97530 (Внешняя политика администрации США в Иракском Курдистане)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат: Внешняя политика администрации США в Иракском Курдистане

В начале марта 2004 г. в Ираке при содействии сил американо-британской коалиции Управляющий совет Ирака подписал Переходный административный закон, открывающий новую страницу в истории иракского народа, в том числе и курдов. Согласно этому документу, зачастую именуемому временной конституцией, курды формально получили право политической и культурной автономии. Курдское региональное правительство, успешно функционирующее в Иракском Курдистане уже 12 лет, было признано официальным региональным правительством в рамках целостного Ирака, оно продолжит, как и прежде, исполнять свои обязанности. Курдский язык наряду с арабским объявляется официальным языком страны [1].

Временная конституция Ирака, следовательно, предоставляет иракским курдам шанс для социально-политического развития своего автономного района с целью получения в дальнейшем статуса независимого. Наиболее важными аспектами этой проблемы являются контроль над границами, сохранение курдской милиции (пешмерга) и финансы. Последний из них в значительной степени зависит от того, смогут ли курды закрепить за собой нефтеносный район Киркука, в котором сосредоточено 40% иракской нефти. В случае удачи они будут обладать девятой частью мировых запасов нефти. Курдское руководство готово принять федеративный статус иракских курдов с двумя оговорками. Во-первых, законы, принимаемые Багдадом, не должны противоречить курдским светским законам. Влиятельные курдские официальные круги твердо настаивают на этой позиции. Во-вторых, Ирак должен быть сформирован как государство курдов и арабов. Для реализации поставленных целей курдскому руководству было бы на руку форсированное проведение национальных выборов. Курдские автономисты обладают большим политическим влиянием в стране и выборы в значительной степени обеспечат им высокий статус на федеральном уровне, несмотря на то, что в стране они представляют меньшинство. Кроме того, во время переходного периода курды будут стараться закрепить за собой контроль над наибольшей частью территории северного и центрального Ирака. Этот регион простирается от иракско-сирийской границы до иракско-иранской границы, включая города Мосул, Эрбиль и Киркук. Эта зона полиэтнична и многоконфессиональна, так как здесь проживают и арабы, и туркмены, и курды, мусульмане различных направлений (сунниты и шииты).Однако несмотря на этническое и конфессиональное разнообразие этого региона страны, курды представляют в нем наиболее консолидированную политическую силу. Вместе с тем за контроль в этом районе борются и другие политические течения, поэтому пока нерешенным вопросом остается, насколько долго курды смогут удержать за собой доминирующее положение в нем. Нельзя исключать, что за это им придется отказаться от некоторых своих достижений, например, передать контроль над границами Багдаду и интегрировать пешмерга в иракскую национальную армию.

Вместе с тем временная конституция содержит немало спорных моментов, вызывающих возражения иракских шиитов и суннитов. Понятно, что курды могут использовать свой шанс лишь при стабильной внутриполитической ситуации в стране.

Позитивные решения по внутриполитическому обустройству Ирака вызвали адекватную реакцию курдов сопредельных с Ираком Иранского, Турецкого и Сирийского Курдистана. Так, например, иранские курды под идейным руководством Демократической партии Иранского Курдистана (ДПИК) провели во всех крупных городах западного Ирана акции протеста против политики шиитских фундаменталистов, получивших большинство в парламенте, отказывающихся в отличие от реформаторского крыла от позитивного цивилизованного решения задач экономического, социального и культурного развития курдского населения. Аналогичные выступления наблюдались и в Сирийском Курдистане. А курдские студенты Стамбульского университета провели митинг в память о насилии в Халабдже и Камышлу, разогнанный турецкой полицией. Это вызвало обеспокоенность, в частности, руководства Турции, где в это время проходили выборы в местные и муниципальные органы.

Нерешенность курдского вопроса в Турции, как известно, является одним из тормозов ее вступления в Европейский союз (ЕС). Она опасается того, что предоставление курдам автономии в Ираке обострит курдский национализм в Турции, где численность курдов составляет около 15 млн., а также раздует кровопролитный конфликт в Восточной Анатолии, подобно событиям 80 и 90-х годов ХХ в. Между тем турецким курдам были сделаны некоторые послабления в сфере культурного развития. Так, например, им разрешено обучение на курдском языке в начальной школе, его применение в средствах массовой информации, а также постановках театральных представлений и использование при проведении конференций. Однако эти меры мизерны по сравнению с тем, чего добились иракские курды. Вместе с тем турки не приветствуют наречение курдами своих новорожденных детей курдскими именами и обязывают местные органы власти, например, в Диарбекире сообщать о таких случаях властям. Турецкий Курдистан, кроме того, остается в числе экономически отсталых регионов страны. Безработица среди курдского населения в 10 провинциях достигает 80%. Поэтому обеспокоенность турецких правящих кругов относительно вероятности обострения курдского сепаратизма в Турецком Курдистане нельзя считать беспочвенной. Предоставление конституционного статуса курдскому региону на севере Ирака вызывает тревогу турецких правящих кругов, несмотря на то, что американские официальные представители старались успокоить Анкару относительно размаха автономии, предоставленной курдам в рамках временной конституции [2].

