11507-1 (Ньютон и методология естествознания), страница 2

Если в свете сказанного поставить вопрос о статусе феноменологический теорий, то логическая характеристика феноменологической теории есть характеристика ее как теории с вырожденной иерархичностью. Это означает, что описание теории являются частными теориями, возникающими на пути к общей фундаментальной теории. Это обстоятельство хорошо сформулировал В. Гейзенберг: "Под "феноменологической" теорией понимают такую формулировку закономерностей в области наблюдаемых физических явлений, в которой не делается попытки свести описываемые связи к лежащим в их основе общим законам природы, через которые они могли быть понятыми" (8).

Частные теории, касающиеся новой области, не укладывающиеся в рамки старой концептуальной схемы, являются теориями феноменологическими. Но когда создается общая теория, которая действительно охватывает всю нуждающуюся в упорядочении область фактов, то эта теория оказывается обладающей глубокой иерархичностью и, тем самым, объяснительной силой, столь бы феноменологической она ни казалась с точки зрения предшествующей концептуальной схемы. Как писал Маркс Лауэ, подытоживая опыт развития естествознания, "объяснение явления природы может состоять только в томя, чтобы поставить его в связь с другими явлениями природы посредством известных законов, в результате чего комплекс связанных явлений описывается как целое. Этот взгляд не только проводится в механике, но является в наше время всеобщим" (9).

Возвращаясь к оценке ряда классических теорий (максвелловской электродинамики и термодинамики) как феноменологических, следует сказать, что они являются феноменологическими лишь в очень специфическом и исторически обусловленном смысле слова (в плане сопоставления физики принципов с атомистическими представлениями). Они не являются феноменологическими с точки зрения современного понимания структуры научной теории и иерархической природы объяснения.

Вообще переход от одной общей концептуальной схемы к другой часто вызывает оценку теорий (формирующихся в рамках новой концептуальной схемы) с позиции старой схемы как феноменологических. Так, теория относительности воспринималась как феноменологическая с точки зрения концептуальной схемы классической механики (абсолютное пространство и время). Отказ от этой концептуальной схемы, принятие единого пространства-времени, т.е. принятие новой концептуальной схемы лишает СТО феноменологической окраски и превращает ее в объяснительную теорию. Принятие новой концептуальной схемы, отвечающей квантовой механике (отказ от однозначной причинности и переход к вероятностной причинности), превращает последнюю в объяснительную теорию.

Поэтому такие фундаментальные теории, как теория относительности и квантовая механика, лишь кажутся описательными (когда к ним подходят с точки зрения концептуальных схем, отвечающих старым теориям), но оказываются объяснительными, когда опираются на новую, соответствующую им концептуальную схему.

В свете приведенных рассуждений должно быть уточнено значение развитого И. Ньютоном метода принципов. В обобщенном виде он не противостоит методу гипотез как чему-то принципиально от него отличному, а представляет собой универсальный метод построения фундаментальной научной теории и в качестве такового образует важнейшую черту общего облика науки.

Гипотетико-дедуктивная структура научной теории.

С методом принципов тесно связана гипотетико-дедуктивная структура развитой научной теории (10). В сущности метод принципов, рассматриваемый под углом зрения строения научной теории, может быть назван гипотетико-дедуктивным методом. Не пользуясь этим термином (введенным в методологический обиход лишь в двадцатом веке), Ньютон дал в "математических началах" блестящий образец гипотетико-дедуктивного построения теории.

Я хочу сопоставить гипотетико-дедуктивный метод с широко обсуждаемым в марксистской традиции методом восхождения от абстрактного к конкретному.

В истолковании этого последнего наиболее часто встречаются два подхода. Согласно первому, восхождение от абстрактного к конкретному выступает как универсальный прием, образующий второй этап общего пути познания. На первом этапе мысль движется от чувственного-конкретного (конкретного в созерцании) к абстракциям. На втором этапе от этих абстракций, выработанных на первом этапе, мы поднимаемся к конкретному в мышлении, которое "есть синтез многих определений, следовательно, единство многообразного" (11).

