118128 (Рациональность политики и рациональный политик в "Государе" Никколо Макиавелли), страница 2

Легко заметить, что автор «Государя» не ставит перед собой задачи создания определенной целостной модели. Это подтверждается набором привлекаемых Макиавелли персонажей. Перечисленные события в « Государе» уже само по себе создает определенную повествовательную канву, за которой угадывается желание автора выявить закономерность и проявления политической рациональности.

Параллельно с исследованием политического поведения индивидуальности Макиавелли исследует возможность рационального действия в рамках демократического правления. Поставщиком материала здесь по-прежнему служит риторически истолкованная история, где события и личности рассматриваются в качестве образцов проявления единой человеческой природы. Как уже указывалось ранее, эти исследования приводят Макиавелли к мысли о том, что внешняя политика республики зависит от того, каким войском она обладает. Эта тема является центральной в « Государе», и в «Рассуждении о первой декаде Тита Ливия». Можно сказать, вопрос о принципах формирования войска связывает воедино эти два произведения. Военной строительство начинает интересовать Макиавелли в первой декаде 16 века. Он убеждает Пьетро Содерини, главу Флорентийской республики, осуществить набор рекрутов в республиканское ополчение. С этой целью в 1505 году учреждается Комитет Девяти по выбору рекрутов и ополчению, канцлером которого становиться Макиавелли. В это же время в работах « Рассуждение о том, как организовать государство Флоренцию в военном отношении» и «Рассуждение о Флорентийских войсках и о ополчении» он доказывает превосходства полномочия над наемниками.

Интерес к ополчению не был в то время чем-то необычным. Городские республики заботились о возможности создания сильного войска по вполне понятной причине: кондотта, то есть договора с наемным войском, становилась сущим проклятием для Италии. Макиавелли справедливо отметил, что победа наемного войска угрожает именно той республике, которая это войско наняла. Если же учесть, что в мирное время наемная армия ничем не отличается от бандитов, то вполне понятно, вопросы политической стабильности и военного строительства являлись двумя аспектами одной и той же проблемы.

Детище Макиавелли – флорентийскую милицию - ожидала незавидная судьба. В 1512 году флорентийское ополчение было рассеяно объединенными отрядами испанцев наемников Медичи. Это привело к смене политического режима. Макиавелли еще повезло, что он отделался лишением своего поста и прав а занимать какую-либо государственную должность вкупе с воспрещением переступать порог Синьории. Помимо объективных причин падения режима Пьетро Содерини существовали причины и субъективного порядка, в первую очередь вязанные с организацией ополчения, которые отражали противоречия, существовавшие внутри Флорентийского государства. Несмотря на относительно небольшую численность, население Флорентийского государства было неоднородным. Здесь существовала некая иерархия гражданства, которая была естественной вещью для городов-госудорств и возникающих на их основе политических образований. Жители самой Флоренции являлись надежными и добропорядочными гражданами, жители же предместий и небольших городков Ареццо и Пистой, входивших во Флорентийскую республику, далеко не всегда были лояльны. Это расслоение нашло отражение в структуре ополчения: город поставлял кавалерию и командный состав, предместья- пехоту, что же касается неблагонадежных Ареццо и Пистойи, то оружие в руках уроженцев этих мест с легкостью могло быть повернуто против Флоренции. Боязнь испытываема по отношению к некоторым категориям своих граждан, была не меньшей, чем боязнь противника на поле брани, поэтому командирами пехотных подразделений ставили граждан, ничем не связанных со своими подчиненными. Более того, продолжительность командования ограничивалась годичным сроком, после чего происходила ротация офицерского состава.

В «Государе» Макиавелли обвиняет кондотьеров в том, что они не заботиться о создании пехотных подразделений и ведут войну по старинке, с помощью кавалерии. Это было тем более недопустимо, так как первоначальный успех итальянского похода французского короля Карла 8 показал несостоятельность традиционных приемов ведения войны. Карл 8 создал артиллерийский двор, сделав первый довольно успешный шаг к тому господству на поле боя артиллерии, которое кажется нам сегодня само собой разумеющимся фактом. Продолжавшиеся уже более столетия военные успехи пешего строя швейцарцев оказались настолько впечатляющими, что война без них стала немыслимой. Да и сам пеший строй- это детище демократии - на протяжении многих веков был показателем свободы выбора граждан. Античная фаланга и швейцарское пешее войско косвенным образом подтверждали ту свободу, которой пользовались жители этих стран. Однако если оценить ополчение Флоренции с таких позиций, то Макиавелли создавал армию, заведомо отстающую от современных его эпохе требований. Пешее войско набиралось из граждан второго сорта ( в отличие, например, от наемного ополчения, поставляемого швейцарскими кантонами), что само по себе говорило о том, что пассивно – оборонительная тактика была предпочтительна для этого войска.