Как известно, еще в январе 2004 г. Эрдоган выступал против решения администрации Дж.Буша об обустройстве Ирака по модели федерализма, основанного на этническом принципе, и намеревался получить разъяснения по этому вопросу во время своего визита в Вашингтон. Однако ему не удалось услышать там желаемых объяснений. Натянутость американо-турецких отношений, очевидно, в определенной степени связана с тем, что Турция отказала США в размещении американских войск на своей территории в связи со вторжением в Ирак, а также согласилась не форсировать вопрос о возвращении Мосула. После подписания временной конституции Ирака сложности в турецко-американских отношениях обсуждались на уровне представителей Турции и США в Багдаде. В начале марта 2004 г. там состоялся круглый стол между Османом Корутурком, официальным представителем Турции в Ираке, и Рональдом Ньюманом, американским дипломатом и членом иракского коалиционного временного управления. Но эти переговоры ни к чему не привели из-за неуступчивости обеих сторон.

Для Турции весьма острыми являются проблемы взаимоотношений между местными и федеральными властями согласно предписаниям временной конституции, которые она считает неприемлемыми для туркменского меньшинства Ирака. Турция оказывает давление на США с целью воспрепятствовать политическому размежеванию Ирака на основе этнического принципа. Она также настаивает на проведении более жестких акций в отношении Рабочей партии Курдистана (РПК), действующей на севере Ирака, занесенной ею в список террористических организаций. Вместе с тем Турция выступает за восстановление турецко-иракских политических и оборонительных отношений, прерванных из-за вторжения США в Ирак.

Одновременно турецкое руководство поддерживает доброжелательные отношения с иракскими курдами. Известно о неоднократных визитах лидеров иракских курдов в Анкару, во время которых им удалось получить гарантии, что Турция не будет вводить свои войска на север Ирака. Связи с Турцией весьма важны для иракских курдов, поскольку эта страна, претендующая на вступление в ЕС, является также мостом из этнического Курдистана в Европу. Иракские курды – это единственный секулярный анклав в мусульманском Ираке. И в этой связи Анкара является важной опорой для иракских курдов в деле их борьбы за развитие светской политической культуры в Ираке. Другим важным аспектом, сближающим иракских курдов с Турцией, является контроль за водными ресурсами. В этом плане у Турции весьма благоприятные позиции, связанные с использованием вод рек Тигр и Евфрат в верхнем течении. В новом Ираке курды присоединятся к Турции как водопользователь верхнего течения этих рек. Если в ближайшем будущем начнутся переговоры по вопросу о пользовании региональными водами, то Турция и курды будут по одну сторону стола, а Сирия и Ирак по другую [3].

Официальное обретение иракскими курдами статуса автономии вызвало не только обеспокоенность в связи с возможностью воспроизведения иракской ситуации на турецкой почве, но и различные суждения турецких общественно-политических деятелей относительно перспектив решения курдской проблемы в Турции. Некоторые из них высказывались в пользу повторения иракского сценария в Турецкой Республике. Так, например, Зеки Киврак писал, что турки и курды должны создать соединенные штаты, основанные на двух национальностях, двух языках под флагом единого государства и единой конституции. Он аргументировал это тем, что турки и курды длительное время жили вместе и их невозможно разъединить, поскольку такое размежевание чревато негативными последствиями для обеих национальностей. Он считает, что пришло время покончить с искусственной враждой. Сближение, по мнению З.Киврака, требует мужества не только от турецких властей, но и курдской стороны. Он полагает, что стороны должны заявить о намерениях объединиться или подготовить серьезные предложения в этом направлении, которые не могут игнорироваться. Это, по его словам, выбор между бедностью и процветанием [4].

Высказанная позиция характерна для тех турецких общественно-политических деятелей, которые позитивно воспринимают американскую политику в Ираке в отношении курдов. Но она противоречит официальному курсу Анкары по курдскому вопросу, во главу угла которого поставлен принцип территориально-государственной интеграции. Кроме того, она не соответствует современной ситуации в Турецком Курдистане.

