117257 (Истоки нацизма), страница 3

§2 Генезис нацисткой идеологии. Её социальное содержание.

Национал – социалистическая идеология демонстрировала высокую степень готовности приспосабливаться, хотя отдельные части учения противоречат друг другу. Прагматичная смена одних лозунгов другими, осуществлявшаяся по мере изменения курса, ещё более запутывала картину. «Критика - не может быть применена к идеологии правого крыла, ибо у неё нет рациональной сердцевины, которую можно было бы подвергнуть критике… Задача этой идеологии не убеждать людей, а организовывать их.

Критика показала, что эта сторона дела сыграла большую роль в успехах, достигнутых нацистами. Неясная прагматика позволила нацистам выступать одновременно и в антикапиталистическом и в антипролетарском облачении, изображать себя в качестве и реставраторской и революционной силы, провозгласившей себя националистами и в тоже время социалистами. В результате партия сумела приобрести себе сторонников во всех социальных слоях немецкого народа» ¹¹ (Хофер В.)

Существенной чертой нацистской идеологии была особая приверженность к примитивизации, рассчитанной на эффектное воздействие на массы. Сама идеология, рассчитанная на элиту, во многом отличалась «от массовой продукции». «Доктрина существует для массы…Она инструмент господства над массами. Элита сама стоит выше доктрины. Она использует ее наиболее целесообразно разным путем для осуществления своих стремлений».¹² (Раушинг Х)

В одной из своих речей, произнесенных в конце 20-х годов в Гамбургском национальном клубе перед представителями крупной буржуазии, Гитлер излагал взгляды на массовую идеологию: «Прежде всего необходимо покончить с мнением, будто толпу можно удовлетворить с помощью мировоззренческих построений. Познание – это неустойчивая платформа масс. Стабильное чувство – ненависть. Его гораздо труднее поколебать, чем оценку, основанную на научном познании…Массе нужен человек с кирасирскими сапогами, который говорит: этот путь провален!».¹³ (Хиндель Я.)

Идеологи нацизма заявили, что их мировоззрение является законным наследником почти всего возвышенного и высокоидейного, что существовало в интеллектуальной жизни Германии на протяжении её истории. В схеме официальных и полуофициальных классиков «третьей империи» мы встречаем и крупнейших философов Германии от Гегеля до Ницше и просветителей типа Ульриха фон Гуттена и таких всемирно известных деятелей национальной культуры, как Гердер, Вагнер, братья Гримм и т.д.

А ведь большинство исторических личностей, возведенных в ранг своих классиков, не имели отношения к фашистской идеологии.

В то же время нацистскую идеологию действительно нельзя понять, не учитывая той национальной почвы, на которой она возросла и которая в значительной степени предопределила её специфику в отличии от других идеологических течений в фашизме.

Прямая преемственная связь существует между нацизмом как мировоззрением и традиционным пангерманизмом – шовинизмом, возникшем в 80 – 90 г.г. прошлого века идейное выражение имперских устремлений германской буржуазии. Три основных идеи определяли деятельность пангерманистов – господ-

ствующее положение Германии в Европе, объединение всех немецкоговорящих в рамках Германской империи и расширение германских колониальных владений – были приняты на вооружение нацизмом без существенных корректив.

Пангерманисты перемешаны со специфической формой феодальной критики капитализма, получившей распространение в Германии ещё в первой половине 19 века и ставшей с течением времени традиционным направлением в идейной жизни Германии.

Источникам бед страны феодальной критики, иногда называющие себя социалистами считали развитие общественных отношений после революции 1848г. и особенно после 1841г. Приветствуя политику Бисмарка, они все же обвиняли политику «железного канцлера» в излишнем либерализме и торгашитском духе, источником которого была Англия. Прусский порядок образец содружества сословий – это положительно. Пруссия – это солдатские традиции. Одним из наиболее выразителей подобных взглядов считался Ягерцов.

В начале 20в. этот комплекс популизируют «почвенные движения» – «фелькище»

В нацизм вошли и теории из-за рубежа: расовая теория Ж.П.Гобино, де Ляпужа. Внезапно в начале не привившиеся расовые теории нашли благодатную почву в Германии. «Садовником» стал принявшей германское подданство англичанин Х.С.Чемберлен. Женивши сына дочери Вагнера, новообращенного адепта воспринял идеи германской исключительности, смешав их со взглядами французских расистов, соорудив тем самым мостик между взглядами старой реакции и последующим нацизмом. Он уверял о не пригодности парламентской системы: «Немцы для парламента, бог свидетель, совершенно не пригодны» ¹⁴ – писал он Гитлеру. Взгляды Чемберлена на христианскую религию, противопоставляющей ей идею «немецкого Христа», «освобожденного от европейского духа», легли в основу религиозного движения «немецкий Христос» и оказали влияние на одного из главных теоретиков Н.-С.Розенберга.

