75317-1 (Собственность, эксплуатация, равенство)

Собственность, эксплуатация, равенство

Владислав В. Яцкевич

После распада СССР во вновь организовавшихся государствах процессы разгосударствления стали главной составляющей всех проводимых реформ. Оставляя в прошлом все то, что было неотъемлемой составляющей тоталитарного режима, мы пытались приблизиться к тому социальному благополучию, которым так привлекательны для нас многие страны Запада. Но поскольку у нас не было идейной основы, мы делали это эмпирически, полагаясь исключительно на "международный опыт".

Демократизация общества в сущности состоит в возникновении многообразия форм деятельности, которая в свою очередь предполагает многообразие форм собственности. Поэтому разгосударствление обязательно должно привести к появлению таких форм собственности, как кооперативная, акционерная, арендная, муниципальная, конкретных общественных организаций, частная и многих других форм. В идейном плане это прежде всего означает изменение отношения к частной собственности. В связи с этим возникает множество вопросов, поскольку значение и роль последней противоречива и не совсем ясна. И философия могла бы здесь очень многое прояснить. Однако сегодняшнее состояние этой науки может быть охарактеризовано как "бегство от прошлого", "бегство от настоящего", "бегство от актуальных проблем". Но не трудно показать, как тесно связано настоящее с прошлым, как нельзя уйти от прошлого, изменив род деятельности, “захлопнув книгу” или “выбросив ее в костер”. Тем не менее такого рода попыток - великое множество. Почти все мы сегодня делаем вид, что никакого "марксизма-ленинизма" и в помине не было. На тему частной собственности философских работ практически нет.

Но независимо от наших ощущений и переживаний наука не может забывать прошлого, поскольку, забывая, она теряет саму себя. Не может быть науки без ее истории. Тот, кто с этим не согласен, тот явно вне науки. Согласно диалектике всякое новое возникает из отношения к старому. И сегодня одна из главных задач философии состоит в том, чтобы выработать это отношение. Можно, конечно, эту задачу оставить потомкам. Но чем дольше мы будем "умалчивать", тем дольше продлится "эпоха застоя" в философии. И наоборот, опосредование противоречий, несоответствий, разрывов непрерывности всегда составляло ключевые моменты познания, с которыми связан подлинный прогресс. Ученые, которые размышляют над коллизиями (любого рода) - подлинные философы.

Кроме этого есть еще одно очень важное обстоятельство, требующее честного и беспристрастного анализа некоторых концепций, доминировавших в недавнем прошлом в нашей идеологии. Дело в том, что все сказанное ранее о частной собственности никогда не подвергалось критике и тем более никогда не опровергалось и поэтому до сих пор остается в силе. Если даже уничтожить все книги, изданные при Советской Власти, то это абсолютно ничего не изменит. Вот, что является последним словом философии по поводу частной собственности: "Социальное неравенство людей, позволяя одним (собственникам) присваивать труд других (несобственников), утверждает себя как частная собственность - производственного отношения господства и подчинения". Это составляет материальную основу "разделения людей на враждебные классы …"¹[1]. Опубликовано это относительно недавно - в 1989 году.

С точки зрения этих утверждений все наши мероприятия, ориентированные на приватизацию и разгосударствление, нелепы, алогичны, антинаучны и даже абсурдны. Воспринимать наши реформы без внутреннего протеста может только совершенно необразованный человек.

Таким образом, проводя приватизацию, необходимо поразмыслить над весьма многими вопросами. Наиболее важными из них, на наш взгляд, являются следующие.

Что такое собственность вообще ?

Почему мы изменили наше отношение к частной собственности?

Почему мы были вынуждены отказаться от того, что ранее называли "величайшим завоеванием"?

Восстанавливая институт частной собственности сегодня, не восстанавливаем ли мы эксплуатацию человека человеком, не порождаем ли мы социальное неравенство?

Для ответа на эти и многие другие важные вопросы прежде всего необходимо проанализировать сущность собственности вообще и сущность частной собственности в частности. В связи с этим обратимся к определениям классиков. Основополагающие понятия обсуждаемого феномена разработаны Гегелем в его книге "Философия права" в разделе "Собственность". По его мысли собственность есть отношение, состоящее в проявлении неограниченной воли к конкретной вещи, которая лишена какой-либо субъективности. Она является внешней не только по отношению к субъекту, но и по отношению к самой себе ²[2].

