25701-1 (Экономический анализ и организованная преступность), страница 2

“Обычно считается, что организованная преступность несет угрозу и с ней надо бороться” (с. 122). Но если альтернативой организованной преступности является не декриминализированное общество, а “дезорганизованная преступность”, т. е. если преступность остается на том же уровне, но уменьшается ее организованность, то выбор далеко не однозначен.

“Есть по меньшей мере один сильный аргумент в пользу монопольной организации некоторых форм преступности. Это аргумент об “интернализации” некоторых издержек, которые присущи самому преступному миру, но не замечаются или игнорируются, если преступная деятельность дезорганизована” (с.122). Индивидуальный налетчик может быть склонен убивать своих жертв, устраняя таким образом потенциальных свидетелей. Но преступному миру в целом такая манера действий вредит, поскольку навлекает на него общественное возмущение и вызывает повышение активности полиции. Только криминальная монополия может навязать преступному миру сильную дисциплину.

“…Некоторые цели организованной преступности совпадают с целями общества - это минимизация междоусобиц банд и всех насильственных побочных последствий преступлений, даже избегание согласно договоренности определенных видов преступлений. Если общество не имеет легальных средств для борьбы с некоторыми видами преступлений... может быть, обществу надо позволить преступному миру самому устанавливать достаточно строгую дисциплину, что может потребовать существования [преступных] организаций, достаточно сильных, чтобы поддерживать дисциплину” (с. 122).

“Если это так, то не следует желать... чтобы вся преступность была менее организованной. Возможно даже, нам необходимо, чтобы некоторые виды преступности были бы более организованными, чем сейчас” (с. 122). Если, например, нельзя легализовать аборты, то поощрение организованности в этом виде преступного бизнеса может уменьшить некоторые наиболее пагубные последствия подпольных абортов. Крупная организация обеспечивала бы высокие стандарты оказываемых услуг, поддерживая “престиж фирмы” и не позволяя малоквалифицированному работнику вредить репутации своих коллег (производить негативный внешний эффект). Пока же, “по общему мнению, криминальные аборты проводятся менее компетентно и более безответственно, чем нелегально контролируемый гемблинг” (с. 123).

Компромисс с организованной преступностью

Принято осуждать соглашения, которые иногда достигаются преступным миром с силами правопорядка. Очевидно, что коррупция государственных служащих (в том числе полицейских) заслуживает негативной оценки. Однако есть и другая сторона этой проблемы.

“...Между полицией и преступниками, несомненно, существует нечто вроде соглашения - молчаливо или явно установленное взаимопонимание относительно того, что в военной области именовалось бы ограничением войны, контролем над вооружением и развитием сфер взаимовлияния. Такое немного хладнокровное примирение не обязательно плохая вещь; оно оказалось неудачным в Мюнхене(5) и потому провалилось, но оно не всегда должно проваливаться” (с. 123).

Уже признано, что в отношении преступной деятельности легальных фирм (ограничения ими торговли, уклонения от налогов, применения нелегального труда и т. д.) политика переговоров и регулирования оказывается действенной. Когда же какой-либо вид бизнеса (например, гемблинг) совершенно преступен, руководствоваться такой тактикой гораздо сложнее. Но в международной политике применимо хладнокровное соглашение с заведомым врагом ради ограничения негативных для обеих враждующих сторон последствий войны. “Возможно, такой подход отчасти необходим и в отношении преступности” (с.123). И если подобное “примирение с мафией” невозможно признавать открыто, то это может быть выполнено на неофициальном уровне теми, кто непосредственно борется с преступностью, стремясь минимизировать потери общества.

Связь организованной преступности с законодательным принуждением: черные рынки и конкуренция

Деятельность черного рынка отличается от преступлений типа рэкета или грабежей тем, что она “преступна” лишь постольку, поскольку законодательно запрещены товары или услуги, которые этот рынок дает потребителям. “Мы выделяем определенные потребительские блага и услуги как вредные или греховные... мы запрещаем наркотики, но не табак, запрещаем азартную игру в казино, но не на фондовой бирже, запрещаем внебрачный секс, но не обжорство... Иными словами, содержание [общественной] политики - вот что формирует черные рынки” (с. 124).

Одним из важных вопросов, указывает автор, является изучение того, что происходит, когда запрещенная индустрия сталкивается с законной конкурен-цией. Хорошими примерами подобного рода являются легализация алкоголя и азартных игр. “То, что произошло с Лас-Вегасом, вряд ли обнадеживает. Однако легализация спиртных напитков в начале 30-х гг., пожалуй, разрушила с помощью [легальной] конкуренции криминальную спиртную индустрию” (с.124). Преступники не смогли удержаться на легальном рынке спиртных напитков. Анализ этого вопроса очень важен для понимания ситуации с наркотиками. “Если бы наркотики не были нелегальными, то не могло бы быть ни черного рынка [наркотиков], ни монопольной прибыли, а заинтересованность в “проталкивании”(6) наркотиков не сильно отличалась бы от заинтересованности фармацевтических фирм продавать таблетки от простуды” (с. 124). Аналогично, если полностью легализовать азартные игры, преступная монополия на этом рынке не смогла бы сохраниться.

Обсуждая вопрос о наркотиках, азартных играх, проституции и иных товарах, которые вытеснены законом на черный рынок, следует учитывать потери общества от создания криминальной индустрии. Т. Шеллинг перечисляет следующие негативные последствия политики запретов.

“Во-первых, она дает преступнику такую же защиту, какую [протекционистский] тариф может дать внутренней монополии, - гарантирует отсутствие конкуренции со стороны людей, которые не хотят быть преступниками, и гарантирует преимущество тем, кто умеет обходить закон.

Во-вторых, она обеспечивает особые стимулы к коррумпированию полиции, поскольку полиция… может быть использована для устранения конкуренции.

В-третьих, большое число потребителей, которые, возможно, вовсе не преступники... учатся презирать закон и даже враждовать с ним, будучи вынужденными приобретать определенные товары и услуги у преступников путем нелегальных сделок.

В-четвертых, пристрастие к наркотикам может настолько усугублять бедность некоторых... людей, что они вынуждены совершать преступления... поскольку закон устроен так, что единственным... источником того, чего они отчаянно жаждут, может быть [только] криминальный источник.

В-пятых, эти крупные черные рынки гарантируют организованной преступности стимулы и прибыли, достаточные для создания и сохранения крупной преступной организации. Может быть... без этих важных черных рынков преступность была бы существенно более децентрализованной”

Список литературы

Составлено по: Schelling T.C. Economic Analysis and Organized Crime // U.S. The president,s commission on law enforcement and administration of justice. Task force report: organized crime. Annotations and consultants paper. Washington, 1967. P. 114-126.

(2)Гемблинг (gambling) - организация азартных игр, по этическим соображениям запрещенных в США (за исключением некоторых исключений, наиболее известным из которых является Лас-Вегас - “столица порока”).

(3)Картель - форма олигополистической организации рынка, когда крупнейшие производители договариваются о единой ценовой политике и о разделе производственных квот. Результаты такой политики - максимизация общей прибыли и недопущение новых конкурентов - близки к ситуации контроля отрасли одной фирмой-монополистом.

(4)Именно из-за ограниченности легальных возможностей деятельности профсоюзов США в 1930-е гг. многие профбоссы использовали помощь гангстеров, что привело к подчинению некоторых профсоюзов контролю со стороны организованной преступности.

(5)Автор проводит аналогию с “Мюнхенским сговором” 1938 г., который вместо “умиротворения” агрессивности гитлеровской Германии подстегнул ее.