139256 (Секты и антиценности)

Оглавление

1. Секты и антиценности.

2. «Дети Бога». Сайентология

3. Теософия и антропософия

Список используемой литературы

Секты и антиценности

Что же из себя представляет секта? По оценкам специалистов в современном мире существует от нескольких сотен до нескольких тысяч сект. Такая множественность сект не случайна.

Секта означает нечто отделенное от целого, в ее начале лежит противопоставление себя существующему порядку вещей, традиционным духовным ценностям. Каждый основатель секты считает себя умнее, добродетельнее, духовнее других. Секта — создание человеческое, и учение ее — плод ума человеческого¹. Как сказал некогда другой видный деятель религиозного сектантства Рон Хаббард: «Чтобы заработать миллион долларов, надо не романы писать, а создать собственную религию» ².

Секты создаются сегодня не просто в результате какого-то внутреннего душевного заблуждения, а с корыстными целями господства над людьми Как правило, в секту попадает тот, кто не хочет душевно трудиться, искать ответы о смысле бытия, о том, как познать истину. Обычно такой человек ищет легкий путь к духовности и находит его в неком суррогате, при помощи которого его заманивают в секту, где используют потом в корыстных целях.

Каковы же характерные признаки секты? Их необходимо знать, чтобы распознать секту, маскирующуюся, например, под культурное, образовательное или лечебное учреждение.

Секты характеризуются следующими признаками¹:

1. Секта всегда занята распространением своего учения и вербовкой новых членов особыми средствами. Сектантская пропаганда обращена не к уму или сердцу человека, не к высшим его побуждениям, а к страстям, к подсознанию человека, через навязывание своего вероучения в формах, исключающих рациональное осмысление.

2. В сектах наличествует двойное учение: одно — для рекламы своей секты, для придания ей «человеческого лица», а другое — для внутреннего пользования. Религиозные учения, навязываемые сегодня российским гражданам, в конечном счете направлены на разрушение традиционной российской культуры, а потому всегда будут маскироваться под общепризнанные ценности.

3. Наличие иерархии. Для ознакомления со скрываемым учением человеку нужно быть посвященным на определенную ступень иерархии в секте. Организация всех сект строго иерархична. Например, в секте преподобного Муна существует лестница из многих семинаров — вводный, однодневный, двухдневный, трехдневный, семидневный, двадцатидневный, а также сложная система членства и участия в деятельности секты.

В секте сайентологии Рона Хаббарда человек, оплатив и пройдя начальный курс, узнает в самом конце, что самое главное и интересное будет раскрываться лишь на следующем курсе, за который плата отдельная и т. д.

Иерархичность позволяет держать под строгим контролем и направлять действия членов секты на всех ее ступенях и не допускать критического отношения ни к учению секты, ни к ее лидерам. В секту легко попасть, но трудно выйти из нее. Существует определенный компрометирующий человека материал, собираемый при вступлении в секту на особых процедурах «исповеди» или анкетировании; кроме того, вступивший в секту должен совершить поступок, ставящий его вне традиционных общественных и нравственных связей: отречься от родителей, от веры своих предков, отказаться от принадлежащего ему личного имущества, признать всю свою предшествующую жизнь ошибкой; желающие покинуть секту подвергаются давлению и преследованию со стороны своих бывших «собратьев».

4. Программирование сознания. Членами сект становятся преимущественно люди с неустойчивой психикой, не имеющие ясных нравственных критериев, духовных и культурных знаний. Такие люди, ищущие, но не могущие найти твердых оснований в духовной жизни, как правило, легко внушаемы, то есть готовы отказаться от своей свободы и принять установки своих учителей. При этом человек как бы избавляется от ответственности за собственную жизнь. В результате он оказывается в полной зависимости от сектантского учения, участия в собраниях секты и указаний «учителя» или лидеров секты Специалисты сравнивают сектантскую зависимость с наркотической.

5. Претензия на исключительность. Членам секты внушается мысль о том, что только они — единственно праведные «избранники Божии», что все окружающие люди — существа «второго сорта», обреченные на погибель потому, что не разделяют учений секты. Особенно это характерно для сект оккультного направления, где особый упор делается на «самосовершенствование», то есть развитие в себе «паранормальных» способностей, отличающих членов секты от обычных людей.

