143159 (Право и общественное мнение), страница 2

И еще одна ошибка данного высказывания заслуживает специального внимания. Дело в том, что если в референдуме действительно именно большинство непосредственно принимает законодательное решение, то с выборами в представительные органы дело обстоит иначе. Технология этих выборов строится таким образом, чтобы обеспечить представительство в них интересов не только большинства, но и других слоев населения. В большей мере это обычно достигается на основе пропорциональной избирательной системы, но и мажоритарная система, как правило, не лишает меньшинство возможности иметь своих представителей в законодательном органе. Именно в силу этого законодатель и может выражать общую волю, а не только волю какой-то части общества, пусть даже и большинства.

Рассмотренный выше подход, согласно которому "надо законодательствовать в соответствии с общественным мнением", по сути дела, обесценивает роль и значение представительных органов. Ведь если бы общую волю можно было бы определять, опираясь только на знание общественного мнения, то общество не нуждалось бы в представительных органах власти. Между тем история становления представительной демократии как раз демонстрирует жизненную необходимость представительных органов в условиях развитого, эффективно функционирующего института общественного мнения.

Итак, законодатель должен знать общественное мнение, но отнюдь не обязан непосредственно руководствоваться его суждениями как велениями общей воли. Какую же роль в выявлении законодателем общей воли должна играть информация о состоянии общественного мнения? Очевидно, лишь роль исходного материала, из которого законодатель делает нечто качественно иное. Представленный в общественном мнении неупорядоченный, хаотичный конгломерат мнений законодатель должен с учетом всех других многочисленных факторов, значимых для социально обусловленного законодательства, привести к такому общему знаменателю, который может быть сформулирован в виде всеобщей нормы закона. Разумеется, он должен учитывать всю разноголосицу общественного мнения, но в конечном итоге ему нужна одна позиция, которая не может быть результатом каких-то арифметических действий с информацией о структуре общественного мнения. Здесь требуется иной, качественный подход к осмыслению этой информации, в ходе которого должны быть задействованы знания самих депутатов, их жизненный опыт, интуиция, а также позиции и рекомендации ученых-юристов, консультантов, экспертов и т.д. Ведь в конечном итоге законодателю нужно не мнение (даже если это и общественное мнение), а знание, точнее, знание о социальных потребностях и интересах, которые скрываются за теми или иными мнениями.

К сожалению, в настоящее время законодательные органы не уделяют должного внимания анализу и учету общественного мнения в своей работе. Пик интереса со стороны отечественного законодателя к опросам общественного мнения пришелся на период первых съездов народных депутатов СССР. Так, опрос, проведенный социологической службой одного из съездов, показал, что 74% депутатов считали социологические данные о состоянии общественного мнения важным аргументом при решении спорных вопросов. И если вспомнить атмосферу съездов тех лет, то она вся была пронизана ссылками депутатов на мнение своих избирателей, а то и народа в целом, высказываниями типа "народ нас не поймет", "народ нам не простит", демонстрациями пачек писем и телеграмм от избирателей и т.п. За этими преувеличенными апелляциями депутатов к "мнению народному" зачастую стояло ощущение некоторой самонедостаточности, желание укрепить свои позиции ссылкой на некий безусловный авторитет. В Верховном Совете РСФСР доминировало уже более трезвое отношение к общественному мнению. Работа по его изучению была поставлена на организационную основу: был создан специальный подкомитет по изучению общественного мнения, по инициативе и с участием которого была проведена серия исследований по проблемам земельной реформы, приватизации, по поводу проекта новой российской Конституции и т.д. Однако Государственная Дума не восприняла этот позитивный опыт своего предшественника. Наблюдение за ходом законопроектной работы в Государственной Думе позволяет сделать вывод о недооценке депутатами значения социологической информации об общественном мнении для законотворчества.

При этом, правда, следует отметить недостатки и самих социологических исследований общественного мнения. В период перестройки и первые постперестроечные годы отечественная социология была ориентирована преимущественно на такую модель взаимоотношения органов власти и общественного мнения, при которой последнее выступает главным образом как ограничивающий фактор для действия властей. Многочисленные опросы общественного мнения, как правило, лишь фиксировали социально-психологическую атмосферу общества, социальные настроения, степень социальной напряженности, рейтинги политических лидеров, партий и т.п., и лишь в последнее время акценты исследовательского интереса постепенно стали смещаться в сторону изучения более глубинных ценностных составляющих общественного сознания.

Но для властных структур, в том числе и для законодателя, общественное мнение по-прежнему представляет интерес главным образом лишь как показатель лояльности масс по отношению к деятельности властей. При таком подходе к общественному мнению властные структуры лишаются надлежащей опоры на рациональные моменты общественного мнения, на то, что обычно называется здравым смыслом народа и что резюмирует в себе осознание людьми своих интересов, корневые для общественного сознания ценности, представления, ориентации и т.п. Однако трудности с реализацией законов, не учитывающих в должной мере социальные интересы и ценности массового сознания, рано или поздно заставят законодателя повернуться лицом к общественному мнению и социологическим данным о его состоянии, его ценностном содержании и ориентирах, тенденциях их изменения и т.д.

Литература

1.Гавра, Д. П. Общественное мнение как социологическая категория / Д. П. Гавра.-СПб., 1995.

1. Гегель, Г. Философия права / Г. Гегель. - М., 1990.

1. Гормонов, М. К. Общественное мнение. История и современность / М. К. Гормонов. М., 1988.

2. Ефремова, Г. X. Общественное мнение и преступление / Г. X. Ефремова [и др.]. - Тбилиси, 1984.

1. Коробейников, В. С. Пирамида мнений / В. С. Коробейников. - М., 1981.

1. Лапаева, В. В. Общественное мнение и законодательство / В. В. Лапаева // Социологические исследования. - 1997. - № 9.

2. Лапаева, В. В. Обнародование результатов исследования общественного мнения как объект правового регулирования / В. В. Лапаева // Социологические исследования. — 1998. — № 8.

3. Луман, Н. Понятие общества и проблемы теоретической социологии / Н. Луман. - СПб., 1994.

4. Луман, Н. Тавтология и парадокс в самоописаниях современного общества/Н. Луман// Социологос.-М., 1991.

1. Манаев, О. Становление гражданского общества в независимой Беларуси: социологические опыты : 199Г 2000 / О. Манаев. - Минск, 2000.

2. Массовое сознание и массовое действие. - М., 1997.

3. Методологические и организационно-методические проблемы изучения общественного мнения. - Челябинск, 1990.

4. Ноэль-Норман, Э. Общественное мнение: скрытые спирали молчания / Э. Ноэль-Норман. - М., 1996.

5. Ошеров, М. С. Общественное мнение и право / М. С. Ошеров, Л. И. Спиридонов.-Л., 1985.

6. Сафаров, Р. А. Политический статус общественного мнения / Р. А. Сафаров // Социологические исследования. - 1979. - № 4.

7. Структура общества и массовое сознание. - М., 1997.

17. Уледов, А. К. Структура общественного сознания / А. К. Уледов. - М., 1968.

18.Формирование общественного мнения крупного города. - СПб., 1997.