6489-1 (Социотехнологические комплексы: новый вид цивилизационного взаимодействия), страница 2

Технологические потоки, хотя и обладают собственной внутренней логикой развития и имеют, таким образом, некоторую степень свободы, без постоянного и целенаправленного воздействия со стороны социума самостоятельно развиваться не могут (по крайней мере пока). Данное воздействие осуществляется в виде оптимизации технологического развития, к которому можно подходить с различных точек зрения, о чем говорилось ранее. Подход к данной проблеме с точки зрения внутренней логики развития техносферы предполагает вполне традиционные рецепты, о чем также упоминалось. Этот путь, безусловно, способствует развитию технологий и техники, однако мало что дает системе в целом, так как гипертрофированное развитие одного ее компонента неизбежно предполагает деградацию остальных. К чему приводят попытки оптимизации социальной сферы без адекватного технологического сопровождения, мы также хорошо знаем. Где же выход?

Оптимизация технологического прогресса с точки зрения целостного развития системы "общество-человек-техника-природная среда" выводит на первое место проблемы контроля и управления процессами нарастания энтропии, грозящими полностью ее дестабилизировать. Решение проблемы предполагает глобальное оптимизирующее воздействие на всю технологическую составляющую системы со стороны общества. Это означает проведение комплекса согласованных и целенаправленных мероприятий в масштабе планеты, причем i» максимально сжатые сроки. Возможно ли такое воздействие на современном этане развития системы?"Безусловно, нет. Для успешного решения задачи такого масштаба человечеству необходимо в первую очередь единство, которого сегодня нет и в помине. На какой почве это единство может быть достигнуто в обозримом будущем?

История цивилизации знает немало попыток решить эту задачу силовыми методами. Результат всегда был плачевный. Культурных или политических предпосылок сегодня также не наблюдается. В экономической сфере идет жесточайшая конкурентная борьба, иногда принимающая самые уродливые формы, вплоть до прямых военных столкновений. Мировые религии, послужившие фундаментом современной культуры, также остаются факторами, разделяющими человечество. Остается единственная сфера приложения сил, охватывающая практически все человечество.

Это сфера технологического развития. Причем не следует забывать, что технологии -это не только производство. Существуют социальные технологии, политические и т.д. Реализация тех или иных социальных и политических технологий в различных регионах также может быть одним из параметров консолидации. Именно это наблюдается сегодня в исламском мире. В данном случае технологии играют роль не столько некоего инструмента "целенаправленного повышения эффективности техники" [16). сколько определенной суперпозиции, базы, на которой возникает специфическое культурное пространство, объединяющее различные социальные системы. Однако прогресс в области технологий не является залогом прогресса как такопого "по умолчанию". Более того, неконтролируемое развитие технологий, в том числе социальных и политических, может уничтожить уже достигнутые плоды прогресса.

Крушение двухполюсной модели развития. Новая геополитическая ситуация

Оптимизация технологического развития выглядит сегодня как локальное воздействие в масштабе одного или нескольких государств, благополучие которых основано на некоторых, исторически сложившихся видах производства, взаимодействующих между собой на межгосударственном уровне. На их основе к середине XX чека начали формироваться региональные социотехнологические комплексы. Как бы ни была«сильна конкурентная борьба между различными государствами, составляющими определенный комплекс, как бы ни были сильны их политические разногласия, интересы производства в конечном итоге всегда оказывались сильнее. Игнорирование этого принципа руководством стран "социалистического лагеря" было одной из причин крушения системы. Не единственной, но немаловажной.

Отсутствие четкой концепции в области оптимизации технологического развития и наличие разрозненных попыток ряда развитых стран предпринять определенные шаги в этом направлении говорят о том, что нет единых правил игры, а значит, и единого игрового пространства, понимаемого нами как единая цивилизация.

Развитие политической ситуации в современном мире также ясно показывает, что существует несколько различных наборов правил, действующих в различных регионах. Распространение одного определенного набора правил возможно лишь путем подавления им другого (или других). В случае неприятия или открытого сопротивления в действие под различными предлогами вступает военная сила.

