97473 ("Иракский кризис" в аспекте политической борьбы в США)

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Иракский кризис» в аспекте политической борьбы в США

Операция американских войск по свержению режима Саддама Хусейна в Ираке и последующая оккупация этой страны сделали иракскую проблему одной из центральных тем внутриполитической борьбы в Соединенных Штатах. Две ведущие политические силы Америки – Республиканская и Демократическая партии – активно разыгрывают иракскую карту в предвыборной кампании 2004 г. В разнообразных журналистских и более серьезных профессиональных исследованиях данного вопроса проявляются диаметрально противоположные точки зрения. Есть мнение, что демократы являются принципиальными оппонентами находящимся у власти республиканцам; по другим оценкам, обе партии придерживаются, по сути, одной и той же линии в отношении Ирака. Для того, чтобы понять истинную картину, необходимо, прежде всего, вспомнить предысторию нынешней ситуации, т.е. риторику и реальные действия республиканцев и демократов в период 1990–2003 гг.

Ирак стал сильным фактором беспокойства в американской внешней политике в 1990 г., когда войска тогдашнего президента этой страны Саддама Хусейна вторглись в сопредельный Кувейт. Тогда у власти в США находилась Республиканская партия во главе с Джорджем Бушем-старшим, которому пришлось приложить определенные усилия, чтобы получить у Конгресса санкцию на использование американских войск в составе международной коалиции, созданной под эгидой ООН для освобождения Кувейта. В конце 1990 г. – начале 1991 г. Демократическая партия обладала большинством в Конгрессе и затягивала принятие решения о присоединении Америки к коалиции, мотивируя это отсутствием прямой и явной угрозы стране и неисчерпанностью дипломатических ресурсов. В то же время, ведущие фигуры Демократической партии на сегодня – Альберт Гор, Джозеф Либерман и Билл Клинтон – голосовали в 1991 г. за участие США в антииракской коалиции. Все они любят напоминать об этом сейчас, солидаризируясь с курсом Буша-младшего, чтобы набрать политические очки. Однако именно республиканцы внесли «иракскую папку» во внешнеполитическую повестку дня Америки, которая после операции «Буря в пустыне» в 1991 г. не словом, а делом провозгласила свою новую роль в мире после «холодной войны».

Вскоре после войны в Персидском заливе стратеги Республиканской партии во главе с нынешним заместителем министра обороны Полом Вулфовицем по заданию тогдашнего министра обороны, а ныне вице-президента Дика Чейни начали разработку новой внешнеполитической концепции для несостоявшегося второго президентского срока Буша-старшего. Документ под названием «Руководство по планированию оборонной политики» ставил перед Америкой цель не допустить появления сверхдержав на глобальном и региональном уровнях и фактически наделял американскую администрацию правом использовать военную силу для достижения своих внешнеполитических целей без санкции мирового сообщества (принцип преимущественного права, занявший центральное место в Стратегии национальной безопасности, провозглашенной Бушем-младшим в 2002 г.)¹. После того как Буш-старший проиграл выборы 1992 г. Биллу Клинтону, эта концепция отнюдь не канула в лету: ее час настал спустя восемь лет, когда республиканцы, среди которых был целый ряд видных деятелей эпохи президентства Буша-старшего, вернулись в Белый дом под руководством Буша-мл. и опробовали на Ираке свои внешние политические заготовки.

Упомянутая концепция – важное, но не единственное объяснение сегодняшней политики республиканцев в отношении Ирака. Регион Персидского залива является для Америки стратегически важным, прежде всего, по той причине, что там расположены богатейшие месторождения нефти (это положение было зафиксировано еще в начале 80-х годов в «Доктрине Картера»). В свою очередь, нефть – это одна из опор клана Бушей. Обслуживание интересов нефтяных компаний находится в сфере интересов Бушей с 20-х годов минувшего века. Не менее тесные связи обнаруживаются у Буша и многих видных членов его администрации и с военно-промышленным комплексом, которому операция по свержению Хусейна обеспечила огромные оборонные заказы². Принадлежность клана к элите американского общества сделала президента Буша-младшего выразителем интересов крупного капитала во внутренней (снижение налогов) и во внешней политике (силовая поддержка захвата новых источников сырья). Кстати, такая позиция отчасти объясняет, почему американский президент, в отличие от отца, не стал привлекать к своей операции против Ирака силы мирового сообщества и повел ее на деньги американских налогоплательщиков, истратив за год войны около 100 млрд. долл.³

Суммируя все вышеизложенное, невольно приходишь к выводу, что Джордж Буш-младший был в известном смысле обречен на операцию по свержению Саддама Хусейна, само существование которого противоречило политическим и экономическим интересам Америки в понимании республиканцев. Однако прежде, для понимания хронологии развития ситуации, следует остановиться на позиции Демократической партии, представитель которой – Билл Клинтон – занимал Белый дом с 1992 г. по 2000 г.

