96398 (Проблемы мира и разоружения)

РЕФЕРАТ

Тема:

«Проблемы мира и разоружения»

Оглавление

Введение

1. Войны: причины и жертвы

2. Проблема контроля вооружений

Заключение

Список использованной литературы

Введение

«На земле всегда будут происходить опустошительные войны... И смерть нередко будет уделом всех борющихся сторон. С беспредельной злобой эти дикари уничтожат множество деревьев в лесах планеты, а затем обратят свою ярость на все, что еще найдется живого вокруг, неся ему боль и разрушение, страдание и смерть. Ни на земле, ни под землей, ни под водой не останется ничего нетронутого и неповрежденного. Ветер разнесет по всему миру лишенную растительности землю и присыплет ею останки существ, наполнявших когда-то жизнью разные страны» – это пророчество, леденящее душу, принадлежит великому итальянцу эпохи Возрождения Леонардо да Винчи.

Сегодня видишь, что гениальный живописец был не столь уж наивен в своем предсказании. Действительно, кто сегодня возьмет на себя смелость упрекнуть автора этих не очень приятных для нас слов в распространении каких-то «нелепых басен» или разжигании ненужных страстей? Такие вряд ли найдутся, потому что великий Леонардо во многом оказался прав. К огромному сожалению, вся история развития человечества – это страшная история военных действий.

Вторая часть пророчества Леонардо да Винчи, к нашему огромному счастью, пока не осуществилась, вернее: осуществилась не полностью. Но кому сегодня не ясно, что впервые в своей истории человечество всерьез встало перед вопросом: «Быть или не быть?» (При этом подчеркнем: столкнулось человечество, а не отдельный человек, с судьбой которого связан гамлетовский вопрос). Кровь, муки и слезы были на всем пути человеческом. Однако на смену умершим и погибшим всегда приходили новые поколения, и будущее было как бы гарантировано. А вот ныне такой гарантии больше нет.

1. Войны: причины и жертвы

В период с 1900 по 1938 год разразилось 24 войны, а в 1946-1979 годах – 130. Все больше и больше становилось человеческих жертв. В наполеоновских войнах погибло 3,7 млн. человек, в первой мировой войне – 10 млн, во второй (вместе с гражданским населением) – 55 млн., а за все войны XX века – 100 млн. человек. К этому можно добавить, что первая мировая война захватила площадь в Европе в 200 тыс. км², а вторая уже – 3,3 млн. км^2.

Так, Гейдельбергский институт (ФРГ) в 2006 году зарегистрировал 278 конфликтов. 35 из них имеют остро насильственный характер. В вооруженных столкновениях участвуют и регулярные войска, и отряды боевиков. Но людские потери несут не только они: еще больше жертв среди мирного населения. В 83 случаях конфликты протекали в менее жесткой форме, т.е. применение силы происходило только время от времени. В остальных 160 случаях конфликтные ситуации не сопровождались боевыми действиями. 100 из них носили характер декларативного противостояния, а 60 протекали в форме скрытого противоборства.

По оценкам Центра оборонной информации (США), в мире наблюдается только 15 крупных конфликтов (потери превышают 1 тыс. человек). Эксперты Стокгольмского института СИПРИ считают, что в этом году в 16 точках планеты происходило 19 крупных вооруженных конфликтов.

Более половины всех горячих точек приходится на Африканский континент. На Большом Ближнем Востоке уже несколько лет идет война в Ираке. Афганистан, где пытается навести порядок НАТО, тоже еще весьма далек от успокоения, и интенсивность нападений талибов и боевиков Аль-Каиды на правительственные структуры, войска и полицию, на воинские подразделения Североатлантического альянса только возрастает.

Некоторые международные эксперты предполагают, что вооруженные конфликты ежегодно уносят до 300 тыс. жизней, в основном – мирных граждан. На них приходится от 65 до 90% потерь (цифра колеблется в зависимости от интенсивности боевых действий). Статистика свидетельствует, что только 5% погибших в Первой мировой войне являлись мирными жителями, а во Второй мировой уже около 70% убитых не были комбатантами.

