143159 (Право и общественное мнение)

Тема: Право и общественное мнение

Общественное мнение — это состояние массового сознания, связанное с высказыванием суждений по общественно значимым проблемам. Такая трактовка общественного мнения (с теми или иными вариациями) в настоящее время является общепризнанной в отечественной социологической литературе. Она существенно отличается от принятого в советской Социологии понимания общественного мнения как отношения населения к каким-либо явлениям, в формировании которого ведущую роль играет классовая позиция носителей общественного мнения . И дело не только в привычном для историко-материалистическои Доктрины указании на классовую природу данного феномена. Главные отличия состоят в том, что в рамках современного подхода общественнное мнение, во-первых, связывается с высказываниями суждений (что предполагает свободу публичных высказываний) и, во-вторых, речь идет высказываниях по актуальным проблемам общественной жизни. В прежнем же, советском, варианте общественное мнение рассматривалось всего лишь как отношение населения к той или иной проблеме. Вопрос о том, высказывается ли это отношение публично или это некое молчаливое отношение, которое в лучшем случае может быть зафиксировано социологами в ходе анонимного опроса, зачастую оставался непроясненным. А в некоторых работах прямо утверждалось, что общественным мнением считается не только явное, но и скрытое отношение людей к событиям и фактам социальной действительности . При этом предмет суждений, высказывания по поводу которого выдавались за общественное мнение, мог быть сколь угодно незначительным.

Дело в том, что общественное мнение как особое социальное явление и социальный институт существует не в любом обществе, так как оно не есть просто сумма тех частных мнений, которыми люди обмениваются в узком, частном кругу семьи или друзей. Общественное мнение — это такое состояние общественного сознания, которое выражается публично и оказывает влияние на функционирование общества и его политической системы. Именно возможность гласного, публичного высказывания населения по острым, злободневным проблемам общественной жизни и влияние этой высказанной вслух позиции населения на развитие общественно-политических отношений отражают суть общественного мнения как особого явления и социального института.

Под социальным институтом в социологии понимается система отношений, имеющих устойчивый, т.е. гарантированный от случайностей, самовозобновляющийся характер. Применительно к общественному мнению речь идет о том, что в обществе сложился и функционирует особый механизм реагирования на социально значимые проблемы путем высказывания по ним суждений заинтересованными членами общества. И такая реакция населения носит не случайный, спорадический характер, а является постоянно действующим фактором общественной жизни. Последний момент здесь требует пояснения. Когда мы говорим об общественном мнении как о факторе общественной жизни, речь идет о том, что общественное мнение оказывает влияние на развитие общественной жизни. Функционирование общественного мнения как социального института означает, что оно действует в качестве своего рода "социальной власти", т.е. "власти, наделенной волей и способной подчинять себе поведение субъектов социального взаимодействия". Подобная свобода возникает лишь с утверждением гражданского общества как отличной от государства, самостоятельной, неполитической сферы частных (индивидуальных и групповых) интересов.

Общественное мнение в его современном значении и понимании появилось лишь с развитием буржуазного строя и формированием гражданского общества как сферы жизни, независимой от политической власти. В средние века принадлежность человека к тому или иному сословию имела непосредственное политическое значение и жестко определяла его социальную позицию. С зарождением буржуазного общества на смену сословиям пришли открытые классы, состоящие из формально свободных и независимых индивидов. Наличие таких свободных, независимых частных лиц, индивидов-собственников (пусть даже это собственность только на свою рабочую силу) — необходимая предпосылка формирования гражданского общества и общественного мнения как особого института гражданского общества.

Научная традиция, связывающая существование института общественного мнения с наличием гражданского общества (т.е. исторически — буржуазного общества) и характерной для такого общества свободой индивидов (членов гражданского общества), идет еще от Гегеля, который, в частности, писал в "Философии права": "Формальная субъективная свобода, состоящая в том, что единичное лица как таковые (т.е. частные лица, члены гражданского общества. — В. Л.) имеют и выражают свое собственное мнение, суждение о всеобщих делах и подают совет относительно них, проявляется в той совместности, которая называется общественным мнением". Подобная свобода возникает лишь с утверждением гражданского общества как отличной от государства, самостоятельной, неполитической сферы частных (индивидуальных и групповых) интересов.

Общественное мнение в его современном значении и понимании появилось лишь с развитием буржуазного строя и формированием гражданского общества как сферы жизни, независимой от политической власти. В средние века принадлежность человека к тому или иному сословию имела непосредственное политическое значение и жестко определяла его социальную позицию. С зарождением буржуазного общества на смену сословиям пришли открытые классы, состоящие из формально свободных и независимых индивидов. Наличие таких свободных, независимых частных лиц, индивидов-собственников (пусть даже это собственность только на свою рабочую силу) — необходимая предпосылка формирования гражданского общества и общественного мнения как особого института гражданского общества.