У Чемберлена оказалось много последователей и весьма заметное место занимали работы Евгения Дюринга, ставшего в последствии ведущим теоретиком германского антисемитизма. Его работы важны тем, что в них наиболее ярко представлены элементы соединения антисемитизма и социализма.

На формирование взглядов самого Гитлера решительное воздействие оказали теории австрийских расистов и в первую очередь теория австрийского бургомистра К.Пюэгера¹⁵. Само австрийское влияние на национал-социалистскую идеологию было широким. Австро-Венгерская монархия со специфической для неё остротой национальной проблемы породила своеобразную форму националистического рабочего движения, давшего затем германскому фашизму его имя и основной набор инструментов социальной демагогии. К началу 20в. в результате слияния различных политических групп в Австрии образовалась партия, первой принявшая название национал-социалистов, систему взглядов которой отразил Рудольф Юнг.

Отдельные идеи нацистов были заимствованы у итальянских коллег. Однако в целом слияние чернорубашечников на НСДПП носили не столько идеологический, сколько политический характер. «Не верно, что события в Италии не оказали на нас влияние. Движение коричневорубашечников не смогло бы возникнуть без движения чернорубашечников…Я не уверен, смогли бы мы удержаться, если бы марксистам удалось бы тогда взять верх над Муссолини.¹⁶ (Гитлер А.)

Нации особое внимание уделял Ницше. Как всякий крупный философ, Ницше сложен и противоречив. На протяжении жизни взгляды его претерпели глубокую эволюцию, и тем не менее, многие стороны учения Ницше – антидемократизм, отрицательное отношение к парламентаризму, презрение к слабым, аполигетика аристократии тела и духа – сыграли немалую роль в формировании атмосферы, благоприятной распространению нацизма. Ницше воспринимался главным образом через призму последователей и толкователей. Важную роль среди них играл О.Шпенглер. Благодаря ему, из философии аристократических салонов учение Ницше стало составной часть идеологии больших аудиторий. Хотя в последствии путь нацистов и «вильгельминистов» разошлись, шпенгелевские работы стали составной частью идейного багажа национал-социалистов и сыграли роль в подготовке значительной части немецкого бюргерства и принятию нацистской идеологии. Шпенглер спустил с небес ницшеанского сверхчеловека, придав земную стать, которой выпала «задача историческая» - взять на себя ответственность за судьбы цивилизации в условиях «заката Европы». Несколько абстрактные призывы Ницше приобрели конкретный смысл. Шпенглер дополняет критику Ницше капитализма программой, взятой у «феодальных социалистов» в итоге – «прусский социализм». «Задача состоит в том, чтобы освободить немецкий социализм от Маркса. Немедленно, ибо другого не существует».

Если Шпенглер делает основной упор на «социалистическую сторону» своих идеологических настроений, то у его современника Миллера ван де Брука любимым коньком был гипертрофированный национализм. В нем больше преобладала ненависть к Франции, он предлагал повернуться к «молодому»,динамическому Востоку. Миллер создал школу энергичных крайне правых, объединявших публицистов вроде Э.Юнгера и Эд.Юнга. Деятельность этой школы сыграла важную роль в подготовке идейной почвы для распространения нацизма. Особое место среди идеологов нацизма занимает Фридрих Ратуэль, географ. Наряду с ценными научными работами, он выпустил книгу «Политическая география», положив начало системе географических оправданий политике экспансий.¹⁸ Особо важна теория «роста пространственных размеров государства», которое он аргументировал увеличением населения, давящего на грани.

Н.-С. всегда демонстрировал высокую степень готовности приспосабливаться, а сам Гитлер – столь характерную для него индефферентность в программных и идейных вопросах. 25-ти пунктов программы он придерживался (по его признанию) из тех тактических соображений, что любое изменение запутывает, а его отношение к программе вообще было просто равнодушным. «Н.-С. был одновременно и практикой господства и доктриной, причем одно входило в другое. Гитлер и его ближайшее окружение, покоряясь жажде власти, все равно проявляли себя пленниками своих предрассудков и господствующими над ними утопий» ¹⁹. «Как н.-с. не впитал в себя ни одного мотива, который не был бы продиктован возможностью преумножения власти, так и его проявления власти нельзя понять без определенного и идеологического мотива» ²⁰.

