24948-1 (О первом Воскресении и Рождении свыше), страница 2

3. 144 тысячи - кто они?

     Итак, первое воскресение имело место в 1918 г., а умирающие из числа "рожденных свыше" приобщаются к "небесному классу". Сразу же отметим, что число, на котором делают акцент сектанты, сугубо символическое. Оно получено путем умножения 1000 на 144, а число 144, в свою очередь, получено путем умножения 12 на самое себя. Число 144 тысячи не означает какой-либо определенной группы лиц. Оно включает вообще всех, живших во времена Ветхого и Нового Заветов и сподобившихся Царства Небесного. Как во ветхозаветные времена было 12 патриархов, от которых произошел народ Божий, явивший себя миру сонмом пророков и праведников, так и в новозаветное время на проповедь были посланы 12 Апостолов, многих к учению Христа привлекших и тем выполнивших свою миссию.
     Слово "тысяча" в Священном Писании, как правило, имеет аллегорический смысл. "Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний" (Пс. 89,5). "У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день" (2 Петр. 3, 8). Милость Божия продолжается "до тысячи родов" (Втор. 5, 10). Допустимо ли указанное в Откровении число "тысяча" понимать как общепринятую протяженность времени, а под числом 144 тысячи совершенно определенное количество людей? Разумеется, нет, ибо 144 тысячи указывает на некую полноту, которую будет представлять собой Царство Божие, что следует из 21-й главы Откровения, где говорится, что длина Небесного града равна 144 локтям (Откр. 21, 17). В 7-й главе Откровения число 144 означает, что по 12 тысяч из каждого колена израильского нашлись запечатленными (Откр. 7. 4). Причем колена перечисляются поименно, и непосредственного отношения к живущим в Новом Завете (иеговистам в том числе) это число не имеет. По мнению толкователей Библии, это число может означать относительно небольшое число, по сравнению с которым новозаветное царство представляет "великое множество" (Откр. 7, 9).
     В 14-й главе Откровения сказано: 144 тысячи есть "девственники" и пришли от "великой скорби". Причем буквальное понимание этого числа, к чему склонны иеговисты, способно вообще лишить всякого смысла их учение, поскольку Ч.Рассел и Д.Рутерфорт были в свое время женаты, однако причисляли себя к "небесному классу", к 144 тысячам, о которых Писание говорит, что они девственники.
      Достаточно обратиться к 7-й и 14-й главам Откровения, чтобы обнаружить всю нелепость учения сектантов о "небесном классе" еще и потому, что иеговисты учат, будто в 144 тысячи попадут только живущие в новозаветное время. Однако этому противоречит 7-я глава Откровения, в которой 144 тысячи - это люди, жившие исключительно в ветхозаветную эпоху.
     Составляющие это число пришли от "великой скорби" (Откр. 7, 14). В собственном смысле время "великой скорби", по учению сектантов, еще не наступило. Если же под "великой скорбью" разуметь отказ от обладания "предметами" мира сего, как это считал Рассел и его последователи, то могут ли эти "скорби" сравниться со скорбями монашествующих, ибо живущие вне стен монастыря не имеют даже отдаленного представления о тяжести иноческих испытаний.
     В 7-й главе говорится о 144 тысячах, спасенных в Ветхом Завете, а в 14-й - о спасенных в Новом Завете. "Многими скорбями надлежит нам войти в Царство Божие" (Деян. 14, 22). "Претерпевший же до конца спасется" (Мф. 24,13).
     Что же касается упоминания о девстве, то, очевидно, речь в первую очередь идет о духовном девстве, посредством коего человек очищается и телесно. "Девство" в понимании сектантов есть отсутствие связей с "ложными" религиями, хотя многим из причислявших себя к "небесному классу" здесь похвалиться нечем, ибо в прошлом они побывали в разных протестантских деноминациях. Среди составляющих "теократическое царство" немало таких, кто прекратил все отношения с Бруклинской корпорацией. При этом они не перестают веровать во Христа и стали членами иных христианских церквей.

