3326-1 (Славянская мифология), страница 2

О том, что славяне поклонялись разным богам свидетельствуют и письменные источники. Известный византийский историк VI века Прокопий Кесарийский дает описания верований славян, но по существу перед нами описание верований совершенно разных народов. «Они считают, — говорит он в одном месте, — что только один бог, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды». А затем отмечается, что «они почитают реки и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания». Следовательно, уже VI веке под именем «славян» жили народы разных этнокультурных традиций — одни поклонялись некому единому «богу, творцу молний», другие сохраняли какие-то древние политеистические культы.

В XII веке (спустя 600 лет!) католический священник Гельмольд повторяет слова Прокопия Кессарийского если и не слово в слово, то очень близко по сути. Только если византийский историк описывал верования южных славян, то Гельмольд — языческие культы славян прибалтийских: «У славян имеется много разных видов идолопоклонства. Ибо не все они придерживаются одних и тех же языческих обычаев. Одни прикрывают невообразимые изваяния своих идолов храмами, как, например, идол в Плуне, имя которого Подага; у других божества населяют рощи, как Прове, бог Альденбургской земли, — они не имеют никаких идолов. Многих богов они вырезают с двумя, тремя и больше головами. Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они признают и единого бога, господствующего над другими в небесах, признают, что он всемогущий, заботится лишь о делах небесных, другие боги, повинуясь ему, выполняют возложенные на них обязанности, и что они от крови его происходят и каждый из них тем важнее, чем ближе он стоит к этому богу богов».

В изложении Гельмольда примечательно упоминание священных дубовых рощ бога Прове, или Проне, — многие исследователи видят в этом боге более известного нам Перуна, символом которого тоже был дуб. Но главное, перед нами снова та же картина — под именем славян в Прибалтике жили народы разных этносов, продолжающие поклоняться своим традиционным богам.

И когда мы осознаем этот факт, то становится понятным и глубинный смысл всей славянской мифологии — она была призвана гармонизировать не только отношения людей с природой, но и отношения между различными народами. Славянская мифология, отражавшая глубинные духовные, нравственные и социальные качества самих славян, должна была обеспечить мирное сосуществование различных этносов в рамках одного социума, в пределах одной социальной организации. Освящение мира, освящение лада жизни — вот цель, вот смысл славянского язычества.

И на протяжении многих веков традиционные славянские языческие верования довольно успешно справлялись с этой задачей. Иначе, наверное, славянские племена не смогли бы столь быстро и столь же мирно освоить огромные европейские пространства. Но язычество исполняло свое предназначение на догосударственной стадии развития славян. Как только возникала необходимость создания государства — ситуация сразу же менялась. Ведь образование государства всегда связано не только с возвышением определенных социальных слоев, но и одних этносов над другими. И, став господствующим слоем в обществе, эти этносы начинали возвышать и своих богов, которым они поклонялись. Вот тогда и возникали проблемы, ибо другие этносы вряд ли могли согласиться с подобным положением.

Более того, попытка возвысить одного из богов, вызывала конфликт и внутри одного этноса. В качестве примера можно привести религиозную войну, которая разразилась в 1057 г. между несколькими прибалтийскими славянскими племенами из-за того, чей бог должен быть главным. Текст, написанный Гельмольдом в конце XII в. (ок. 1172 г.) сообщает: “В те дни произошло великое движение в восточной части славянской земли, где славяне вели между собой внутреннюю войну. Их же — четыре племени, и они называются лютичами, или вильцами: из них хижане и черезпеняне, как известно, обитают по ту сторону Пены, ратари же и доленчане — по эту. Между ними начался великий спор о первенстве в храбрости и могуществе. Ибо ратари и доленчане желали господствовать вследствие того, что у них имеется древнейший город и знаменитейший храм, в котором выставлен идол Редегаста, и они только себе приписывали единственное право на первенство потому, что все славянские народы часто их посещают ради (получения) ответов и ежегодных жертвоприношений. Но черезпеняне и хижане отказывались им подчиниться и, напротив, решили защитить свою свободу оружием”. Эта война была жестокой (“много тысяч людей пало с той и с другой стороны”, — сообщает Гельмольд), в нее, в качестве союзников одной из сторон, были вовлечены славяне-бодричи, а также саксы и даны.