Но при таком истолковании остается непонятным, почему этот метод называется методом восхождения от абстрактного к конкретному. С большим правом он должен был бы называться методом движения от конкретного к абстрактному и затем от абстрактного к конкретному. Такое движение действительно присуще человеческому познанию в качестве его чрезвычайно общей характеристики, но оно не представляет собой никакого особого метода построения теории. Специфика Марксова подхода к построению теории оказывается при рассматриваемом исполнении упущенной.

К. Маркс говорит не о двух этапах единого метода, а именно о двух путях (методах) построения теорий: методе, начинающем с "конкретного данного в представлении", и методе, начинающем с абстрактных определений. На первом пути полное представление испаряется до степени абстрактного определения, на втором пути абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного посредством мышления. И далее: последний метод есть, очевидно, правильный в научном отношении (11).

Правда, касаясь истории политической экономики, К. Маркс говорит, что первому пути она исторически следовала в период своего возникновения. Это, видимо, в ряде случаев создает иллюзию, что, характеризуя познание в общем виде, мы якобы можем объединить эти два пути. Сначала от конкретного в представлении ко все более и более "тощим абстракциям", а затем именно от этих, на первом пути полученных "тощих абстракций" - вновь к конкретному, но уже какому-то другому, мысленному конкретному, которое почему-то вдруг становится более ценным и богатым, чем то, с которого начинали.

На мой взгляд, существо метода восхождения совершенно в другом. Этот метод есть именно метод построения научной теории, цель которой заключается в том, чтобы духовно, мысленно воспроизвести то конкретное, которое нерасчлененно, как задача, дано нам в представлении. Для этого теория не может начинаться с этого конкретного; она должна начать с некоторых абстрактных определений и двигаясь от них, мысленно воспроизвести, изобразить в мышлении конкретное.

Второе истолкование Марксова метода восхождения стремится подчеркнуть его специфику построения теории и усматривает эту специфику прежде всего в том, что это есть метод построения теории о сложных развивающихся объектах. В этом втором истолковании правильно подчеркивается, что те абстракции. От которых начинается восхождение, не есть абстракции, полученные на первом пути, и чуть ли не суть Марксова метода усматривается в выяснении того, откуда эти исходные абстракции берутся.

Такое перенесение центра тяжести на выяснение вопроса а происхождении исходных абстракций и приводит к тезису о том, что восхождение есть метод построения теории о развивающихся объектах. В этом случае источник появления исходных абстракций находят в изучении истории объекта. Исторически первые ступени могут оказаться и более простыми, абстрактными моментами, которые можно принять в качестве исходных абстракций. В такой трактовке восхождение от абстрактного к конкретному действительно выступает как частный прием построения научной теории, применяемый лишь к исторически развивающимся объектам.

Однако, как мне думается, такое истолкование неадекватно действительной сути метода восхождения. Восхождение от абстрактного к конкретному есть общий прием построения развитых научных теорий.

Заслуга Маркса не в том, что он обнаружил некий частный прием построения научной теории, а в том, что он осознал и сформулировал на языке категорий "абстрактное" и "конкретное" универсальный метод, который фактически характеризует развитое научное познание.

В таком понимании восхождение от абстрактного к конкретному и гипотетико-дедуктивный метод не два различных метода, а две характеристики одного и того же общенаучного метода построения теории, освещающие его различные аспекты.

Для построения научной теории необходимо выделить исходные абстракции (первичные термины и характеризующие их постулаты) и, двигаясь от них получить систему высказываний, позволяющую описать эмпирически ситуации (т.е. духовно, мысленно воспроизвести "конкретное").

При этом ни в методе восхождения от абстрактного к конкретному, ни в гипотетико-дедуктивном методе не ставится вопрос, откуда берутся исходные абстракции (исходные постулаты). Это совсем другая проблема, отличная от вопроса о методе построения теории. В связи с ней можно только заметить, что исходные абстракции не образуются путем простого движения от конкретного данного в созерцании, а предполагают сложную мыслительную работу, включающую в себя выдвижение и проверку гипотез, акты идеализации и образования абстрактных объектов, создание математических моделей, использование уже накопленного запаса теоретических конструктивов и т.д.

