138722 (Киево-Печерская Лавра), страница 2

Сооружение колокольни закончилось в 1745 году. Проект выполнил известный архитектор И.Г. Шедель. Колокольня — вертикальный акцент монастырского ансамбля. Шестнадцатигранное в плане здание имеет четыре яруса и увенчано грушевидным барочным верхом с фонариком и главкой. Вся высота его с крестом 96,5 м. Конструкция здания — сводчато-арочная; стены каждого яруса перекрываются сводом, третий и четвертый ярусы имеют по восемь арочных проемов. На третьем ярусе находились колокола общим весом 5 тысяч пудов. В 1744 году на четвертом ярусе установлены башенные часы с курантами. В начале XX века их заменили на новые, выполненные московским мастером А. Енодиным. Каждую четверть часа с колокольни раздается мелодия, а каждый час бьют часы. Интересно, что колокольня наклонена в северо-восточном направлении (видимо, из-за близости оползневых склонов правого берега Днепра), однако наклон ее не увеличивается.

Поставлена над хозяйственным проездом (Экономическими воротами) в самом конце XVII века. Крестовая, пятикумольная, но повторяет структуру украинских деревянных храмов. Грани объемов на фасадах оформлены пилястрами с большим числом горизонтальных поясков, окна — полуколонками и фигурными фронтончиками, а стены — нишами разнообразной формы. Купола увенчаны барочной формы главками с фонариками. Живописность внешнего вида здания усилена расчленением объемов и их энергичным пластичным оформлением, что придает ему торжественность и нарядность. Пышность интерьера усиливает пятиярусный иконостас, виртуозная позолоченная резьба которого прекрасно выделяется на красном фоне.

Южнее Успенского собора стоит Трапезная церковь с Трапезной палатой, построенные по проекту академика архитектуры В. Николаева в стилизованных под византийские формах и освященные в 1895 году. Росписи относятся к началу XX века. В годы Великой Отечественной войны сооружение было повреждено, а в послевоенное время отреставрировано. У северной стены Трапезной палаты, в ограждении, находятся погребения двух умученных русских патриотов — генерального судьи Запорожского войска В. Кочубея и полтавского полковника И. Искри, а также полковника Донского казачьего войска Ф. Фролова и премьер-министра России П. А. Столыпина.

Вблизи Экономических ворот стоит церковь Спаса на Берестове — главный храм бывшего Спасо-Преображенского монастыря. Название храма происходит от названия княжьего села Берестово. Храм значительно изменился в середине XVII века, когда митрополит Петр Могила обновил его, надстроив пять куполов, что придало ему барочные черты. Позже к западной стене была пристроена колокольня и выполнены великолепные росписи интерьера. В 1970 году под росписями XVII века реставраторы открыли большую фресковую композицию XII века, прозванную «Чудесный лов рыбы». Церковь Спаса — родовая княжеская усыпальница Мономахов. В ней похоронены дочь Владимира Мономаха Евфимия, киевский князь Юрий Долгорукий, основатель Москвы, его сын князь Глеб Юрьевич. В 1947 году в храме установлено символическое надгробие Юрию Долгорукому в виде древнерусского саркофага. В 1982 году отреставрирован интерьер храма, позолочены купола. Сейчас от первоначального строения сохранился только западный притвор церкви.

На территории Ближних пещер радует глаз небольшой, но стройный и аккуратный каменный храм с тремя позолоченными куполами — Крестовоздвиженская церковь, возведенная в 1700 году попечением полтавского полковника П. Герцика. Венчают здание три купола на восьмигранных барабанах с грушевидными двухъярусными верхами. Южный портал оформлен наличником, лепным растительным орнаментом и барочными ангельскими головками. Интерьер сохранил фрагменты росписей и лепные украшения середины XVIII века. Резной позолоченный иконостас выполнен в 1769 году К. Швериным. Настенная живопись поновлялась в 1796, в 1816 и в 1894 годах. В храме найдено гармоничное соотношение основных объемов и живописного трехкупольного венчания, изящного декора портала и глади стен, что ставит его в ряд наиболее характерных произведений архитектуры украинского барокко. На северо-запад от Крестовоздвиженской церкви высится колокольня Ближних пещер, построенная С. Ковниром и С. Итальянцем в 1763 году. Под ней проходит галерея, которая ведет к Ближним пещерам.

Со двора Ближних пещер на территорию Дальних тоже проложена деревянная галерея, с которой открывается чудесный вид на днепровские склоны. При выходе из галереи перед глазами предстает во всей красе стройная семикупольная церковь Рождества Пресвятой Богородицы, возведенная в 1696 году попечением белоцерковского полковника К. Мокиевского на месте бывшей до того деревянной. Сначала церковь эта была крестовидная в плане и увенчана тремя куполами, но в 1767 году к четырем углам сооружения сделаны были пристройки с четырьмя куполами, Зодчий блестяще решил трудную задачу — сгруппировал объемы разной высоты и массы, причудливые живописные верхи и тонко нарисованные детали в уникальную архитектурную симфонию. Расписывалась церковь не единожды, последний раз в XIX веке художником И. Квятковским.