Тем не менее, именно на примере балтийских славян можно проследить возвышение некоторых божеств на государственной стадии развития. Известно, что у балтийских славян было несколько религиозных центров — храм бога Сварожича-Радегаста в г. Ретре, храм трехглавого бога Триглава у жителей польского Щецина. Один из таких языческих центров — храм Свентовита-Святовита, который располагался на острове Рюген у славянизированных ругов-русов в их столице городе Арконе, — подробно описал уже известный нам Саксон Грамматик, живший на рубеже XI — XII вв.:

«Посреди площади лежит открытая площадь, на которой возвышается деревянный храм прекрасной работы, но почтенный не столько по великолепию зодчества, сколько по величию бога, которому здесь воздвигнут был кумир. Вся внешняя сторона здания блистала искусно сделанными барельефами различных фигур, но безобразно и грубо раскрашенными… В самом храме стоял большой, превосходящий рост человеческий, кумир, с четырьмя головами, на стольких же шеях, из которых две выходили из груди и две к хребту, но так, что из обеих передних и обеих задних голов одна смотрела направо, а другая налево. Волосы и борода были пострижены коротко, и в этом, казалось, художник сообразовывался с обыкновением руян. В правой руке кумир держал рог из различных металлов, который каждый год обыкновенно наполняли вином из рук жреца для гадания о плодородии следующего года; левая рука, которой кумир опирался на бок, уподоблялась луку… Ноги стояли наравне с землею, их фундамент сделан был под полом. В небольшом отдалении видны были узда и седло кумира с другими принадлежностями. Рассматривающего более всего поражал меч огромной величины, ножны и черен которого, помимо красивых резных форм, отличались серебряною отделкой… Для содержания кумира каждый житель острова обоих полов вносил монету. Ему также отдавали третью часть добычи и хищений, веря, что его защита дарует успех. Кроме того, в его распоряжении были триста лошадей и столько же всадников, которые все, добываемое ими насилием или хитростью, вручали верховному жрецу… Можно было видеть и множество общественных и частных даров... потому что этому кумиру давала дань вся Славянская земля… Этот бог имел также храмы в очень многих других местах, управляемые жрецами меньшей важности. Кроме того, при нем был конь, совершенно белый… Только верховный жрец мог его кормить и на нем ездить… Верили, что на этом коне Святовит ведет войну против врагов своего святилища… Святовита символизировали разные знаки, в частности резные орлы и знамена, главное из которых называлось Станица. Оно было отлично по величине и цвету и почитаемо народом руянским почти столько, сколько величие всех богов… И власть этого небольшого куска полотна была сильнее власти княжеской».

Из этого довольно подробного сообщения видно, что благодаря ругам-русам («руянам» у Саксона Грамматика) у каких-то прибалтийских славян уже сложился культ верховного божества четырехголового Свентовита-Святовита. Сама эта «четырехголовость» явно имеет неславянские истоки, возможно, кельтские. Кроме того, особое почитание коня, уздечки и седла свидетельствует о степных корнях самого культа Свентовита-Святовита. Возможно, прибалтийские славяне ассимилировали какие-то местные племена, которые в давнем своем прошлом были кочевыми народами и у которых культ коня играл первостепенную роль. Скорее всего, это и были руги-русы, пришедшие к балтийскому побережью из южных районов Европы. Но имя бога — славянское! Саксон Грамматик свидетельствует и о том, что на острове Рюген уже существовала жреческая корпорация, вполне влиятельная и сильная, способная по своему влиянию превосходить княжескую власть. Об этом говорит и особое почитание знамени Свентовита-Святовита, а, кроме того, в другом месте Саксон Грамматик пишет: «Жреца они почитают больше, чем короля».

Описания религии прибалтийских славян у Гельмольда, Саксона Грамматика и других авторов относятся к концу XI — началу XII вв. Эти описания показывают, что к XI — XII вв. у прибалтийских славян языческая мифология была уже более структурирована, иерархична и внутренне организована, нежели у других славянских племен. Связано это с тремя основными причинами. Первая – балтийские славяне находились на стадии возникновения государственных образований, что требовало небесного освящения земной иерархии. Вторая — влияние на славянскую мифологию религий народов с кровнородственной общиной, которые были ассимилированы славянами в Прибалтике. Третья — прибалтийские славяне именно в этот период жестко противостояли насильственной католической христианизации, в которой они видели только форму социального и этнического угнетения. Поэтому прибалтийские славяне активно развивают принципы собственной религии, ищут в ней возможности для обеспечения собственной независимости. Экспансии католической церкви и германских народов прибалтийские славяне противостояли почти четыре века. Но немецкие священники и «рыцари-просветители» физически уничтожили огромный мир прибалтийских славян, чтобы установить в их землях свое религиозное, политическое и экономическое господство.