4. Критическое рассмотрение текстов писания о временной последовательности Воскресения

     Возвращаясь к вопросу о первом воскресении, отметим, что ни в 7-й, ни в 14-й главах Откровения не говорится, что 144 тысячи имеют участие в воскресении первом. Такое заключение иеговисты делают на основании 20-й главы Апокалипсиса. Посмотрим, насколько оно правомерно. Сразу же надо сказать, что повествование в книге Откровения о Первом Воскресении не имеет параллелей в Священном Писании. Попытка искусственно увязать первое воскресение с числом 144 тысячи есть духовное недоразумение. Восприятие 20-й главы Откровения в силу его пророчески образного характера действительно представляет немалые трудности. Соглашаясь с этим, сектанты прибегают к ряду других мест Писания, и прежде всего к ответу Иисуса Христа саддукеям о сподобившихся достигнуть воскресения мертвых (Лк. 20, 35) ^[*], а также словам апостола Павла: "все почитаю тщетою...я от всего отказался и все почитаю за сор... чтобы достигнуть воскресения мертвых... " (Фил. 3, 8-11).
      Горячее стремление Апостола иметь часть в воскресении, а также вышеприведенные слова Спасителя, как полагают сектанты, дают им повод усматривать здесь указание на воскресение первое, ибо говорят они: если бы было одно всеобщее воскресение, то незачем было бы говорить о "сподобившихся" достигнуть его.
     Указание на первое воскресение они находят также в тех местах Писания, где говорится, что в нем могут участвовать только праведники (Ин. 5, 29), которые сподобятся особого воскресения жизни, воскресения праведных (Лк. 14, 4), воскресения во Христе (Деян. 4, 2), лучшего воскресения (Евр. 11, 30). И, наконец, в качестве неопровержимого свидетельства приводят слова апостола Павла, говорившего Коринфянам: "Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествии Его" (1 Кор. 15, 22). Именно слова: "потом Христовы, в пришествии Его" - трактуются иеговистами в соответствии с их учением о первом воскресении.
     Однако внимательное рассмотрение указанных мест не подтверждает непосредственно, что Тайнозритель подразумевает именно воскресение первое. Иеговисты прибегают к этим стихам только лишь потому, что в них не упоминается о воскресении грешников или содержится некое указание на различие воскресения жизни и воскресения осуждения.
     Упоминания о воскресении грешников здесь нет потому, что Писание было дано обществу верующих, которое рассматривалось Священными Писателями как общество святых. Поэтому будущее воскресение для них есть воскресение праведников.
     Точно такой же смысл несут те слова Писания, в которых воскресение представляется как особое избранничество праведных и упование человека. Если Апостол учит, как достичь воскресения мертвых, то из этого отнюдь не следует, что воскресение обретут не все, но каждому оно принесет воздаяние по заслугам его.
     Из этого также не следует, что имеет место быть двум воскресениям: первому - в 1918 г., второму - перед началом тысячелетнего царства. Подобное мудрствование сектантов противоречит Священ-ному Писанию, совершенно определенно указывающему о всеобщности и одновременности воскресения, что подтверждают слова Апостола: я "все почитаю тщетою... от всего отказался... чтобы достигнуть воскресения мертвых" (1 Фил. 8, 11).
     Возвращаясь к посланию апостола Павла к Филлипийцам (3, 11), отметим, что воскресение и соединенные с ним блага Апостол определяет как "почесть высшего звания во Христе Иисусе". Поэтому упование Апостола следует усматривать не в самом воскресении как таковом, во всеобщности которого он не сомневался, а в достижении упомянутого "высшего звания". Но явится оно уделом отнюдь не всех, но как победный венец увенчает подвизавшихся подвигом добрым до конца своей жизни (2 Тим. 4, 8). Только в этом случае можно понять, почему апостол Павел, будучи уверен в обладании дара вечной жизни (Гал. 2, 20), тем не менее целью своих стремлений имеет воскресение.