Некоторые курдские политические организации, напротив, негативно оценивают процессы, происшедшие за последний год вокруг Иракского Курдистана, и политику США в Ираке. Среди них, например, Демократическая партия, лидер которой Я.Кайя отрицательно оценивает политику иракских курдов и считает ее провальной [8].

Между тем, если иракским курдам за последние 12 лет при сотрудничестве с США удалось создать в Ираке автономный курдский анклав, способный находиться в режиме самообеспечения, то в Турецком Курдистане наиболее организованные курдские политические организации предпочитают вооруженную борьбу с властями, что наряду с межкурдскими распрями пока не позволяет создать самоопределяющийся курдский район. Ни одна из курдских политических партий не получила расположения и поддержки большинства курдского сообщества Турции. Это становится очевидным из анализа участия турецких курдов в выборах в местные органы власти.

Прошедшие в конце марта 2004 г. выборы в местные и муниципальные органы выявили некоторые тенденции, характеризующие нынешнее состояние курдского сообщества в Турции. Эти выборы свидетельствуют о небольшом шансе для курдских депутатов на будущих всеобщих выборах попасть в турецкий парламент. Интересы турецких курдов в значительной степени отражала Демократическая Народная партия (ДНП), возглавляемая Т.Бакирханом. Однако она не была склонна именовать себя прокурдской организацией, хотя многие выдвинутые ею кандидаты являлись курдами. ДНП пыталась учесть опыт прошлых всеобщих выборов 1999 г., когда эта партия не смогла преодолеть 10% барьер и провести своих депутатов в парламент. Тогда ее критиковали за то, что она выдвинула мало независимых кандидатов, имевших реальные возможности пройти в парламент. Теперь ДНП отказалась участвовать в выборах как независимая организация и заявила о своем намерении объединиться с небольшими турецкими левыми партиями, как, например, Социал-демократической партией (СДП) и Лейбористской партией. В результате они составили объединение, получившее наименование «Блок труда, мира и демократии».

Однако этот альянс не был воспринят турецкими курдами однозначно, многие из которых говорили, что он не только малоэффективен, но даже вреден. Это, возможно, объясняется тем, что среди кандидатов от ДНП находились антикурдски настроенные деятели, такие как М.Караялчин, лидер Социал-демократической партии, а также ярый турецкий националист М.Соисал и др. Некоторые прокурдские общественно-политические деятели полагают, что партия, выступающая в защиту конституционных и культурных прав курдского народа, должна была консолидироваться с другими курдскими и прокурдскими политическими организациями. Они считают, что ДНП следовало объединить турецких курдов, которые бы поддержали ее. По их мнению, ДНП требовалось провести внутреннюю реорганизацию, чтобы принять новый курс, выражающий интересы всех турецких курдов, и тогда называться курдской. Но ДНП преследовала несколько иные цели и, по словам ее руководителя Бакирхана, объединилась с СДП для того, чтобы поправить свою репутацию среди турецкого населения и показать, что она не поддерживает этническую политику. Если бы ДНП потребовала расширения прав для почти 15-миллионного курдского населения Турции, то, по его мнению, эта партия на протяжении длительного периода символизировала бы для турок курдский сепаратизм. Ее лидер аргументировал эту позицию тем, что ДНП уже имела разбирательство в конституционном суде, обвинявшем ее в связях с РПК. Но ДНП отрицала это [5].

Такая точка зрения способствовала тому, что ДНП не удалось повлиять на турецких курдов, голоса которых распределились среди различных партий. Она потерпела, в частности, поражение в ряде крупных городов со смешанным населением. Так, жители Элязига, Малатьи, Эрзерума, Коньи, Кирзехира, Анкары, Урфы и Адыямана традиционно голосовали за происламские партии, а население Антепа, Сиваса, Эрзинджана, Мараша и части Турчели – за прокемалистскую Республиканскую Народную партию. В этих городах проживают курды и турки, являющиеся алевитами и суннитами. В то время, как сунниты поддерживают исламские партии, алевиты традиционно голосуют за кемалистскую Республиканскую Народную партию. Оставляя в тени свой военизированный прокурдский имидж, ДНП впервые выдвинула некурдских кандидатов на руководящие посты в провинции с преимущественно курдским населением. Одной из кандидаток является, например, Ю.Озсокмендер, ранее работавшая журналисткой в восточной турецкой провинции Чанаккале и вдова функционера РПК. Она заявила, что в случае своей победы на выборах мэра Баглара в провинции Диарбакыр сосредоточит усилия на проблемах женщин. Однако, по мнению некоторых курдских аналитиков, то, что кандидат имеет турецкие корни, может негативно сказаться на исходе ее прохождения на этот руководящий пост. Скорее не это, а то, что ее муж являлся функционером РПК могло отразиться на ее избрании на пост мэра [6].