KURSOV2 (Молодежные конфликты), страница 3

Межгрупповые молодежные конфликты.

1. Классификация молодежной группы.

2. Современное состояние молодежной группы.

3. Типология членов молодежной группы.

4. Истоки межгрупповых конфликтов.

Говоря о конфликтах между учениками, мы уже затронули второй класс конфликтов – конфликты внутри молодежной среды. Рассматривая такие конфликты, попытаемся разделить саму молодежную группу.

Многие подростково-молодежные группы социально нейтральны или признаются обществом. Другие же носят выраженный антиобщественный характер. Выделяют следующие виды молодежных групп:

1. Случайная группа – например, затевающие драки на дискотеках, стадионах и в других местах, однако имеющая свои неписаные групповые нормы и ценности. Причем вхождение в случайную группу воспринимается как сигнал об освобождении от социального контроля, как возможность “отпустить тормоза”. Кроме этого, хорошо известно, что действия, совершенные индивидом в толпе, кажутся ему анонимными, как бы не личными действиями.

2. Ретристская группа (под ретризмом в социологии и психологии понимается стремление к уходу от действительности, от жизненных трудностей. Крайний вариант ухода от действительности – это суицид). Обычное занятие ретристских групп – бесцельное времяпрепровождение, сомнительные развлечения, токсикомания и наркомания.

3. Агрессивная группа – основана на наиболее примитивных представлениях об иерархии ценностей и минимуме культуры. Она дошла из глубокой древности до наших дней практически в неизменном виде. Характерными особенностями агрессивной группы является жестокая иерархическая структура, сильное групповое давление на ее участников, серьезные санкции за нарушение групповых норм, психологической основой которых является резкое противопоставление: “мы - они”.

Для криминогенных групп особенно характерными чертами являются внушаемость и конформизм. Выходят члены “стай”, как правило, из конфликтных семей. А отсюда – примитивный уровень мышления.

В группировке подросток проходит своеобразную школу ложного коллективизма, риска, романтики, подлости и жестокости. Здесь его поддерживают материально, убеждают, что он “все может”. Такие “стаи” обоснованно называют “молодежными бандами”.

У нас довольно длительное время массовые драки подростков, их жестокость и вандализм наивно считали “мальчишескими” шалостями, принимали за особую молодецкую забаву, которой будто бы издавна “славилась” Русь. Но сегодня нередко эти драки не случайные, а назначенные, причем сами лидеры в них не участвуют.

Сама подростковая среда очень агрессивна. Отношения нередко строятся на нечистоплотности, унижении слабых, а то и откровенной жестокости. Ненужные семье и школе дети становятся изгоями общества, терроризируют окружающих, грабят и насилуют.

У немалого числа молодых людей отсутствует четко выраженная личностная самоидентификация, сильны поведенческие стереотипы, обусловливающие деперсонализацию установок. “Позиция отчуждения в его экзистенциональном преломлении просматривается как в отношении к социуму, так и в межгенерационном общении, в контркультурной направленности молодого досуга”.

Криминальные последствия демонстрации по каналам средств массовой информации сцен жестокости и насилия, как показывают социологические исследования, тесно связаны с “психологической склонностью детей, подростков и молодежи к подражанию особенно понравившимся кумирам. Отсюда, мы можем наблюдать “разборки” между самими подростками (рэпирами и металистами) – “как большие!”, а ведь виновники этого – сами взрослые - те социальные институты, которым общество поручило воспитание детей. Регулярное созерцание подростками супергероев, которым не страшны никакие драки и побоища, формирует нередко убеждение, что только с помощью силы можно добиться жизненного успеха. Причем девушки не намного отстают в проявлениях жестокости от юношей. Сейчас дети и подростки нередко оказываются перед выбором: кем стать – жертвой или преступником. Многие выбирают второй путь. Или их заставляют старшие.

