4688-1 (Методология классической феноменологии религии)

Методология классической феноменологии религии

А.Н. Красников

Впервые термин “феноменология религии” был использован голландским религиоведом Пьером Даниелем Шантепи де ла Соссе (1848-1920) в “Учебнике истории религии” (1897). Рассуждая о предмете и структуре современной ему науки о религии, он выделяет две основные религиоведческие дисциплины: историю религии и философию религии. При этом он упоминает о феноменологии религии, служащей связующим звеном между двумя основными дисциплинами. “Сопоставление и группирование различных религиозных явлений (феноменология религии) обеспечивают переход от истории религии к философии религии” ¹. Данный фрагмент позволяет некоторым исследователям считать голландского религиоведа родоначальником широкого и весьма влиятельного в ХХ в. направления, называемого феноменологией религии.

Гораздо реже в связи с возникновением феноменологии религии упоминается современник и соотечественник П.Д. Шантепи де ла Соссе Корнелис Тиле (1830-1902), хотя он сформулировал тезис, оказавший большое влияние на становление и последующее развитие нового направления в изучении религии. “Антропология, - писал он, - не только показала универсальность религии как человеческого проявления, но и обнаружила, что способ, каким она проявляется, и элементы, из которых она состоит, везде и во все времена по существу одни и те же. Чтобы определить эти постоянно возрождающиеся явления, мы должны расчленить религию, иными словами, сначала прибегнуть к феноменолого-аналитическому ее рассмотрению” ². В дальнейшем такое расчленение религии и выявление в ней инвариантных элементов стало считаться одной из важнейших задач феноменологических исследований.

Эти краткие замечания “отцов-основателей” религиоведения следует рассматривать как выражение смутного и не вполне осознанного представления о том, что, наряду с историей религии и философией религии, должна существовать еще одна религиоведческая дисциплина ³. В их трудах феноменология религии еще не самоидентифицировалась. Были сформулированы лишь некоторые задачи, но оставался неопределенным предмет исследований, очень низким, практически нулевым, был уровень разработки собственно феноменологических категорий, понятий и методов. Поэтому воззрения П.Д. Шантепи де ла Соссе и К. Тиле иногда обозначают термином “доклассическая феноменология религии”.

Лишь после первой мировой войны начинается становление классической феноменологии религии, и одним из ее основателей, по праву, считается немецкий мыслитель Рудольф Отто (1869-1937). Его небольшая по объему книга “Das Heilige” (1917) вызвала огромный резонанс в философских, теологических и религиоведческих кругах. Вокруг нее развернулась полемика, причем сразу же были высказаны не только положительные оценки, но и критические замечания. Правда, в то время критики оказались в меньшинстве, их аргументация потонула в мощном потоке хвалебных отзывов. Концепция Р. Отто, в которой теологические интересы переплетались с религиоведческими, а иногда и превалировали над ними, обрела общеевропейское звучание и определила одно из магистральных направлений развития феноменологии религии.

Главная заслуга Р. Отто, по мнению исследователей его творчества ⁴, состояла в детальной разработке категории “священное” и феноменологическом описании универсальной, сущностной структуры религиозного опыта. Священное, считает Р. Отто, должно пониматься как сложная, составная категория. Во многих религиях, в том числе в христианстве, большое внимание уделяется рациональному и моральному моментам священного. Однако рациональными предикатами, которые представляют собой ясные и отчетливые понятия, доступные мышлению, поддающиеся анализу и определению, не исчерпывается сущность священного. “Как таковое священное содержит в себе совершенно своеобразный момент, ускользающий от рационального, а потому оно, как arrēton, ineffabile, само по себе недоступно для понятийного постижения” ⁵.

Не исчерпывается священное и моральным моментом. “У нас вошло в привычку, - пишет Р. Отто, - говорить о священном в переносном, а не в изначальном смысле. Мы понимаем его как абсолютный нравственный предикат, как нечто совершенно благое. … Но такое употребление слова “священное” нельзя считать строгим. Хотя моральный момент входит в священное, оно включает в себя некий избыток, который и является его отличительной чертой. Более того, слово “священное” и соответствующие ему слова в семитских, латинском, греческом и других древних языках означают прежде всего и главным образом именно этот избыток. Они либо вообще не касаются морального момента, либо затрагивают его не изначально и уж никак не сводятся к нему исключительно” ⁶.