Конкретное в созерцании (множество эмпирических данных ситуаций) образует не исходный пункт построения теории, а постановку задачи. Опираясь на многообразие эмпирического материала, надо уметь вычленить (а, вернее , изобрести, сконструировать) такие исходные абстракции, которые дадут возможность воспроизвести это многообразие в расчлененном, систематизированном, упорядоченном виде. Логического пути который вел бы от опытного материала к построения теории, просто не существует.

Отправляясь от конкретного в созерцании и двигаясь по пути выделения эмпирически фиксируемых общих моментов, мы действительно приходим лишь к "тощим абстракциям". В основе научных теорий лежат абстракции другого рода - "абстракции через уплотнение"; абстракции фиксирующие в чистом виде некоторые фундаментальные моменты, не сводящиеся к простому выделению общих черт в эмпирически данном материале.

Яркую иллюстрацию этому дает, например, сравнение аристотелевской и галилее-ньютоновской динамики. Аристотель начинает с конкретного в созерцании. Он берет в качестве исходного пункта движение под действием силы в среде, оказывающей сопротивление движению. Отправляясь отсюда, он приходит к основному закону своей динамики: для существования движения нужна сила. Галилей радикально меняет исходную систему абстракций. Он вырабатывает идеализацию (создает исходный объект) движения по инерции, т.е. такого движения, при котором на тело не действуют никакие силы. В эмпирическом материале мы никогда не встречаемся с такими движениями, но именно создание этой идеализации позволило действительно понять эмпирически данные движения, позволило мысленно воспроизвести конкретное.

Огромная заслуга Ньютона в том, что программу, только намеченную Галилеем, он систематически реализовал в "Началах", дав блестящий образец применения метода восхождения от абстрактного к конкретному (гипотетико-дедуктивный метод). Как и три ранее отмеченных момента, этот метод неотделим от облика развитой науки.

Заключение.

Ньютон как никто другой оставил след в науке. Можно сказать, что последующее развитие естествознания во многом шло, либо опираясь на Ньютона, либо в споре с Ньютоном: до двадцатого века - больше опираюсь, в двадцатом веке - больше споря. В двадцатом были сокрушены три линии возведенных Ньютоном укреплении: абсолютное пространство и время (теория относительности), абсолютная (однозначная) причинность (квантовая механика) и абсолютная обратимость (термодинамика вообще, неравновесная - в особенности). В наши дни идет наступление на четвертый рубеж - общеметодологический идеал безличностного, объективного знания. Эта позиция четко сформулирована, например, И. Пригожиным и И. Стенгерс: "старое априорное различие между научными и этическими ценностями более неприемлемо" (12).

Я держусь того убеждения что четвертый рубеж устоит, а наука навсегда останется системой объективного, безличностного знания. В этом смысле она всегда останется Ньютоновской наукой.

Список литературы.

"Воспоминания о Марксе и Энгельсе." М., 1956. С.66

Вигнер Е. "Этюды о симметрии." М., 1971. С.9

Пригожин И., Вигнер И. "Порядок из хаоса." М., 1986. С.331

Вавилов С.И. "Собр. соч." М., 1956. Т3 С.209

"Феймановский курс лекций по физике." М., 1965. Т1. С.23

Баженов Л.Б. "Современная научная гипотеза" М., 1968 С.294-298

Карнап Р. "Философские основания физики." М., 1971, С.21

"Методы научного познания и физика." М., 1985 С.130

Гейзенберг В. "Роль феноменологический теорий в системе теоретической физики." УФН. Т 91. Вып.4 С.731

Лауэ М. "История физики." М., 1956 С.23

Баженов Л.Б. "Строение и функции естественнонаучной теории." М., 1978.

Маркс К., Энгельс Ф. "Соч." 2-е изд. Т12 С.727

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.physfac.bspu.secna.ru/