hoztov (Хозяйственные общества в России), страница 3

Русское правительство, с разрешения которого могли учреждаться акционерные компании, считало эту форму предпринимательства весьма полезной для государства. Поэтому, помимо существенных льгот и преимуществ (предоставления исключительной монополии на определенный срок в той или иной сфере экономической деятельности, освобождение от налогов и сборов, выдача беспроцентных ссуд и кредитов), правительство Николая I пошло на беспрецедентный в российской экономической истории шаг, снизив с первого января 1830 года проценты по вкладам с 5 до 4%. Оно как бы искусственно подтолкнуло российские капиталы с позиции пассивного ожидания ежегодного пятипроцентного навара на поиск более прибыльных точек их приложения. И данная мера возымела свое действие.

Николай I интересовался акционерным учредительством. В отличие от торгового дома, участие в акционерных компаниях было всесословным, и позволяло включаться в их деятельность не только купцам, но и мещанам и дворянам. Все эти меры в России 30-х годов 19 века вызвали заметное оживление акционерной деятельности. Так, только с 1835 г. по 1838 г. было образовано 45 акционерных компаний. Заметное ускорение этот процесс получил после принятия в 1838 году «Положения о компаниях на акции». И хотя этот закон устанавливал жесткий контроль за деятельностью компаний, во многом ограничивая пределы их прав и возможностей (разрешение только именных акций и запрещение предъявительских, разрешение сделок только за наличные деньги и запрещение сделок на срок и т.д.), тем не менее факт легитимации акционерного дела в России открывал перед ним широкую перспективу развития.

Новая волна акционерного предпринимательства последовала после воцарения Александра II (1856 г.).

Чтобы ускорить устремленность частных капиталов в развитие промышленности, правительство Александра II в 1857 году понизило проценты по вкладам, чтобы направить деньги в оборот. Эта мера принесла результаты выше ожидаемых. Это дало толчок промышленному и коммерческому движению, начавшемуся с конца Крымской войны.

И, если в 1849-1952 гг. было образовано всего 3 акционерных компании, то в 1957 – 14, а в 1858 – 20, к началу реформ их было 128.

3.3. Динамика развития акционерных обществ в России в конце 19 – начале 20 века.

Подлинный рассвет акционерного дела в России начинается в эпоху великих реформ.

Уже в первые 2 года перехода экономики на капиталистическую модель развития было учреждено 357 АО, из них – 73 банковских, 163 промышленных.

Экономические кризисы середины 70-х и середины 80-х несколько искривили динамику развития акционерного дела в России, но не изменили тенденцию к росту.

Российский рынок притягивал учредителей, допущение деятельности которых осуществлялось на конкурсной основе.

Необычайное развитие акционерного учредительства в России, по данным исследователя Шепелева Л.Е. , выражалось в следующих показателей:

• 1886-1892 гг. – открывалось 24 русских компаний и 4 иностранных;

• 1893-1901 гг. – 92 отечественных и 20 иностранных.

Пик акционерного учредительства в России пришелся на предпоследний год «золотого десятилетия» в промышленном развитии России – 1899, когда было учреждено 156 русских и 37 иностранных компаний.

К началу 20 века в России действовало 1300 АО, на их долю приходилось 2/3 объема всей промышленной продукции. По темпам промышленного развития Россия вышла на первое место в Европе и на второе – в мире (после США).

Еще более стремительный разгон акционерное предпринимательство получило в начале 20 века.

С 1910 по 1913 годы в России возникло 774 АО. Их совокупный капитал составил 1114 млн. руб. Всего к началу второй мировой войны их насчитывалось 2263.

Вызванные войной изменения конъюнктуры не могли не сказаться на характере акционерного учредительства. За 1916 год всего было создано 224 компании с основным капиталом в 372,7 млн руб. Но большинство из них не смогли собрать необходимый капитал и приступить к делу, так как рынки капиталов стали отставать от предпринимательской активности. Обозначилась тенденция к усилению грюндерских настроений среди акционеров-учредителей. То есть все больше компаний учреждалось со спекулятивными целями, в расчете на везение. Еще одна особенность – то, что в годы войны возросла доля акционерных компаний, возникавших для организации новых предприятий.

