118889 (Развитие экономического и военно-политического сотрудничества РФ со странами Средней и Центральной Азии)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат: Развитие экономического и военно-политического сотрудничества РФ со странами Средней и Центральной Азии

Иран в силу своего геополитического положения, экономического и военного потенциала является важным внешнеполитическим союзником России на южном направлении. Иран не имеет сухопутной границы с Россией, но он граничит с Арменией, Азербайджаном, Туркменией и находится вблизи Северного Кавказа. Тегеран в состоянии оказывать заметное влияние на события, происходящие в регионе. Политика Ирана в Средней Азии и на Кавказе определялась прежде всего геополитическими интересами иранского государства. Идеологические установки, в частности распространение ислама, имели второстепенное значение. В период существования СССР Иран активно поддерживал исламские движения и мусульманские народы региона, поскольку возможные негативные последствия такой политики для ИРИ были в то время не так очевидны. После распада СССР Иран постепенно осознал опасность распространения зоны межэтнических и конфессиональных конфликтов на его северные районы и далее в глубь страны. Поэтому Иран весьма сдержано отнесся к образованию новых мусульманских государств региона. В развитии этих государств он усматривал скрытую угрозу для возбуждения этноконфессионального фактора в самой ИРИ и видел в лице мусульманских стран СНГ возможных будущих соперников за влияние в регионе. В конце 1991 г. "Техран Таймс" писала, что особую озабоченность Ирана вызывает отсутствие стабильности в новых независимых государствах. Это может привести в свою очередь к осложнению обстановки на границе ИРИ с этими странами (общей протяженностью 2 тыс. км.)¹. Иран также опасался возможных негативных для него последствий иностранного влияния в этих странах, особенно в Азербайджане и Туркмении, прежде всего с точки зрения возрождения националистических настроений проживающих в Иране азербайджанцев и туркмен. Когда геополитические интересы ИРИ приходили в столкновение с вопросами "исламской солидарности" в Средней Азии, Иран всегда отдавал приоритет геополитическим целям. Более того, Иран пропагандировал ислам таким образом, чтобы не испортить отношений с государствами Средней Азии и в тех странах, которые не имели общей границы с ИРИ, и поэтому риск дестабилизации обстановки внутри самого Ирана был минимальным (Узбекистан, Таджикистан и др.).

Одно время Тегеран оказывал помощь исламским структурам в Средней Азии и на Кавказе с целью повлиять на политику ряда государств региона (имеются в виду Россия, Турция). В этом случае исламская пропаганда в большей степени служила продвижению государственных интересов ИРИ на внешней арене, чем на идеологическом фронте. Показательным в этом отношении являются взаимоотношения ИРИ с Азербайджаном, где Иран время от времени поддерживал оппозиционные режиму исламистские группировки, чтобы оказать нужное ему влияние на Баку по различным политическим вопросам. Косвенным отражением такой позиции ИРИ может служить отношение Ирана к конфликту в Нагорном Карабахе. Хотя Иран и не хотел эскалации конфликта, но он был заинтересован в его продолжении в режиме слабой интенсивности. Иран видел в Азербайджане соперника и опасался, что он сможет реализовать свои планы в отношении добычи нефти и экономического развития с помощью Запада. В случае успешного развития Азербайджан мог бы стать моделью для иранских азербайджанцев и оживить среди них националистические и сепаратистские настроения. Одной из приоритетных задач политики ИРИ в Средней Азии и на Кавказе было предотвращение возможных негативных воздействий на собственные этнические меньшинства. Действительно, 50% населения ИРИ не являются этническими персами. Такая ситуация нередко приводила к противоречивости внешнеполитических установок Ирана. Так, оказывая помощь Армении в конфликте НКО, Иран стремился к тому, чтобы Азербайджан не стал дестабилизирующим фактором для населения иранского Азербайджана. Вообще развитие тесных связей ИРИ с Арменией еще раз продемонстрировало деидеологизированность внешней политики ИРИ. Несмотря на заявления о нейтралитете в конфликте НКО, Иран тесно сотрудничал с Арменией. Такая политика ИРИ в отношении Армении подвергалась резкой критике в консервативных клерикальных кругах. Даже внутри МИД ИРИ существовали различные мнения по этому вопросу.