     Грядущее воскресение и праведникам и грешникам сулит соединение с обновленными телами, но на этом и кончается их общность, ибо бесконечно разнится оно для них по своим последствиям, поскольку зависит от того, насколько те или другие достигают приближения к совершенству или удалятся от него.
     Не составит также особого труда объяснить слова Апостола: "Каждый в своем порядке" (1 Кор. 15, 22). Одни вкладывают в понятие "порядок" представление о временной последовательности, другие рассуждают о порядке достоинства. Греческое слово ekastoс, переведенное на русский язык как "порядок", может означать и то и другое, но в данном случае к нему совершенно не приложимо значение "порядок времени".
     В самом деле, если мы согласимся с тем, что для каждого человека будет определено свое время воскресения, то картина воскресения человечества предстанет как непрерывная цепь восстания умерших, что противоречит учению о едином и всеобщем воскресении и ясным на этот счет свидетельствам Священного Писания.
     Ввиду явной неприемлемости такого толкования мы склонны признать, что Апостол говорит здесь не о временной последовательности, а о различном достоинстве воскресших. Выше он сказал, что во Христе все оживут, но поскольку эти слова могут дать повод к заключению мысли, что все воскресшие будут жить во Христе духовною жизнью, то он прибавляет: "Каждый в своем порядке". Итак, хотя все воскреснут во Христе, но воскресение будет иметь для каждого различные следствия. "Иная слава Солнца, иная Луны, иная звезд... так и при воскресении мертвых" (1 Кор. 15, 41).
     Необходимо отметить, что слова Апостола "потом Христовы, в пришествие Его" (1 Кор. 15, 22) прямо указывают на временную последовательность в воскресении, а именно: сначала воскрес Христос, как совершитель нашего спасения и слава человеческого рода, при Втором Пришествии же Его восстанут и Христовы. Только и именно это безусловное указание на время и возможно извлечь из изреченного Апостолом.
     Кого же Апостол называет "Христовыми"? Очевидно, что "Христовыми" являются все роды человеческие, на которые распространяются плоды Голгофской жертвы. Это со всей очевидностью следует из предыдущего стиха: "Во Христе все живут" (1 Кор. 15, 22).
     Если от указанных нами мест Писания, приводимых в обоснование буквального понимания слов Апокалипсиса о первом воскресении (Откр. 20, 6) мы обратимся к другим стихам, содержащим учение о воскресении, то и здесь можем обнаружить немало указаний на единовременность воскресения и праведников, и грешников.
     "Наступает время, - говорит Господь, - в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божиего и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делающие зло - в воскресение осуждения" (Ин. 5, 28-29). Хотя употребленное здесь слово "время" можно трактовать как определенный момент или как некоторый временной промежуток, это ни в коей мере не подвергает сомнению факт единства Воскресения, что Воскресение праведников и грешников явится следствием единого гласа Сына Божиего, что с очевидностью раскрывает вышеприведенный стих Писания.
     Из слов Самого Спасителя нам возвещено, что Пришествие Его будет как "молния, которая исходит от востока и видна бывает даже до запада" (Мф. 24, 27), а значит оно будет явлено всему миру, а не одним только избранным. Итак, череда событий: воскресение мертвых, суд на родом человеческим, изменение неба и земли составят грандиозное явление Второго Пришествия. Все эти события находятся в строгом временном соподчинении. Иеговисты учат о первом и втором воскресении, неправомерно разделяя эти события.
     Человечество еще не пережило этих эсхатологических событий последних времен, поэтому ни о каком воскресении в подлинном смысле этого слова не может быть и речи.

