97420 (Турецкая внешняя политика в урегулировании карабахского конфликта)

Реферат: Турецкая внешняя политика в урегулировании карабахского конфликта

Политика перестройки, начавшаяся в СССР во второй половине 80-х годов XX века, вскоре оказалась в тупике, породив волну социальной напряженности, политической нестабильности и межнациональных противоречий. Расширение географии очагов межэтнического противостояния ускорило процесс дезинтеграции Советского Союза. После распада СССР в некоторых из этих очагов наступила фаза подлинной и полномасштабной войны. Карабахский конфликт выделялся особой интенсивностью и продолжительностью. В постсоветский период к процессу урегулирования большинства подобных конфликтов стали активно подключаться сопредельные с регионами напряженности государства, а также США и международные организации. Буквально в первые же месяцы после распада СССР на южных пределах недавно могущественной советской сверхдержавы, воспользовавшись кажущимся безразличием, а точнее, временным ослаблением России, активизировали свои действия не только Турция, Иран, Пакистан и Китай, но и более отдаленные страны, преследующие цель распространить свое политическое и экономическое влияние на союзные республики бывшего СССР. Среди вышеупомянутых государств своей глобальностью особенно выделялась политика США. Однако с не меньшей активностью, хотя и на более ограниченном пространстве, в особенности в тюркоязычных государствах Центральной Азии, начала свою политическую, экономическую и культурную экспансию Турция, явно опираясь на поддержку и мощь США. Особо указывая на свою этническую, языковую и культурную общность с тюркоязычными республиками, Анкара стремилась стать вторым "большим братом" для них и заложить основы будущего политического и экономического союза тюркоязычных государств.

Турецкая внешняя политика с подчеркнутой целенаправленностью солидаризовалась с Азербайджаном в карабахском конфликте, который Анкара и Баку в унисон стремились представить как противостояние между "тюркскими братьями" и армянами. Позиция Турции в вопросе разрешения конфликта была явно проазербайджанской, и на то были веские причины. Уже после завершения "холодной войны" и, в частности, после развала СССР Анкара активно искала возможности для институционализации своей новой роли в качестве региональной державы, и с этой точки зрения карабахский конфликт становился препятствием для реализации внешнеполитических и экономических планов Турции не только в Азербайджане, но и в Центральной Азии.

С начала 90-х годов Турция начала энергично реализовывать свои гегемонистские цели на основе пантюркистских идей. Эти идеи базировались на трех основных принципах пантюркизма, которыми являются: принадлежность к общности тюркоязычных этносов, мусульманская вера и общность языка, историко-культурного наследия и менталитета. Но забегая вперед, отметим, что несмотря на выводы и прогнозы некоторых аналитиков, даже при современных процессах интеграции и осуществлении проектов транспортных и геоэкономических коммуникаций, реализация идеи тюркской унии на основе политического альянса вряд ли возможна, ибо противодействие со стороны России и Китая не оставляло бы никаких шансов для достижения такой цели. Последующее развитие событий доказало очевидное несоответствие реальных возможностей Анкары и ее внешнеполитических амбиций.

Энергичные действия Анкары в карабахском конфликте и откровенное выступление на стороне Азербайджана должны были послужить весомым аргументом в пользу готовности Турции поддерживать своих "братьев" не только словом, но и конкретными делами. С геополитической точки зрения Закавказье представлялось Турции особо важным мостом для непосредственной связи с тюркоязычными государствами и общинами Северного Кавказа, Поволжья и Центральной Азии.

Начавшееся в конце 80-х годов армяно-азербайджанское противостояние вокруг Карабаха не оставило безразличными турецкую политическую элиту и общество. Позицию турецкого руководства на начальной фазе конфликта можно охарактеризовать как сдержанную, точнее, выжидательную из-за опасений возможной реакции со стороны советских властей.

В начале 1990 г. в связи с январскими событиями в Баку тогдашний министр иностранных дел Турции Месут Йылмаз отметил, что за событиями в Азербайджане Турция следит с особой чувствительностью, поскольку с этой республикой имеет общие языковые и культурные корни. Интересен и тот факт, что 10 января того же года на внеочередной сессии Верховного Совета Нахичеванской АССР, входившей в состав Азербайджана, было принято решение о выходе из состава СССР и присоединении к Турции.

Одной из первых официально признав независимость Азербайджана и центральноазиатских республик, Анкара одновременно выразила свою готовность выступить с посреднической ролью в карабахском конфликте. Но было очевидно, что в планах Анкары не было намерения играть роль "честного маклера". Разрешение карабахского конфликта в пользу Азербайджана обещало Турции солидные политические дивиденды, тем более, что турецкие внешнеполитические планы нашли глубокое взаимопонимание и нескрываемое сочувствие в Баку, где определенные политические круги готовы были заложить основы политического и экономического союза с Турцией на основе этнической и языковой общности. Пантюркистские идеи и планы особо проявились после того, как президентом Азербайджана стал лидер Народного фронта Абульфаз Эльчибей, хотя, не ошибемся, если отметим, что протурецкая ориентация политических сил Азербайджана доминировала задолго до прихода Эльчибея к власти.