***

В землях восточных славян, живших на территории будущей Киевской Руси, история с развитием языческих религиозных верований разворачивалась иначе. Известно, что русы из «рода русского» поклонялись, прежде всего, Перуну, а также Велесу (Волосу) — их именами они клялись, подтверждая договоры с греками. «Клялись оружием своим и Перуном, их богом, и Волосом, богом богатства…» — сообщает «Повесть временных лет». Видимо, именем Перуна и оружием клялись князья и дружинники, а именем Велеса (Волоса), «богом богатства», — купцы. При Игоре в Киеве на некоем холме стоял и идол Перуна: «Призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун. И сложили оружие свое, и щиты, и золото, и присягали Игорь и люди его, — сколько было язычников среди русских». Культ Перуна наиболее ярко выражен и в «Пантеоне Владимира», когда в 979— 980 гг. по велению киевского князя Владимира Святославича различных богов славян собрали в одном месте, и было устроено капище, в центре которого располагался Перун, объявленный главным богом. Вокруг Перуна размещались идолы других богов — Стрибог, Даждьбог, Мокошь, Симаргл и Хорс. Кроме того, идол Перуна был установлен в Новгороде.

В 1975 г. киевские археологи обнаружили тот самый «Перунов холм», который и был языческим святилищем, устроенным Владимиром. Само капище располагалось в непосредственной близости от княжеского теремного дворца на крутом высоком холме. В плане капище представляло собой прямоугольник. С севера, юга и востока имелись шесть округленных симметричных выступов — «лепестков», представляющих собой остатки постаментов шести богов. Два больших достигали в диаметре 2 метров, четыре меньших — 1 метра. Примерно в метре к югу от святилища был обнаружен «зольник» — чашеобразное углубление диаметром около 3 метров, заполненное слоями угля, пепла и пережженной глины. Видимо, здесь находилось огромное кострище, на котором приносились жертвы богам. Найденные в золе кости свидетельствуют о том, что в жертву приносили главным образом быков, а также свиней, птиц и рыб. После жертвоприношений часть туши животного съедалась на ритуальных пиршествах. В жертвеннике был найден и боевой топорик — символ Перуна, — которым, видимо, убивали животных.

Смысл языческой религиозной реформы Владимира вроде бы ясен — оказавшись во главе государства, он попытался создать единую систему языческих верований и единую иерархию богов, отвечавшую государственным интересам. Видимо, сама языческая религиозная реформа была направлена против усилившейся в Киеве христианской общины, и в этом отношении Владимир следовал заветам своего отца Святослава, который оставался убежденным язычником. Это подтвердили и археологические исследования «Перунова холма». Выяснилось, что для основания языческих идолов использовали обломки плинфы (древнерусского кирпича) и шифера. Встречается и штукатурка со следами фресковой живописи, похожей на ту, какая применялась для украшения христианских церквей. Скорее всего, это были какие-то остатки разрушенного христианского храма, причем разрушенного намеренно — либо Святославом, либо Владимиром. Следовательно, после смерти Ольги в Киеве начались гонения против христиан. Впрочем, христианская община вновь усилилась при Ярополке, а христиане поддерживали этого князя. Поэтому, вполне возможно, что киевский храм разрушил именно Владимир, победивший брата и видевший в христианах своих врагов. В таком случае, использование обломков христианской церкви для создания языческого святилища имело глубокий символический смысл. В начале своего правления Владимир рассматривал христианство как однозначно враждебную религию. По сути дела, Владимир целенаправленно противопоставлял христианству организованный языческий культ, который и должен был стать государственной религией Киевской Руси.

Идейные и организационные истоки самой реформы Владимира, наверное, следует искать в землях прибалтийских славян — только в Южной Прибалтике у славян были более или менее систематизированные языческие культы, и только оттуда Владимир мог вынести саму идею создания «Пантеона» богов. И не случайно, что события 983 г., когда в Киеве были принесены первые человеческие жертвы и погибли два варяга-христианина, оказались напрямую связаны с восстанием прибалтийских славян против насильственной христианизации.

Принципы создания «Пантеона» и выбор богов, включенных в него, неясны. Но удивляет отсутствие в нем бога Велеса (Волоса), который, как уже отмечалось, присутствует в договорах с греками Олега Вещего и Святослава. Более того, известно, что киевляне продолжали поклоняться Велесу и ему был воздвигнут идол на киевском Подоле, отдельно от «Пантеона Владимира». Этот факт свидетельствует о существовании в Киеве религиозных противоречий не только между христианами и язычниками, но и между самими язычниками. И этот же факт позволяет нам несколько приоткрыть завесу над тайной владимирского «Пантеона», ибо религиозные противоречия между язычниками могли носить только этнический характер.