5. О смерти первой и смерти второй

     В чем же состоит истинное содержание Священного Писания о первом воскресении (Откр. 20, 5)? Для выяснения того, что здесь разумел Апостол, лучше всего обратиться к понятию, сущностно противоположному Воскресению, - смерти. Писание различает два вида смерти: смерть духовная (Рим. 6, 13; Еф. 2, 1-6) указует на то, что дух человека пребывает во грехе и осуждении от Бога, и смерть физическая означает разлучение тела и души (Быт. 35, 29).
     Наши прародители претерпели оба рода смерти, один раз умерши духовно в день, когда нарушили заповедь Божию (Быт. 2, 17), и телесно, спустя много лет после грехопадения. Подобно этому и в акте возвращения человека к вечной жизни во Христе мы можем различать две последовательные ступени: обращение от греха и примирение с Богом, что с полным правом можно назвать воскресением первым и следующим за ним второе воскресение с обновленным телом. Об этих двух воскресениях человека и соответствующих им двух родах смерти, с присущим ему проникновением, говорит Иоанн Златоуст. "Смерть у нас двоякая, потому и Воскресение должно быть двоякое. А у Христа одна смерть, ибо Христос не согрешил, но и эта одна смерть была для нас, ибо Он не подлежал смерти, так как он был не причастен греху, следовательно и смерти. Поэтому Он и Воскрес Воскресением только от одной смерти, а мы, умершие двоякою смертию, воскреснем двояким воскресением. Одним мы воскресли пока от греха, ибо погреблись вместе с Ним через крещение. Это одно Воскресение - отпущение грехов, а второе - Воскресение тела. Он дал тебе большее, ожидай и меньшаго, первое воскресение гораздо важнее последнего, ибо гораздо важнее избавиться от грехов, нежели видеть тело воскресшим. Тело погибло потому, что согрешило, если грех есть начало падения, то начало восстания есть освобождение от греха. Мы уже восстали б(льшим воскресением, избавились от тяжкой смерти греховной, сняв с себя ветхую одежду, не будем же отчаиваться в меньшем" [158].
     Приемля слова Апостола о первом воскресении как о воскресении духовном, мы принимаем и вытекающий отсюда вывод, согласно которому праведники уже здесь на земле и за гробом до всеобщего Воскресения живут во Христе и царствуют с Ним, хотя и иначе, чем будут царствовать после воскресения тела.
     Итак, для праведников тысячелетнее царство, начавшееся здесь на земле, продолжается после их телесной смерти на небе - до всеобщего Воскресения.
     В еще более близком духовном отношении к учению о воскресении первом стоит встречающееся в книге Откровения выражение "смерть вторая" (Откр. 21, 8). Святой Иоанн Богослов говорит о двух смертях для грешников и двух воскресениях для праведников. Оба эти понятия сколь противоположны одно другому, столь же связаны сущностно, и посему могут быть изъяснены только неким единым образом. Так, о смерти мы читаем: "И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное" (Откр. 20, 13-14). И далее: "Боязливых и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь о озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая" (Откр. 21, 8). О том, что здесь речь не о телесном умерщвлении грешников, а о предании их вечному мучению, ясно следует из другого места той же книги: "Кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою... будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и Агнцем. И дым мучений будет исходить во веки веков (Откр. 14, 9-11).
     Этот образ смерти духовной - Апостол называл ее смертью второй, т.е. смертью уже мертвых духовно и умерших телесно - указывает лишь на усугубленное состояние смерти. Переход грешника от одной степени мертвенности к другой столь неизъяснимо мучителен, что рядом с первой земной, духовно-телесной смертью она может быть названа "смертью после смерти".
     Именно в этом, надо полагать, и будет состоять потрясающее по своей сути для грешников откровение Страшного Суда. Если бы после своей смерти телесной человек сразу бы получал и окончательное воздаяние бездны смерти, то что бы мог прибавить грешнику Страшный Суд? Итак, только на Страшном Суде грешники, давно почившие и пребывающие в вечности (т.е. мертвые телесно) получат полное воздаяние за грехи и вкусят от плодов смерти в абсолютном смысле этого слова. Такое толкование книги Откровения отвечает приведенному нами суждению святого Иоанна Златоуста о двоякой природе смерти - духовной и телесной. В самом деле, телесная смерть нередко бывает предваряема смертью духовной уже при жизни земной и таким образом может считаться второй смертью. Но, как нам возвещено Апостолами, при всеобщем Воскресении наши тела восстанут во плоти и смерть тела уже не будет иметь места в вечности, она представляет лишь первые губительные плоды воздаяния за грехи. Окончательный приговор на "бытие в смерти" грешники получат на Страшном Суде и поэтому телесная смерть есть как бы начало того, конец чему в смысле полного воздаяния за грех положит Второе Пришествие Христово и Страшный Суд.
     Читая пророчества Апостола о смерти второй, мы узнаем, что осужденные Страшным Судом будут брошены в "озеро огненное вместе со зверем, лжепророком и диаволом" (Откр. 20, 10). Последствия этого будут простираться не только на дух человека, но и на воскресшее тело, которое хотя и не умрет, но испытает жесточайшие мучения.

6. Воскресение и восхищение