3282-1 (Русская святость в годы монголо-татарского владычества)

Русская святость в годы монголо-татарского владычества

Перевезенцев С. В.

Татарское нашествие сыграло значительную роль в том, что в древнерусском сознании значительно укрепилось христианское миросозерцание. Начиная с XIII–XIV вв., православие становится главной составляющей всей общенациональной идеологии, играет определяющую роль при формировании всех значимых общественных идеалов. Ведь сохранение собственной веры, по убеждению мудрецов той поры, означало и сохранение независимости духовной жизни народа. А независимость духовная необходимо должна была привести и к восстановлению независимости политической. Поэтому идея защиты православия крепко и непосредственно стала связываться в сознании людей с идеей национально-государственной независимости. И недаром именно в этот период понятия "русский" и "православный" становятся синонимами.

В этом отношении крайне важным становится новое осмысление русской святости. Жития русских святых, написанные в смутные XIII–XIV столетия, поначалу представляли собой преимущественно краткие сухие записи, напоминающие в большей степени "памяти" о святом, нежели настоящие жития. Но в литературно-философских памятниках XIII–XIV вв. появляются новые герои, чьи образы стали рассматриваться и как важнейшие общественно-значимые идеалы, и как примеры для подражания в личной жизни. Важнейшее место среди этих героев занимают новые мученики, погибшие за веру. Таковыми, к примеру, вскоре стали почитаться погибшие от руки захватчиков князья Юрий Всеволодович и Василько Константинович.

Под 1239 годом в Лаврентьевской летописи появляется настоящий гимн убиенному в битве на реке Сити великому князю Юрию Всеволодовичу. Эта скорбная песнь, по сути дела, стала прологом к церковной канонизации князя: "...Бог наказывает разными несчастиями, дабы предстали как золото проверенное в горниле, христианам ведь через многие беду предстоит войти в Царствие Небесное; ибо Сам Христос Бог сказал: труден путь в Царство Небесное и преодолевшие трудности обретут его. Юрий, мужеству соименный! Кровью омылись твои страдания; ибо если не напасть, то не венец, если не мука, то не воздаяние; ибо всякий придерживающийся добродетели не может без многих врагов быть..." Позднее великий князь Юрий Всеволодович был канонизирован. День памяти — 4 (17) февраля.

Еще большее внимание летопись уделяет подвигу князя Василько Константиновича Ростовского, который первым из русских людей стал именно новомучеником за веру, отказавшись подчиниться татарским языческим обрядам.

Лаврентьевская летопись сообщает: "А Василька Константиновича вели с постоянным понуждением до Шерньского леса, и когда стали станом, принуждали его много безбожные татары принять обычаи татарские, быть в их неволи и воевать за них. Он же никак не покорялся их беззаконию, и много укорял их, говоря: "О глухое царство, оскверненное! Ничем не заставите вы меня отречься от христианской веры, хотя и нахожусь я в великой беде; как дадите ответ Богу, многие души погубив без правды? За их муки будет мучить вас Бог, и спасет души тех, кого погубили". Они же скрежетали на него зубами, желая насытиться его крови. Блаженный же князь Василько помолился... И в последний раз помолился: "Господи Иисусе Христе Вседержитель! Прими дух мой, да и я почию в славе Твоей". И сказал это и тотчас без милости был убит. И был брошен в лесу, и увидела его некая верная женщина и поведала о том богобоязненному мужу поповичу Андриану. И взял он тело Василька и обвил его саваном и положил его в укромном месте. Узнав об этом, боголюбивый епископ Кирилл и княгиня Василькова послали за телом князя и принесли его в Ростов. И когда понесли его в город, множество народа вышло навстречу ему, печальные слезы проливая, лишившись такого утешения. И множество народа правоверного рыдали, видя, что отходит отец сиротам и кормилец... И сего блаженного князя Василька сопричислил Бог смерти, подобно Андреевой, кровью мученической омылся он от прегрешений своих, с братом и отцом Юрием, великим князем. И это было удивительным, ибо и по смерти соединил Бог тела их: Василька принесли и положили в церкви Святой Богородицы в Ростове, где и мать его лежит...

Был же Василько лицом красив, очами светел и грозен, безмерно храбр на охоте, сердцем легок, с боярами ласков. Кто из бояр ему служил и хлеб его ел и чашу его пил, тот никому другому князю, за любовь его не мог служить; особенно сильно любил Василько слуг своих. Мужество и ум в нем жили, правда и истина с ним ходили, во всем был искусен, все умел. И сидел он в доброденствии на отцовском столе и на дедовском, и скончался так, как слышали". За свой мученический подвиг князь Василько был прославлен Русской Православной Церковью. День памяти: 4 (17) марта.