После Февральской революции 1917 года Постановлением Временного правительства от 17 марта 1917 года право утверждать уставы АО и товариществ на паях было предоставлено министру торговли.⁷ Отменялись все законы, ограничивающие деятельность иностранных подданных и лиц иудейского вероисповедания.

Примечательно, что мартовские постановления Временного Правительства сохраняли силу и некоторое время после переворота 1917 года. В середине 1917 года постановления были дополнены. Было разрешено учреждать компании при участии в их капиталах, прибылях и управлении ими рабочими и служащими. В министерстве были разработаны планы образования таких АО, но на практике не были реализованы. В годы войны ничем не обеспеченные выпуски бумажных денег привели к падению реальной стоимости рубля. Поэтому было предпочтительнее владение государственными и частными акциями, а не деньгами. Обладание акциями давало возможность игры на курсах. Расширился и круг держателей акций за счет предпринимателей, офицерства, интеллигенции.

3.4. Политика советского правительства в отношении хозяйственных обществ.

Ко времени прихода большевиков к власти в России действовало около 2850 торгово-промышленных АО с номинальным капиталом 6040 млн. руб.

Помимо этого действовали 51 коммерческий и 10 земельных акционерных банков и 58 железнодорожных компаний. Среди предпринимателей того времени бытовало мнение, что такой политический строй недолговечен. Но совсем иные настроения породил опубликованный 14декабря 1917 года декрета ВЦИКа о том, что банковское дело в России объявляется государственной монополией, а все акционерные и другие общества национализируются. Ленин предполагал, что национализация и промышленного, и банковского капитала будет способствовать углублению революционных преобразований.

В 1917 – 18 гг. было издано несколько декретов, запрещающих деятельность АО и других обществ. Окончательным решением вопроса стала публикация декрета СНК от 4 марта 1919 года «О ликвидации обязательств государственных предприятий». С 1 марта 1919 года все предприятия переводились на государственное сметное финансирование.

Ликвидация хозяйственных обществ в СССР, в свою очередь, явилась составным элементом военно-экономической политики большевиков.

4.1. Этапы приватизации в России.

Как было отмечено, в Советской России не существовало хозяйственных обществ. С 1987 года в нашей стране снова наметился рост предпринимательской активности. Приватизация, начавшаяся с тех пор стала своеобразным антиподом национализации.

Можно выделить несколько периодов процесса приватизации в России⁸.

1 период – 1987-1991 гг. Стихийная / дикая приватизация.

1987 год – издан Закон «о государственных предприятиях», который разрешал выбирать директора, снижалась ответственность предприятий перед министерствами, предприятия могли сами назначать цены на продукцию.

1988 год – издан закон «о кооперации в СССР», который обусловил рост кооперативных предприятий, в то время начали складываться личные состояния.

В 1991 году был издан Закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР».

2 период – 1992-1994. Массовая ваучерная приватизация.

3 период – 1994-1998. Денежная приватизация и постприватизационное распределение собственности.

4.2. Характеристика процесса приватизации.

Приватизацию в России проводили по примеру Польши - реформаторы тоже решились на программу шоковой терапии, но, они отказались признавать российскую специфику, пренебрегая предупреждениями опытных “советологов”. Считалось, что как и при введении шоковой терапии в развивающихся странах понадобится лишь глоток свежего экономического воздуха, чтобы превратить дисфункциональное хозяйство в функционирующее. Ожидалось, что при свободной системе ценообразования цены возрастут, очереди исчезнут, прибыли поднимутся, выпуск продукции увеличится, а вслед за этим откроются новые предприятия и сформируется жизнеспособная рыночная инфраструктура.

Сегодня даже многие из прежних оптимистов поняли, почему было абсолютно нереально ожидать быстрого оживления рынка в посткоммунистической России. В силу идеологических ограничений и по ряду других причин развитию сферы услуг и розничной торговли всегда уделялось недостаточное внимание. Свидетельство тому - одно из самых высоких среди развитых стран соотношение числа покупателей и магазинов в бывшем СССР. Поэтому приватизация одних лишь магазинов и ресторанов, даже проведенная быстро и гладко, не привела бы к созданию высококонкурентного климата.