Вообще, как считал Л. Козер, конфликт внутри группы может способствовать ее сплочению. “Далеко не все разновидности конфликта благоприятны для внутригрупповой структуры, равно как не во всякой группе могут найти применение объединяющие функции конфликта. Та или иная роль конфликта во внутригрупповой адаптации зависит от характера вопросов, составляющих предмет спора, а также от типа социальной структуры, в рамках которой протекает конфликт”.

В социальной структуре любого типа всегда имеется повод для конфликтной ситуации, поскольку время от времени в ней вспыхивает конкуренция отдельных индивидов или подгрупп по поводу дефицитных ресурсов, позиций престижа или отношений власти.

Социологи, криминологи и психологи типологизировали членов молодежных групп и выделили следующее:

1. “Аутсайдер” - человек, попавший в жизненный тупик, неудачник, не нашедший признания в формальной группе или организации, не имеющий возможностей для самореализации.

2. “Маргинал” - одинокая личность, утратившая индивидуальные социальные связи, постоянно испытывающая социальный и психологический дискомфорт.

3. “Конформист” - человек, легко поддающийся влиянию авторитетов, хорошо адаптирующийся в новой социальной микросреде, быстро и без особых усилий усваивающий групповые ценности и нормы.

4. “Приспособленец” - человек, принимающий групповые ценности и нормы лишь внешне, чтобы добиться признания и повышения статуса в группе, а за счет этого и престижа в обществе.

5. “Фанат” - человек, преданный ценностям и символам группы, неукоснительно соблюдающий принятые здесь нормы и отрицающий все, что идет в разрез интересам группы.

6. “Борец” - человек, для которого процесс борьбы за идею значит больше, чем сама идея, всегда готовый к активным действиям по защите групповых интересов, ее автономии и ценностей.

7. “Вождь” - человек, видящий свое признание в том, чтобы руководить людьми, претендующий на роль лидера в группе, проявляющий инициативу организатора и нередко действительно обладающий для этого способностями.

8. “Попутчик” - человек, случайно примкнувший к группе, не до конца определивший свои ценностные ориентации, руководствующийся больше солидарностью, нежели групповыми ценностями и нормами.

9. “Имитатор” - человек, для которого первостепенное значение имеют внешние атрибуты и символы объединения, составляющие для него предмет гордости, при этом он не слишком утруждает себя анализом групповых ценностей и целей.

10. “Скучающий” - человек, одним из мотивов вступления в группу которого является надежда более содержательно организовать свой досуг и найти среду для общения.

В таких компаниях "модель поведения" убого-примитивная: слабый - пропадай, сильный - выживай. Под "силой" нередко понимается групповая расправа над одиночками, чем-то не угодившими их требованиям.

В молодежных компаниях очень часто высмеиваются такие качества, как чуткость, внимательность, отзывчивость и доброта, так как отрицаются общечеловеческие качества. Отсюда - жестокость, доходящая порой до садизма, развязность, оскорбления в адрес "чистых мальчиков и девочек", которые "сидят дома, читают книги и хорошо учатся".

Где же истоки таких отношений? Подводя итоги надо заметить:

1. Большинство конфликтов между молодежными группировками происходят просто из-за разделения лидирующих позиций (кто главнее). Такие конфликты явно осознанны, диктуются лидерами групп, высоко институализированны, а соответственно, легко поддаются решению и контролю.

2. Другой тип конфликтов – ценностный межгрупповой конфликт. Напряжение между разными молодежными группами, принадлежащими разным социальным слоям и группам, исповедующим разные ценности и нормы. Такие напряжения редко переходят в конфликт в связи с тем, что представители разных социальных групп редко вступают во взаимодействие.

3. Важно отметить, что с возрастом, усложняются причины возникновения конфликтов. Как показывают исследования, дети до 13 лет практически никогда не говорили о конфликте ценностей. Это связано с несформированными жизненными представлениями ребенка, который еще не в состоянии судить о глобальных ценностных приоритетах.

Часть четвертая.

Межличностные конфликты в армии.

1. Кризис в армии.

2. Типы механизмов функционирования конфликтов в армии.

3. Ценности – как основание межличностных конфликтов.

