118066 (Попытки консолидации российского зарубежья), страница 2

Тогда в эмиграции произошел глубокий раскол. Часть ее все-таки желала победы Германии, надеясь, что эта победа вернет России возможность располагать собой. Но большинство считало такую победу, даже на короткое время, величайшим злом для России. Но действительные события оказались для всех откровением. Мы не предвидели, насколько за годы нашего изгнания Россия окрепла. Из этого должно было сделать логический вывод: признать, что советская власть - национальная власть и противодействие ей прекратить» ¹³.

Последующее содержание беседы В.А. Маклакова с советским послом свидетельствует о том, что он, признавая, с одной стороны, легитимность советской власти и определяя ее как «национальную власть», в то же время не изменяет своим политическим воззрениям и убеждениям. Один из руководителей белоэмигрантского движения говорил с советским послом о бесперспективности дальнейшей борьбы с большевизмом. «Если существуют течения прежней борьбы с советской властью, - продолжил далее В.А. Маклаков, - то это не мы. Мы борьбу прекратили. От тех, кто ее хочет вести, мы отделились. Самого крушения советской власти мы уже не хотим. Мы знаем, чего стоила стране революция, и новой революции для России не пожелаем. Мы надеемся на дальнейшую ее эволюцию» ¹⁴.

Цитируемый документ интересен еще и тем, что он содержит столкновение двух диаметрально противоположных мнений относительно будущего России, ее исторических перспектив развития – советского посла и одного из руководителей русского зарубежья. Посол призывал участников встречи к тому, чтобы они приняли и полюбили советскую Россию. Причем главный смысл его рассуждений сводился к тому, чтобы убедить присутствующих в правильности выбранного страной пути. В.А. Маклаков не согласился с таким доводом. «Дорожить не самой Россией, а только ее временной, советской формой, значило бы следовать Константину Леонтьеву, который писал: «На что нам Россия, если она не самодержавная и не православная»? В чем неизменная сущность России и в чем ее преходящие формы, покажет нам сама жизнь. И поэтому русский патриотизм не исключает советского, но шире и глубже его», - заключил В.А. Маклаков¹⁵.

Проведенная нами работа в Архиве внешней политики МИД России, а также анализ работ российских и зарубежных ученых подтверждает, что это было далеко не единственным свидетельством трансформации взглядов русского зарубежья на Советскую Россию. Вчерашние непримиримые борцы с большевизмом шли на примирение, были готовы служить своей исторической Родине. 15 апреля 1945 года в Ницце (Франция) прошла встреча членов Ницкой колонии, на которой с докладом выступил генерал П.С.Махров, представлявший Союз русских инвалидов в Каннах и Казачью станицу Ля-Бокка от Союза друзей Советской Родины в Каннах. «Я считаю долгом русской эмиграции показать всему миру, что больше нет эмиграции, оппозиционной советскому правительству, что мы духовно уже слились с нашим народом и отделены от него только физически и юридически» ¹⁶.

Анализ состояния русского зарубежья в исторической ретроспективе показывает, что оно как сообщество соотечественников, объединенных общими этническими и духовными корнями, не состоялось, да и не могло состояться без поддержки, или, по крайней мере, благожелательного отношения со стороны исторической Родины. Это размежевание явилось следствием Октябрьской революции и Гражданской войны. Сотни тысяч людей, оказавшихся за пределами России, стали не гражданами и не согражданами, а по существу превратились в категорию обездоленных и социально незащищенных людей. Те формы взаимодействия между эмигрантами, которые существовали в тот период (политические, общественные, образовательные организации; газеты и журналы), хотя и провозглашали среди своих задач сохранение русского духовного наследия, в первую очередь были нацелены на борьбу против большевистского режима. Их жизнеспособность во многом определялась политической конъюнктурой и состоянием двусторонних отношений страны пребывания с Советским Союзом (чем хуже были отношения с СССР, тем лояльнее были местные власти к российским эмигрантам).

1 АВП РФ. Ф.187, оп. 524, т. II, д. 3529, 1 л.

2 См. История и историография России. Из научно-литературного наследия русского зарубежья. Серия «Антология русского зарубежья». Т. III. М., Русский мир, 2006. С. 23.

3 См. История и историография России. Из научно-литературного наследия русского зарубежья. Серия «Антология русского зарубежья». Т. III. Русский мир, М., 2006. С. 25.

4 Савицкий И. Прага и зарубежная Россия. Прага, Изд-во IDEG PRAGUE, 2002. С. 123.

5 Там же. С. 123.

6 Тупиков И. Объединяйтесь! – Русское дело. 22 апреля 1920. С. 1.

7 АВП РФ. Ф. 0100. Оп. 14, п. 24, д. 19. ЛЛ. 82-102.

8 АВП РФ. Ф. 0100. Оп. 14, п. 24, д.1 9. Л. 62.

9 Солженицын А. Предпоследний эпизод Российской революции – Российский Зарубежный Съезд. 1926. Париж: Документы и материалы. М.: Русский путь. 2006. С. 9-10.

10 Российский Зарубежный Съезд. С. 467.

11 АВП РФ. Ф. 0100. Оп. 14, п. 24, д.1 9. Л. 33.

12 АВП РФ, Ф. 187. Оп. 524, д. 3549, 1920. – 152-152 лл. об.

13 АВП РФ, Ф. 197. Оп. 26, п. 93, д. 23. Л. 1.

14 АВП РФ, Ф. 197. Оп. 26, п. 93, д. 23. Л. 1.

15 Там же.

16 АВП РФ, Ф.197. Оп. 26, п. 97, д. 74. Л. 37.