117202 (Американская политологическая школа)

Американская политологическая школа

Введение.

Происхождение политических и правовых учений в социально-историческом плане связано с процессом классовой дифференциации общества и возникновением государственности.

Политические и правовые учения в строгом и специальном смысле этого понятия появляются лишь в ходе довольно долгого существования раннеклассовых обществ и государств. В теоретическом плане становление политических и правовых учений (теорий) происходит в русле общего перехода человеческого познания от первоначальных мифологических его форм к рационально-логическим.

Политико-правовая мысль у древних народов — древних египтян, индусов, китайцев, вавилонян, персов, евреев, греков, римлян и других — восходит к мифологическим истокам и оперирует мифологическими представлениями о месте человека в мире. На ранней стадии своего развития политико-правовые воззрения в целом еще не успели выделиться в относительно самостоятельную область человеческого знания и представляли собой составной элемент целостного мифологического мировоззрения.

В мифах древних народов в целом господствует представление о божественном (небесном, надчеловеческом) происхождении существующих отношений власти и порядка. Согласно этим мифам, космос в отличие от хаоса, выражаясь греческой терминологией, упорядочен присутствием и усилиями богов, земные же порядки — часть мирового, космического порядка.

По мифическим представлениям, земной правопорядок — составная часть мирового, космического порядка, поэтому всякого рода нарушения правил, обрядов и законов со стороны отдельных лиц могут нанести ущерб небесной и земной гармонии и чреваты мировыми катастрофами. Отсюда, в частности, весьма дробная регламентация человеческого поведения, наличие многочисленных религиозно-этических запретов (табу) и суровые наказания (в земной и загробной жизни) за их нарушения.

Рационализация политико-правовых представлении, наблюдаемая в I тысячелетии до н. э., означала отход от мифологической идеологии и одновременно преодоление монополии жрецов.

Этот процесс шел по линии десакрализации и этизации содержания мифов. В разных государственно-организационных обществах он протекал с различной интенсивностью, принимая различные формы и имея несхожие последствия. Но в целом тенденция отхода от первоначального религиозно-мифологического представления к более пли менее рациональному взгляду на мир вообще, государство и право в частности в VIII—VI вв. до н. э. наблюдалась повсюду.

Весьма радикальным и плодотворным был процесс рационализации первоначальных религиозно-мифологических воззрений на государство, политику и право в Древней Греции и Древнем Риме, где были достигнуты значительные успехи в области рационально-философского и научного исследования политико-правовых явлений. Если традиции политико-правовой философии и политической науки восходят в основном к древнегреческим авторам, то юриспруденция как систематически разработанное светское учение о праве — достижение древнеримской политико-правовой мысли.

Теоретические достижения политико-правовой мысли древнего мира, несмотря на их конкретно-историческую обусловленность и, следовательно, неизбежную историческую ограниченность, продолжают оказывать влияние на концепции последующих эпох, модифицируясь и приобретая новые значения в изменяющихся условиях.

Глава I. Предпосылки возникновения американской политологической школы.

В социально-политической истории английских поселенческих колоний в Северной Америке выделяются два характерных периода, которые в известной мере разграничивают и ход идейной полемики по вопросам права, общественного и политического устройства. Первый период приходится на начало XVII в. и простирается до середины XVIII в., а второй охватывает период войны за независимость, выработки конституции и первых шагов по ее реализации в жизни независимого государства (вторая половина XVIII в.).

Колонизация Северной Америки англичанами осуществлялась в обстановке военного соперничества с Голландией, Францией и отчасти с Испанией. Она сопровождалась самоотверженной борьбой с угрозой голодной смерти и болезнями, а также неудачными попытками обратить в рабство индейцев. В числе первых поселенцев наряду с крестьянской и ремесленной беднотой находились предприимчивые торговцы и предприниматели-авантюристы, мечтавшие найти новые источники дохода в виде месторождений или- скоплений золота, как это было у испанцев. При всем несовпадении интересов и статуса колонистов-поселенцев их во многом объединяло желание обрести здесь «землю обетованную», т. е. такое место, где можно было бы жить в полном согласии с заповедями первых христиан — иметь чистую совесть, питаться плодами собственного труда и т.д. Однако под влиянием социального неравенства и конфликтов эти устремления получили самые различные истолкования и формы реальной трансформации.