А уже вскоре Русь явила еще один подвиг мученичества. В 1246 г. черниговский князь Михаил Всеволодович, тесть князя Василько Ростовского, приехал в Золотую Орду, видимо, для того, чтобы получить ярлык на Черниговское княжество. Однако это посещение закончилось трагически — князь Михаил и его боярин Феодор были убиты по ханскому приказу.

Через непродолжительное время было установлено церковное почитание невинно убиенных, и в те же годы (во всяком случае — до 1271 г.) было составлено краткое "Сказание" о Михаиле и его боярине Феодоре. Позднее, уже на основе этого "Сказания", возникли и другие повествования, в том числе и Житие Михаила Черниговского. Сюжет, связанный с гибелью Михаила Всеволодовича, стал крайне популярным в Древней Руси, ведь Михаил Черниговский и его боярин Феодор стали рассматриваться как одни из первых новомучеников за православную веру.

В тексте "Сказания" очень важен тот момент, что Михаил сам проявляет инициативу совершить подвиг во славу Христову и не прельститься "славою света сего". Узнав об обычае хана Батыя заставлять христиан поклоняться языческим идолам, он, вдохновленный Божией благодатью и даром Святого Духа, сам вызывается поехать в Орду, что обличить батыево "прельщение" и доказать ему и всему миру, что вера христианская живет в сердцах русских людей. Получив благословение духовника, Михаил говорит: "По молитве твоей, отче, как Бог соизволит, так и будет. Я бы хотел кровь свою пролить за Христа и за веру христианскую". В этом желании князя поддержал и его боярин Феодор.

Оказавшись в Орде, Михаил и Феодор не поддаются ни на уговоры царя, ни на просьбы бояр. Они стойко ждут своей участи, избранной ими самими. И когда посыльный татарского царя говорит князю: "Михаил, знай — ты мертв!", то Михаил твердо отвечает: "Я того и хочу, чтобы мне за Христа моего пострадать и за православную веру пролить кровь свою". А своим боярам он бросил под ноги свой княжеский плащ, как символ отказа от земной жизни: "Возьмите славу света сего, к которой вы стремитесь!"

Смерть князя Михаила и боярина Феодора была страшна: сначала их долго и жестоко избивали, а затем отрезали головы. "И так, восхваляя Бога, пострадали и предали святые свои души в руки Божии оба новосвятых мученика" — заключает свой рассказ автор "Сказания".

Таким образом, если летопись в сюжете о князе Василько Константиновиче наметила, то "Сказание" полностью сформулировало новый для русского религиозно-философского сознания идеал — мученика за веру, сознательно выбирающего смерть во имя Христа. Озабоченные погибелью Руси и ищущие ее спасения, древнерусские книжники видели путь спасения через мученичество во имя веры. Героическая смерть Михаила Черниговского — это своего рода жертва, принесенная русским народом во искупление своих грехов. Идея жертвенности становится крайне важной в XIII–XIV столетиях. Ведь добровольная и мученическая смерть — это не только подражание мученической смерти Христа, но и выражение Руси своей готовности пройти любые испытания, вынести любые тяготы во имя Божие. И, в итоге, заслужить спасение. Интересно, что позднее, в XVI веке, мученическая смерть Михаила Черниговского трактовалась уже с религиозно-мистических позиций. Так, появляются редакции Жития, в которых отрубленная голова князя чудесным образом остается живой после смерти. Голова, уподобленная голове Иоанна Крестителя, становится говорящей и произносит слова: "Я — христианин". Дни церковной памяти Михаила Черниговского — 14 (27) февраля и 20 сентября (3 октября).

В те же годы своей праведной жизнь прославилась дочь князя Михаила Черниговского — преподобная Евфросиния Суздальская. Преподобная Евфросиния Суздальская (в миру — Феодулия Михайловна) (1212–1250) родилась в Чернигове и была старшей дочерью князя Михаила Всеволодовича и княгини Феофании. С детства Феодулия была сведуща в книгах, читала Аристотеля, Платона, Виргилия и Гомера. Особенно интересовалась “врачебной философией” античных медиков Галена и Эскулапа. В 15 лет была просватана за одного из сыновей владимиро-суздальского князя, но накануне свадьбы ее жених неожиданно скончался. После этого Феодулия постриглась в монахини Суздальского Ризоположенского монастыря под именем Евфросинии. В феврале 1237 г., когда на Суздаль обрушились орды Батыя, Евфросиния осталась в монастыре. Вскоре занялась врачеванием в монастырской больнице, спасла от телесных и душевных недугов многих тяжело больных людей. В 1246 г., узнав о поездке отца в Орду, решила поддержать его и в послании убеждала не поддаваться ни на какие уговоры, не изменять истинной вере и не поклоняться идолам. После смерти отца, поддержала намерение своей сестры Марии составить “Сказание” о мученическом подвиге Михаила Черниговского. После смерти преподобная Евфросиния была погребена в Суздале в Ризоположенском монастыре и сразу же началось церковное почитание инокини. В 1570 г. было найдено древнее Житие Евфросинии Суздальской. В 1571 г. преподобная была официально причислена к лику святых, а в 1699 г. были обретены ее нетленные мощи. День памяти: 25 сентября (8 октября).