Важным фактором, способствующим заинтересованности ИРИ в укреплении отношений с Россией в течение всех 90-х годов, являлся их общий интерес в предотвращении экспансии США и Турции и роста влияния этих стран в Центральной Азии. Иран рассматривал российское присутствие в Средней Азии как своеобразную преграду США в регионе. Высокопоставленный сотрудник МИД ИРИ Реза Бахтиари, отвечающий за политику в Центральной Азии и на Кавказе, заявил в 1995 г.: "Мы считаем российское присутствие в Средней Азии и на Кавказе необходимым"². В то же время Иран считал предпочтительным, чтобы на общих со среднеазиатскими государствами границах стояли не только российские войска, а и подразделения национальных вооруженных сил этих государств³. Процесс формирования российско-иранских подходов к проблеме Центральной Азии прошел ряд этапов.

Даже во время острых разногласий между двумя странами по ряду региональных проблем (Таджикистан, НКО) Россия и Иран стремились, чтобы эти разногласия не сказались отрицательно на дружественных отношениях, и признавали приоритетность двустороннего сотрудничества по вопросам безопасности в регионе. К середине 90-х годов ситуация в Средней Азии и на Кавказе обострилась, что вынудило Иран и Россию принимать совместные меры по предотвращению эскалации региональных конфликтов. Таджикистан является хорошей иллюстрацией взаимоотношений двух стран. В начале 90-х годов ИРИ и Россия поддерживали различные соперничавшие группировки. Тегеран оказывал поддержку исламским элементам, сражавшимся против российских войск на границе между Таджикистаном и Афганистаном. Россия придавала большое значение укреплению своих вооруженных сил на границах бывшего СССР и рассматривала безопасность таджико-афганской границы как важный элемент собственной национальной безопасности. Но, несмотря на поддержку соперничавших таджикских группировок, Иран и Россия признавали важность сотрудничества в деле прекращения региональных конфликтов в этом районе.

Россия надеялась использовать влияние Тегерана на оппозицию в Таджикистане с тем, чтобы убедить ее начать переговоры с таджикским правительством. В конце 1993 г. Иран и Россия признали более выгодным установить совместный контроль над переговорным процессом в Таджикистане. Они считали, что необходимо вместе осуществить мониторинг за процессами в регионе с тем, чтобы уменьшить степень влияния западных стран, международных организаций и Пакистана. В начале 1994 г. Иран прекратил оказывать поддержку таджикской оппозиции. Выйдя на уровень совместного контроля за развитием конфликта в Таджикистане, вместо поддержки враждующих сторон Иран и Россия еще больше укрепили свои двусторонние отношения.

Разрешение таджикского конфликта позволило России и Ирану использовать Таджикистан для своих совместных военных операций в Афганистане. Иранские самолеты, доставлявшие помощь антиталибской коалиции, приземлялись на территории Таджикистана, и далее вертолетами эти грузы доставлялись в Афганистан. В то же время российские ПВО контролировали и защищали воздушное пространство вокруг Таджикистана и являлись главной военной силой в этом регионе. В отличие от других районов Центральной Азии в Афганистане Иран и Россия поддерживали идею участия ООН. Возможно, тот факт, что США поддерживали те же силы в Афганистане, что Россия и Иран, Москва и Тегеран не так остро реагировали на "постороннее" вмешательство в Афганистан, который они считали "зоной совместной ответственности".