Значение общественного мнения для законодателя. В любом демократическом обществе законодательная деятельность осуществляется с учетом общественного мнения. Но какое именно значение должна иметь для законодателя информация о состоянии общественного мнения, какова ее роль в механизме принятия законодательных решений? В позиции науки по этому вопросу обозначились две крайности.

Первая состоит в представлении о том, что в периоды социальной нестабильности, когда общественное мнение возбуждено и крайне неустойчиво, изучать его надо "лишь для того, чтобы учитывать как ограничивающий фактор, который надо знать, чтобы убеждать, воспитывать, избегать взрывов". В такие моменты гораздо важнее, считают сторонники данной позиции, "наличие компетентных людей, способных принимать квалифицированные решения". Подобный взгляд на проблему является в настоящее время довольно распространенным среди специалистов (экспертов, советников, аналитиков), занятых интеллектуальным обслуживанием властных структур. Но ведь мы уже имели опыт пребывания у власти "компетентных людей", занимавшихся "убеждением и воспитанием граждан", вместо того чтобы считаться с их позициями. Сохраняя сам принцип такого подхода, мы не гарантированы от возврата прежних методов "убеждения и воспитания". Предлагаемая модель отношения органов власти к общественному мнению, по сути дела, мало чем отличается от того, что мы имели все предшествующие годы. Разница лишь в том, что если раньше общественное мнение вообще не бралось в расчет ввиду его фактического отсутствия, то сейчас нам предлагают рассматривать его в качестве ограничения, которое непросвещенное общество накладывает на деятельность властей по облагораживанию этого общества сверху. Вместо того чтобы познать и адекватно выразить в законе ожидания и интересы общества, ему вновь хотят навязать "компетентную" позицию сверху.

Опыт свидетельствует, что активное взаимодействие социологов и представителей властных структур осуществляется главным образом в рамках такой модели, при которой общественное мнение рассматривается как фактор корректировки поведения власти в плане улучшения ее имиджа. Причем интерес к такому взаимодействию проявляется преимущественно со стороны исполнительных органов власти (поскольку именно они являются основной движущей силой проводимых реформ), да и то лишь в экстремальных для исполнительной власти ситуациях.

Так, на одном из "круглых столов" по вопросам социологического обеспечения избирательных кампаний, организованных Центральной избирательной комиссией (18 декабря 1996 г.), участники обсуждения в качестве единственного примера заинтересованного и эффективного сотрудничества социологов с властными структурами федерального уровня называли работу фонда "Общественное мнение" по социологическому обеспечению президентских выборов 1996 г. По мнению руководителя фонда А. Ослона, толчком к началу их конструктивной работы с руководимым А. Чубайсом штабом по организации выборов послужил шок от данных, полученных по результатам опроса, основанного на технике неоконченных фраз. Респондентам были заданы вопросы типа: "Президент Ельцин как политик —...", "Президент Ельцин как человек — ...", "Президент Ельцин должен был бы..." и т.п., в которых окончание фразы должны были дописать сами респонденты. В итоге число позитивных ответов составило лишь 15%. А негативные высказывания опрошенных нередко носили столь резкий характер, что это не могло не произвести впечатления на организаторов избирательной кампании действовавшего Президента. В результате было налажено весьма плодотворное сотрудничество, когда рекомендации социологов, отслеживавших влияние на электорат поездок Ельцина по стране, тех или иных его высказываний, поступков и т.д., оперативно учитывались в ходе избирательной кампании. Сразу же после выборов сотрудничество было прекращено, и лишь растущие рейтинги А. Лебедя заставили президентское окружение на какое-то время вновь обратиться к социологам, но уже без прежней горячей заинтересованности.

Другая точка зрения на роль и значение общественного мнения для законотворчества сводится к тому, что "надо законодательствовать в соответствии с общественным мнением". Показательно, что даже такой авторитетный специалист в области социологии права, как Ж. Карбонье, недвусмысленно заявляет: "Опрос общественного мнения, проведенный в национальном масштабе, равнозначен выявлению той общей воли, которая призвана создавать закон".