Вот так, XIII столетие явило миру удивительное чудо русской святости — трое святых оказались связаны узами родства: Михаил Черниговский, его зять Василько Ростовский и его дочь Евфросиния Суздальская.

Но русская святость в XIII столетии не ограничивалась только образами новомучеников за веру. Одновременно в народном и церковном сознании возникают и образы князей-спасителей, способных мудростью своей и силой освободить, спасти Русь от иноземного "плена". И уже в первые годы монголо-татарского завоевания, среди других русских князей оказался князь, который, стал зримым символом будущего возрождения Руси. Это сын великого князя Ярослава Всеволодовича и внук великого князя Всеволода Большое Гнездо — Александр Ярославич Невский (ок. 1220–1263), получивший свое прозвание за победу над шведами на реке Неве. Александр Невский был не только выдающимся военачальником, но и мудрым политическим руководителем, не раз сумевшим путем дипломатических переговоров спасать Русское государство от разорительных татарских набегов и поборов. Уже при жизни он пользовался огромным уважением своих подданных, а вскоре после смерти было написано первое Житие великого князя, подчеркивающее истинную святость Александра Невского и ставшее начальным звеном в дальнейшей канонизации его, как русского святого.

Самый ранний вариант Жития Александра Невского не имеет устойчивого названия и в разных рукописях именуется "житием", "словом" или "повестью о житии". Составление Жития относят к 80-м годам XIII в., а инициаторами его составления считают князя Дмитрия Александровича, сына Александра Невского, и митрополита Кирилла. Первым центром почитания Александра Невского, как святого, в те же годы стал монастырь Рождества Богородицы во Владимире, где был похоронен князь и где, видимо, возникла первая редакция Жития. Автор этой редакции неизвестен, но, судя по всему, он был книжником из окружения митрополита Кирилла и современником последних лет жизни великого князя. Всего же, с распространением почитания Александра Невского, сложилось более пятнадцати редакций его Жития.

В этом Житие нет подробного изложения биографии Александра Невского, что, судя по всему, и не входило в задачу неизвестного автора. Зато он концентрирует внимание на основных эпизодах из жизни князя, которые позволяют воссоздать, с одной стороны, его образ героического князя-воина, а с другой стороны, образ князя-христианина.

Решению первой задачи служат рассказы о воинских подвигах Александра Невского, из которых особо выделяются победы над шведами и немецкими рыцарями на Чудском озере.

Для решения второй задачи автор прибегает к более выразительным средствам. Прежде всего, описывая великого князя, он широко использует библейские образы, сравнивая качества Александра Невского с красотой Иосифа, силой Самсона, мудростью Соломона. Сам великий князь предстает перед читателями истинно верующим человеком. Он проявляет полную стойкость перед соблазном принять католичество в обмен на военно-политическую помощь Рима: "А от вас учения не примем", — гордо отвечает князь папским посланникам. Верный православному вероучению, Александр Невский каждый свой шаг освещает молитвой и упованием на Божию помощь. И Господь не оставляет его без Своей благодати.

В Житие приводится рассказ о нескольких чудесах, явленных Господом в помощь великому князю. Так, перед битвой со шведами, старейшине земли Ижорской, некоему Пелугию явились святые братья Борис и Глеб, сказавшие: "Да поможем сроднику своему князю Александру". А во время Чудского сражения на помощь великому князю пришло "воинство Божие", которое видели в воздухе. И недаром сам Александр Невский, не раз проявлявший исключительную решимость, говорил: "Не в силе Бог, но в правде". Ведь, если Господь зримо являл свою помощь, то это значило, что правда находится на стороне русского великого князя и ведомой им державы.

Образ святого князя-воина Александра Невского стал очень популярен в Древней Руси, а сам святой прославлялся как один из заступников за Русскую Землю. Позднее в разные времена и в разных памятниках будут записаны многочисленные свидетельства чудес, явленных святым Александром Невским. Он являл чудеса во время самых тяжелых и решительных периодов в истории Руси — во время Куликовской битвы, при взятии Казани. Иногда чудеса он совершал один, иногда со своими "сродниками" святыми Борисом и Глебом и другими князьями, признанными святыми. К Александру Невскому обращались с молитвами об исцелении от болезней. В 1547 г. был установлен общероссийский праздник в честь святого Александра Невского — 23 ноября, а в 1724 г. установили и новый праздник — 30 августа, в честь перенесения мощей благоверного князя из Владимира в Санкт-Петербург. Мощи святого князя-воина, заступника за Землю Русскую и по сей день хранятся в Санкт-Петербурге, в Александро-Невской Лавре.