Чтобы получить этот “избыток”, представляющий исходный пункт и подлинное ядро любой религии, Р. Отто предлагает исключить из священного рациональный и моральный моменты. Для обозначения того, что остается после проведенной операции (священное минус моральное, минус рациональное вообще) немецкий теолог и религиовед использует термин “нуминозное” (от лат. numen – божество, божественное начало). Обращение в данном случае к латинской терминологии, отмечает М.А. Пылаев, обусловлено, по крайней мере, двумя обстоятельствами. “Во-первых, Р. Отто пытается избавиться от перегруженности оттенками смысла немецкого прилагательного göttlich (божественное), а также его синонимов в современных европейских языках. Он желает подчеркнуть своеобразие, исключительность религиозного чувства (ощущения нуминозного). Во-вторых, Р. Отто обозначает термином “нуминозное” некоторую изначальную данность (первую реальность), которая позднее приобретает рассудочно-дискурсивную определенность в названиях священных существ различных религий. Поэтому он желает показать отличие этой реальности от ее проявлений” ⁷.

Являясь христианским теологом, Р. Отто без всяких оговорок признает существование “нуминозного объекта”, однако главным предметом рассмотрения он делает те чувства и переживания, которые испытывает верующий при встрече с этим объектом. Конечно, трактовка религиозного опыта зависит от мировоззренческих установок исследователя и в первую очередь от того, какими качествами он наделяет нуминозный объект. Свои представления о Божестве Р. Отто черпал из Ветхого Завета и сочинений Мартина Лютера (1438-1546), получивших особое звучание после первой мировой войны. Острейшие социальные катаклизмы, которые потрясли мир в начале ХХ в., подорвали доверие к либерально-прогрессистским идеям, заставили людей усомниться в разумности и моральности происходящего, в своих возможностях оказывать влияние на окружающую действительность. В протестантской теологии это привело к оживлению идей о греховности человека и абсолютной трансцендентности Бога. Именно после первой мировой войны теологи вспомнили об образе грозного Божества, чьи деяния не укладываются в рамки человеческих представлений, чей гнев непредсказуем и ужасен, чье величие заставляет человека почувствовать себя “прахом и пеплом”. Такие воззрения А.П. Забияко справедливо называет теологией “страшного Бога”, подчеркивая, что в определенных условиях они выходят на передний план во всех христианских конфессиях, а может быть, и во всех религиях ⁸. В работе Р. Отто, отражающей теологические умонастроения того времени, нуминозный объект представлен прежде всего как mysterium tremendum (тайна, повергающая в трепет), и соответственно этому суть нуминозного – это переживание тайны.

Нуминозное, согласно Р. Отто, полностью иррационально, невыразимо в понятиях и не поддается определению. Провозгласив это, автор “Das Heilige” встает перед проблемой, которую безуспешно пытались решить мистики и иррационалисты всех времен и народов. Ведь если признать, что предмет рассмотрения невыразим в понятиях и не поддается определению, то следовало бы сомкнуть уста, отложить в сторону письменные принадлежности и заняться молчаливым созерцанием этого предмета ⁹. Но, как показывает история человеческой мысли, далеко не все мистики и иррационалисты были молчальниками. Многие из них стремились выразить свои переживания при помощи тех самых понятий и определений, которые признавались ими негодными для этой цели.

Осознавая всю сложность стоящей перед ним проблемы, Р. Отто раскрывает содержание нуминозного в привычной для человеческого мышления понятийной форме, но называет используемые им понятия “знаками”, “символами”, “идиограммами”. Этими понятиями обычно выражают “естественные чувства” более или менее схожие с нуминозными переживаниями, кое в чем аналогичные им, способные, в соответствии с “законом притяжения по сходству”, вызвать их, но все же не тождественные им. Нуминозное, по мысли немецкого теолога и религиоведа, не выходит из темноты чувств на свет понятийного понимания, оно остается невыразимым, а знаки, символы, идиограммы лишь намекают на то, что переживает верующий человек.