По Гегелю "лицо должно дать себе внешнюю сферу своей свободы"³[3], и эту сферу обычно составляют вещи, по отношению к которым не применимы понятия свободы и справедливости.

"Лишенным какой-либо субъективности" в абсолютном значении может быть только объект. Из всего сказанного следует, что собственность является частным случаем объекта. Это вытекает из следующего положения: " ... логическое определение объекта есть то, что тождественно в субъекте и объекте, их абсолютная связь, то, соответственно чему объект есть нечто, принадлежащее субъекту"⁴[4].

"Тождественной" здесь является та составляющая объекта, которая отражена в деятельности субъекта, непосредственно опосредована им. Она же составляет "абсолютную связь" между вещью и ее владельцем. Для передачи смысла субъект-объектного отношения Гегель прибегает к редукции, указывая на близкое по смыслу понятие "принадлежит". Иными словами: "... поскольку субъект как определенный в своей потребности соотносится с внешним и потому сам есть нечто внешнее или орудие, - он совершает насилие над объектом"⁵[5].

Другими словами, собственность - это абсолют в том смысле, что всякая ее особенность принадлежит внешнему отношению. Взятая сама по себе, она лишь действительность с набором самых разнообразных атрибутов. В то же время собственник является таким субъектом, который контролирует всякую ее особенность, и этим исчерпываются все его особенности как собственника. Оба эти абсолюта составляют замыкание (то есть, целое), поскольку все то, что составляет их в отдельности, принадлежит их отношению.

Личность как таковая не состоятельна как субъект без возможности ее проявления. Вещи, составляющие имущество, а также результаты его труда, - это и есть то необходимое пространство, в котором реализуется данное проявление. Гегель пишет:" Примерами отчуждения личности служат рабство, крепостничество, неспособность обладать собственностью, несвобода собственности и т. д."⁶[6]. То есть, в плане отчуждения личности рабство и неспособность обладать собственностью - сущности одного порядка. "Отчуждение" в данном случае понимается как отчуждение личности от самой себя, ее несостоятельность.

Так как "лицо есть в себе и для себя сущая бесконечная воля", то Гегель, видимо, не счел необходимым упомянуть о том, что всякая вещь, а значит и собственность, в силу объективной природы имеет ограничения. Например, недвижимость не может быть перемещена, орудия труда не могут быть транспортными средствами, обрабатывать землю можно лишь сообразуясь с временем года, и "бесконечная воля" вынуждена с этим мириться.

Природные ограничения, без которых не может быть качественной определенности вещи, обладают объективной положенностью и естественны. Они проявляют себя лишь в форме конечного, благодаря чему сохраняется возможность свободного пользования ею.

Естественные ограничения вещей и ограничения как моменты свободы человека - часто совпадают. Но совсем иное дело, когда ограничения созданы искусственно, например, политикой государства. С одной стороны, бывает очевидно отсутствие достаточного основания, и поэтому такие ограничения должны быть сняты.

Но с другой стороны, они могут долго по разным причинам сохранять свою силу. Возникающая в связи с этим двойственность положения не способствует общественному прогрессу. "Можно вообще быть собственником вещи, но не являться вместе с тем собственником ее ценности. Семья, не может продать или заложить свое имение, не является хозяином ее ценности. Но так как эта форма собственности не соответствует ее понятию, то подобные ограничения ... большей частью исчезают"⁷[7]. Подобный случай имел место в нашей жизни - понятие "колхозная собственность" ложно отражает общественные отношения, так как колхозники в действительности были только исполнителями внешней воли.

Благодаря активности владельца преодолевается отчуждение вещей, являющихся собственностью: "... овладевая объектом, механический процесс переходит во внутренний процесс, через который индивид так усваивает себе объект, что лишает его специфичности, делает его своим средством и сообщает ему ... свою субъективность"⁸[8].

Таким образом, собственность как частный случай объекта в соотношении с целью деятельности субъекта становится средством. Иными словами, конкретизируя свои потребности как цель, субъект полагает свое поведение, действия и самого себя в собственности как в средстве.