Если проследить динамику крупных военных конфликтов второй половины XX столетия, то нетрудно заметить, что граница противостояния практически всегда проходит не на государственном, а на цивилизационном уровне. То есть идет активный процесс образования новых цивилизационных структур, взаимодействие или противостояние которых будет определять облик ближайшего будущего. Очевидно, назревает насущная необходимость серьезного пересмотра смысловой нагрузки термина "мировое сообщество". Вернее, его .конкретизации, так как сегодня под ним понимаются различные вещи, не имеющие подчас ничего общего с действительностью. Здесь мы вновь сталкиваемся с ситуацией "нредстандарта", как ч в случае с терминами "цивилизация" и "ноосфера". Только на этот раз проблема перестает быть чисто академической.

Следует заметить, что такие понятия, как "мировая цивилизация", "мировое сообщество", "человечество", довольно прочно укоренились в общественном сознании и на бытовом уровне воспринимаются вполне адекватно. Неужели дело здесь в несоответствии понятий и терминов? Скорее всего, не только. Дело в том. что попытки представить западную цивилизацию в виде аналога глобальной планетарной структуры предпринимались не только в виде теоретических споров представителей различных направлений цивилизационной теории.

Был предпринят и ряд конкретных шагов, призванных закрепить статус европейской цивилизации. Один из них - создание ООН. Однако функции этой всепланетной организации оставались и остаются чисто номинальными. Реальной власти у ООН не было и нет (и скорее всего в обозримом будущем не будет). Судьбы мира вершились в "ядерном клубе", который составлял основу Совета безопасности ООН. Именно решения -лого органа были определяющими, именно они имели конкретное значение. Но "ядерный клуб" вовсе не был монолитным. Его составляли государства, разделенные но идеологическому признаку и жестко конкурирующие между собой. Таким образом, мировое развитие строилось на балансе сил и интересов двух сверхдержав, представлявших, как считалось, две взаимоисключающие системы. Однако разногласия, и довольно существенные, имели место и внутри конкурирующих лагерей. Причем если сами разногласия удавалось гасить тем или иным способом, то причины, их вызвавшие, не только не устранялись, но и накапливались, постепенно подходя к критической отметке.

По действительно ли противостояние двух лагерей (социалистического и капиталистического) представляло противостояние двух систем или же это было своего рода взаимодействие двух полюсов одной системы?

Поли гология относит коммунизм и либерализм к единому типу идеологий, называя его "унинерсалистским" (т.е. универсальным, всеобщим), и противопоставляет идеологиям "сиецифистского" толка, основанным на традиционных, консервативных ценностях. В XX столетии в мире сменились два цикла геополитического развития.

Первый был эпохой доминирования национальных государств. Второй цикл отражал транснациональные тенденции глобального противостояния двух лагерей. Начало этого цикла пришлось на окончание Второй мировой войны и формирование транснациональных институтов типа ООН. Окончательная черта была подведена после раздела мира на два глобальных экономических и военно-политических союза -западный и советский. Экспансионизм обоих блоков основывался на попытках глобализации мировых процессов на условиях собственного лидерства. Многоцветная картина мира была заменена примитивной двухполюсной схемой, невзирая на национальные и культурные особенности стран и народов.

Все больше фактов говорит о том, что социалистический и капиталистический лагеря представляли два полюса одной системы, основанной на балансе сил и интересов, а но сути на их жестком противостоянии, ослабевшем на рубеже 80-90-х годов.

Нынешний, третий этап отражает новые геополитические реалии, предсказанные еще и XIX веке нашим соотечественником Н. Данилевским и получившие развитие в трудах О. Шпенглера, "веховцев". Сегодня эти идеи нашли отражение в работах С. Хантиигтона, Суть их в том, что от транснационального, блокового противостояния мир неизбежно перейдет к цииилизационному, когда соперничают группы стран и народен, близких (илл хотя бы совместимых друг с другом) по социокультурным признакам.