Вскоре после упразднения автономного статуса Нагорного Карабаха в ноябре 1991 г. и выхода Азербайджана из состава СНГ военные действия в Карабахе и сопредельных районах вступили в новую фазу, способствуя дальнейшей эскалации армяно-азербайджанского противостояния.

За развитием событий в Закавказье Анкара следила с особым вниманием. В начале 1992 г. тогдашний премьер-министр Турции Сулейман Демирель отметил, что Турция может позитивно повлиять на процесс разрешения карабахского конфликта в том случае, если обе стороны будут доверять инициативам Анкары. Вместе с тем из разных слоев турецкого общества и политического истэблишмента звучали призывы к оказанию всесторонней, в том числе военной помощи Азербайджану.

Ярым сторонником военных акций против Армении был лидер турецкой Демократической левой партии Бюлент Эджевит, предлагавший ввести контингент турецких войск в Нахичевань якобы с целью сдерживания натиска армянских формирований. Это отнюдь не было простой декларацией, поскольку вспомним, что именно во время премьерства Б. Эджевита в 1974 г. была осуществлена высадка турецких сил в северной части Кипра и дальнейшая оккупация этой части острова 30-тысячной турецкой армией. За резкие меры выступал также бывший президент Турции Тургут Озал, который был не прочь "немножко отпугнуть" армян. Со своей стороны министр иностранных дел Турции Хикмет Четин заявил, что Турция не допустит изменения статуса Нагорного Карабаха силовым путем и что Армения будет в ответе за такие действия.

Весной 1992 г. наметившиеся скопления бронетанковых соединений турецкой армии на приграничных с Арменией территориях свидетельствовали о реальной угрозе турецкого вторжения. Однако этого не произошло из-за жесткого заявления командующего Вооруженными силами СНГ маршала Е. Шапошникова, который предупредил, что "вовлечение третьей стороны в конфликт чревато началом Третьей Мировой войны". Это заявление стало доказательством готовности России исполнить взятые на себя союзнические обязательства на основе Договора о коллективной безопасности стран СНГ, подписанного буквально накануне в Ташкенте. Предупреждение Москвы произвело шоковое воздействие на Анкару, которая вынуждена была ретироваться. Такая реакция Москвы была обусловлена опасением резкого изменения баланса сил в Закавказском регионе и нежелательного развития событий в южных регионах самой России. Исходя из этого, нетрудно прийти к заключению, что турецкое военное участие в событиях вокруг Карабаха представляло реальную угрозу национальной безопасности России и было опасным прецедентом для начала широкомасштабной войны в образовавшемся после завершения "холодной войны" геополитическом пространстве. Для самой Турции военные действия против Армении, даже в случае гипотетического "бездействия" России, не сулили ничего хорошего. Война с Арменией все более отдалила бы Анкару от участия в европейских делах, а также свела бы на нет многолетние старания Турции, направленные на интеграцию в европейские политические и экономические структуры, в частности Европейский союз.

Несмотря на несостоявшееся военное вмешательство в карабахский конфликт, Турция все же оказала Азербайджану многостороннюю помощь, в том числе и военную. Около 150 высокопоставленных офицеров и тысячи волонтеров из Турции принимали участие в военных действиях в Карабахе на азербайджанской стороне. Так, по сообщению турецкой газеты "Айдынлык", к концу 1993 г. Анкара отправила 5000 солдат турецкой армии в распоряжение Генерального штаба Азербайджана. Следует отметить, что журналист, опубликовавший эту информацию, был арестован турецкими властями. Все-таки, несмотря на открытое содействие в войне с Арменией, между Турцией и Азербайджаном так и не было подписано соглашение оборонительного характера. Это не входило в планы Анкары, особенно после недвусмысленного заявления маршала Шапошникова¹¹. В Анкаре явно давали себе отчет, что подписание такого соглашения станет вызовом не только России, но и другим государствам региона, в частности, Ирану, которые, безусловно, не оставили бы без ответа первые же действия азербайджано-турецкого военного пакта.

В эволюции армяно-турецких отношений с момента приобретения Арменией независимости до настоящего времени имеют место два противоположных подхода сторон. Ереван выражает свою готовность установить добрососедские отношения без каких-либо предварительных условий. Вместе с тем Анкара, под мощным давлением симпатий турецкой общественности к Азербайджану, налаживание двусторонних связей с Арменией увязывает с вопросом разрешения карабахского конфликта.

После развала СССР Анкара придавала особую значимость налаживанию всесторонних связей с Республикой Армения, поскольку через нее проходили основные авто- и железнодорожные магистрали, связывающие Турцию с тюркоязычными регионами бывшего Советского Союза.