«Майн кампф» содержит все элементы национал-социалистского мировоззрения: стремления к расширению пространства, антимарксизм, антисемитизм, сцепление друг с другом дарвинистской идеологией борьбы, константы его картины мира и определяют его все высказывания, хотя попытка неудачна в литературном отношении сформулировать какое-то мировоззрение.

Это был сборник многочисленных теорий, оригинальность Гитлера тут в том, способности насильно соединить едва ли совместимое и придавать этому единство.

Мировоззрение Гитлера уловило все кошмары и интеллектуальные моды века, ужас перед революцией, психоз австрийского немца перед засилием чужих в облике расово-биологического страха – немцы проиграют в состязании народов, страх буржуа, что время ее проходит. «Этому миру конец!» – предчувствовал он и из этого ощущения грядущего всемирного потопа рождалась вера в свое призвание, а сам он являлся той «иной силой» что призвана спасти Вселенную и отбросить зло, «назад к Люциферу» ²¹.

Представление об исполинском, космическом противоборстве доминировали над всеми его тезисами. Это была почва, позволявшая убедительным образом защищать принцип безжалостной борьбы всех против всех и победы сильных над слабыми, поднимая его до уровня дарвинизма. «Земля как раз и есть что-то на подобие переходящего кубка и поэтому всегда стремиться попасть в руки самого сильного».²²

«Железный закон природы» (заключавшийся в смертельном конфликте всех со всеми) являлся истоком всех его соображений. История – это борьба народов за жизненное пространство без правил. И в плане этой философии тотальной борьбы подчинения значило больше, нежели мысль, готовность к действию была лучше, нежели осмотрительность, а фанатизм становился высокой добродетелью.

Человеку не остается иного выбора, как исследовать законы природы и следовать им. Природа не ведает гуманности, борьба же, уничтожения неизбежны. «Одно существо пьет кровь другого. Одно, умирая, питает собой другое. Нечего молоть вздор о гуманности».²³

Война и уничтожение были изначально необходимы, чтобы восстановить основы миропорядка. Все застои, состояния слабости, катастрофы великих систем господства можно объяснить смешением рас, биологической изменой. Единственная причина умирания всех культур, ибо люди гибнут не из-за проигранных войн, а из-за потери той сопротивляемости, которая присуща только чистой крови.

А за всем этим стояло учение о творческих расовых ядрах, согласно которому испокон веков многочисленные арийские элиты подчиняли себе тупее и прозябающие вне истории массы неполноценных народов, чтобы с помощью покоренных развивать свои гениальные возможности. И когда арийское расовое ядро начинало смешиваться с покоренными народами, наступало нисхождение и упадок. Ибо «человеческая культура и цивилизация на этом континенте неразрывно связано с наличием ария. Его вымирание или гибель вновь опустит на нашем земном шаре темные завесы без культурных времен».²⁴ Именно в это и заключалась опасность грозящая человечеству.

Коммунизм, пацифизм и лига наций и др. международные движения и учреждения, равно как и еврейско-христианская модель и ее космополитичные варианты настраивают человека против законов природы.

В системе видится след Гобино; сформулировал – страх перед расовым хаосом Гитлер сузил это учение, поставил его на службу своей демагогии и превратил в систему легкодоступных объяснений для отрицательных эмоций, кризисных явлений. За этим скрывался тот, кто был зачинщиком – доведенный до мифологических размеров образа Вечного жида. Еврей «виновен во всем» – в

диктатуре бирж, большевизме, идеях гуманности, и ссылаясь на книгу Пророка Исайи (19.2-3) и исход (12,38) настаивал на тождественности еврейства, христианства и большевизма; источник из Ветхого Завета выдает модель повторяющегося покушения евреев на более полноценную расу.

В пропагандистских целях враг необходим зримый и для Гитлера еврей был проекцией того, что ненавидел Гитлер. Ещё в мае 23г. Гитлер, выступая в цирке «Кроне», провозглашал: «Еврей – это пожалуй, раса, но не человек. Он просто не может быть человеком в смысле образа и подобия Бога Вечного. Еврей - это образ и подобие дьявола. Еврейство означает расовый туберкулёз народов».

Другая существенная поправка, сделанная Гитлером в отношении Гобина: он не только «персонифицировал расовую и культурную смерть в фигуре еврея, но и возвратил истории утопию, преобразив «меланхолический и фаталический пессимизм Габино в агрессивный оптимизм». Германия представляет собой в этом мире то поле битвы, на котором решается судьба земли. Если Германия победит, то ей по праву уготован Тысячелетний рейх, и вот тогда-то из глубокого упадка вновь возродится порядок, установится единство, господа и рабы будут стоять там, где и положено и ведомые мудростью «коренные народы мира будут уважать и щадить друг друга, поскольку корень Всемирной болезни будет устранен.