Другим примером российско-иранского партнерства являлась Чечня. Для России было чрезвычайно важным, чтобы Иран воздержался от кампании критики Москвы за политику в чеченском вопросе и отказался от поддержки чеченских боевиков. В противном случае Россия могла бы столкнуться с единой исламской политикой против нее. Позиция ИРИ в отношении первой и второй чеченской кампаний 90-х годов продемонстрировала деидеологизированность иранской политики в отношении Кавказа и значение, которое Иран придавал отношениям с Россией. Тегеран сыграл важную роль в предотвращении мусульманской критики в отношении России. Официальная иранская позиция придерживалась принципа того, что чеченский конфликт – это внутреннее российское дело. По результатам встречи президента В.В.Путина и министра иностранных дел ИРИ К.Харрази в ноябре 1999 г. по обсуждению чеченского конфликта иранское радио "Голос ИРИ" заявило, что Тегеран придает большое значение сохранению стабильности и безопасности, а также территориальной целостности России. В то же время иранские клерикалы выступили с рядом статей, где резко критиковали политику России по чеченскому вопросу. Критика Ирана в отношении России в целом носила формальный характер и не затрагивала существа двустороннего сотрудничества. Так, в сентябре 1999 г. в разгар чеченских событий Россия подписала с ИРИ контракт на поставку турбин для реактора в Бушире стоимостью 38 млн. долл. И это не помешало К.Харрази охарактеризовать российско-иранские отношения как "стратегические" и призвать к расширению этих связей. В целом мягкая позиция Ирана по Чечне объяснялась также еще и тем, что чеченские боевики предпринимали попытку получить поддержку и признание талибов, движение которых Иран рассматривал как чрезвычайно опасное для своей безопасности. К тому же Тегеран предполагал, что чеченские боевики имеют прочные связи с Западом. В ряде иранских газет чеченский конфликт рассматривался с точки зрения попыток США ослабить Россию. Когда же в разгар боевых действий в Чечне чеченское "правительство" обратилось к США и Израилю с просьбой о поддержке, то это стало явным доказательством наличия связей между политикой США и чеченским конфликтом. Отсюда понятно появление в иранской газете статьи, в которой подчеркивалось, что тот, кто призывает Иран поддерживать чеченских сепаратистов, должен хорошенько подумать о последствиях для ИРИ распада РФ, нестабильности на Кавказе и американо-израильского проникновения в регион.

Тесные контакты имеет Иран со странами Каспийского региона. Иран заинтересован в обеспечении безопасности своих северных границ. Интересы России и Ирана в Каспийском регионе во многом совпадают. Особое развитие российско-иранские связи по каспийской проблеме получили в 1994 г., когда США стали проводить более активную политику на Каспии и все больше вовлекаться в нефтяные дела региона. ИРИ и РФ стремились предотвратить рост американского и турецкого присутствия и влияния в Каспийском регионе и воспрепятствовать планам США поставить под контроль эксплуатацию и добычу энергоресурсов Каспия.

Иран и Россия выступили против ряда планов транспортировки каспийской нефти по нефтепроводам, проходившим не по их территории. Такая позиция объяснялась не просто желанием получить выгоду от прокачки нефти через их территорию, а стремлением установить контроль за потоками каспийских энергоресурсов. Обе страны – важные экспортеры энергоресурсов, и развитие их экономики во многом зависит от доходов от нефти. В Каспийском регионе Россию и Иран объединял ряд общих интересов. Значительная часть разведанных запасов нефти и газа находилась в секторах Азербайджана, Казахстана и Туркмении. Поэтому Россия и Иран весьма сдержанно относились к различным проектам экономического развития каспийских энергоресурсов. Они были заинтересованы в том, чтобы воспрепятствовать США в осуществлении проектов нефтепроводов прикаспийских государств, что способствовало их большей политической и экономической независимости. Несмотря на то, что в отношениях России и Ирана по вопросу о разделе Каспия нередко возникали разногласия, вплоть до конца 90-х годов они выступали за общий контроль над Каспием и его природными ресурсами на основании советско-иранских договоров 1921 и 1940 гг. Иран продолжал настаивать на позиции совместного контроля над Каспием, выступая за раздел морского шельфа на равные части между пограничными государствами. Официальная позиция России по вопросу о Каспии неоднократно менялась после распада СССР. В свою очередь Иран также проявлял гибкость в отношении проблем раздела Каспия, когда речь касалась его участия в крупных экономических проектах. Например, когда в ноябре 1994 г. Азербайджан выразил готовность допустить участие Ирана (5%) в международном консорциуме по развитию Каспия, Иран заявил о возможности пересмотра своих позиций по разделу Каспия.