303-1 (Гегель о философско-логических основаниях становления науки о праве)

Гегель о философско-логических основаниях становления науки о праве

Демченко Л.М.

Исследованию политико-правовых аспектов “Философии права” Гегеля, роли и значения диалектики в анализе права как специфически общественного феномена посвящена обширная литература. Однако анализ права осуществляется с точки зрения тех конкретных результатов, которые достигнуты Гегелем в учении о государстве и праве, его внутренних противоречиях, соотношении семьи, гражданского общества и государства и т.д. Распространённый ныне скептицизм в возможности познания права как специфически общественного феномена обусловлен в значительной мере снижением философско-логической культуры современных исследований тем более необходимой в условиях крушения одних общественных состояний сложных организмов и возникновения других. “Юридическая мысль, судя по всему, обречена на бесконечный поиск определения права, побуждаемая к этому практической необходимостью построить правопорядок на фундаменте как можно более надежных, четких и полных знаний о его сущности, предмете правового регулирования”. (1,с .30).

Современное состояние разработки теоретико-методологических проблем права отличается крайней разбросанностью и неоднозначностью трактовок, определений права, взаимоисключающими представлениями, сложившимися на протяжении столетий. Об этом свидетельствует тот факт, что в настоящее время “существуют сотни, а может быть тысячи определений права и среди них нет единой общепризнанной, разделяемой всеми, кто ценит и изучает право”. (1,с.31) Ясно, что большинство теоретиков считают, что успех дефиниции права и т.д. зависит от её общепризнанности, от того насколько успешными и согласованными могут быть договорённости в выработке общепринятого определения права.

Отказ от надежды на объективно-истинное отображение такого феномена, каким является право, с неизбежностью ведёт к взглядам, которые проповедуют возможность ”... только верить в право, как тот порядок, который ... устраивается мировыми силами прежде, чем к нему прикасаются человеческие руки и осмысливает разум”. (1,с.31) Неудовлетворенность современным уровнем юридических знаний оборачивается своего рода официальным признанием ведущих теоретиков права, как явствует из указанной книги, в бессилии и неспособности разума к адекватному познанию самых сложных феноменов, каковыми и являются общественные феномены, а также обращением в этой связи к неким “ мировым силам“, как единственным спасителям и организатором “мирового порядка”, познание которого возможно только с помощью веры. В тоже время, как указывают авторы, если надежды на “общемировое понимание и определение права” практически невозможны, окажутся тщетными, то в пределах отдельного государства и контролируемого им пространства все же следует вести “поиски общего для всех участников правоотношения понимания права”, что имеет определенный “упорядочивающий смысл”. (1,с.32)

Упование на построение утилитарно-прагматических концепций права, без которых система правового регулирования обрекается на бездействие и свидетельствует, на наш взгляд, о том, что возможности познания сущности права становятся иллюзорными. Бесконечное многообразие дефиниций права покоится на отсутствии чёткого понимания необходимости исследования философско-логических оснований права, а пренебрежительное отношение к теоретическому мышлению, как известно не остаётся безнаказанным, оно оборачивается беспомощностью и бессилием в познавательном, а тем более, практическом овладении предметом.

Современное состояние разработки проблем права, как это ни парадоксально, воспроизводит в значительной мере те трудности познавательного процесса, которые были проанализированы Гегелем в “Философии права”, устранить их, минуя, и игнорируя диалектико-логическую форму постижения специфического предмета, не представляется возможным.

Поскольку рамки указанной статьи не позволяют, развернуть всестороннее обоснование, мы специально ограничиваемся в данном случае анализом “Предисловия”, написанного Гегелем к “Философии права”. Это вызвано, во-первых, тем, что именно в ”Предисловии” к “Философии права ” Гегель совершенно определенно говорит о целях и задачах своего исследования и, во-вторых, указывает на необходимую связь и обусловленность изучения содержания специфического предмета познания правовой реальности и диалектико-логической формы её постижения.

Указывая на роль и значение диалектики в познании права в общем виде, современные исследования в области права, совершенно недостаточно обращают внимания на выявление логического аспекта достигнутых Гегелем результатов. А они, на наш взгляд, в наибольшей степени обусловлены именно логическими достижениями Гегеля в исследовании им специфически общественной реальности. Согласно утверждению самого автора “Философии права”, если даже не брать во внимание “предполагаемого знакомства читателей с научным методом”, вдумчивому читателю, “и без того бросится в глаза, что как всё произведение и целом, так и разработка его разделов имеют своим основанием дух логики”. (2,с.45) Поскольку определяющее значение в анализе права приобретает логическая сторона познавательного процесса, постольку значимость данного произведения, с точки зрения самого автора, определена не столько конкретными результатами, сколько использованием и применением разработанного им метода как логики и теории познания определенного предмета. “Данная работа отличается от обычного компендия, прежде всего своим методом, который играет в ней руководящую роль”.(2,с.45).

