23641-1 (Неклассические суггестивные техники и эриксонианский гипноз), страница 2

И вы можете начать расслабляться (утверждение ведения).

Майкл Спаркс, доктор философии, профессор, преподает на факультете подготовки управленческих кадров Калифорнийского государственного университета в городе Сакраменто (штат Калифорния) дисциплины, связанные с поведением человека в организации. Его консультациями по вопросам управления пользуются различные организации. Он проводит также тренинг в таких областях, как подготовка персонала к работе в группе, лидерство, управление мотивацией, коммуникация. В частности, он участвовал в разработке программы группового тренинга американских космонавтов, которые должны были работать вместе на космической станции.

Особые стратегии в рамках эриксонианского гипноза

Одна из ряда особых стратегий, важное звено в алгоритме эриксоновского гипноза – диссоциация сознания и бессознательного. Психотерапевту необходимо научиться строить сложные предложения, которые оказывают на клиента определённое влияние, используя слова «сознание» и «бессознательное», а также синонимы этих слов – «на заднем плане сознания», «в центре внимания», «на периферии внимания».

Техники, применяемые в эриксоновском гипнозе для утилизации транса, обладают универсальным характером. Их можно применить для наведения транса и для внушения в состоянии бодрствования. Существует шесть типов косвенных сообщений, или речевых стратегий: трюизмы; допущения; вопросы и утверждения, направленные на привлечение внимания; противопоставления; «выбор без выбора» и «право выбора». Например, трюизмы используются, когда определённые инструкции терапевта маскируются под рассуждения; допущения (пресубпозиции) – это фразы, в которых искусно предполагается наличие какого-либо предмета или явления; противопоставления ис-пользуются в предложениях наподобие «Чем дольше вы сидите на стуле, тем глубже вы входите в транс» и т.д. Выбор без выбора: «Вы хотели бы войти в транс с открытыми глазами или с закрытыми». То есть человеку предоставляются на выбор несколько возможностей, каждая из которых терапевта вполне устраивает. Наконец, при использовании «права выбора» терапевт привлекает своей интонацией внимание человека к той реакции, которой хочет y него вызвать, предлагая ему полную свободу выбора. Клиент чувствует облегчение, так как начинает понимать, что не должен реагировать каким-либо определенным образом.

Один из любимых приёмов Эриксона в наведении транса – левитация руки. Упрощая, процедура выглядит следующим образом. Клиент расслабляется, сосредотачиваясь на ощущениях и впечатлениях, которые он чувствует в руках. Терапевт недирективным методом внушает ему «неощутимые движения» в руке, призывая пристально смотреть на свою руку, старясь уловить момент, когда движения станут видимыми. То есть внушение не носит авторитарного характера, клиенту любопытно узнать, что произойдёт, и он будет рассматривать это как продукт собственного опыта, ассоциируя свои ощущения со словами психотерапевта. Затем производится первое реальное внушение – клиенту внушают, что какой-то из пальцев начинает двигаться первым, пальцы раздвигаются и т.д. Затем следуют дальнейшие внушения (один палец поднимается, остальные пальцы следуют за ним, поднятие кисти руки, усталость глаз, внушение сонного состояния и т.д.) Если рука клиента поднимается, то ему внушают, что он уснёт именно потому, что его рука поднимается (происходит взаимное усиление). Ему предлагается самому регулировать темп погружения в сон, с тем чтобы в момент, когда его рука коснётся лица, у него создалось впечатление, что он заснул потому, что сам этого хотел. Наконец, клиент входит в транс.

Значительным вкладом в развитие гипноза сам Эриксон считал свою технику вставленных сообщений. Идея Эриксона состояла в том, чтобы составить текст внушения, а затем «растворить» его в некоем рассказе нейтрального содержания, обозначая впоследствии неким образом значимые слова, составляющие текст внушения. При этом терапевт опирается на способность к ассоциативному мышлению. Техника вставленных сообщений оказалась лучшей ловушкой для сознания. По идее, само выделение, подчёркивание сообщений не является чем-то необычным; как и внушение, это – составляющая часть человеческого общения. Способы выделения вставленных сообщений могут быть разнообразны:

речевыми (изменение громкости, темпа, интонации речи; применение сопутст-вующих речи звуков и т.д.);

визуальными (жестикуляция, изменение положения тела, изменение мимики);

кинестетическими (прикосновение, поглаживание, похлопывание и т.п.);

смешанными (изменение дистанции до собеседника, совмещение речи с поворо-том головы, совмещение движений со звуками и т.д.).

Цель диссоциации сознания и бессознательного научиться строить сложные предложения, оказывающие на клиента определенное влияние. В представленном упражнении можно просто тренироваться в построении предложений. Использование таблицы - выберите одно предложение из левой части таблицы и присоедините к нему любое предложение из правой части таблицы Через некоторое время начинайте придумывать свои собственные предложения.

1. Используя таблицу, партнер 1 делает утверждение на диссоциацию сознания и бессознательного.

2. Партнер 2 также использует таблицу, делает утверждение на диссоциацию сознания и бессознательного

3. Продолжайте меняться. На упражнение отводится пять минут. Учтите возможность использования синонимов слов "сознание" и "бессознательное": "на переднем плане сознания" - "на заднем плане сознания", "в центре внимания" - "на периферии внимания".

Использование метафор и историй

Метафора - это оборот речи, состоящий в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основе какой-то аналогии, сходства, сравнения. Метафора основана на подобии или сходстве; она выражает аналоговые отношения: Х относится к У, как А относится к В. Для того, чтобы понять смысл метафоры, человек должен активизировать своё правое полушарие, а это значит, что бессознательное уловит нужный смысл.