Рассматривая кавалерию как основную силу ополчения, Макиавелли вступил в конкуренцию с древними рыцарским искусством, носителями которого было дворянство. При всех своих недостатках наемный воин под руководством какого-нибудь солдата фортуны был гораздо опаснее горожанина, привыкшего в лучшем случае к внезапным и коротким стычкам в городских условиях, а не к длительным военным испытаниям. Можно предположить, что осознание трудностей, с которыми сталкивалась попытка создания ополчения, заставляла Макиавелли все более общие причины неудач, преследующих Флорентийскую республику. Он начинает осознавать, что армия является отражением общественных отношений, и нельзя создавать хорошее войско без проведения глобальных социальных реформ.

Таким образом, мы видим вполне определенную связь между деятельностью Макиавелли во флорентийском правительстве и его теоретическими исследованиями. Оказавшись не у дел, автор « Государя» исследовал причины поражения демократического режима с беспристрастностью академического ученого. Анализируя в основном внешнеполитический аспект жизни государства, Макиавелли показал прямую зависимость военных и дипломатических успехов от внутренней политики государства. В Италии сложилась такая политическая обстановка, когда города – государства, склоняющиеся к демократической форме правления, оказались заперты в узких пределах, ограниченными предместьями и чередой более мелких поселений, находившихся от них почти в феодальной зависимости. С другой стороны, пространство между городами представляло собой своего рода свободную зону, в которой полновластными хозяевами чувствовали себя владетельные князья, продавшие свое воинское искусство тем же городам. Иногда наемным сеньорам удавалось подчинить себе работодателе. Именно так Франческо Сфорца стал тираном Милана.

Однако власть династии Сфорца оказалась непрочной. Подобно тому как горожане чувствовали себя очень неловко за пределами городских стен, тираны ощущали себя неуютно в пределах городской территории, и неоднократно блестящее начало их власти было лишь прологом к бесславному концу. Куда более приемлемой формой существования для феодалов, зарабатывавших себе состояние кондотттой, была война. И в 15 столетии кондотьеры вели между собой ряд так называемых дворянских войн, обусловливая свое участие в военных столкновениях нанимателей определенными правилами.

Недостатки кондотьера и политика – горожанина оказываются слишком очевидными. Трудность состоит в том, что Макиавелли не видит возможности соединения достоинств того и другого в едином политическом идеале. Этим, пожалуй, и объясняется загадка Макиавелли, пишущего своего «Государя» и «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» в одно и тоже время. Кондотьер не способен создать стабильное государство, но и добропорядочный гражданин не может военное искусство своим ремеслом: « Война – это такого рода ремесло, которым частные люди заниматься не могут, и она должна быть делом только республики или королевства. Государства, если только они благоустроенны, никогда не позволят Каму бы то ни было своему гражданину или поданному заниматься войной как ремеслом, и ни один достойный человек никогда ремеслом своим войну не сделает». Профессионально занимаются войной люди, находящиеся вне государства. Они являются злом, которое необходимо истребить – в том числе и при помощи создания собственной кавалерии.

Однако для того чтобы истребить кондотту, необходимо было объединить Италию в единое территориальное государство необходимо было вытеснить наемников из той межгосударственной среды, в которой находились. Упоминая о том, что создание сильного национального государства являлось главной мечтой Макиавелли, стали общим местом в литературе, посвященной знаменитому флорентинцу: « Макиавелли мечтал о создании централизованного, единого, сильного итальянского государства и делал для этого все, что мог делать человек на его месте, - он указывал пути, по которым следует идти, чтобы достигнуть этой цели, и средства, с помощью которых можно этой цели добиться».

Особенность « Государя» заключается в том, что в этом произведении Макиавелли отступает от традиционного жанра поучений, где политический успех и стабильность государства ставятся в зависимость от добродетели государя. Добродетели, которые хороши для частного лица, не обязательны для правителя. Макиавелли считает, что правитель должен обладать своего рода нравственным иммунитетом, позволяющим ему переступать общепринятые нормы мораль для достижения единственной цели – создания единого стабильного государства. Государство как политический институт возникает за счет выделения определенной группы людей, действующих исключительно во благо своего общества. Для выполнения этой задачи они освобождаются от действия гражданских законов, соблюдение которых обязательно для частных лиц. Макиавелли идет и дальше: чтобы правитель мог успешно решать стоящие перед ним задачи, он должен быть не только выше закона, но и выше обычной нравственности, выше кодекса чести, который был привилегией и достоинством рыцарства. Для Макиавелли, как для типичного гражданина, этот кодекс превратился в своего рода игру, в которую играют наемные войска – во время тех же договорных войн. Победа должна быть полной и окончательной и любой ценой – вот какой совет дает Макиавелли.