6. Тоталитаризм, то есть контроль над многими, а в идеале — над всеми сферами жизни человека. Для этого используются особые поселения сектантов в домах или квартирах, переоборудованных под «монастыри», вовлечение членов секты в непрерывную напряженную деятельность, не оставляющую возможности критически осмыслить сектантское вероучение и личности лидеров. Власть над членами секты является важнейшей целью сектантской верхушки. Ведь результатом такой власти является контроль над имуществом сектантов, их временем и силами, членами их семей.

Секты, действующие сейчас в России, можно классифицировать следующим образом¹:

1. Конфессии, или секты, являющиеся относительно традиционными для России — католики, баптисты, адвентисты, лютеране и др.

2. Тоталитарные секты псевдобиблейской ориентации — «Церковь Христа», «Новоапостольская церковь», харизматические движения.

3. Секты, претендующие на обладание новым «откровением» — «мормоны» (или «Церковь Иисуса Христа святых последних дней»), иеговисты, «Белое братство», «Богородичный центр», движение Муна (или «Церковь объединения»), Аум Сенрике, «Церковь последнего Завета» лжехриста Виссариона и др.

4. Учения и секты, имеющие оккультный характер, ставящие своей задачей развитие в человеке паранормальных и экстрасенсорных способностей: целители и колдуны, восточные культы — кришнаизм, йогическая практика, трансцендентальная медитация, неоведантизм, теософия, антропософия, «живая этика Рерихов», секта сайентологии Рона Хаббарда (центр «Дианетики»), астрология, неоязыческий центр «Ювенир» и др.

5. Сатанинские культы, носящие изуверский характер и опирающиеся в основном на молодежь. В такие группы молодых людей толкают юношеский нигилизм, отрицание авторитета родителей и Бога, жажда безнаказанности. Вербовка в них осуществляется на различных молодежных сборищах, где ребят привлекают оккультными фокусами или наркотиками. Иногда сатанисты прячутся под вывесками философских или культурных обществ. Подростков соблазняют обещанием чудесной силы, полной свободы, обогащением сексуального опыта. Девиз — «делай все, что хочешь, ты имеешь право на все и можешь убить тех, кто посягает на твои права». Все моральные преграды сознательно нарушаются, безнравственность возводится в принцип, сила и безжалостность — в культ.

В обществе, в котором действует множество сект, умирает культура и прогрессирует страшная духовная болезнь — неспособность к различению добра и зла, истины и лжи. Такое общество лишается жизненных сил, коренящихся в религиозно-нравственной области, делается неспособным конструктивно решать свои проблемы и становится пассивным объектом влияния чужой, внешней воли.

Некоторые возразят, что многие традиционные религии испытали в какой-то момент такое искушение, однако здесь речь идет о привнесенных амбициях, а не о цели, выдвинутой религией. Именно поэтому все движения, имеющие эти постыдные цели, остерегаются раскрыть их и рядятся в чистоту религиозных намерений.

Мир антиценностей, порождаемый античеловечностью как таковой или ее синтезом с некоторыми нейтральными свойствами или потребностями человека, так же разнообразен и безбрежен, как и его ценностный мир. Большая часть антиценностей обращена во вне, связана с областью межличностных, социальных или социо-природных отношений.

К разряду социальных антиценностей мы бы отнесли жадность, паразитизм, подозрительность, враждебность и агрессивность, насилие и его крайние формы – убийство, войну, геноцид¹. В группу негативных феноменов, вырастающих по преимуществу из лжи и обмана, входит, на наш взгляд, не только прямая дезинформация, но и внушение, манипулирование сознанием и поведением людей. Особый тип антиценностей может возникать и возникает в системе «человек – окружающая среда». Это осквернение и разрушение среды обитания, биоцид и экоцид. К негативным ценностям, первой жертвой которых является сама живущая ими личность, принадлежат наркомания, алкоголизм и порнография. Наконец, это круг антиценностей, общим названием которых может служить выражение «вредные привычки» – такие как лень, неорганизованность, обжорство, а также масса мелких недостатков, связанных с неумением или нежеланием соблюдать разумный этикет, гигиену, опрятность и т.д².

Жадность – хорошо известная человеческая черта, она релятивна, т.е. относительна, у нее может не быть четких эмпирических критериев, и она граничит с некоторыми ценностями психологического и поведенческого характера, как то с бережливостью, экономностью и рациональностью. Она является как бы гипертрофией этих свойств, превращающей их из позитива в негатив. Тем не менее границы между ними размыты, и иногда трудно сказать – имеем ли мы дело с бережливостью или с жадностью.