И, конечно же, нельзя не согласиться с Гегелем в том, что "средство важнее цели", поскольку в нем "цель уже снята"⁹[9]. Иначе говоря, при наличии соответствующего средства достижение цели уже не представляется проблематичным. И поскольку в обществе самые важные отношения - это производственные, то всякое социально значимое средство есть средство производства. А поскольку в нем накоплен труд, то оно является и капиталом.

Таким образом, собственность - это объект, по отношению к которому в рамках его естественных ограничений проявляется полная свобода деятельности. Благодаря чему она становится средством, средством производства, капиталом. Вне этих понятий собственность не может рассматриваться как нечто существенное.

Идеи Гегеля Маркс развивает следующим образом : "Итак, собственность означает принадлежность индивида к какому-либо племени (коллективу), означает иметь в нем основу для своего субъективно-объективного существования, а через посредство отношения этого коллектива к земле как к своему неорганическому телу - отношение индивида к земле, ... как к неотъемлемой предпосылке его индивидуальности, к способу существования последней"¹⁰[10].

Фактически сохраняя определения Гегеля, Маркс идет значительно дальше. Если первый акцентирует внимание на субъект-объектном отношении, то второй существенно углубляет представление о социальной значимости собственности. Он пишет, что отношение собственности слагается из двух составляющих: из отношения личности к вещи и отношения общества к личности, владеющей ею, определяющего в частности форму права. При этом собственность выступает как среднее звено, "средний член" между личностью и обществом, государством. Без этого звена положение личности в обществе неопределенно. Собственность может быть частной, но порождаемое ею отношение является общественным. Это важнейшее диалектическое противоречие - двигатель социального прогресса. В этом состоит одно из величайших открытий Маркса.

Он уточняет определения Гегеля, подчеркивая различия между терминами "владеть" и "иметь собственность". "Владеть" еще не значит обладать соответствующим правом. Это слово еще не выражает социального отношения. Оно - более простая по сравнению с собственностью категория, выступающая как отношение, свойственное простым семейным или родовым сообществам. Исторически владение перешло в правовое отношение по мере становления и развития обществ.¹¹[11]

Обобщенно определения классиков можно представить в следующем виде: отношение собственности является частным случаем субъект-объектного отношения (Гегель) и отношение собственности закрепляется в цивилизованном обществе в виде правового отношения (Маркс). В первом положении выражена диалектика исследуемого феномена, второе - отражает одно из главных общественных отношений, которые им порождаются. Все остальные факторы и общественные явления, которые так или иначе связаны с собственностью могут быть дедуктивно выведены из этих двух положений.

В полном соответствии понятию, вытекающему из определений Гегеля и Маркса, собственность вообще и частная собственность в частности составляют материальную основу всякой деятельности и общественного производственного процесса (а значит и производительных сил) на любой стадии исторического развития общества. С позиций ее места в этом процессе она представляет собой средство производства. Наиболее часто - это земля, технические средства, предприятие, производящее общественно необходимые предметы, хозяин которого осуществляет организацию и управление всем производственным процессом. Как не существуют субъект и объект один без другого, так не существует собственника (хозяина) без собственности, составляющих одно целое.

То, что это действительно так, убедительно доказал "эксперимент", проведенный в нашей стране в первые послереволюционные годы. В результате проведения всеобщей экспроприации собственники были лишены своей собственности, и сразу же наступил паралич всей экономической и производственной деятельности.

К имуществу как к объекту управления применимо все то, что выработано в рамках кибернетического подхода. Здесь уместно говорить о планировании, прогнозировании, управляющих воздействиях, оптимизации и т. д. Собственности свойственно также и то, что называется инвариантами, то есть неизменяемыми величинами, ограничениями. В то же время она может быть капиталом, посредством которого собственник включается в общественные отношения существенным образом. Человек социален сам по себе, но реализуя себя в своей собственности, он становится подлинным творцом жизни своей и общественной. Как говорит Гегель, "лишь в собственности лицо выступает как разум".

Частная или любая иная, но подлинная собственность многократно усиливает производительную мощь человека и вместе с этим способствует проявлению и развитию его человеческих качеств. Оперируя средствами он оказывается тесно связанным с обществом, но с другой стороны, обладание средствами делает его свободным членом общества.