Вряд ли Макиавелли осознавал, какое оружие он готовил для будущих поколений. Этим оружием явилось понимание войны и внешней политики как зоны, где не действуют никакие правила. Вот один из полезных для рубежа 15-16 столетия примеров: отныне рыцарей можно уничтожать артиллерией, не давая им возможности сойтись в честном поединке.

Простой артиллерист, не умеющий обращаться с холодным оружием, на поле брани стал весомей нескольких тяжеловооруженных всадников. Это было той реальностью, которая вступила в Италию вместе с пушками Карла 8 и которую, не без оговорок принял Макиавелли. Война ремесленников оказалась более эффективной, нежили война рыцарей. Целесообразность стала гораздо эффективней личного достоинство – отсюда и следует принятие автором « Государя» войны и дипломатии без чести и совести.

Несмотря на то что « Государь» Макиавелли вошел в историю как произведение, поощряющее коварство и беспринципность в политике, именно это сочинение считается и первым научным исследованием политической сферы общественной жизни. Сегодня мы встречаемся как минимум с двумя подходами определения того, что такое политика. Макиавелли определенно говорит о том, что под политикой он понимает достижение общественно значимых целей. Частное лицо не может заниматься войной как ремеслом, ибо в этом случае он употребляет власть для достижения своих собственных корыстных целей. Кто же вправе заниматься войной и политикой? Еще во временя Платона, поставившего философию во главе своего идеального государства, нравственное превосходство считалось достаточным основанием для того, чтобы считать человека достойным власти. Макиавелли и здесь отступает от общепринятых норм. Как видно из «Государя», человек становиться политиком благодаря своим действиям и благосклонности фортуны: « Судьба распоряжается лишь половиной наших дел, другую же половину, или около того, она представляет самим людям». Политиком становиться тот, кто наиболее удачлив и успешен, а таковым является тот, кто действует рационально, не стесняясь переступать установившиеся представления о чести и достоинстве.

Истоки такого определения политика можно найти в том веке, который предшествовал деятельности Макиавелли.

Речь идет о традиции ренессансного гуманизма. Столь часто употребляющимся в эпоху Ренессанса понятие « достоинство человека» основывалось на рассмотрении человека как центра мира. То, что в средневековье считалось недостатком человеческой природы, а именно ее телесность и свобода, в ренессансном мышлении становилось преимуществом человека по сравнению с остальными творениями. Единство телесного и душевного начала в человеке говорит теперь о его универсальности; свобода подтверждает всеобщность человеческого существа, которые начинают рассматриваться как малый мир – микрокосм. Следовательно, человек – это цель для самого себя. « Во – первых, «универсальный человек» был обязан являть гармонию эстетических, этических, физических, интеллектуальных достоинств… Во – вторых, его творческая энергия взращивает собственную индивидуальность. Отдаленность, особость человека, которая выступает как всеобщность, ибо все знает, все умеет и т.п., - замыкается, таким образом, на себя. Само формирование личности для Возрождения самоцель». Совершенство личности отныне измеряется ее гармоничным характером, а не внешними нормами, к каковым можно отнести нормы морали. В политике критерием достоинства человека является успех, который, учитывая изменчивый характер фортуны, стал показателем универсальности человеческой природы, противостоящей всему случайному. Отсюда напрашивается само собой разумеющийся вывод о том, что политиком будет не тот, кто соблюдает законы и номы морали, а тот кто во имя государство способен принять любые действия и поэтому вознаграждается успехом.

И все же политический деятель отличается от гуманиста тем , что его целью является самосовершенствование. Человеческое совершенство служит здесь средством. Последовательный гуманизм вообще приводил возвеличиванию человека и принижению Божественного начала. Поэтому – то возражденчиский гуманизм постепенно перерождается в титанизм - богоборчество. Как следствие, утрачивался критерий человечности, который был связан с моральными нормами. Гуманизм приводил к тому, успех и благополучие гражданина расценивались как показатель его достоинства и универсальности. С одной стороны, кажется, что политик Макиавелли противоположен гуманисту, поскольку он забывает о своем самосовершенствовании во имя цели, к которой стремился.