Рядом стоит восьмигранная двухъярусная колокольня, построенная в 1761 году. В нижнем ярусе в средней части расположен арочный проезд, а в боковых — служебное помещение и лестница для входа на второй ярус. Проезд фланкирован пилястрами, а на углах по диагонали устроены сильно выступающие пилоны. Стены, пилястры и пилоны оформлены сплошным ленточным рустом. Проезд акцентирован картушем с ленным растительным орнаментом и фигурками ангелочков. Верхний ярус отделен от нижнего широким фризом, украшенным лепным орнаментом. Большие арочные проемы, размещенные в центре, оформлены одиночными, а диагональные пилоны — парными коринфскими колоннами. Венчают колокольню трехъярусный грушевидных форм верх и четыре высоких шпиля по сторонам. Пластическая выразительность объема, изящество архитектурной композиции и легкость живописного силуэта делают колокольню одним из приметных созданий украинского барокко XVIII века. Реставрация ее закончилась к 1962 году. Колокольня относится к лучшим памятникам отечественной архитектуры XVIII столетия.

Архитектурный ансамбль Дальних пещер завершает небольшая Аннозачатьевская церковь, живописно возвышающаяся над кручей. Это прямоугольное, увенчанное шатровым верхом с позолоченным куполом, сооружение. Возведена в 1679 году, позже неоднократно перестраивалась. В начале XIX века интерьер ее расписал И. Квятковский. Тогда же был установлен и роскошный дубовый иконостас.

Лабиринты Ближних и Дальних пещер являются сложной системой подземных коридоров высотой 2—2,5 м и шириной до 1,5 м высотой. Длина Ближних пещер — 313 м, Дальних — 293 м. Выкопали их монахи Киево-Печерского монастыря. Впервые пещеры упоминаются в летописи под 1051 годом. Сначала их использовали как кельи монахи монастыря, позже в них начали хоронить лаврских подвижников, пещерных старцев, известных деятелей церкви и культуры. Среди них Нестор Летописец — автор «Повести временных лет», Симон и Поликарп — составители Киево-Печерского патерика, иконописец Алипий, врач Агапит (в Лавре всегда можно взять освященное на его мощах масло) и другие.

В каждом лабиринте пещер есть по три подземных церкви с металлическими позолоченными иконостасами, где и в наше время проходят богослужения. В стенах пещерных коридоров остались окошки келий пещерных старцев-затворников, которые когда-то уединялись здесь и посвящали свою аскетическую жизнь молитвам и смирению. В пещерах выставлены для поклонения нетленные мощи лаврских святых.

Обычай погребения иноков в пещерах в Киевской обители был заведен при игуменстве преподобного Никона, принесшего его из Тмутаракани. Однако чин погребения в пещерах есть и в Студийском монастырском уставе. Он существенно отличается от обычного христианского чина погребения.

Умершему иноку обшивали тканью открытые части !L' тела, складывали руки на груди и укрывали лицо. О Тело клали на доску и без гроба закладывали в специально ископанную нишу (локулу), со стороны пещерного коридора закрытую иконой или вовсе замурованную. Нишу открывали спустя три года, и если тело за это время истлело, значит инок вел жизнь праведную. Останки праведника разбирались и хранились вместе с остальными в специальных помещениях — отдельно черепа, отдельно кости. Локула же с неистлевшим телом вновь закрывалась, теперь уже на два года, и все эти два года за покойного особенно молились.

Истлевание тела после погребения оказалось для русского климата обычным явлением, поэтому монастырская традиция эта на Руси вскоре прервалась. Вместе с тем, уже в Печерском монастыре Господь прославил многих угодников Своих именно нетлением мощей. Преподобный Нестор Летописец, участвовавший в открытии мощей преподобного Феодосия Печерского, записал, что суставы у преподобного не распались, и отметил слипшиеся на голове волосы.

В русском сознании нетление как показатель праведности укрепилось до такой степени, что в начале XX века канонизации преподобного Серафима Саровского, мощи которого истлели, помогло лишь личное поручительство государя императора Николая II, в свою очередь доверившегося будущему священномученику преподобному Серафиму Чичагову.

Пещеры, изначально служившие инокам жилищем, с возникновением наземного монастыря почти опустели и стали по большей части усыпальницей. Впрочем, по крайней мере еще однажды были они, видимо, вновь весьма заселены: после Батыева нашествия иноки перебрались сюда из разрушенной обители. От тех далеких времен сохранились большие ниши в Ближних пещерах, заполненные человеческими костями. Предположительно, это останки защитников Киева, погребенных здесь насельниками вернувшегося под землю монастыря.