“Философия права”, согласно Гегелю, представляет собой первое в истории человеческой мысли произведение, в котором эмпирический материал конкретной области подвергнут специальному, диалектико-логическому постижению, и в этом своём качестве оно противоположно предыдущим трактатам. В отличие от прежних представлений, недооценивающих значение формы постижения содержания предмета и уверяющих в том, что “ форма есть нечто внешнее и для предмета изучения безразличное...” (2,с.45) Гегель со всей настойчивостью убеждает в необходимости сознательного владения такой логической формой, которая позволит осуществить поставленную цель - способствовать адекватному отображению имманентной сущности предмета. Поэтому первостепенное значение в “ Предисловии ” приобретает обсуждение проблемы соотношения “предмета содержания науки, рассматриваемого как завершенное”, и разработку “правил и манеры изложения его формы “(2с.44.).Новый взгляд на эту проблему позволяет ему обратить внимание на то, что наука, существующая сотни лет, может не достигать своей завершенности, а выступать как некий компендий различных понятий, представлений, аксиом и т.д. Наука лишь тогда обретает законченный вид, когда она осознает своё собственное содержание в адекватной самой себе понятийно-категориальной форме с точки зрения систематического развития адекватных ее сути понятий, в которые выливается её имманентная душа и содержание.

Совпадение формы и содержания предмета науки оказывается возможным благодаря разработанному им методу, сознательное применение и использование которого, как самодвижущегося содержания предмета, Гегель считает смыслом научного познания и главной задачей достижения предметом, в особенности философией, высот науки. Осуществление такого подхода означает освобождение философии, “... из того состояния позорного упадка, в котором она в настоящее время пребывает”. (2,с.45.) Для преодоления ситуации, в которой оказалась философия, Гегель считает необходимым реформирование логики, превращение логики как свода правил в свод законов — содержательно, а не формально отображающих предметное содержание мира. Ибо “худший вид того презрения”, в котором пребывает философия, заключается в том, что “ ... каждый убеждён, что он без особых усилий может разобраться в философии и высказать о ней своё суждение”(2,с.48).

Гегель связывает поверхностное представление о философии с такими же представлениями и других наук о самих себе. Поверхностное представление не минует и другие науки, в том числе и науку о праве и государстве, относительно которой каждый с величайшей самоуверенностью даёт себе право высказываться и “...питать уверенность в том, что он без всякой подготовки и может высказывать подобные мысли и тем самым обрести доказательство в обладании философией”(2,с.48).Мышление, мнящее себя философией, ограничивается некоторыми представлениями о предмете науки о государстве и праве, но не на понятии о нём.

Гегель считает, что содержание той науки, систематический анализ которой он собирается произвести, “...давно столь же известно, сколь и общепризнанно”, но столь же должно быть известно и то, что содержание, не соответствующее форме его выражения, есть поверхностное представление о предмете. В чём только это поверхностное мышление не искало опоры: и во власти “...субъективной случайности, мнения и произвола” и на чувстве, но только не на том, “...представляет собой работу разума и его понимания, — работу, совершавшуюся в течение многих тысячелетий”. (2,с.49) В обосновании определяющей роли, диалектико-логического исследования права, Гегель проводит различие эмпирического и теоретического уровней познавательного процесса. Там, где господствует эмпирический уровень познания, там, где господствует прежняя логика, и там наука освобождается от “всех усилий разумного понимания и познания, руководимого спекулятивным понятием” (2,с.49). Теоретический уровень познания с необходимостью должен полагать “...в основание науки развитие мысли и понятия ”, а не основывать её “...на непосредственном восприятии и случайном воображении ”(2,с.49).

Ограниченность эмпирического уровня познания, нравственности, права и долга, с точки зрения Гегеля, состоит не только в том, что он останавливается на “субъективных целях и мнениях”, на субъективном чувстве и частном убеждении, но и в том, что “...такой подход не только не касается субстанции вещей, но даже не подозревает о её существовании”(2,с.51). Поэтому задача философского постижения права и государства вовсе не в том, чтобы “ конструировать государство таким, каким оно должно быть, ... его цель лишь показать как государство, этот нравственный универсум, должно быть познано ”(2,с.55).Поэтому, главной задачей своего философского сочинения становится — не только “...постичь то, что есть, но и найти адекватную форму познания того, что есть” (2,с.55). Для систематического отображения предмета, которое Гегель формулирует как свою сознательную цель — “ дать собрание и систематизацию существенных моментов содержания ”(2,с.55), имеются достаточные основания, заключённые в той системе категорий, которые подверглись основательной разработке в “Науке логики”, на что специально указывает автор: “Природу спекулятивного знания, я подробно разработал в моей “Науке логики”, поэтому здесь я лишь кое-где добавлю поясняющие замечания о процессе и методе ” (2,с.45).

