3 (Политика и партии)

БИЛЕТ № 3

Консервативные социально-политические учения ХIХ века

(Ж. де Местр, Л.Г. де Бональд)

В своем отношении к Великой Французской революции Ж. де Местр был довольно категоричен: невинных жертв на самом деле довольно мало, так как каждый посягнувший виновен. “Виновен весь французский народ и виновен в тягчайшем преступлении. Ведь он посягнул на суверенную власть и на невинного ее носителя, убитого “во имя народа” среди 60 000 вооруженных людей, из которых ни у одного не нашлось пули для Сантерра.” “Каждая капля крови Людовика ХVI будет стоить Франции целых потоков крови.”

Тем не менее по мнению де Местра в1796 г якобинизм спас Францию, но не для себя, а для пришедшей затем власти (законной династии Бурбонов). Якобинское правительство сковало единство страны, собрало ее силы и этим выполнило свою задачу. Более оно не нужно и более существовать не может. Что до конституций Конвента или Директории, то они национальной особенности французов, а потому бессмысленны. Нигде и никогда разум не создавал государства посредством контракта: оно всегда вырастало из религии, или, точнее, его растил Бог. Республиканская форма правления не коренится в природе французов. Созданная во время войн, она наступит как только наступит мир, то есть все, что происходит, происходит для королевской власти. Был убежденным монархистом.

Общественность считал естественным состоянием человека, а не результатом какого-то фантастического социального договора. Общество создано Богом также, как и человек. Но общество не можетсуществовать и не мыслится без верховной власти, без суверенитета, каковой суверенитет не может быть выводим из общественного договора, также как и само общество. Следовательно, происхождение верховной власти божественно.

Формы же суверенитета могут быть различными: ркспубликанские, монархические, конституционные и т.д., в зависимости от природы данного народа, но власть всегда абсолютна. Отрицание суверенитета неизбежно приводит к распаду (сначала географическому, а затем и общему) государства, к торжеству эгоизма.

Хотя суверенная власть не обязательно реализуется в форме абсолютной монархии, все же это наиболее древняя и совершенная ее форма. При этом монарх ни в коем случае не является азиатским деспотом: он делигирует власть, так как связан неписанной конституцией, соотноситься с которой обязан.

Тем не менее, и в монархиях бывают злоупотребления, и тогда настает черед революции.

“Высшему сословию в государстве предначертано быть исполнителем и истолкователем суверенной власти государя, передавая ее от центра на места, наблюдая за ее распространением и распределением повсюду.” Поэтому дворянство должно уметь и повелевать, и подчиняться. Однако и этого недостаточно. Всякий государь, заботящийся о расспространении “законного христианства”, обеспечивает себе тем самым долге и счастливое царствование. Папская власть — узда для монархии, предупреждающая деспотию.

В своих работах “Теория политической и религиозной власти в гражданском обществе” Л.Г. де Бональд резко критикует идеи Просвещения. Он признает необходимость некоторых изменений, но, например, твердо противостоит решению нового правительства о нисведении священнослужителей до звания обычного гражданина, и вообще об уничтожении сословий.

Монархия для него является божественной формой правления, что послужило причиной тому, что де Бональд с оружием в руках сражался в отрядах принца Кондэ против Французской революции. Де бональд критикует происходящие во Франции перемены, говоря о том экономическом ущербе, который они нанесли стране. Ратует за по крайней мере эквилибр (равновесие) между религией и политикой, а еще лучше — приоритет первой над второй. “Декларацию прав человека следовало бы назвать декларацией прав Бога,” — пишет он. Лучше вера, чем знание, так как знание ограничено.