Однако ни в одном из нынешних вооруженных конфликтов не происходят столкновения между различными странами. Борьба идет внутри неблагополучных государств. Правительствам противостоят различные военизированные формирования повстанцев, боевиков и сепаратистов. И все они преследуют самые различные цели.

Еще в 2001 году после масштабных терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне США объявили войну международному терроризму, однако и сегодня, пять лет спустя, ей не видно конца, в нее втягиваются все новые силы.

Например, не спадает волна насилия в Ираке. После оккупации этой страны и свержения режима Саддама Хусейна в 2003 году на войска Соединенных Штатов и их союзников обрушились удары боевиков. Сегодня Ирак все больше скатывается в пропасть гражданской войны. Многие эксперты США, и, прежде всего, члены специальной комиссии, не так давно представившей президенту Джорджу Бушу 79 рекомендаций по урегулированию ситуации в Месопотамии, настаивают на выводе американских военнослужащих из этого региона. Однако хозяин Белого дома по просьбе генералов и в соответствии со своими намерениями во что бы то ни стало одержать победу решил увеличить численность контингента.

В Судане идет ожесточенное противоборство между мусульманским севером и христианским югом, стремящимся добиться автономии. Первые стычки между Народной армией освобождения Судана и Движением за справедливость и равенство произошли в 1983 году. В 2003 году противостояние обрело форму беспощадной войны в Дарфуре. Здесь тоже не видно конца вооруженному насилию и напряженность продолжает только расти.

Основные очаги вооруженных конфликтов и масштабы жертв, связанные с ними, отражены в Приложении 1 и 3. Попытаемся понять причины возникновения разномасштабных войн.

Если до 20 века борьбу за территории, богатые полезными ископаемыми, вели, прежде всего, государства, то ныне в борьбу включились многочисленные иррегулярные армии сепаратистов и просто бандитов.

ООН пришла к выводу, что после окончания Холодной войны (1991 год) число вооруженных конфликтов в мире уменьшилось на 40%. Более того, войны стали значительно менее кровопролитными. Если в 1950 году среднестатистический вооруженный конфликт уносил жизни 37 тыс. человек, то в 2002 году – 600. ООН считает, что заслуга в уменьшении числа войн принадлежит международному сообществу. ООН и отдельные страны мира прилагают значительные усилия, не давая разгореться новым войнам и останавливая старые. Кроме того, позитивную роль играет увеличение числа демократических режимов: принято считать, что современные демократии не воюют друг с другом.

Известный аналитик Майкл Клэр, автор книги «Войны за Ресурсы» убежден, что мир вступил в эпоху войн за ресурсы, и год от года эти войны будут становиться все более частыми и ожесточенными. Причиной является рост потребностей человечества и сокращение запасов природных ископаемых. Причем, по мнению Клэра, наиболее вероятны войны, которые будут вестись за контроль над запасами пресной воды.

На протяжении всей человеческой истории государства вели борьбу друг с другом за территории, богатые полезными ископаемыми. Кровопролитная война Ирака с Ираном была начата из-за претензий Ирака на ряд иранских территорий, богатых нефтью. По этой же причине Ирак в 1990 году оккупировал Кувейт, который в Багдаде считали составной частью иракской территории. Ныне примерно 50 из 192 стран мира оспаривают те или иные территории у своих соседей. Достаточно часто эти претензии не становятся предметом дипломатических споров, поскольку слишком опасно делать эти претензии составной частью двусторонних отношений. Однако часть политиков выступает за скорейшее разрешение подобных проблем. По подсчетам американского исследователя Дэниела Пайпса, в Африке насчитывается 20 подобных споров (например, Ливия спорит с Чадом и Нигером, Камерун с Нигерией, Эфиопия с Сомали и т.д.), в Европе – 19, на Ближнем Востоке – 12, в Латинской Америке – 8. Китай является своеобразным лидером по количеству претензий – он претендует на 7 участков суши, касательно которых у его соседей есть иное мнение.

