Германский мастерер и его время (Различные материалы к семинарам по философии), страница 4

философскую мысль, привел ее в состояние судорожного напряжения.

Когда-нибудь напряжение спадет. И тогда, может быть, мы почувствуем себя

достаточно свободными, чтобы ответить на насмешки невежд по поводу некоторых

сверх меры глубокомысленных высказываний этого философского гения.

Нас смущает, сковывает и та политическая коллизия, в которой запутался

Хайдеггер. Из философских соображений он одно время был

национал-социалистским революционером, однако его философия помогла ему

вновь вырваться из сети политических интриг. Совершенная им однажды ошибка

стала для него уроком. С тех пор в орбиту его интеллектуальных поисков вошла

и проблема особой предрасположенности духа к тому, чтобы поддаваться

соблазну воли к власти. Философский путь Хайдеггера ведет от концепции

"решимости" к метафизике "великого исторического мига" и далее к

"отрешенности" и мысли о необходимости бережного, щадящего обращения с

миром.

Мартин Хайдеггер -- германский мастер...

Он и в самом деле был "мастером" из школы мистика Мастера Экхарта. Как

никто другой умел он в наше нерелигиозное время никогда не захлопывать двери

перед религиозным опытом. И нашел способ, как сделать, чтобы мысль неизменно

оставалась близка вещному миру, но при этом не погрязала в банальностях.

В нем действительно было очень много "германского" -- не меньше, чем в

Адриане Леверкюне Томаса Манна. История жизни и мышления Хайдеггера -- это

еще одна история о Фаусте. В ней отразилось все то, достойное любви,

околдовывающее и увлекающее в бездонную пропасть, что характерно для

специфически германского пути в философии, которому суждено было стать

событием общеевропейской значимости. И, наконец: думая о совершенных

Хайдеггером политических ошибках, нельзя не признать, что ему, несомненно,

были присущи черты и того "германского мастера", о котором идет речь в

стихотворении Пауля Целана [1].

20

Поэтому имя Мартина Хайдеггера воспринимается как символ самой

волнующей главы в истории германского духа двадцатого столетия. Значит,

необходимо рассказать об этом человеке -- каким он был и в добре, и в зле, и

по ту сторону добра и зла.

1 В стихотворении Целана "Фуга смерти" евреи, которые роют для себя

коллективную могилу, воспринимают наблюдающего за ними из окна

немца-интеллектуала так: "Черное млеко рассвета мы пьем тебя ночью / мы пьем

тебя в поддень смерть это мастер германский / мы пьем тебя утром и на ночь

мы пьем тебя пьем / смерть это мастер германский его глаз голубой /

свинцовой пулей настигнет тебя он и точно настигнет / человек живет в доме

твой волос златой Маргарита / он травит на нас кобелей он дарит нам в ветре

могилу / мечтая играет со змеями смерть это мастер германский..." (последняя

строфа; пер. А. Глазовой). Здесь и далее все подстрочные примечания сделаны

Т. Баскаковой.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

"Брошенность". Небо над Мескирхом. Раскол местного масштаба. "Ключевая

роль". Мальчишки-звонари. "Единственному в своем роде брату".

"Вот-вот-вот-бытие". Родители. Под опекой Церкви. Констанц. Миряне и прочие.

Во фрайбургской семинарии. Почти иезуит.

В 1928 году Мартин Хайдеггер, в то время уже прославленный философ,

писал бывшему префекту католической семинарии-интерната в Констанце, в

которой он когда-то учился: "Быть может, убедительнее и настойчивее всего

философия показывает, как неразрывно связана с человеческой природой

склонность к начинаниям. Ведь, в конце концов, "философствовать" означает не

что иное, как "быть начинателем"".

Хайдеггеровская хвала начинанию многозначна. Он хотел быть Мастером

Начала. В начальных истоках греческой философии искал уже ставшее прошлым

будущее, а в настоящем хотел обнаружить тот источник в самой сердцевине

жизни, из которого не иссякая бьет струя философской мысли. Он считал, что

все дело в настроении. И критиковал философию, претендующую на то, что она

начинается с мысли. В действительности, говорил Хайдеггер, философия

начинается с настроения -- с удивления, страха, озабоченности, любопытства

или радости.