Таким образом, очередная трансформация глобальной социотехиологической системы идет по сути максимального увеличения внутреннего разнообразия. Двухполюсный мир, ранее жестко разделенный по идеологическому признаку, стремительно преобразуется в многоцветную палитру. Однако следует заметить, что увеличение внутреннего разнообразия происходит не только на макроуровне, но и на более низких уровнях организации, что говорит о крайней нестабильности ситуации. Разумеется, столкновения и военные конфликты современности происходят не только между цивилизациями, но и внутри локальных цивилизаций, на что обращают внимание критики цивклизационной концепции Хантингтона. Но не они будут определяющими при формировании новой геополитической реальности в современном мире. Попытаемся определить, хотя бы в первом приближении, основные "точки напряженности" цивилизационного взаимодействия на ближайшее будущее.

Противостояние или взаимодействие? Поиск путей иеконфроитационного развития

Западная цивилизация никогда не смирится с тем, что в силу изменения геополитической ситуации на планете и крушения двухполюсной модели развития она превратилась из ведущей и направляющей в одну из многих, пусть и наиболее развитую в настоящее время. Очевидно, Запад во главе с США попытается любой ценой сохранить лидирующее положение в мире. В противном случае будет просто невозможно поддерживать ставший привычным стандарт жизни для своих граждан, который многими экспертами и аналитиками оценивается как необоснованно завышенный. На это направлены усилия внутренней и внешней политики ведущих стран Запада, нашедшие концентрированное выражение в концепции национальной безопасности США, сформулированной в 1996 году. Вот некоторые. наиболее общие выдержки: "В современном мире различия между внешними и внутренними угрозами национальной безопасности становятся все более неразличимыми, исчезает разделение проблем на внешние и внутренние, стирается разделительная линия между внешней и внутренней политикой. Развал коммунистической системы не только позволил с новой силой разгореться застарелым конфликтам, но и открыл дорогу новым опасностям, таким, как распространение оружия массового поражения и попадание его в руки все новых государств и негосударственных образований. Мы должны объективно оценивать подобные угрозы и заблаговременно готовиться к их отражению.

В связи с тем что проблемы, источники которых находятся за пределами наших границ, становятся внутренними проблемами..." [17, с. 10].

"Чтобы защитить свои интересы и обеспечить их реализацию, США перед лицом угроз и опасностей, рассмотренных выше, должны иметь мощные и гибкие вооруженные силы, способность решать различные задачи:

- сдерживание и разгром агрессоров в крупных региональных конфликтах. Дли этого необходимо эффективное сдерживание или разгром агрессора за счет создания и поддержания на должном уровне группировок ВС США более чем п одном регионе мира, если этого потребует обстановка;,

- обеспечение необходимого присутствия на заморских территориях. Войска США должны быть размещены в ключевых регионах в мирное время для сдерживания агрессии и осуществления наших стратегических интересов" [17, с. 14].

Не менее показательны пункты данной концепции относительно распространения и поддержания демократии и рыночной экономики в мире: "Проблема заключается и том, сможем ли мы успешно продвигаться вперед по этому пути в условиях изменения угроз идеалам и практике демократии. Поэтому в наших интересах, чтобы демократия служила основой и целью международных структур, которые мы строим путем конструктивной дипломатии. Основой, потому что эти институты являются отражением соответствующих ценностей и норм. Целью, ибо если наши экономические институты будут в безопасности, демократия будет процветать...

Наша стратегия национальной безопасности основывается на стремлении к расширению сообщества демократических государств с рыночной экономикой и одновременному сдерживанию и сокращению числа угроз государствам - нашим союзникам ч нашим интересам" [17, с. 10].

Таким образом, мы можем предположить, что основой стратегии Запада является распространение демократии и рыночных отношений во всем мире и поддержание этих отношений любой ценой, даже силой оружия. Именно это и было успешно продемонстрировано мировому сообществу в ходе Балканского конфликта - как в Боснии. так и в Косово. Разумеется, распространение демократии и более прогрессивных способов хозяйствования - цель вполне благородная и в принципе не вызывает сомнений в своей необходимости. Но возникает вполне закономерный вопрос. О какой именно демократии идет речь? Что вообще следует понимать под этим термином? При всей кажущейся очевидности однозначного ответа на этот попрос нет и, судя по всему, быть не может.