В метафоре можно выделить 4 "элемента":

категория или контекст,

объект внутри конкретной категории,

процесс, каким этот объект осуществляет функцию, и

приложения этого процесса к реальным ситуациям, или пересечения с ними.

Если отвлечься от филологии, то для нас метафора - это иносказательное изложение ситуации клиента. Иносказательное настолько, чтобы исключить уж совсем прямые аналогии.

Основная прелесть метафоры в том, что она не только описывает ситуацию, но так же иносказательно утверждает, что выход есть. И даже обрисовывает примерное направление. Но (на то и внушение) оставляет достаточный простор для домысливания-додумывания, чтобы собственное озарение клиента опиралось именно на доступный ему опыт и именно ему же и подходило.

Метафора глубоко символична. Причем символы расшифровываем-наполняем смыслом не мы, а сам клиент. И не надо подталкивать его наводящими вопросами. Клиент найдет смысл свой. И не обязательно такой, о котором мы хотя бы догадывались раньше. Главное, если метафора построена правильно, клиент обязательно отыщет (не всегда осознанно) нужный - ему - смысл.

Сказка-метафра, которую вы еще прочтете, отличается именно тем, что каждый, кого мы после прочтения спрашивали: "О чем она?", отвечал что-то очень свое и всякий раз - разное.

Итак в метафоре должно быть:

Символическое описание основной сути проблемы.

Символическое представление основных действующих сил (как персонажи)

Неопределенный символ решения проблемы.

Символическое применение неопределенно описанного символа решения проблемы.

Отражение конфликта-столкновения, как центральное событие.

Разрешение: сильное, эмоционально значимое описание того, как "все будет хорошо", когда ситуация разрешится для всех основных действующих сил.

Общий праздник.

Что все это значит? Сейчас разберемся.

Суть проблемы:

От проблемы к ее метафорическому описанию мы проходим за три шага: формулирование проблемы, формулирование класса проблем, формулирование символа проблемы. То есть, к примеру, человек - недолюблен. И к миру недоверчив. Класс проблем: недостаток ценного, важного для жизни. Символ: окруженный горной грядой мир холода и снега, где мало тепла и солнца.

Персонажи:

В качестве героев в метафору можно вводить не только символические описания людей, но и сил, чувств, качеств и возможностей. В нашем случае, когда дело касается внутреннего "Я" человека, на таких героях-олицетворениях все и будет держаться. Это может быть и сама горная цепь - как герой, препятствующий проникновению тепла и света. Мы можем встретиться с заколдованной феей лета, грустно наблюдающей охлаждение ее родного мира, который она когда-то согревала, и героическую птицу, которая, преодолев препятствия донесла до жителей холодной страны весть о том, что там, за горами есть тепло… И так далее.

Решение:

Это должно быть "нечто". То есть не конкретная программа действий, а что-то туманное, но тоже олицетворенное в герое или предмете. Ключ ли к дому заколдованной феи, таинственный флакон с напитком, волшебный свиток или неведомая дорога, другой, мало доступный волшебник или та же героическая птица, которая покажет путь…

Кстати, перечтите "Волшебника изумрудного города": тут и Гудвин, "великий и ужасный", тут и мозги из опилок, и шелковое сердце, и напиток смелости - символы, символы, символы…

Применение:

Это очень тонкая часть метафоры. По сути, она пробрасывается одним-двумя размытыми предложениями. Герой "просто" получает информацию о том, как символ решения применять. Но это центральная часть внушения: выход есть, решение возможно, и вот вероятное направление. В нашей истории с горной страной можно говорить о выходе за пределы гор, о расколдовывании феи, о долгом пути к сильному волшебнику, о необходимости что-то чем-то окропить из флакона, чтобы - произошло чудо.

Событие-конфликт:

Обычно для клиента все это трудно и тяжело. Так же должно достаться и главное чудо. Да, чудо произойдет. Но - как только… Как только герой достанет флакон, пройдет путь, уговорит волшебника, вспашет поле, найдет проход в горах или сдвинет их.

· А вот если суть не в том, чтобы настроить на тяжелую работу по изменению, а подтолкнуть к очевидному и нетрудному изменению, то и событие должно быть парадоксальным: такая, дескать, мелочь, а такие последствия.

И еще одна важная вещь, которая отличает метафору от детской сказки и "взрослого" рыцарского романа с "хорошим" и "плохим" парнем. У нас не должно быть побежденных. Не должно быть окончательно "плохих парней". Во-первых, мы не знаем точно (хотя и старались) с кем из персонажей свяжет себя наш клиент (и, кстати, может связать не с одним, а с несколькими). Во-вторых, по ходу сюжета обязательно должно выясниться, что все "плохие" - не такие уж и плохие, только у них свои трудности и свое понимание того, как будет "лучше". И чем парадоксальнее, непредсказуемей это выяснится, чем неожиданней окажется выход - для всех персонажей - тем действенней окажется метафора.

Поэтому уничтожения, поражения и унижения персонажей в нашей метафоре не будет. А будет - Чудо. После того, как герой произведет необходимые (и часто неочевидные) действия. Например, не войной на темный лес пойдет, а овраг вычистит.

· "Не стреляй, Иван-царевич, я тебе еще пригожусь!"

Разрешение ситуации:

Помните у Карлсона: "Свершилось чудо! Друг спас жизнь друга!" Вот-вот, такое настроение и должно царить в нашей метафоре, когда мы подробно, ярко, в красках и деталях, во всей радости и полноте описываем - как стало.

Мы не описываем механизм действия чуда, в котором можно усомниться. Что и как сработало, мы вообще пробрасываем. Нам не логика важна, а - вера. Вера в то, что чудо - возможно. И надежда есть. Мы красочно упираем на то, что - сработало. Получилось.