22

По Хайдеггеру, именно настроение связывает жизнь с мышлением, но, как

ни странно, он всегда был категорически против, когда эту связь между жизнью

и мышлением пытались выявить на примере его собственного творчества. Однажды

он начал лекцию об Аристотеле с лапидарной фразы: "Он родился, работал и

умер". Хайдеггер хотел, чтобы и о нем самом говорили так же: его величайшая

мечта состояла в том, чтобы жить ради философии и, возможно, даже полностью

раствориться в своей философии. Это тоже имеет отношение к его настроениям,

к тому, что он -- может быть, слишком быстро -- обнаруживал в том, что его

непосредственно окружало, некую назойливость и потому стремился к

сокровенному. Назойливой может быть сама жизнь. Настроение Хайдеггера

диктует ему, например, такие слова: "Сущее, присутствие брошено, не от себя

самого введено в свое вот" (Бытие и время, 284), и: "Бытие... приоткрывается

как забота" (там же, 182), -- ибо: "Решало ли присутствие само свободно о

том, и будет ли оно когда способно решать о том, хочет оно или нет войти в

"присутствие"?" (там же, 228).

Хайдеггер любил изъясняться в высоком стиле, поэтому мы никогда в

точности не узнаем, говорит ли он здесь о западной цивилизации или о самом

себе, идет ли речь о бытии вообще или о его собственном бытии. Но если

верно, что философию рождает не мысль, а настроение, то было бы неправильно

полагать, будто мысли всегда обретаются -- и вступают в схватку с другими

мыслями -- лишь на высокогорном плато духовной традиции. Конечно, Хайдеггер

следовал конкретным традициям -- но основания для выбора той или иной

традиции определялись его жизнью. И очевидно, что те же основания не

позволяли ему рассматривать свой приход в мир как дар свыше или

многообещающее начало. Он оценивал это событие как низвержение в пропасть --

такая оценка диктовалась его настроением.

Однако мир, в котором он ощущал себя брошенным, -- это не мир Мескирха

конца прошлого столетия, того городка, где Мартин Хайдеггер родился 26

сентября 1889 года, где провел свое детство и куда всегда охотно

возвращался. Брошенным он почувствовал себя лишь тогда, когда был выброшен

из этого родного мира, защищавшего его от посягательств современности. Не

стоит забывать, что с рождением человека его приход в мир еще не

заканчивается. В любой человеческой жизни приходится несколько раз как бы

заново рождаться, и может случиться, что родившийся человек по-настоящему, в

полноценном смысле, так никогда и не придет в мир. Но мы пока говорим именно

о "первом" рождении Мартина Хайдеггера.

23

Его отец, Фридрих Хайдеггер, был ремесленником-бочаром и, кроме того,

причетником в мескирхской католической церкви Святого Мартина. Он умер в

1924 году. Ему довелось пережить разрыв сына с католицизмом, но не суждено

было стать свидетелем прорыва к вершинам философии, который тот осуществил.

Мать скончалась в 1927-м. На ее смертное ложе Мартин Хайдеггер положил

рабочий экземпляр своей только что вышедшей книги "Бытие и время".

Мать была родом из соседнего селения Геггинген. Когда налетает холодный

ветер с высокогорных плато Швабской Юры, в Мескирхе говорят: "Потянуло из

Геггингена..." На протяжении нескольких поколений там жили предки матери,

владевшие крепким хозяйством под названием "Лохбауэрнхоф". Основатель рода,

Якоб Кемпф, в 1662 году получил эту крестьянскую усадьбу в ленное

пользование от цистерцианского монастыря Вальд около Пфуллендорфа. Деду

Хайдеггера удалось в 1838 году выкупить ее за 3800 гульденов, но в духовном

смысле он и его семья так и остались под покровительством монастырской

церкви.

Предки со стороны отца были мелкими землевладельцами и ремесленниками.

В Мескирх они переселились в XVIII веке, из Австрии. Мескирхские краеведы

выяснили, что Хайдеггеры имели тесные родственные связи с семьями Мегерле и

Крейцеров. Из семьи Мегерле происходил самый знаменитый проповедник XVII

века, Абрахам а Санкта-Клара [1], из другой семьи -- композитор Конрадин

Крейцер [2]. Хайдеггеры состояли в отдаленном родстве и с Конрадом Гребером,

духовным наставником Мартина в констанцской семинарии, который позднее стал

архиепископом Фрайбургским.

Мескирх -- небольшой городок, расположенный между Боденским озером,

Швабской Юрой и верхним течением Дуная, в небогатой, а в прошлом и просто

бедной местности на границе исторических областей расселения алеманнов и

швабов. Алеманнам свойственны медлительность, практичность,

рассудительность. Швабы по своей натуре более жизнерадостны, открыты,

мечтательны. Первые склонны к сарказму, вторые -- к пафосу. Мартин Хайдеггер

воспринял кое-что и от тех, и от других, а своими "святыми заступниками"

считал алеманна Иоганна Петера Хебеля [3] и шваба

1 Абрахам а Санкта-Клара -- под этим именем прославился проповедник и

сатирик Ганс Ульрих Мегерле (1644--1709), августин-ский монах, бывший с 1677

г. придворным проповедником в Вене.