«Ресурсная» составляющая, то есть, фактор наличия на спорной территории или на принадлежащей ей части океана значительных запасов полезных ископаемых, как правило затрудняет урегулирование межгосударственных споров. Примерами таких конфликтов может служить ситуация, сложившаяся вокруг Фолклендских (Мальвинских) островов, на которые претендуют Великобритания и Аргентина (в районе Фолклендов обнаружены большие залежи нефти), островов в заливе Кориско Бэй, на которые претендуют Экваториальная Гвинея и Габон (там также обнаружена нефть), островов Абу Муса и Танб в Ормузском проливе (Иран и Объединенные Арабские Эмираты, нефть), архипелаг Спратли (предмет спора между Китаем, Тайванем, Вьетнамом, Малайзией, Филиппинами и Брунеем. Этот район богат высококачественной нефтью, конкурирующие страны несколько раз открывали военные действия) и т.д.

Наиболее мирно протекает спор за территории Антарктиды (на которых также обнаружены значительные запасы различных полезных ископаемых), на которые претендуют Австралия, Франция, Норвегия, Новая Зеландия, Аргентина, Чили и Великобритания, причем последние три страны оспаривают ряд территорий ледового континента друг у друга. Ряд государств мира, в принципе, не признают эти претензии, но другие страны оставляют за собой право выступить с аналогичными требованиями.

Так как все претенденты на кусок антарктического пирога являются участниками Антарктического Договора, подписанного в 1959 году, признающего Шестой Континент зоной мира и международного сотрудничества, свободной от оружия, то переход этих споров в военную стадию практически невозможен. Впрочем, в 1970-е – 1980-е годы военные диктатуры Чили и Аргентины демонстративно объявляли антарктические острова территориями своих стран, что вызывало протесты мирового сообщества.

Однако в современном мире самые кровопролитные войны происходят не между двумя государствами, а между жителями одной страны. Подавляющее большинство современных вооруженных конфликтов происходят не между государствами, а являются этническими, религиозными, классовыми и т.д. По мнению бывшего финансиста, а ныне исследователя Теда Фишмана, за редчайшими исключениями, эти войны были, прежде всего, войнами за деньги. По его мнению, войны начинались там, где конкурирующие кланы начинали борьбу за контроль над месторождениями нефти, газа, золота, алмазов и т.д.

В США за последние 10 лет было опубликовано не менее 20-ти научных работ, посвященных поиску связи между природными богатствами страны и риска начала войны. Большинство исследователей сходятся в том, что точная зависимость пока не определена. Общепринято лишь, что запасы минерального сырья становятся прекрасным «топливом» для конфликта. Причины этого достаточно прозаичны: повстанческая группировка, не имеющая стабильных источников финансирования (кроме минералов, это могут быть доходы, получаемые за счет продажи наркотиков, оружия, рэкеты и пр.) не в состоянии вооружить значительное число своих сторонников и, тем более, вести планомерную и долговременную военную кампанию. Важно также, что война ведется за контроль над ресурсами, которые не просто легко продавать, но и легко добывать.

В результате, главной целью многих подобных группировок становится не свержение центрального правительства или приобретение гражданских прав, которых была лишены их социальная, этническая, религиозная и пр. группа, а установление и удержание контроля над ресурсами.

Было предпринято несколько попыток определить «факторы риска», способствующие началу подобной войны. Экономисты Пол Коллер и Анке Хеффлер обнаружили, что для стран, обладающих одним или двумя основными ресурсами, используемыми в качестве главной статьи экспорта (например, нефть или какао), вероятность того, что они столкнутся с проблемой гражданской войны в пять раз выше, чем для диверсифицированных экономик. Наиболее опасным является уровень в 26% – имеется в виду доля валового внутреннего продукта государства, получаемого за счет экспорта одного вида сырья.

Чем меньше развита экономика той или иной страны, и чем меньше она диверсифицирована, тем больше шансов, что в ней начнется гражданская война. К аналогичному выводу пришли Джеймс Фирон и Дэвид Лэйтин, авторы книги «Этничность, партизанская и гражданская Война». С ними спорят Ибрахим Эльбадави и Николас Самбанис, авторы исследования «Сколько войн нас ждет?», доказывают, что наличие ресурсной составляющей не увеличивает риска начала войны.