С другой стороны, складывающиеся армяно-турецкие взаимоотношения находятся под мощным воздействием исторической памяти армянского народа, в частности, в связи с геноцидом армянского населения в Западной Армении 1915-1923 гг., когда в ходе целенаправленной политики младотурков в Османской империи и республиканской Турции было истреблено свыше полутора миллиона армян.

В начале 90-х годов, на волне новых геополитических трансформаций, в Турции все чаще стали звучать призывы о том, что XXI век будет веком тюрок и что для создания Тюркского сообщества от Адриатики до Китайских стен представился уникальный исторический шанс. Такие заявления, по справедливому замечанию турецкого ученого Танера Акчама, "создавали в Армении тревожную атмосферу". Участие Армении в структурах Экономического сотрудничества стран черноморского бассейна в определенной мере рассматривалось Анкарой как средство для удерживания Еревана в спектре политического влияния Турции, как проводника планов Запада. Однако дальнейшее развитие военных действий на карабахских фронтах стало предопределяющим в последующем развитии армяно-турецких отношений, которые после каждой успешной операции армянских сил в Карабахе принимали все более холодный и антагонистический характер.

Симптоматично, что некоторые аспекты внутренней политики первого президента Армении Левона Тер-Петросяна нашли положительные отклики в Анкаре, где эти шаги были расценены как готовность Еревана к налаживанию качественно новых взаимоотношений с Турцией. Это в первую очередь относится к фактам устранения от должности министра иностранных дел Раффи Оганнисяна, отличавшегося своей антитурецкой позицией, запрещения деятельности Армянской революционной партии "Дашнакцутюн", а также заявленной президентом Армении готовности к компромиссу в вопросе урегулирования карабахского конфликта и т.д.

В июле 1992 г. состоялась первая встреча президента Тер-Петросяна с премьер-министром Турции Сулейманом Демирелем. Тема урегулирования карабахского конфликта на этой встрече стала основной. Турецкая сторона выдвинула требование оставить города Шуши и Лачин, занятые армянскими силами, а также отметила особую важность Нахичевани для Турции. В свою очередь, армянская сторона выступила за урегулирование конфликта в рамках ОБСЕ. Во время этой встречи Демирель предложил организовать двустороннюю встречу президентов Армении и Азербайджана, однако тогдашний президент Азербайджана Абульфаз Эльчибей отклонил это предложение, ссылаясь на то, что такая встреча нуждается в необходимой дипломатической подготовке. Истинные же причины отказа Эльчибея были иными. С июня 1992 года азербайджанские силы предприняли беспрецедентное по своим масштабам военное наступление на карабахских фронтах, добившись в начале значительных успехов. Но вскоре это наступление захлебнулось, и последующее развитие военных действий сложилось явно не в пользу Азербайджана. Кроме территории НКАО было потеряно и несколько сопредельных с ней районов Азербайджана. Военное поражение Азербайджана и связанные с ним людские и территориальные потери породили глубокое разочарование в Анкаре.

Спрашивается, почему Турция с самого начала приняла жесткую позицию в отношении Армении? На первый взгляд, события в Карабахе никак не угрожали национальной безопасности Турции. Скорее всего, причины такой позиции лежали в амбициозных внешнеполитических планах Анкары, которые ставились под сомнение после военного поражения Азербайджана.

Кроме того, проазербайджанская позиция Анкары должна была служить первым доказательством тюркской солидарности, которую активно лоббировала турецкая сторона. Даже подписанное в мае 1994 г. перемирие не изменило первоначальную позицию Турции в отношении Еревана. Бесспорно, что граница между Арменией и Турцией является "фронтовой зоной", в затеянной после развала СССР так называемой "Большой игре" с участием региональных держав и США. Усиливающееся напряжение в армяно-турецких отношениях отчасти сводит на нет турецкие планы, связанные с прокладкой нефте- и газопроводов из Каспийского бассейна к турецкому терминалу Джейхан и дальнейшей транспортировкой нефти на европейские рынки.

Можно констатировать, что современные пантюркистские планы, имея определенные геополитические и геоэкономические перспективы, рассматривают карабахский конфликт как важнейший фактор, препятствующий этим планам. Возрождение пантюркистских идей и их включение в концепции внешней политики Турции является непредсказуемым дестабилизирующим фактором и серьезным вызовом существующему балансу сил в ближневосточном, закавказском и других регионах центральной Евразии.

Ожидая полного понимания со стороны "внешних тюрков" в реализации своих устремлений на южных пределах бывшего СССР, Турция вскоре обнаружила, что отнюдь не все гладко во взаимоотношениях между тюркоязычными странами и народами бывшего Союза. Отсутствие общего тюркского этнического самосознания и единой самоидентификации было объективным явлением в результате жесткой национальной политики коммунистического режима, в частности, в отношении паннациональных идей и идеологий. Кровавые драмы, разыгравшиеся в период 1989-1990 гг. между узбеками и турками-месхетинцами в Фергане и между киргизами и узбеками в Ошском районе, наглядно показывают истинное положение дел.