Переход от центрального планирования к рынку ни в одной стране не отличался легкостью, однако особенно трудно он протекал на постсоветском пространстве, где коммунистический режим существовал многие десятилетия и отголосков рынка сохранилось слишком мало.

Фактически в России не существовало институтов, способных прийти на смену Госплану, Госснабу и различным экономическим министерствам после их ликвидации. Не только розничные и оптовые сети магазинов были крайне недостаточны, отсутствовали необходимая нормативная база, практика учета, процедура банкротства, правила коммерческого банковского дела, которые могли бы направлять деловые решения. Все это при отказе от планирования привело к анархическим проявлениям в сфере торговли и промышленности. Не хватало также еще одного важнейшего условия – государственного аппарата, свободного от коррупции и могущего оказывать поддержку частному бизнесу.

Чудовищность этих “пустот” даже сейчас ускользает от внимания большинства аналитиков. Менеджеры предприятий вдруг лишились руководящих указаний относительно того, где получать импортные товары и сколько за них платить, что делать с собственной продукцией и какую плату за нее взимать. В то же время должностные лица в правительстве, избавленные от прежних полномочий и обязанностей, оказались незнакомы с новыми функциями, обычно осуществляемыми в рыночной экономике. Ухудшило ситуацию и то обстоятельство, что Россия очутилась в условиях гиперинфляции (26-кратный рост цен в 1992 г.). Поскольку повышение заработной платы государственным чиновникам отставало от роста цен, это привело к беспрецедентной коррупции и вымогательству. И сегодня по уровню коррупции Россия находится в числе стран, “лидирующих” по этому показателю.

Такие условия не могли не повлиять на процесс трансформации и возможности для предпринимателей создавать, вести и развивать свой бизнес. Отмечая контраст между успехом переходного процесса в Польше и неудачей в России, можно отметить, что 76% москвичей признали, что не могли бы работать без “зонтика”, или “мафиозной крыши» ⁹.

Таким образом, рыночная среда, сложившаяся в России, представляет собой гибрид, который вряд ли мог бы получить одобрение в развитом мире. Нельзя отрицать, что коррупция и преступность существуют везде, однако не в столь экстремальном проявлении, и в этом качественное отличие. Не будет преувеличением сказать, что результатом российского эксперимента стал рынок-монстр, а не тот тип рынка, на который надеялись в России и который сложился, например, в Польше.

Представляется, что несмотря на потенциальные опасности можно предпринять какие-то шаги по исправлению ошибок приватизации. По данным доклада, подготовленного Комитетом по приватизации Государственной думы, с 1992 по 1996 г. правительство получило лишь 20 млрд долл. от продажи почти 70% госпредприятий. Собственникам следовало бы выплатить компенсацию или предоставить преимущественное право выбора для возмещения разницы между рыночной стоимостью предприятия на данный момент и фактически выплаченной ими суммой. Особого внимания заслуживают предприятия, приобретенные в процессе залоговых аукционов, когда ценные активы продавались олигархам за 1/10 их стоимости. Кроме того, предприятия нужно денационализировать и в тех случаях, когда их руководство не способно обеспечить погашение долговых обязательств, включая задолженность по счетам, заработной плате и налогам. Разумеется, денационализированное имущество должно быть вновь предложено для продажи.

Такого рода денационализация с последующей новой приватизацией представляет поле для злоупотреблений. Усилия по восстановлению доверия станут бесполезными, если денационализация будет рассматриваться как акт мщения одного клана (или группы) другому. Более того, никому не должно быть позволено искажать процесс торгов, сужая условия таким образом, чтобы дать преимущество одному из участников. Серьезная проблема – вопрос о допуске иностранцев. Их участие в торгах существенно повысило бы выигрышные предложения цен. Вместе с тем оно может вызвать негативную реакцию тех, кто опасается усиления иностранного влияния в российской промышленности. Возможен вариант, при котором иностранные участники допускаются лишь как младшие партнеры в процессе торгов. Вероятно, многих из них это не устроит (учитывая, в каком положении находились акционеры, не располагающие контрольным пакетом), но, по крайней мере, попытка привлечения должна быть сделана.