2 Конрадин Крейцер (1780--1849) -- композитор и капельмейстер, уроженец

Мескирха; работал во Фрайбурге, Вене, Донауэшинге-не, Кельне, Риге. Автор

тридцати опер и многочисленных инструментальных композиций.

3 Иоганн Петер Хебель (1760--1826) -- немецкий писатель, создатель

жанра короткого юмористического рассказа, автор сборника "Алеманнские стихи"

(1803) и книги "Сокровища рейнского домашнего друга".

24

Фридриха Гельдерлина [1]. По его мнению, оба они несли на себе

отпечаток тех местностей, из которых происходили, и в то же время по своим

устремлениям были людьми большого мира. Таким видел себя и Хайдеггер: он

хотел "раскрываться навстречу широте небес, а вместе корениться в

непроглядной темени земли" ("Проселок").

1 Иоганн Кристиан Фридрих Гельдерлин (1770--1843) -- немецкий поэт,

автор лирического романа "Гиперион, или Отшельник в Греции" (1797--1799),

трагедии "Смерть Эмпедокла" (1798--1799) и других произведений.

В лекциях 1942 года Хайдеггер интерпретировал гельдерлиновский гимн

Дунаю "Истр". В рукописном тексте лекций есть пометка, отсутствующая в

печатном варианте: "Может быть, Гельдерлину, поэту, суждено было стать

определяющей судьбой... для некоего мыслителя, дед которого родился -- в то

самое время, когда создавался гимн "Истр"... -- ... в овчарне одной

крестьянской усадьбы в долине Верхнего Дуная, недалеко от берега реки, под

скалами".

Что это -- попытка создать миф о самом себе? Во всяком случае,

стремление представить свое происхождение таким образом, чтобы им можно было

бы гордиться. Отблеск славы Гельдерлина падает на стены Донаухауса у

подножия замка Вильденштейн в окрестностях Мескирха... Здесь в XVIII веке

жили Хайдеггеры. Дом все еще стоит, и его нынешние обитатели рассказывают,

что "профессор в берете" время от времени заглядывал к ним.

Поблизости от Донаухауса и замка Вильденштейн находится Бойрон с его

бенедиктинским монастырем, некогда принадлежавшим августинцам. Этот

по-монашески тихий мир с его большой библиотекой, хлевами и амбарами

притягивал Мартина Хайдеггера даже тогда, когда философ отдалился от Церкви.

В двадцатые годы Хайдеггер несколько раз приезжал сюда на университетские

каникулы и жил неделю-другую в монастырской келье. Между 1945 и 1949 годами,

когда его отстранили от преподавания, монастырь Бойрон оставался

единственным местом, где он мог выступать публично.

В конце XIX века Мескирх насчитывал 2000 жителей, большей частью

крестьян и ремесленников. В городке были и кое-какие промышленные заведения:

пивоварня, катушечная фабрика, молочный завод. В Мескирхе имелись также

должностные присутственные места, ремесленные училища, телеграф, вокзал,

почтамт второго класса, суд низшей инстанции, правления кооперативов,

конторы управляющих поместьями и замком. Мескирх находится в Бадене, и этот

факт в немалой степени обусловливал духовную атмосферу городка.

25

В Бадене с начала XIX века существовала сильная либеральная традиция. В

1815 году здесь была принята конституция, узаконившая парламентское

правление, а в 1831-м отменена цензура печати. Баден стал оплотом революции

1848 года. В апреле упомянутого года в Констанце, находящемся недалеко от

Мескирха, Геккер [1] и Струве [2] призвали народ к вооруженному восстанию.

Отряды революционных войск собрались у Донауэшингена, но были разбиты. Год

спустя революционеры ненадолго захватили власть, великий герцог бежал в

Эльзас, и только с помощью прусских войск удалось восстановить старый

порядок. Поэтому отношение к Пруссии было в Бадене далеко не дружественным,

и после 1871 года понятие "имперский подданный" сохраняло для здешних

жителей неприятный "прусский" привкус. Правда, в конце концов баденский

либерализм все-таки примирился с империей: не в последнюю очередь потому,

что нашел себе нового противника -- Католическую Церковь.

1 Фридрих Франц Карл Геккер (1811--1881) -- адвокат, в 1842--1847 гг.

один из руководителей крайних левых в Баденском ландтаге, один из

руководителей республиканского восстания в Бадене в апреле 1848 г. После