Подобный подход, основанный на убеждении, что создающая закон общая воля напрямую выражена в общественном мнении, представляется упрощенным. И дело не только в том, что для выявления общей воли в разноголосице общественного мнения нужно как минимум суметь отличить в нем истинное от ложного. В данной связи хотелось бы напомнить слова такого глубокого социального мыслителя, как Гегель. В общественном мнении, писал он, "непосредственно соединены истина и бесконечные заблуждения", в нем "содержится все ложное и истинное, но обнаружить в нем истинное — дело великого человека". Если снять в этом высказывании присущий ему налет элитарности и возложить оценку истинности суждений общественного мнения не на гегелевского "великого человека", а на науку, то мы, по сути дела, получим формулировку одной из актуальных задач современной социологии. Но и помимо проблемы ложного в общественном мнении остается вопрос, на чью именно волю должен ориентироваться законодатель. Известно, что общественное мнение имеет сложную структуру. Именно в этом обыденном смысле употребляются выражения типа "общественное мнение поддерживает" или "общественное мнение возражает". На самом же деле в общественном мнении помимо мнения большинства присутствует целый спектр иных, зачастую весьма значимых позиций. Поэтому вопрос следует поставить таким образом: выражает ли большинство в общественном мнении всеобщую волю, которая может стать основой нормы закона?

Анализ этой проблемы, лишь недавно ставшей для нас актуальной, имеет давнюю традицию в истории политической и правовой мысли. В переводе на современный язык "воля всех", т.е. сумма, точнее, набор воль отдельных индивидов, в определенном смысле аналогична тому, что мы сейчас называем общественным мнением. Всеобщая же воля — это та единственная точка пересечения различных воль, находящихся в состоянии противоборства, та равнодействующая векторов направления этих воль, в которой фиксируется момент общественного согласия. Это не позиция большинства в общественном мнении, а приемлемый для всего общества баланс соотношения воль, который должен быть основой законодательства. В общественном же мнении представлена не эта, говоря словами Руссо, общая воля народа, а суммарное выражение комплекса различных изменчивых суждений определенной совокупности индивидов. В социологической литературе получила распространение точка зрения, согласно которой "общественное мнение не является суммой индивидуальных мнений" При таком подходе предполагается, что из сложения выявляемых в ходе опроса индивидуальных мнений вырастает (непонятно, почему и как) нечто качественно иное, характеризующееся большей, чем просто сумма мнений, степенью всеобщности. Именно на этом и основано представление о том, будто общественное мнение непосредственно выражает ту общую волю, которая является основой всеобщего законодательства.

Ошибочность такого подхода особенно очевидна применительно к состоянию массового сознания переходного общества, когда за противоречивыми, нередко прямо противоположными суждениями общественного мнения очень трудно, а иногда и невозможно разглядеть тот момент общественного согласия, в котором может быть выявлена общая воля.

Для понимания истоков различия между общественным мнением и общей волей важно иметь в виду следующее. Законодательный орган как государственный институт базируется на воле и мандате сформировавшего его народа (в лице избирательного корпуса, электората), а не на изменчивом и текучем общественном мнении. Ведь свои полномочия законодатель получает не от членов гражданского общества как частных лиц, а от граждан как политических субъектов (точнее, от избирателей, т.е. граждан, наделенных избирательным правом). И хотя общественное мнение формируется теми же людьми, они выступают здесь уже в другом качестве — не как граждане-избиратели, а как частные лица.

Такая же логика действует и во взаимоотношениях между законодателем и общественным мнением. На выборах законодательного органа позиция гражданина-избирателя ориентирована на всеобщие (общегосударственные) интересы и продиктована необходимостью решения общих задач государства. Институт народного представительства и процедура выборов подразумевают, что выбрать нужно тех, кто способен лучше других выразить общие интересы. Все это предопределяет более взвешенную, осторожную и, можно сказать, более скромную позицию человека как гражданина-избирателя по сравнению с его же позицией как носителя и выразителя частного мнения.

Эта разница в позициях человека как избирателя и как носителя частного мнения достаточно наглядно просматривается из сравнения итогов прошедших в стране общероссийских референдумов и выборов в федеральные органы власти с результатами предшествовавших им опросов общественного мнения. Если бы события в стране, развивались в соответствии с прогнозами, полученными напрямую из опросов общественного мнения, то давно бы наступил крах. Тем не менее этого не происходит. Напротив, в отличие от резких словесных заявлений, фиксируемых опросами общественного мнения, в своем реальном поведении население явно демонстрирует умеренную, взвешенную и компромиссную позицию, в значительной мере сдерживающую радикализм (левый или правый) политических элит. И хотя, например, около 40%, по данным ИСПИ, в последнее время устойчиво отвечают, что политическую систему надо менять радикальным образом, это отнюдь не означает, что поведение избирателей и участников референдумов столь же радикально. В ситуации. когда они должны принять решение, исходя не из эгоистичных частных интересов, а из своих представлений о общем благе, граждане своей позицией достаточно четко демонстрируют разницу между общей волей и волей. Эта двойственность позиции человека как гражданина государства и как члена гражданского общества зачастую не учитывается при анализе проблем взаимодействия законодателя и общественного мнения.