Одним из источников напряженности стал идейный и политико-организационный конфликт между англиканской церковью и протестантскими общинами, который был завезен из метрополии наиболее радикальными представителями последних.

Вторая половина XVIII в. отмечена обострением конфликта метрополии и колоний, переименовавших себя в штаты (т. е. государства), на почве налогообложения. После окончания Семилетней войны в 1763 г. Англия прибегла к прямому налогообложению североамериканских колоний, которые воспротивились этому и выдвинули ряд аргументов конституционно-правового характера. Наиболее очевидным было возражение со ссылкой на опыт британской конституционной практики, в соответствии с которой введение налогов недопустимо без согласия представителей налогоплательщиков в парламенте.

Другим важным итогом теоретических новаций середины 70-х гг. стало уточнение и перетолкование принципа разделения властей, В 1776 г. Джон Адаме в памфлете «Мысли о правительственной власти» наряду с аргументацией в пользу достоинств двухпалатной легислатуры выдвинул ряд предложений в пользу дополнения идеи обособления властей идеей системы сдержек и противовесов, согласно которой во имя достижения равновесия между соперничающими или конфликтующими властями желательно не только обособление, но также и частичное совмещение тех или иных полномочий, подлежащих и обособлению, и уравновешиванию.

Период борьбы за независимость (1775—1783 гг.) ознаменовался созданием Конфедерации штатов, однако с окончанием войны возникла потребность укрепить союз штатов и создать более эффективное федеральное правительство. Для реализации этой новой задачи в мае 1787 г. был создан конституционный Конвент. Он выработал проект федеральной Конституции, которая закрепила республиканский строй, ликвидировала все сословные привилегии, отменила дворянские титулы и звания, включила в себя систему обеспечения равновесия обособленых и взаимодействующих властей — законодательной, исполнительной и судебной. После того как Верховный суд закрепил за собой в 1803 г. право конституционного надзора, все основные стадии американской революции (война за независимость, выработка исходных начал нового государственного устройства и претворение их в жизнь) получили свое логическое завершение.

Следующие важные новации в политической жизни связаны с идейно-политической борьбой периода гражданской войны 1861–1865 гг., а также с общим ходом социальной эволюции от аграрного общества к индустриальному, а затем и к постиндустриальному обществу.

XIX в. насыщен особенно крупными политическими конфликтами и переменами в жизни американской нации – угроза развала федерального союза на восьмом десятке независимого существования, отмена, рабства, неравномерное и конфликтное развитие аграрного и индустриального секторов экономики, имперские амбиции и политика аннексий. Перемены и новации в области политической и правовой мысли были менее значительными. Общее направление перемен в этой области можно, сформулировать как переход от идей локковского индивидуализма и пуританского республиканизма к либеральному прагматизму в области юриспруденции и политической науки.

Глава II. Характеристика школы.

В развитии американской политологии можно выделить следующие периоды: первый — с конца XIX в. до первой мировой войны, второй период — между двумя мировыми войнами и третий период — после второй мировой войны до сегодняшних дней. Первый период характеризуется организационным оформлением и закреплением новой области американского общественного знания. При крупнейших американских университетах (Колумбийском, Корнеллском, Йельском, Гарвардском, Принстонском и др.) создаются высшие школы либо отделения политической науки. Одной из таких школ была Школа политической науки Колумбийского университета, основанная в 1880 г., с которой американские политологи связывают рождение политической науки как специальной учебной дисциплины.

Следует отметить, что в отличие от традиционной государственно-правовой науки политическая наука в США с самого начала своего организационного оформления обратила особое внимание на связь государства с обществом, а также на эмпирический подход к анализу деятельности государственных, правительственных и иных политических институтов. Именно с этой целью в США были созданы специальные центры по проведению эмпирических исследований: сперва, в 1906 г.,— на местном уровне, а затем, в 1914 г.,— и на уровне федеральном. Эмпирико-реалистическая тенденция все заметнее стала проявляться также при исследовании самого политического поведения индивидов. Она особенно отчетливо обнаруживалась в работах таких авторов, как А. Бентли, В. Вильсон, Ф. Гуднау, Ч. Бирд, Л. Лоуэлл, Г. Форд,. А. Харт и др.