В дошедших до нас (начиная с XV века) описаниях лаврских пещер много небылиц. То ли иностранцы, попадающие на Русь, очень желали особой «русской» экзотики, то ли терялись и охотно верили подшучивавшим над ними балагурам или откровенно водящим за нос хвастунам, но известно утверждение итальянца Александра Гваньини (1581) о восьмидесятимильной их протяженности, а польский летописец и географ Станислав Сарницкий, нимало не смущаясь, «дотянул» киевские пещеры аж до Новгорода Великого.

Весьма любопытные записи о пещерах оставил уже упоминавшийся Эрих Лясота. Он отметил множество ходов, бывающих и в рост человека, но чаще столь низких, что приходится нагибаться, и столь широких, что легко разминуться двоим, а в Ближних пещерах обратил внимание на две подземные церкви, в которых обедня служится каждую субботу.

Обстоятельное описание пещер, и даже с приложением схематических планов, сделано в первой половине XVII века украинским писателем Афанасием Кальнофойским. Конечно, схемы эти приблизительны, представления о точном направлении или верной длине пещер по ним не составить, однако их несомненная историческая ценность в том, что фактически с них начинается картографическая летопись пещер Киевской Лавры.

Проводившиеся в годы советской власти исследования лаврских подземелий были во многом ангажированы атеистической пропагандой. Устроенная на территории Лавры выставка «История лаврских пещер» носила странный характер. Например, по поводу мироточивых глав экскурсоводы говорили, что это обычные человеческие черепа, а демонстрация различных планов должна была «обличить» монахов в перестройках пещер и приспособлении их для массового посещения богомольцами. Вопросом о том, каким образом благоустроение святыни для нужд паломников стало вдруг считаться предосудительным, тогдашние историки не задавались.

Но времена меняются. С возобновлением монастырской жизни в Лавре возобновились и Божий знамения — вновь замироточили три мироточивые главы. Химический анализ образцов миро от этих глав, произведенный в Киевском медицинском институте, показал, что все образцы являются высоко очищенными маслами, не имеющими в себе примесей высших жирных кислот и прочих свидетельств распада органических соединений. А весьма ощутимое наличие белка (в одном случае даже 73 мг на 100 мг массы) свойственно только живому организму.

Киево-Печерскую Лавру считают одним из столпов книжности на Руси. Здесь летописцем Нестором составлен один из древнейших литературных памятников Руси — «Повесть временных лет», — древнейший известный список которого относится к XIV веку. В Лавре устроена была и одна из первых русских типографий.

Как целостное произведение Киево-Печерский патерик сложился к началу XIV века из более ранних записей и вполне может считаться одним из первых творений подобного рода в русских землях. Повествуется в нем о возникновении Печерской обители и о святых иноках первых веков его истории. Именно из него мы знаем о благословении, данном Пресвятой Левой Богородицей константинопольским зодчим на строительство Успенского собора.

За первоначальным вариантом патерика последовали многочисленные его редакции. Первую из них составил тверской епископ Арсений, по всей видимости бывший постриженником Киево-Печерского монастыря. Он прибыл в Москву с митрополитом Киприаном, и уже здесь его посвятили в епископский сан. С именем Арсения связано первое достоверное свидетельство о канонизации преподобного Антония Печерского. Житие преподобного Антония не сохранилось — вероятно, как и многие другие книги монастырских библиотек, оно погибло во время бесчисленных войн. В XIX веке возникали споры о том, существовало ли это житие и почитался ли вообще преподобный Антоний у нас; утверждали даже, что затворнический путь монашеской жизни, исходящий с Афона, не был популярен на Руси. Однако, основание святителем Арсением в конце XIV века около Твери, в урочише Желтикове, Успенского монастыря с храмом во имя преподобных Антония и Феодосия Печерских, свидетельствует, как будто, об обратном.

К середине XV века известны еще две редакции Киево-Печерского патерика, называемые по имени их создатели, уставщика Киево-Печерской обители, первой и второй Кассиановскими. Самое сильное влияние на последующие изменения текста оказала вторая из них.

Печерская обитель сегодня

Всем известно, как просто разрушать и как трудно строить. Поэтому невозможно, чтобы после стольких гонений, во время которых ослабел духовно наш народ, утратил многие традиции церковной жизни и монашеского опыта, монастырская духовная жизнь предстала пред нами в полноте своего идеала.

Очевидно, не один десяток лет понадобится для внутреннего духовного устроения обители. Но огонек монашеской жизни затеплился, и потянулись к нему желающие постнического жития, да и благочестивые миряне, горячо полюбившие древнюю обитель с ее великими святынями.