Для анализа межличностных конфликтов рассмотрим взаимодействие в такой ярко выраженной конфликтной группе как армия.

После распада Советского Союза российская армия в числе прочих унаследовала проблему “неуставных отношений” как элемент конфликтности. Проводимые социологические опросы показывают, что от 50% до 70% солдат (матросов) и сержантов (старшин), проходящие службу по призыву, подтверждают наличие в своих частях (на кораблях) случаев неуставных взаимоотношений. Только каждый четвертый из числа опрошенных характеризует обстановку в своем воинском подразделении как товарищескую. 52% солдат и сержантов отмечают равнодушное и безразличное отношение друг к другу; а 23% респондентов склонны оценивать ситуацию в своих коллективах как напряженную, осложняемую конфликтами.

В основе таких ситуаций лежат конфликтные ситуации либо противоречия, затрагивающие “социальный или социально-психологический статус личности или групп, материальные духовные интересы, их честь и достоинство” При анализе неуставных взаимоотношений среди военнослужащих срочной службы необходимо выделять различные основания этих “посягательств” и “унижений”, область проявления которых весьма широк.

Можно выделить, по меньшей мере, шесть различных оснований для конфликтов в армии:

Т ипы механизмов функционирования конфликтов в армии.

При рассмотрении содержания каждой из приводимых выше механизмов, нужно иметь в виду, что в “чистом” виде ни “дедовщина”, ни “землячество”, ни другие формы, как правило, не встречаются. Каждая из механизмов функционирования в определенные периоды времени может выступать в качестве доминирующей, но это не означает, что другие формы при этом отсутствуют. Они существуют, но имеют не столь ярко выраженное проявление. Приводимая граница дается для удобства рассмотрения этого сложного комплекса негативных явлений.

“Дедовщина” (получившая на флоте название “годковщина”) представляет собой проявление неуставных взаимоотношений, при котором в качестве доминирующего социального признака (а в соответствии с ним - и комплекса “привилегий” или “обязанностей” в неформальной структуре подразделения) выступает срок службы.

Разделение военнослужащих на “категории” с соответствующими для каждой из них своими функциями закрепляется путем создания и проведения военнослужащими старших периодов службы порочных ритуалов и традиций. Данные ритуалы, как стихийно возникшее средство упрочнения “дедовщины”, “исключительно разнообразны по своей форме, но суть их одна: закрепить дифференциацию, разделение военнослужащих срочной службы по периодам, “напомнить” о роли каждого в структуре искаженных, деформированных внутриколлективных связей, порожденных феноменом неуставных взаимоотношений”.

Неформальная иерархическая структура (в нашем случае – “дедовщина”), существующая практически в каждом воинском подразделении, компенсирует недостатки формальной (уставной) структуры, в том числе и слабость института младших командиров. Так же, как в уставной структуре существуют свои системы форм дисциплинарного воздействия и морального поощрения, призванные обеспечить нормальное функционирование официальной структуры, так и в неформальной структуре воинских подразделений сложились свои системы мер аналогичного предназначения.

Неформальная система морального поощрения заключается в основном в том, что неукоснительное выполнение “обязанностей” младших периодов службы гарантирует своевременное перемещение в новое качество – старший период службы с последующей утратой названных “обязанностей” и приобретением ряда “привилегий”. Система – отлаженная, безотказная и весьма действенная, а потому и воспринимаемая большинством военнослужащих как необходимая и целесообразная в армейских условиях.

Разделение форм насилия на акты физического и психического воздействия представляется весьма условным, так как иногда весьма трудно определить, какая из этих составляющих доминирует. Психическое насилие часто переходит в физическое или является его существенным дополнением. Нельзя однозначно определить и преобладающее значение того или другого вида насилия по степени воздействия на личность.

В случае с дедовщиной, главное состоит в том, что обе противостоящие стороны (старослужащие и молодые солдаты) во всех случаях вынуждены воспринимать роли (“руководителей” и “подчиненных”) навязываемые им неформальной структурой (как в “Тюремном эксперименте” Ф. Зимбардо).