Универсальным признаком жадности является ее господство над большинством или даже всеми позитивными качествами и ценностями личности: доброжелательностью, милосердием, уважением и любовью к ближнему, дружбой, родственными чувствами, патриотизмом, собственным достоинством и даже чувством самосохранения. Жадность (или скупость) способна так оковать человека, что он подобно пушкинскому скупому рыцарю будет «чахнуть», погибать от этой страсти и антиценности. При этом неважно каков, скажем, денежный эквивалент того, ради чего страдает и чем упивается скупой человек.

Как это бывает едва ли не со всеми другими моральными изъянами, жадный человек менее всего склонен считать себя ущербным или неправым. Нужны настоящие потрясения, особо благоприятное для пробуждения совести стечение обстоятельств, чтобы жадность, тяготеющая быть безграничной и всепожирающей, могла быть осмыслена, оценена и преодолена человеком как серьезный порок и антиценность.

Паразитизм как особый тип существования присущ не только человеку, но и живым существам различного уровня организации: микроорганизмам, растениям, насекомым, животным. В биологическом смысле паразитизм означает такое использование энергии и биологических резервов другого живого организма, которое, хотя и не ведет непосредственно к его гибели, ничем не компенсируется и наносит донору лишь один ущерб. Специфическая черта биологического паразитизма – неспособность паразита выжить, так сказать, в одиночку, без своего донора¹.

Однако паразитизм как антиценность человеческого мира явление не столько биологическое, сколько бытовое, экономическое, психологическое или социальное. Бытовой паразитизм может порождаться низким культурным уровнем семьи, нищетой, многодетностью и другими социальными факторами. Традиция приживальщичества, имевшая место в

России до революции 1917 г., переродилась в случаи паразитизма взрослых детей, живущих, скажем, на пенсии своих родителей и не желающих ни работать, ни помогать им хотя бы в домашних делах. Возможны и обратные варианты.

Формой настоящего паразитизма можно назвать явление, которое в терминологии так называемых парапсихологов часто именуется «вампиризмом». Дело здесь не в том, что один человек («вампир») якобы способен «высасывать» особую «биопсихическую энергию» из другого, а в определенных более прозаичных и естественных качествах, способностях или привычках. Этого рода паразитизм – смесь нахальства или наглости, бесцеремонности, невоспитанности и эгоизма. Некоторые люди чрезвычайно навязчивы, особенно в эмоционально-психологическом плане, тогда как другие скорее пассивны и в той или иной мере поддаются этой экспансии. Они уступают и терпят, когда другие более или менее явно, бессознательно или сознательно используют их время, внимание, физические и психические силы или даже принадлежащие им вещи. Та или иная мера подобного паразитизма, особенно не слишком явно выраженного, встречается сплошь и рядом.

Подозрительность, напротив, связана с затаенностью, самоизоляцией, со склонностью подозрительного человека к сворачиванию или минимализации общения, контактов с миром. Подозрительность вырастает, с одной стороны, из негативного в нас: жадности, страха, недоверчивости, нигилистического скепсиса, пессимизма, с другой – из гипертрофии положительных или нейтральных качеств и ценностей человека, таких как осмотрительность, взвешенность, осторожность. Общей чертой подозрительности является негативизм мышления, ожидание, готовность и желание увидеть в человеке или каком-либо явлении прежде всего угрозу, злой умысел или что-то иное, пусть еще неведомое, но обязательно дурное. Подозрительность опасна не столько для окружающих, сколько для носителя этого состояния, поскольку она лишает человека многих радостей и ценностей, унижает его, лишает инициативы, творчества, возможностей совершенствоваться. Если же подозрительный человек наделен от природы сильным, энергичным характером, то подозрительность может подчинить себе эти его качества и перерасти во враждебность.

Враждебность – это некоторое производное от подозрительности и агрессивности. Враждебно настроенный человек способен находить своих врагов всегда и везде. Весь мир для него, рассматриваемый сквозь призму субъективной враждебности, обесценивается и воспринимается как антиценность.

Особой формой враждебности является агрессивность¹, у которой скорее всего существует позитивный исток, о котором мы говорили: чувство самосохранения, самозащиты, обеспечения жизненного пространства и т.п. Однако агрессия в узком или собственном смысле слова – это ничем не спровоцированное нападение, враждебное действие по отношению к другому. В определенной степени агрессивность роднит нас с животными. Однако в отличие от человеческой агрессивности агрессивность животных практически всегда мотивирована потребностью выживания и самосохранения, защиты своего семейства, рода или ареала обитания.