отрицает себя и переходит в конечное через познающую и преобразующую деятельность сознания, являющегося продуктом той же материи, - что составляет в целом акт самоотрицания материи. При этом совершается отрицание отрицания: сознание отрицает исходное состояние материи в неудовлетворяющей его части, а конечное состояние материи отрицает идеальные цели сознания по части их истинности (соответствия практике). В то же время конечное состояние материи выступает синтезом "тезиса" начального состояния и "антитезиса" - сознания.

Столь здравая и ясная картина взаимодействия сознания и бытия не устраивает защитников материализма, вторгшегося в теорию бытия. В целях обороны они вынуждены строить искусственную неопределённость в трактовке своего основного вопроса на чуждой территории онтологии. Например, "признавая бытиё первичным, а сознание вторичным, диалектический материализм, тем не менее трактует сознание не только как пассивное отражение, но и как активную силу, оказывающую воздействие на бытиё". Такие заявления остаются чистой декларацией, "дипломатическим" ходом материалистов. В чём тогда, спрашивается, вторичность сознания? В том, что оно, оказывая воздействие на бытиё, никак не может оказать на него определяющего воздействия? Этакая активная и абсолютно бессильная силёнка. Материализму никуда не деться от его святая святых: "не сознание людей определяет их бытиё, а, наоборот...". Если вторичность сознания для материализма научная аксиома, то его активная роль становится лишь декларацией, приманкой для попытки доказательства обратного. Так признавая, что "противоположность материи сознанию абсолютна только в пределах этого определения", тут же напоминается о неравноправии сознания и материи "как вещи и её свойства". Бесспорно, сознание и окружающая материя не тождественные по значению предметы, но определение сознания как свойства материи представляется некорректным. Прежде всего, свойство – это "сторона предмета, обуславливающая его различие или сходство с другими предметами и проявляющаяся во взаимодействии с ними". Отсюда вытекает, что сознание не может быть свойством материи в целом, поскольку кроме материи не существует ничего по определению. Материя вообще не может иметь никаких свойств, кроме бытия, которому противостоит небытиё. Может сознание - свойство только части материи? При этом здесь нужно понимать под частью материи не мозг – носитель сознания или человека и т.д., а всю ту часть материи, которая привела к возникновению сознания и, следовательно, потенциально познаваема им. Но этим предполагается, что существует другая часть материи, которая в принципе не познаваемая сознанием и не доступная ему. Невозможно представить, чтобы эта вторая часть материи не взаимодействовала с первой, а если они взаимодействуют между собой - невозможно представить, чтобы сознание взаимодействовало с первой и не взаимодействовало со второй. Следовательно, сознание не может быть свойством материи, но должно быть производным материи в целом, хотя конкретное сознание порождается, конечно, конкретной частью материи, обуславливающей его особенности. Роль сознания в преобразовании материи точнее назвать функцией, чем свойством, как двигатель на судне выполняет известную функцию, а не является её свойством. Разговор о неравноправии двигателя и корабля в отношении создаваемого ими движения, сознания и материи в отношении обуславливаемого ими высшего развития - вообще нужно отнести к сфере схоластики. Движения не будет ни без двигателя, ни без судна. Сознание обуславливает высшую (известную) форму развития материи, существующую и благодаря материи и благодаря сознанию.

Материалисты также оправдываются материальностью истока целеполаганий сознания мыслей: люди действуют, поскольку ими двигают материальные позывы. Однако, существует "глобальная" цель сознания, являющаяся эксклюзивной прерогативой его самого, по отношению к которой все прочие полагаемые им цели выступают средством. Эта цель та же, что у всех материальных объектов и заключается в стремлении к самосохранению своего существования. "Быть или не быть" - основной закон бытия. Стремление к самосохранению порождает всё развитие материи, приведшее и к появлению сознания. Сознание – высший текущий эволюционный объект в ходе повышения уровня самосохранения материи. Стремление к самосохранению сознания – это движущая сила развития (самоотрицания) материи на данном уровне её развития. Оно не является вторичным фактором к материи, это первичный фактор существования вообще всего бытия - и материи и сознания. В связи с этим, любая материальная причина появления мыслей не имеет какого-то фундаментального, стратегического значения у сознания, это лишь тактическая задача реализации стратегической задачи самосохранения. Материальное так же влияет на сознание, как состояние дороги на манёвры машины водителя, не определяя конечной цели движения, заключённой в его голове. Пытаться понять, куда в принципе едет водитель – на работу или в магазин, следя за объездом машиной препятсвий на дороге – пустое занятие.

Хотя за мыслительной деятельностью стоят определённые материальные физические, химические, электрические и т.п. процессы, мышление, однако, отражает их в самой минимальной степени. Его уровень - получать и перерабатывать информацию и принимать решения по всей внешней к данному сознанию материи в интересах собственного самосохранения.

Ещё одним доводом марксистов является замечание о том, что содержание сознания не может быть реализовано в отношении материи, ввиду того, что наполнено многими нереальными, фантастическими идеями, в практике подвергаемым ревизии той же материей. Действительно, фотографическая (допустим в идеале) картинка мира, попадающая в сознание в процессе познания, искажается им самим в сторону желаемого образа. Это является закономерным, поскольку назначение сознания – изменение мира в направлении повышения уровня собственного самосохранения. Данное явление выполняет роль мутаций в эволюции животного мира, предлагая на пробу бытия варианты будущего изменения материи. При этом данное искажение может заходить далеко в заведомую нереальность, которая, заметим, как правило, адекватно оценивается сознанием как "мечта". Нашему путнику, наверное, тоже хотелось просто оказаться дома. Мечтать, как правильно замечено, не вредно. Сознание изменяет и развивает мир, но не так как ему заблагорассудится, а постепенно, адекватно имеющимся возможностям. Это не может служить упрёком, что сознание не определяет бытиё. Никакие объекты материального мира не реализуются полностью, но только в меру имеющихся обстоятельств и это не означает, что они не реализуются вообще. Также нежизнеспособные мутации отсеиваются материальной средой, но это не означает, что среда определяет содержание выживших, она допускает лишь возможность их существования по условию непротиворечивости среде. Сущность же их определена родительскими генами, так же как реализованные идеи сознания определены именно этим сознанием. Выжившие организмы, как и реализованные идеи сознания, вносят совершенно новое в прежнюю среду, создавая среду новую. Таким образом, можно говорить о роли материи для реализующегося сознания как фильтра его идей, а не как полноправного конструктора Нового, которым выступает в нашем случае сознание. Требовать от сознания, чтобы все его идеи реализовывались и на основании невозможности этого говорить о том, что сознание не определяет бытиё безосновательно. Любое взаимодействие неизбежно ограничивает взаимодействующие предметы. Маркс ссылался на то, что люди преследуют одни свои цели, а получается же совсем другое, полагаемое их бытиём, материей. Во-первых, всё же получается. Современное общество – это кое-что. Во-вторых, если не капризничать и не отрицать факта исторического прогресса, то не совсем другое. И разве получилось бы, не будь сознания?