Условный и приблизительный характер понятий-знаков, символов, идиограмм не смущает Р. Отто. Он стремится с их помощью как можно ближе подобраться к ключевым моментам нуминозного, старательно подыскивая для этого слова и термины из разных языков и религиозных традиций. “Мы должны, - пишет он, - сколь возможно точно установить ближайшие идеограмматические обозначения моментов нуминозного. Этим мы закрепляем в постоянных “знаках” колеблющиеся чувственные явления, чтобы придти к однозначности и общезначимости того, что нам открылось, к формированию “строгого учения”, имеющего прочные скрепы и стремящегося к объективности, даже если оно имеет дело не с адекватными понятиями, а лишь с понятиями-символами. Речь в данном случае идет не о рациональном осмыслении иррационального, что само по себе невозможно, но о четком установлении моментов нуминозного, о “здравом учении”, противостоящем “иррационализму” и произволу мечтательной болтовни” ¹⁰.

Р. Отто выделяет четыре основных момента нуминозного: Kreaturgefühl (чувство тварности), Mysterium tremendum (тайна, повергающая в трепет), Fancinans (восхищение), Sanctum als numinoser Wert (священное как нуминозная ценность). При этом “чувство тварности” возникает на основе первичного нуминозного чувства – Realitäts-gefühle (чувство реальности нуминозного объекта), а момент Mysterium tremendum подразделяется в свою очередь на моменты Tremendum (трепет), Majestas (величие), Energicum (энергийность), Mysterium (тайна). Все эти моменты нуминозного раскрываются немецким феноменологом при помощи ряда идиограмм, которые подробно рассмотрены в отечественной литературе ¹¹.

Важно отметить, что Р. Отто не только вдохновенно описал иррациональный аспект священного, он дал целостный анализ этой категории, в том числе рассмотрел соотношение иррационального и рационального моментов. Хотя нуминозное, по своей сути, иррационально, оно в ходе религиозной истории подвергается рационализации ¹². При этом гармоничное сочетание иррационального и рационального моментов, по мнению Р. Отто, следует считать признаком высшего развития религии. “То, что в религии иррациональный момент всегда остается живым и бодрствующим, предохраняет ее от превращения в рационализм. То, что она в полноте хранит рациональный момент, предохраняет религию от падения в фанатизм и мистицизм, помогает ей стать религией культуры и человечности. Наличие обоих этих моментов в здоровой и совершенной гармонии задает масштаб, позволяющий говорить о превосходстве одной религии над другой. … В соответствии с этим мы говорим о превосходстве христианства над его земными сестрами-религиями. На глубоком иррациональном фундаменте возносятся строения его чистых и ясных понятий, чувств и переживаний” ¹³.

Еще одним существенным вкладом в становление и развитие феноменологии религии была идея Р. Отто об уникальности нуминозного и его полной автономности. “Оно не выводимо ни из какого другого чувства, не способно “развиваться” из другого. Это – качественно своеобразное, оригинальное, изначальное чувство, причем не во временном, а в принципиальном смысле” ¹⁴. Вслед за Р. Отто многие феноменологи стали подчеркивать, что религия, сущностью которой является нуминозное, должна рассматриваться как нечто sui generis ¹⁵, обладающее неповторимыми чертами и собственными законами развития. Акцент на уникальности религиозного опыта и автономном характере религии, характерный для протестантской теологии со времен Фридриха Шлейермахера (1768-1834) и перенесенный в религиоведение Р. Отто, позволил феноменологии размежеваться с другими религиоведческими дисциплинами, которые в той или иной степени редуцировали религию к нерелигиозным факторам, и заявить о своей самостоятельности. Предметом “новой науки” стало священное ¹⁶, причем не только как некая априорная данность, коренящаяся в глубинах человеческой души и пробуждающееся под влиянием внешних воздействий, но и как нечто существующее вне человека, как Ens a se ¹⁷, обладающее абсолютной святостью и проявляющееся в разнообразных формах.

Особенно отчетливо это прослеживается в творчестве Макса Шелера (1874-1928), который был одним из основателей и виднейшим представителем классической феноменологии религии. В 1916 г. выходит в свет книга М. Шелера “Формализм в этике и материальная этика ценностей”. Уже в этой работе автор формулирует основные положения разрабатываемого им учения о религии, в том числе свое понимание категории “священное” ¹⁸. Однако наиболее полное развитие феноменология религии М. Шелера получает в фундаментальном труде “О вечном в человеке” (1921).