В указанный период американская политика в отношении Ирака развивалась в контексте резолюций Совета Безопасности ООН, которые определили режим санкций в отношении этой ближневосточной страны после войны 1991 г. Среди всех членов мирового сообщества Америка под руководством Клинтона проводила, несомненно, самую активную политику на этом направлении. Однако в целом эти действия укладывались в так называемую концепцию сдерживания, принципы которой были выработаны еще во времена «холодной войны» и, отчасти, по инерции (а также из-за отсутствия дееспособных альтернатив) продолжали применяться и по отношению к Ираку. Иначе говоря, по крайней мере, на официальном уровне Америка рассчитывала на то, что режим Хусейна «исправится». Например, один из ключевых аспектов иракской проблемы – поиск и ликвидация иракского оружия массового поражения – был для администрации Клинтона инструментом для систематического давления на Саддама Хусейна и стимулирования мирового общественного мнения. Эта политика достигла апогея в конце 1998 г., когда США и Великобритания провели военную операцию «Лис в пустыне» – трехдневный массированный авиационный и ракетный удар по Ираку. Поводом для операции стало нежелание Саддама Хусейна сотрудничать с инспекторами ООН. Однако, несмотря на внушительную военную мощь, «дистанционный» характер этой операции на тот момент вовсе не предусматривал свержения иракского режима.

Но уже комментируя итоги операции «Лис в пустыне», Билл Клинтон официально провозгласил новую цель американской политики в отношении Ирака: «Чтобы избавить регион и народ Ирака от угрозы, исходящей от режима Хусейна, в долгосрочной перспективе мы должны добиться смены власти в Ираке» ⁴. Одним из импульсов, заставивших Клинтона сделать это принципиальное заявление, было письмо группы влиятельных американских политиков, призывавших администрацию к полномасштабной военно-дипломатической работе по отстранению Саддама Хусейна от власти. Среди подписавших это письмо были будущий министр обороны в администрации Буша-младшего Доналд Рамсфелд и его будущий заместитель Пол Вулфовиц⁵. Иначе говоря, уже при демократах в американской политике в отношении Ирака стал формироваться жесткий республиканский курс.

На выборах 2000 г. «иракская карта» играла далеко не первостепенную роль, однако в ходе предвыборной кампании Джордж Буш-младший не преминул упрекнуть демократов во главе теперь уже с Альбертом Гором в неэффективном использовании внешнеполитического потенциала Вашингтона. «Американское влияние в мире ослабло и используется неразумно», – отмечал Буш⁶. Будущий вице-президент Дик Чейни тогда же обращал внимание на тот факт, что при республиканском президенте Буше-старшем США добивались гораздо более эффективного действия режима санкций. И хотя это связано, прежде всего, с тем, что в 1991–1992 гг., о которых говорит Чейни, режим санкций активно набирал обороты, другое его замечание следует признать более справедливым. «Администрация (Клинтона) позволила Саддаму Хусейну «сорваться с крючка», он изгнал инспекторов ООН, и администрация ничего не может с этим поделать», – подчеркивал Чейни⁷.

Логика демократов заключалась в том, что, отказываясь от продолжения инспекций, Хусейн собственноручно «закручивает гайки» режима международных санкций. Однако эта логика была бы продуктивна лишь в том случае, если бы тогда, в конце девяностых, в мировом сообществе наблюдалось единство мнений по иракской проблеме, а режим санкций не был бы размыт целенаправленными усилиями руководства Ирака по активному налаживанию торговых отношений с соседними странами (в т.ч. контрабанда нефти). Ориентированный на международное общественное мнение подход Демократической партии оказался неэффективен, и хотя это вряд ли можно считать причиной поражения Гора на выборах 2000 г., избиратели позволили Америке опробовать новый более жесткий подход, проводником которого выступил Джордж Буш-младший.