Существенные изменения в американской политологии происходят в период между двумя мировыми войнами. На состояние и развитие политической науки США, на профессиональную и общественно-политическую деятельность

американских политологов в этот период несомненное влияние оказали «великая депрессия» и «новый курс Рузвельта», а также возникновение в ряде стран Западной Европы фашистских и авторитарных режимов.

Суть происходящих в данный период изменений состоит в противодействии и взаимодействии двух - основных -направлений в американской политологии: сциентистского и антисциентистского. Сциентистское направление связано с именами таких американских политологов, как Ч. Мерриам, У. Монрои Дж. Кэтлин. О характере данного направления можно судить по работам Дж. Кэтлина, который считал, в частности, что в политологии вполне возможно сформулировать такие принципы, которые превратят данную "область знания из «конгломерата исторических экскурсов, прекраснодушных слов о «свободе» и т. п. дебатируемых вопросов, приготовленных для партийной платформы», в науку предсказания. Под «предсказанием» Дж. Кэтлин имел в виду суждения типа «если это сделано, значит, то случится». Тот факт, что подобного рода принципы не были выработаны в американской политологии, по его мнению, объясняется, с одной стороны, неудачами политологов в четком определении рамок своей области знания, а с другой – неадекватностью ее методов. Превращению политологии в науку, добавлял Дж. Кэтлин, мешал и так называемый ценностный подход к исследованию политической жизни. Подлинная политическая наука, писал он, должна, быть свободна от ценностей. Она должна интересоваться средствами, а не целями. Задачей политолога не является «обучение людей политическим, ценностям» подобно тому, как «задачей учителя скульптуры не является обучение своих учеников характерным чертам и идеалам художественного выражения. Его дело состоит в том, чтобы хорошо научить принципам техники, а также рассказать о том, что можно сделать с определенным материалом».

Сциентистскому направлению в американской политологии в рассматриваемый период отчетливо противостояло антисциентистское направление в лице таких его представителей, как У. Эллиотт, Э. Корвин и Бирд. Важную роль в критике сциентистских установок в американской политологии 20–30~х годов сыграл Ч. Бирд. В президентском послании «Время, технология и творческий дух в политической науке» (1927), адресованном Американской ассоциации политической науки, он отмечал, что две силы – время и технология – безжалостно разрушают старый порядок и лихорадочно придают целым социальным системам «неведомые до того калейдоскопические формы». Чтобы противостоять этим силам политологи должны развивать творческий дух в своей области знания. Сциентизм, по его мнению, не способствует развитию такого духа, поскольку

ориентирует политологов на однобокое исследование и накопление данных «по частным проблемам со ссылкой на специфические практические цели». Он, по существу, игнорирует смелые суждения, широкие обобщения и вторжение в «большие дела политики», «Исследование по научным формулам, – добавлял Ч.

Бирд, – в математически измеряемых и логически описываемых понятиях уступает анализу не систематизаторов, поскольку оставляет нетронутой громадную армию движущих социальных сил, для которых такие слова, как убежденность, судьба, надежда, лояльность и предназначение, являются бледными символами».

Понятие нейтральной в моральном отношении политической науки шокировало Ч. Бирда как абсурдное.

Несмотря на то, что дискуссия между представителями сциентистского и антисциентистского направлений в американской политологии была ограничена сравнительно небольшими историческими рамками (20—30~е годы), влияние ее на развитие данной области знания нельзя недооценивать в силу следующих соображений. Прежде всего, она способствовала тесному сближению американской политологии с другими областями общественного и естественно-научного знания. Особенно усиливается ее связь с социологией, которая к тому времени уже достаточно твердо заявила о себе в лице таких авторов, как У. Томас и Ф. Знаиецкий («Польский крестьянин в Европе и Америке», 1918—1921), Н. Андерсон («Бродяга», 1923), Л. Вирт («Гетто», 1928), Г. Зорбаф («Золотой берег и трущобы», 1923) и др. В работах социологов того периода, главным образом представителей Чикагской школы, которая по праву считалась сильнейшей в США, разрабатывается научный инструментарий социологических исследований. Так, в книге Роберта Парка и Эрнеста Барджесса «Введение в социологию» (1921) обосновываются такие социологические понятия, как «социальное взаимодействие», «коммуникация», «социальный прогресс», «социальная система», «конкуренция», «конфликт», «ассимиляция», «приспособление», «личность» и т. д.