Обстоятельное объяснение на сей счет дает К. Гаджиев в статье "Эпоха демократии?": "Необходимо иметь в виду следующий весьма важный, но не всегда учитываемый момент. Как известно, термин "демократия" в дословном переводе с древнегреческого языка означает "народовластие" или "власть народа". В этом смысле нажнейшим признаком демократии является признание народа каждой конкретной страны носителем верховной власти. Причем разные народы могут по-разному трактовать содержание и формы этого народовластия" [18]. "Подобным же образом, почему нельзя допустить, что народовластие у народов и стран других регионов, в том числе и России, может иметь иное содержание, иные параметры и конфигурацию, нежели, скажем, у американцев, французов, англичан и др." [18, с. 7]. Кроме того. развитие демократии и рыночных отношений вовсе не обязательно идут пука об руку. что также достаточно четко показано в нринедснной статье [ IX, с. 4—7¦.

Так что же стоит во главе угла стратегии развития Запада? Очевидно, ведущие страны Запада и и первую очередь США озабочены распространением собственной модели демократии и рыночных отношений, нимало нс заботясь, насколько эта модель приемлема для остального мира. Данная ситуация сильно напоминает модель "экспорта революции", которой в разное время было озабочено руководство стран коммунистической ориентации. Подобная политика не может не вызвать противодействия, которое будет иногда выражаться в довольно резкой форме. Это указывает на то, что первая линия противостояния обозначится на культурно-ценностном "фронте". Победит та модель развития, чьи культурно-ценностные установки окажутся доминирующими в различных социумах в той или иной степени. Таким образом, кырисовывается первое глобальное противоречие современного мира между монополярной моделью развития, основанной на лидерстве западной цивилизации во главе с США. и многополюсной моделью с несколькими центрами сил, конкурирующими между собой.

Вторая линия противостояния также и общих чертах очевидна. Здесь речь идет о естественных ресурсах, которые составляют сырьевую и энергетическую базу цивилиэации. Их еще называют невосполнимыми, хотя с учетом развития современных технологий это определение представляется крайне спорным. Американский экономист П. Пильцер писал: "Обращаясь к истории, можно по вполне понятным причинам прийти к выводу, что наилучший способ увеличения запасов естественных ресурсов - взять их у кого-то другого. И действительно, представление, что пирог ограничен, п если отрезать кусок побольше, это будет означать, что кому-то достанется меньше, всегда воспринималось большинством человечества как вполне разумное [ 19, с. 410].

Но что такое естественные ресурсы и действительно ли так важно для цивилизации увеличение их разнообразия? Вопрос может показаться абсурдным. Увеличение спектра ресурсной базы напрямую влияет на расширение границ экологической ниши человечества, если не снимает полностью, то по крайней мере отдаляет неприятные перспективы глобальных катастроф, технологических и социальных кризисов. О чем. казалось бы. говорить? Но на практике все гораздо сложнее.

Без преувеличения можно сказать, что нефть сегодня - двигатель мировой экономики. Но что она представляла собой, скажем, 100 лет назад? Не более чем липкое черное вещество (ее называли "странным загадочным жиром"), на которое кто-то однажды наткнулся в богом забытом месте [19, с. 409]. Даже после того, как полковник Дрейк пробурил первую нефтеносную скважину ² , нефти не нашли лучшего применения, чем использовать ее и качестве смазочного материала, общедоступного лекарства и сильно чадящего горючего для ламп [19, с. 409]. Только после появления двигателей внутреннего сгорания нефть стала рассматриваться как ценный ресурс. Возникает вполне закономерный вопрос: что будет считаться ценным естественным ресурсом завтра? Учитывая современное развитие технологий, в том числе и информационных, - все что угодно, вплоть до полной смены основных компонентов ресурсной базы цивилизации. В принципе ничего необычного и тем более сверхъестественного в этом нет. Подобное происходило и раньше. Но когда многократная смена технологических эпох происходит при жизни одного поколения, реакция может быть весьма неоднозначной.