После событий 11 сентября 2001 г., в ответ на которые Вашингтон развернул крупномасштабную антитеррористическую операцию, можно лишь гадать, как развивалась бы американская политика в отношении Ирака, если бы Соединенные Штаты не были потрясены беспрецедентными террористическими актами. Сменив Билла Клинтона в Белом доме, Буш в начале 2001 г. дал понять, что намерен уделить более пристальное внимание Ираку, чем его предшественник: подтверждениями этого намерения стали очередной авиаудар по военным объектам на территории страны и расширение финансовой поддержки антисаддамовской оппозиции, которая при Клинтоне носила скорее символический характер. Не остался в стороне и нефтяной аспект: администрация Буша-младшего поставила задачу свести к минимуму факторы нестабильности в стратегически важном для нее регионе Персидского залива⁸. Главным из этих факторов являлся, конечно же, режим Саддама Хусейна. Но все это вовсе не означает, что в планах Буша изначально было силовое устранение этого режима.

Однако теракты 11 сентября заставили команду Буша по-новому взглянуть на иракскую проблему. Так называемые ястребы в администрации видели в произошедших событиях отличный повод для начала войны. Например, министр обороны Рамсфелд неоднократно просил ЦРУ расследовать связи режима Хусейна с повинной в терактах организацией «Аль-Каида» ⁹. И хотя наличие таких связей так и не было установлено, сам факт проведения этого расследования укрепил образ Саддама как врага в глазах общественного мнения, что немаловажно для такой страны как Америка. В то же время, часть республиканской администрации во главе с госсекретарем Колином Пауэллом выступала против скоропалительной войны, однако развитие событий показало, что «ястребам» удалось взять верх, оттеснив дипломатов на вторые роли. В начале 2002 г. Буш причислил Ирак к так называемой оси зла, дав старт пропагандистской кампании по подготовке к будущей воине¹⁰.

Как утверждает генерал Уэсли Кларк (один из претендентов на место кандидата от демократов на выборах-2004), уже через несколько месяцев после терактов 11 сентября 2001 г. операция в Ираке обсуждалась в Пентагоне, и весь американский политический истэблишмент был в курсе намерения Буша использовать трагические события в Нью-Йорке и Вашингтоне как предлог для военной операции¹¹. Республиканская администрация добилась невиданной поддержки своих планов по отстранению режима Саддама Хусейна от власти: к силовой акции призвал даже соперник Буша на выборах-2000 Альберт Гор. «Наступает момент, когда нужно перейти от дипломатии к более решительным действиям», – подчеркивал Гор, партия которого прежде делала ставку на переговорный процесс, а не на военные акции¹². Другие демократы если и критиковали военные планы Буша, то делали это крайне осторожно, опасаясь обвинений в непатриотизме. «Следует более четко определить механизм этой военной операции и просчитать ее последствия, – заявил лидер демократического большинства в Сенате Том Дэшл, спустя год после терактов 11 сентября. – Мы не хотим, чтобы решение о войне было принято одной из партий, и не хотим, чтобы в обществе сложилось впечатление, будто бы мы против той (антитеррористической) деятельности, которую ведет президент» ¹³.

Столь широкомасштабная поддержка проявилась и в ходе голосования в Конгрессе по вопросу об использовании американских войск в том случае, если Ирак не выполнит резолюции СБ ООН, касающиеся оружия массового поражения. При этом республиканская администрация фактически поставила режим Хусейна в безвыходное положение, потребовав от него доказательств отсутствия такого оружия: если бы в Ираке возобновились инспекции и было бы найдено ОМП, то команда Буша использовала бы это как повод для атаки, а если такое оружие не было бы обнаружено, это было бы истолковано Белым домом как сокрытие ОМП.

В октябре 2002 г. новая военная операция получила в обеих палатах американского парламента больше голосов поддержки, чем десять с лишним лет назад, когда в повестке дня стояло участие США в выдворении Хусейна из оккупированного им Кувейта¹⁴. И лишь немногие демократы выступили против военного решения иракской проблемы, причем среди этих противников войны практически не было лидеров партии, претендовавших на место кандидата от демократов на выборах-2004: все они, по всей видимости, достаточно хорошо понимали, что до поры, до времени успех войны, которую они поддержали, будет положительно влиять и на их рейтинг в глазах избирателей. «Это вопрос национальной безопасности, и здесь мы должны быть едины», – подчеркнул руководитель демократического меньшинства в Палате общин Ричард Герхардт¹⁵.