25001-1 (Вероучение секты свидетелей иеговы), страница 3

Свидетели Иеговы в поисках иных источников правоты

     Свидетели Иеговы, как и прочие сектанты от протестантизма, всюду подчеркивают, что признают только авторитет Слова Божиего. Однако нередко сами в пылу полемики об этом принципе "забывают". При необходимости они прибегают и к трудам святых Отцов Церкви начальных веков христианства. И, конечно, указывают на те труды, где нет положительного учения о Святой Троице, например на "Дидахи" (учение двенадцати Апостолов). В "Дидахи" Иисус Христос действительно нигде не назван Богом, но нигде и не назван Ангелом. Но если в некоторых посланиях апостола Павла не упоминается о воскресении мертвых, то можно ли отсюда делать вывод, что воскресения не будет? Или, к примеру, во Втором и Третьем Посланиях апостол Иоанн не называет Бога единым, но неужели, исходя из этого, мы должны видеть в нем почитателя многобожия? Авторам "Дидахи" не было нужды поучать тех, кому предназначалась эта книга. Вера в Бога-Троицу у них уже была. Это следует хотя бы из того, что там нет упоминания о Ветхом Завете и конце его через Иисуса Христа, иначе как можно было бы понять учение двенадцати Апостолов, если в нем автор сразу излагает заповеди спасения?
     Конечно, творчество святых Отцов Церкви раннего христианства сборником "Дидахи" не ограничивается. Иеговисты приводят "удобные" для них цитаты из других трудов Мужей апостольских. Святой Климент Римский в своем первом послании к Коринфянам пишет: "Милость и мир вам в изобилии от Всемогущего Бога через Иисуса Христа". Этой и подобными ей выдержками они тщатся доказать тварность Сына Божия и соподчиненность его Отцу.
     Мы уже указывали, что Священное Писание в одном месте Иисуса Христа называет Сыном Человеческим (Ин. 3, 16), а в другом - истинным Богом (Ин. 1, 1). Причем нередко подобные выражения встречаются у одного автора. Точно так же и святой Климент Римский в своем Первом Послании в одном месте Спасителя называет "Господом нашим" [89], в других, безусловно, свидетельствует о своей вере в истинность Божества Христа. Вот одно из них: "Все были смертны и чужды тщеславия, любили более подчиняться, нежели повелевать, и давать, нежели принимать. Довольствуясь тем, что Бог дал вам на путь земной жизни, и тщательно внимая словам Его, и хранили их в глубине сердца и страдания Его" [90].
     В книге Деяний апостол Лука упоминает о сохранившихся в устном предании словах Спасителя: " Блаженнее давать, нежели принимать" (Деян. 20, 35). Эту же мысль передает в своем послании и святой Климент Римский.
     Прибегая к творениям другого святого - Игнатия Богоносца, сектанты умалчивают о том, что святой Игнатий нигде не называет Иисуса Христа Богом, а лишь отмечают, что Игнатий нигде не говорит, что Сын равен Богу в том или ином отношении. Оставим на их совести подобные сомнительные упражнения. Можно только удивляться их изворотливости: не отрицая прямо, что Иисуса Христа святой Игнатий называет Богом, они в то же время не признают единосущности Спасителя с Богом Отцом. И здесь сектанты делают уже знакомый шаг - ставят под сомнение подлинность ряда посланий святого Игнатия, хотя научная патрология никогда не сомневалась в подлинности посланий святого Игнатия. Он всегда достаточно ясно высказывается о природе Иисуса Христа, нередко прямо называя Спасителя Богом.
     "Ибо Бог наш Иисус Христос, по усмотрению Божию, - пишет он к Ефесянам, - врач телесный и духовный, рожденный и нерожденный, Бог во плоти, в смерти истинная жизнь" [91].
     Закономерен вопрос, почему же в своих творениях Мужи апостольские и первые исповедники христианства чаще предпочитают называть Спасителя Сыном Божиим, нежели только Богом. Во-первых, для большинства, читавших тогда их писания, конечно же, было ясно: "Сын Божий и Бог - это синонимы, причем очень вероятно, что писатели первых веков избегали частого употребления слова Бог применительно к Иисусу Христу из опасения, что некоторые неразумные будут уличать их в многобожии.
     Во-вторых, можно действительно предположить, что христианские писатели II и III вв еще не в полной мере постигли глубины учения о Святой Троице. В трудах некоторых из них нет четкого различия между Сыном Божиим и Духом Святым (Ерм. "Пастырь").
     Думается, приведенных из Священного Писания и Творений ранних отцов Церкви доказательств Божества Иисуса Христа вполне достаточно для основания твердой веры в Троицу.
     Нечто подобное мы наблюдаем в подходе к вопросу о Божестве Третьей Ипостаси Святой Троицы. Иеговисты обычно приводят те же аргументы, что и против Божества Спасителя. Сам факт того, что ранняя Церковь верила в Божество Сына Божия, для нас является косвенным свидетельством нашей правоты и заблуждения сектантов в их трактовке вопроса о Духе Святом. Если бы Дух Святой был просто силой Бога Отца, то маловероятно, чтобы богоносные Мужи придавали ему столь высокое достоинство. Святой Игнатий Богоносец в послании к Магнезийцам пишет: "Повинуйтесь епископу и друг другу, как Иисус Христос повиновался по плоти Отцу и Апостолы Христу, Отцу и Духу, дабы единение было вместе телесное и духовное" [92].
     В творениях святого Игнатия есть выражения, где Иисус Христос называет Святой Дух - Своим. Священное Писание изобилует подобными примерами. Но отсюда вовсе не следует делать вывод, что Святой Дух - это сила Второй Ипостаси, равно как и другой вывод - о подчиненности Сына Божия Отцу на основании сказанного Спасителем о Своей человеческой природе: "Отец Мой более Меня".
     Мы должны признать, что богословская терминология в первые века христианства еще не устоялась, и только появление еретических учений побудило Церковь Христову в лице ее богоносных Отцов усиленно заняться отработкой терминов, дабы успешнее противостоять горделивому сознанию фантазий сектантов-еретиков, отколовшихся в сердце своем от единства Церкви.