Философия, имеющая в своём арсенале прежнюю логику, о дискредитации которой писали Бэкон, Декарт, Спиноза и Кант, в значительной степени несёт на себе ответственность за её неэффективность как метода отыскания нового знания. Логика, считает Гегель, должна способствовать достижению нового знания, а не просто разъяснять имеющиеся представления. Прежняя логика не содержит иных представлений, кроме как умения подводить под свои правила готовое содержание, поэтому самое твёрдое знание правил общей логики не гарантирует безошибочность их применения. Систематическое отображение предмета не может опираться на общую логику, оно требует иной логики, исследующей правила и законы применения теоретического интеллекта.

Трудности постижения специфически - общественной реальности обозначаются Гегелем, как преграды на пути создания теории “новой и особенной” средствами прежней логики. Оказалось, что для “спекулятивной науки”, претендующей на познание собственных связей вовсе “... недостаточно правил прежней логики - дефиниций, умозаключений, представляющих правила рассудочного мышления” (2.с.45). Критическое положение, сложившееся в различных областях знания, рассматривается им с одной стороны, как необходимость познания более глубоких, внутренних связей предмета, а, с другой стороны, как беспомощность и ограниченность правил и форм прежнего познания.

В систематическом познании предмета, первостепенное значение приобретает разрешение проблемы адекватности содержания предмета и формы его постижения. Она может быть сформулирована как противоречие между содержанием готового знания, существующим в виде ряда отдельных понятий, абстрактных сторон, категорий, отдельных “общезначимых истин” и неспособностью их освоить прежними логическими формами и правилами. Содержание знания”, ... которое давно столь же известно и общепризнанно” (2,с.44), дано своим предметом знания, получившим отображение в виде общезначимых истин и представлений. Но истины, которые провозглашаются одними, одновременно, с такой же степенью убежденности”, ...вытесняются и отбрасываются такими же истинами, щедро распространяемыми другими” (2.с.46). Чем более многообразны определения и представления о предмете, тем с большей степенью достоверности можно утверждать об отсутствии подлинного знания, которое Гегель связывает только с теоретическим, систематическим постижением предмета. Существующие в современной науке о праве” сотни, и может быть, даже тысячи определений права”, как указывалось ранее, с наибольшей убедительностью свидетельствует о том, что наука не преодолела, критикуемый Гегелем, эмпирический уровень познания, Если для современных представлений о праве, выработка “общепризнанных” и “общезначимых” дефиниций, становится предельным основанием и предельной целью познания, то, как считает Гегель, действительное познание только начинается с того, что сформировалось как “ общепризнанное” и “общезначимое”.

Неспособность преодолеть эмпирический уровень познания, доказывает Гегель, состоит именно в пренебрежении и недооценке диалектико-логического способа познания. Логическое отображение предмета, его форма, существенным образом зависит от его специфичного содержания. Поэтому он отвергает те представления, которые считают, что форма выступает как нечто внешнее и безразличное для предмета изучения на том основании, что такой подход безжалостно уничтожает самую возможность познания истины.

Следует высказать предположение о том, что любая наука находящаяся на уровне эмпирического познания, представляет собой достаточно большое число точек зрения, трактовок, представлений, которые ещё нуждаются в сведении их к единому основанию. Такое состояние знаний, как полагает Гегель, естественный результат процесса познания, прошедшего длительный этап “своего формирования и развития ”, на пути к систематическому познанию и остановившемуся перед ним. Результат “тысячелетней работы разума “ и должен стать полем деятельности действительного разума - научного познания. Наличие бесконечного разнообразия представлений о том или ином аспекте реального и есть состояние знания, не осознавшего еще своего собственного процесса формирования, возникновения и развития. Этот уровень характеризуется лишь тем, что знание отрабатывает и открывает различные составные части, стороны, моменты своего предметного бытия. Оно нуждается в сведении этого многообразия к единому основанию с тем, чтобы вывести это многообразие из его собственной адекватной основы, как некоторого необходимого, взаимосвязанного и взаимообусловленного само развивающегося целого.